В начале прошлого века политическая жизнь в Российской империи являла собой невообразимое переплетение стилей и направлений. Можно было наблюдать такие картины. По улице губернского города, блестя касками, марширует колонна пожарных-конституционалистов, навстречу плывет процессия «Союза русского народа» с трехцветными знаменами и хоругвями. На стене висит прокламация БУНДа с призывом к свержению самодержавия. В соседнем здании городской управы идет бурное собрание земцев-либералов — составляется петиция министру юстиции в честь юбилея судебной реформы. Из ресторана полицейский наряд в составе околоточного и двух стражников выводит под руки господина за громкое распевание «Марсельезы». С витрины книжного магазина полицмейстер, оглушительно ругаясь, срывает фривольные картинки...
Но вдруг всю эту политическую неразбериху вдребезги разносит взрыв, обрушивший полдома. Взорвалась боевая анархистская лаборатория... С этого начиналась анархия в империи, и страшный кровавый лик ее все чаще появляется над городами и весями «единой и неделимой». Боевым плацдармом атаки была избрана Украина...
Исторические пути анархизма
Для начала необходим небольшой исторический экскурс, ибо в нашем сегодняшнем сознании анархия ассоциируется, скорее всего, с образом подвыпивших революционных матросов, которые под черным знаменем горланят «цыпленок жареный», или с гуляйпольской вольницей Махно. Но...
Еще в IV в. до н.э. древнегреческий философ Зенон рисовал перед своими ученикам картины будущего безгосударственного общества. Анархические идеи эллина спустя три века развил египтянин-александриец Карпократ, основавший анархическую секту, исповедовавшую принципы коммунистического анархизма.
Эти идеи реализуются в бесчисленных общинах и сектах типа иудейских ессеев, греческих пифагорейцев, египетских «терапевтов», богемских коммунистов, в сектах гумилиатов, в мюнстерских коммунах, у таборитов, в католических братствах бедняков, коммунистических сектах Швейцарии (XIV в.) и т.п. В историческом плане все это выглядит не более чем экзотическим прецедентом.
Попытка теоретически обосновать «анархоутопию» содержится в труде англичанина В.Годвина «Исследование о политической справедливости» (1793 г.). Будущее мыслится как союз вольных общин, заменяющий все государственные институты. Позднее появляется труд М.Штирнера «Единственный и его собственность» (1844 г.), в котором личное благо объявляется высшим законом для каждого, и поэтому миллионы страдающих эгоистов объединятся и сметут государство. Далее теорию развивает П.Прудон, вводя понятие «мутуализм», т.е взаимность, которой вполне можно добиться убеждением. Однако это не помешало ему как-то мимоходом заметить: «Раз поднялись идеи, камни мостовой поднимутся сами...». Серьезную поддержку идеи Прудона находят у представителей младонемецкой философии (М.Гесс, К.Грюн). А в 70-х годах XIX в. появляется знаменитая работа «Государственность и анархия» М.Бакунина. Он основал проанархистскую партию «Альянс социалистической демократии».
К апостолам анархизма стоит отнести и соотечественника М.Бакунина, географа и революционера князя П.Кропоткина (труды «Хлеб и воля», «Записки революционера»). Позднее на просторах империи идеи анархизма получат развитие в трудах А.Борового (индивидуальный анархизм), П.Турчанинова (ассоциационный анархизм), Я.Махайского (теория «рабочего заговора»).
Во второй половине XIX в. анархизм в Европе активно использует практику вооруженного террора. Прогремело покушение анархистов Геделя и Нобилиуса на немецкого императора Вильгельма. В 1873 г. анархисты подняли рабочее восстание в Испании, годом позже в ряде итальянских деревень анархисты «отменили государство». Европу шокировал взрыв бомбы террориста Вайяна во французской Палате депутатов. Но переполнила чашу терпения устроенная анархистами серия агитационных убийств — испанский министр Каневас, императрица Австрийская, французский президент Карно. Анархизму была объявлена война, движение к концу века несколько поутихло, чтобы вскоре «практически» возродиться на Востоке...
