Сначала Америки не было. То есть вообще никакого ощущения, что ты приземлился на другом полушарии. Возможно потому, что девять часов я летела в самой середине огромного «боинга» и шанс увидеть хотя бы что-то в окне был мизерным. Приходилось верить бортовым камерам. Они рассматривали мир из-за облаков и увиденное транслировали на маленькие экраны, вмонтированные в спинку сидений. Было немного не по себе, когда мы влетели в розовое облачко и нас как-будто трясла чья-то всесильная рука. А когда наконец отпустила, мы были уже на земле, но шли шатаясь.
День первый, в который мы опередили время
Как было поверить, что ты в Вашингтоне, когда потерянную коллегу нам помогала искать работница аэропорта по имени Елена?.. Она все время разговаривала с нами на украинском. Мы дружно ходили за ней и пытались выяснить, правда ли, что нам следует покрепче затянуть пояса, потому что в Америке пища невкусная и вредная? Елена рассмеялась и ответила, что вчера делала оливье и салат не уступал тому, который она готовила дома, в Ирпене.
Наконец все зашли в автобус. Пейзажи в окнах оставили нас равнодушными — холмы и сосны. Да и сам Вашингтон в субботу был какой-то сонный и скучный. Китайские туристы кормили хитрых серых белок перед Белым домом. А Белый дом не привлек бы моего внимания, если бы не пожилая бразильская пацифистка, которая уже 25 лет живет в палатке напротив резиденции президента США. Все ее требования на нескольких плакатах: отказаться от ядерного оружия, оставить в покое Ирак и прекратить позорить страну. На месте Буша я бы доплачивала старушке за пиар, чтобы она лучше питалась и еще долго привлекала туристов.
Мы гуляли, пока наше родное полушарие дремало под ночным небом. В Америке продолжался день. Прекрасный длинный день бабьего лета в состоянии своего румяного заката. И, наверное, эти прогулки во времени поразили меня больше всего.
День второй. Вашингтон начинает удивлять
А в понедельник Вашингтон... побежал. Целыми вереницами девушек в коротеньких шортах с музыкой в ушах. Они бежали по улицам города, минуя поглощенных заботами горожан в пиджаках, хлебавших кофе из пластиковой посуды. Они перепрыгивали утренние пробки. И, сделав круг почета вокруг Белого дома, куда-то исчезали.
Мы же никуда не поворачиваем. Знаем наверняка: если идти от отеля все время прямо, то можно выйти к комплексу музеев Смисониан. Именно здесь любят проводить время гости города. Это самый большой комплекс в мире – в нем 19 музеев и галерей, национальный зоопарк и многочисленные исследовательские центры.
Поначалу кажется странным, что возле природоведческого музея собралась очередь посетителей. Но наконец охрана приглашает внутрь, и я осознаю, что впервые во время посещения музея у меня отвисла челюсть. Ведь на меня смотрит пустыми глазницами сорокафутовый тиранозавр. Точнее его скелет. Но даже в своем солидном возрасте (а ему — 65 миллионов лет) он впечатляет. Чтобы быть в форме, все скелеты время от времени должны пройти определенные процедуры в стеклянной лаборатории. Здесь на глазах у ошеломленной публики научные сотрудники музея разбирают эти экспонаты по косточкам и где нужно накладывают аппликации из таинственных растворов и красок.
В музее совсем нет экскурсоводов: они просто не нужны, поскольку в каждом зале есть телевизор. Какие хочешь расскажет истории, просто надави кнопку напротив надписи — приземление метеоритов, ледниковый период или полезные ископаемые. Этот музей стоит того, чтобы на день выпасть из жизни, слушая имитацию криков первых животных Земли или рассматривая самый большой в мире алмаз. Осмотреть всю экспозицию могут только люди с сильным характером и крепкими ногами. Ведь вся территория музея размером с 18 футбольных полей.
По соседству, через дорогу, расположился еще один гигант — Музей космонавтики. Его площадь вместила оригинальные летательные аппараты конца XIX — начала XX века. Под потолком музея летит на планере 1894 года его конструктор — экстремал Отто Лилиенталь. Восковые и картонные фигуры-копии других авиаразработчиков приглашают посетить и местный магазин, и местную кофейню, и здешний кинозал. Кстати, кинозалы есть абсолютно во всех музеях. Обычно там показывают фильмы, посвященные выдающимся событиям, как например, высадка американцев на Луну. Но это в противоположном конце музея. Чтобы попасть туда, нужно миновать холл с самолетами Второй мировой, с «боингами» разных серий, «конкордом», ракетами и спутниками. Дальше пересечь зал интерактивного обучения. Там детям с родителями на лабораторных экспонатах растолковывают, что такое сила тяжести, гравитация, управление самолетом и так далее. Перед залом астрономии (там влюбленные парочки в полутьме смотрят в подзорную трубу на имитированное звездное небо) нужно повернуть вправо, и, наконец, будет кинозал. Однако навстречу уже идет упитанный охранник, показывает на часы, качает головой, и ты понимаешь: на выход!
День третий, когда я наконец счастлива
Если б моя программа в Вашингтоне состояла только из посещения музеев! Но я связана встречами и договоренностями, немного свободного времени есть разве что в обеденный перерыв. Поэтому подкупаю водителя чаевыми и прошу отвезти меня в Национальную галерею.