Однажды в Украине сто лет назад
Справочные издания, сводки Департамента полиции, обзоры революционного движения в России обозначают 1903-й — годом активного создания групп анархистов. Возникли они в Северо-Западном крае (Белосток, Вильно, Варшава) и на юге империи (Екатеринослав, Одесса, Киев, Нежин). Далее — Северный Кавказ, центральные губернии, Сибирь.
Осенью 1903 г. в Белосток из Лондона приехал Ш.Каганович («Зайдель»). Вооруженый программными лозунгами Бакунина и тактикой Нечаева, он быстро создал кружок радикальной молодежи. На конспиративных сходках нагнетался психоз, в молодые руки вкладывались английские револьверы и бомбы... По Белостоку прокатились грабежи и убийства. Вскоре группа была ликвидирована. В том же
1903 г. от одесского комитета партии эсеров откололась группа молодых ремесленников — «непримиримые». Они занялись политическими убийствами, взрывами, террором среди населения. Группа организовала сеть филиалов. В 1904 г. разразилось громкое судебное дело. При дознании, проводимом Одесским губернским жандармским управлением, всплыли имена С.Франкфурта, О.Таратуты, К.Эрделевского — ставшие впоследствии широко известными в международных анархистских кругах.
К 1904 г. на юге империи развернулось массовое анархистское движение. Формировались кропоткинские группы «Хлеб и Воля» с центром в Лондоне, откуда в империю поступали тысячи экземпляров одноименного журнала со статьями «отца и учителя». (Заметим, что хлебовольцы при декларировании насильственного свержения царизма исключали экспроприацию частного имущества, признавая лишь казенные экспроприации). Местные филиалы регулярно подпитывались литературой, деньгами, оружием... В июне 1904 г. была организована первая в империи группа махаевцев под названием «Партия борьбы с мелкой собственностью и всякой властью». Основателями ее были известные анархисты-боевики К.Эрделевский и Н.Бруммер. Но, конспиративное дело было поставлено из рук вон плохо, и спустя два месяца члены партии были арестованы.
В 1905 г. вспыхнул ожесточенный идейный спор между анархистскими изданиями. И.Гройсман (он же Рощин), редактор заграничного журнала «Черное знамя», обрушился на хлебовольцев с беспощадной критикой за нерешительность, идейную аморфность и мягкотелость. Он приехал в империю и в Одессе и Екатеринославе организовал свои группы «Черное знамя». Программные установки групп были весьма просты: «...необходимы постоянные партизанские выступления пролетарских масс, массовый антибуржуазный террор и частная экспроприация». В подмогу Гройсману К.Эрделевский и О.Таратута развернули в Одессе «безмотивный» революционный террор. В конце 1905 г. они забросали бомбами кофейню, что послужило сигналом к началу боевых действий групп анархо-коммунистов, «чернознаменцев», анархистов южнорусской группы, анархо-синдикалистов, анархо-террористов, эксаторов, революционных мстителей и т.п. Взрывались бакалейные, посудные, обувные, парфюмерные магазины в центре Одессы. Городовых забрасывали бомбами, полиции приходилось штурмовать группы отстреливающихся боевиков, забаррикадировавшихся в квартирах. На рейдах взрывались корабли, средь бела дня в центре города вспыхивали перестрелки, падали сраженные пулями случайные прохожие...
Столь бурная деятельность встревожила хлебовольцев. В Вильно Х.Лондонский созвал конференцию анархистских групп, принявшую резолюцию, осуждающую действия «чернознаменцев», которые «далеко отклоняются от реального понимания теории анархизма». В ответ Гройсман созвал там же контрконференцию, на которой решили организовать отдельную группу «безмотивного» террора. Но планам не суждено было сбыться. Руководитель группы Петр Стриге при заряжании мелинитовой бомбы подорвался в лесу под Парижем, и планируемая им экспроприация денег для группы не состоялась...
Летом 1906 г. произошло важное событие. Прибывший из Женевы Я.Кирилловский (он же Даниил Новомирский), известный анархист и литератор, организовал в Одессе «Южнорусскую группу анархистов-синдикалистов». Осенью того же года в Одессе он собрал сходку, на которой была принята «Политическая программа», ставшая одной из первых серьезных деклараций политических принципов практического анархизма, где предпринята попытка снять противоречия в тактике и стратегии между крайними и умеренными группами анархистов. Синдикалисты попытались уйти от крайностей в практике борьбы — от «безмотивного» террора и от чистой разъяснительной агитации. Но эта попытка успехом не увенчалась.
Большой террор
В 1905—1907 гг. наряду с широкомасштабным развертыванием боевых действий в империи шло активное организационное оформление анархистского движения. Юг России покрылся сетью «групп безначалия», боевых отрядов, конспиративных кружков, подпольных складов оружия и лабораторий. В этот период были созданы автономные (15—20 чел.) группы анархо-террористов, (-экспроприаторов, -индивидуалистов, -максималистов, -общинников) в Полтаве, Чернигове, Шостке, Сумах, Нежине, Севастополе, Одессе и др. В уездных городах формировались филиалы Южного Союза крайних террористов. В крымских станицах бесчинствовали группы «Кровавая рука» и «Мститель». Во Львове действовала школа по обучению производству бомб, занятия в которой вели преподаватели местного политехнического института.
Финансовая подпитка подполья осуществлялась всевозможными способами. Вооруженные экспроприации. В Кременчуге, Полтаве, Бердичеве, Ромнах безначальцы организовывали налеты на магазины, казенные лавки, заводские конторы, частные квартиры, кинотеатры, почтовые поезда. Требование денег по мандатам. В Харькове, Киеве и других городах широко распространилась практика шантажа под угрозой смерти. Богатым предпринимателям рассылались требования денег, заверенные грозными печатями боевых анархогрупп «Красная сотня», «Мстители», «Кровавая месть», «Черный сокол» и т. д.
Идея террора затмевала разум, порождала микромир перевернутой морали, в котором единственным нравственным критерием выступала революционная целесообразность. Формировалось идеологическое поле, безотказно действующее на определенный социальный тип личности.
В среде анархистов это поле было весьма сильным. Всего неделя ушла на обработку 19-летнего крестьянского паренька Захара Черткова в кружке одесских анархистов. 8 мая 1907 г. у бульварного участка он бросил бомбу в группу полицейских, идущих на службу. Пристав и надзиратель были разорваны на куски, два городовых тяжело ранены.... Спустя месяц там же, в Одессе, по решению анархистской группы, у проходной был расстрелян инженер жестяной фабрики Левин, через неделю ударом ножа в спину убит помощник одесского врачебного инспектора Попов...
За эти годы ситуация изменилась в корне. Если в 1905 г. в секретном циркуляре МВД №14709 от 16 декабря министр внутренних дел князь Святополк-Мирский мягко укорял местные власти в благодушном бездействии относительно участившихся антиправительственных акций, то уже телеграмма директора департамента полиции Трусевича от 24 декабря 1906 г. начальникам жандармских управлений была полна тревоги: «...надлежит принять усиленные меры предосторожности из-за усилившегося террора революционеров».
Но анархистов подстерегала опасность с другой стороны. Движение стремительно криминализировалось. Идейные экспроприации превращались в тривиальные бандитские налеты, революционеры детально оговаривали личный процент от экспроприированных сумм. Все чаще под флагом анархии действовали банды уголовников.
Романтика разрушения
Из каких таких «гемоглобинных глубин» вырос профессиональный террорист-революционер? По словам Н. Бердяева, российская интеллигенция в ту пору являла собой некий «идеологический орден», секту с особой нетерпимой моралью. Западные идеи воспринимались догматически, и разночинская интеллигенция, в силу политических условий (самодержавный строй провоцировал крайние формы революционного самовыражения), была источником крайнего радикализма.
Если бы существовал пантеон жертв политтеррора, мы встретили бы там огромное число известных российских имен. Царь Александр ІІ, министр народного просвещения Н.Боголепов, министры внутренних дел Д.Сипягин и В.Плеве, Великий князь Сергей Александрович, уфимский губернатор Н.Богданович, адмирал Г.Чухнин, петербургский градоначальник В.Лауниц, главный военный прокурор В.Павлов, самарский губернатор В.Блок, председатель Совета Министров П.Столыпин...
Незрелую молодежь влечет романтика, которой в анархистском подполье хоть отбавляй. Ну, не романтично ли — остановить на Подоле трамвай, собрать с перепуганных пассажиров три рубля и лихо ускакать на извозчике, рассчитавшись потом этим же экспроприированным трояком? Или под вечер с револьвером гнаться по Малоарнаутской за богатым промышленником Шпайхером, застрелить извозчика и загнать предынфарктного Шпайхера в полицейский участок? Немало романтики и в том, чтобы ночью в заброшенной каменоломне в кругу бойцов священнодействовать над «гремучим студнем» и пироксилиновой ватой. Или взорвать меблированные комнаты. Ну, не романтично ли носить в кармане печать летучей анархистской группы с вырезанным черепом, зная, что ее лиловый оттиск на бумаге вмиг лишает обывателей дара речи... Романтика-с!
Полистаем, к примеру, циркуляр Департамента полиции №123850 от 31 января 1908 г.: «...для более удобной передачи конспиративных сведений киевской группой анархистов-коммунистов установлены пароли. Первый дается только наиболее доверенным лицам, организаторам групп — «Насильники пируют, помешаем же их пиршеству». Ответ — «Так сомкнем же ряды». Второй пароль дается всякому члену, в честности которого уверены, — «Пришел и ушел, сел и встал». Пароль для писем в группы — «Серые тучи нависли, но теперь опять прояснилось».
Романтика!
Ударом на удар
Словно спохватившись, Департамент полиции в конце мая 1906 г. начал массовые высылки анархистов из южных губерний империи (Киевской, Волынской, Подольской) в Туруханский край, в Якутскую и Архангельскую губернии под гласный надзор полиции.
Необъявленная война анархистов вынудила власти к активным действиям. Полиции удалось разгромить ряд их организаций в центральных губерниях, нанести чувствительные удары по главному бастиону анархии — сети подпольных организаций в Украине.
Прокатились массовые аресты в Киеве, Нежине, Одессе, Кременчуге. Была разгромлена типография в селе Куриловка Нежинского уезда, ликвидированы склады бомб в Киеве и Бердичеве. В Виннице, после ожесточенного уличного боя, разбита боевая дружина анархо-террористов. В Одессе закрыты проанархистские газеты, ликвидированы две группы боевиков. В пещере у царского имения вблизи Ялты полиция захватила подпольную типографию.
Начался разгром групп анархистов: повальные аресты, захват конспиративных квартир, ликвидация транспортов с литературой и оружием, публичные процессы над террористами...
Анархистское подполье, созданное по принципу подводной лодки с герметическими отсеками, с трудом, но выдерживало полицейские «пробоины». Удары обрушивались один за другим. Полиция выбивала наиболее активные кадры, методически разрушала материальную базу движения, отсекала заграничную помощь. В среде безначальцев усиливались идейные разногласия. И тогда заграничные центры анархистов решили ответить ударом на удар.
Известная женевская группа «Буревестник» сформировала «Боевой интернациональный отряд анархистов-коммунистов» и в конце 1907 г. забросила его на главный «плацдарм» — в Украину. Об истории этого отряда, известного в анархистском подполье империи, стоит рассказать подробнее.
Боевой интернациональный отряд
Теплым летним вечером в Женеве в доме №19 на бульваре Понт де Арве собралось расширенное бюро ЦК группы «Буревестник». Компания была весьма колоритная, известная в узких кругах по розыскным циркулярам Департамента полиции. Вел собрание редактор одноименного журнала субтильный Дайнов.
Развернувшийся было спор между осторожными «накопистами» и «активистами» резко пресекли тщедушная, невзрачная Ольга (Элька) Таратута (кличка «Бабушка», осуждена 1 ноября 1906 г. на 17 лет каторги, спустя полтора месяца бежала из одесской тюрьмы) и угрюмый громила Сергей Борисов (кличка «Черный», в марте 1905 г. приговорен к 4 годам каторги, бежал). Была сформирована первая боевая группа, в которую вошли Г.Сандомирский, К.Эрделевский, Н.Музиль, И.Дубинский, А.Гройсман (брат И.Гройсмана), Е.Тарло, Н.Тыш, О.Таратута. Возглавил ее Борисов.
План был прост: провести в Украине ряд экспроприаций, закупить оружие, устроить серию громких терактов, провести объединительный съезд анархистов и, соответственно, поднять массы на борьбу с ненавистным режимом.
В начале сентября в Киев под именем коммерсанта Старубинского прибыл Г.Сандомирский, навел контакты в подполье и спустя три дня собрал общую сходку на явочной квартире на Крещатике. Дела шли архиплохо: киевская группа была практически разгромлена полицией, арестованы лидеры — «Бельгиец» и «Петр». Сандомирский было приуныл, но вскоре его весьма воодушевила встреча с «товарищем Дмитрием». Этим товарищем оказался не кто иной, как... Дмитрий Богров, агент охранки по кличке «Аленский», будущий убийца П.Столыпина.
Далее события развивались по всем законам детективного жанра. Вскоре из Женевы в Киев приехал Тыш с десятком револьверов и пачкой журналов. Следом — Дубинский. Вечером 25 сентября на станции Верхнеднепровск под Екатеринославом Тыш, Сандомирский и Борисов совершили удачный налет на почтовое отделение («экс» составил около 60 тыс. рублей). На эти деньги Музиль закупил в Париже оружие и взрывчатку. А Сандомирский тем временем сколотил группу в Киеве и занялся «эпистолярной войной» — чиновникам магистрата, канцелярии генерал-губернатора рассылались письма с требованием прекратить «преступную деятельность служения государству». Подписывались они от имени вымышленных организаций, чтобы жандармы поломали голову.
В декабре в Екатеринослав прибыли основные силы группы, организовали боевые склады и стали готовить серию терактов. Но... 15—16 декабря охранное отделение двумя ударами полностью ликвидировало киевскую группу (12 человек). Борисов, проклиная эпистолярную дурь Сандомирского, вызвал из Женевы Таратуту и Гройсмана, стал готовить взрыв «Лукьяновки». Однако вся группа была уже под плотным колпаком наружного наблюдения. 8 января на станции Казатин был взят с поличным Тыш. Утром 28 февраля в поезде, следовавшем в Полтаву, во время ареста застрелился А.Гройсман. (За такую топорную работу Кулябко получил выволочку от начальника Департамента полиции Виссарионова.) Двумя днями ранее в Екатеринославе арестовали группу Борисова. В марте там же задержали Таратуту с саквояжем ручных бомб. Оставшись один, Музиль организует неудачный налет на местную тюрьму, в мае взрывает гостиницу «Франция» и скрывается за границей.
Дело о боевом отряде было громким даже по тем временам. Судили 36 человек. Таратута получила 21 год каторги. Тыш и Дубинский — по 15, Сандомирский — 8. Борисов по приговору суда январской ночью 1910 г. был повешен в екатеринославской тюрьме.
* * *
В последующие годы продолжали действовать разрозненные анархистские группы, совершались провинциальные теракты, мелкие экспроприации. Но ярких лидеров в украинском анархистском подполье не было. С приходом советской власти многие безначальцы перешли на службу к большевикам и забыли бурные увлечения революционной юности. К примеру, тот же Сандомирский заведовал отделом Балканских стран Наркомата иностранных дел, входил в состав советской делегации на Генуэзской конференции.
Но история, как опытный драматург, подготовила резкий сюжетный поворот. На черном небосводе отечественной анархии вспыхнула новая звезда. Амнистия Временного правительства 2 марта 1917 г. распахнула ворота Бутырской тюрьмы перед узником, отсидевшим в кандалах восемь лет. Спустя два месяца после освобождения этот невысокий черноволосый человек был избран председателем Крестьянского союза Гуляйпольской волости Александровского уезда Екатеринославской губернии... Нестор Иванович Махно... Открылась новая страница истории анархизма в Украине...