— О, леди! Вы вернулись! — улыбается мне белозубый афроамериканский работник галереи. Я стою перед «Джиневрой» Леонардо да Винчи, и ноги меня не держат. Живая, она смотрит на меня с холста долгим внимательным взглядом... Это страшно и прекрасно. И хочется плакать от счастья, от огромного таланта, струящегося энергией на нас — простых созерцателей...
Этот — единственный из смисониановских музеев — я обошла весь: от двенадцатого до девятнадцатого века. А когда закончились залы с Винсентом Ван Гогом и Полем Гогеном, вышла на воздух, отдышалась и... пошла к Галерее современного искусства. Туда как раз привезли выставку Анри Руссо «Джунгли в Париже», которую собрали со всех музеев мира. И наконец мне стало понятно, как мы отстали в продвижении искусства в массы! Все организовано так, чтобы ни один из посетителей не вышел, пожимая плечами, дескать, ничего я не понимаю в вашем искусстве. Просто на входе всего за пять долларов любезно предлагают аудиогид. Приложил к уху маленькую машинку, и она водит от одного холста к другому, рассказывает, что к чему. Можно сделать перерыв и просмотреть фильм о Руссо. Я под впечатлением такого заботливого отношения спустилась в музейный магазин и приобрела каталог выставки. И считаю затраты свои мизерными, ведь все музеи Смисониан бесплатны для посетителей.
День четвертый, открывший нам другой Вашингтон
Культурный центр имени Кеннеди. Именно сюда стекаются группами и поодиночке туристы со всего мира. Кеннеди вошел в историю как президент, который глубоко интересовался вопросами культуры. Ныне огромный комплекс в его честь собирает всех желающих бесплатно посмотреть экспериментальные спектакли, послушать лекции по музыке и искусству, попрыгать под выступления панк-групп. Кому концертная программа не по вкусу, снимаются возле фонтанов. Здесь среди галдежа туристов можно услышать и «своих людей». Сергей и его спутница Елена — студенты из Нижнего Новгорода и Киева. Они живут на окраине Вашингтона, и им каждый день доплачивают по доллару за криминогенные условия. Единственные белые жители района, они садятся утром в переполненный афроамериканцами автобус и едут на работу. Елена возится с детьми в бассейне — присматривает, чтобы никто не утонул. Сергей занимается курьерской доставкой. Его «бусик» на днях похитили чернокожие тинейджеры.
— На работе даже не удивились! — негодует Сергей. — Сказали, если полиция за несколько дней не найдет машину, просто выдадут новую.
...Бродим по Китайскому кварталу — единственному месту в центре, где нашей молодежи по карману провести свой выходной. Центральная часть Вашингтона хорошо замаскирована под европейский город, а Китайский квартал — замечательный повод идентифицировать себя в Штатах. Кажется, будто за разукрашенные китайские ворота — вход в так называемую азиатскую зону — полиция выгоняет бродяг, нищих и городских сумасшедших. На первом перекрестке сухонький старенький афроамериканец в белой шляпе и белом костюме играет на синтезаторе песни о любви. Под его пение танцует, корчится, выгибается, закручивается в бублик и лезет на столб его одноглазый чернокожий товарищ. Прямо через дорогу расположился конкурент: молодой черный барабанщик среди десятка железных тазиков разной формы и размера. Он так талантливо барабанит, что вокруг уже образовалась толпа поклонников, в которой мы и застряли. Вглядываюсь в их лица и удивляюсь: кого в квартале почти не встретить, так это... самих китайцев.
Вечер пятого и последующих дней, в один из которых выяснила, чего не хватает Вашингтону
В Вашингтоне не стоит вопрос, как провести вечер. Особенно вечер, когда в бейсбол играют кумиры столицы Washington Nationals. Из-за сложных правил и продолжительности матча бейсболу никогда не переплюнуть популярность американского футбола. Такая ситуация на руку туристам: билетов в кассе полно и они втрое дешевле, чем на американский футбол.
Мы идем с многочисленными болельщиками и садимся согласно купленным билетам (иначе могут и пиво на голову вылить). Но как ни старается наш гид растолковать нам правила игры, с первого раза не доходит. Намного интереснее постоять в очереди, пока жарятся на гриле сосиски для хот-догов, или пройтись еще за какой-то едой. Над каждым торговцем висит телевизор, транслирующий матч. И все же на бейсболе меня поразил не питчер Washington Nationals, отбивший мяч абсолютно вертикально, аж под звездное небо. И не стадион болельщиков, которые все как один стоя пели бейсбольный гимн своей команды. Меня не удивил внезапный ливень, промочивший коренастых игроков так, что вся форма неприлично прилипла к телу. Меня поразила худенькая чернокожая продавщица орешков. Когда она увидела, как мы по всем карманам ищем центы, собирая на пачку арахиса, она протянула нам ее просто так...
«И все же городу не хватает чего-то такого, что подкупило бы тебя навсегда. Такого, чтобы когда ты вернулся, то объявил друзьям: куда бы съездил еще раз, так это в Вашингтон!» Мои мысли вслух слушает Виктор, наш гид с украинскими корнями. Он ведет нас в Джорджтаун — фешенебельный район, застроенный невысокими домами. Здесь сияют огни, на улицах — прохожие в дорогих плащах. Местная община запретила строить в районе метро. Так что гулять здесь приятно, не страшно, что вдруг нищенская рука схватит тебя за полу и будет молить о лишнем долларе.
Неожиданно поворачиваем на боковую улицу, а потом еще раз в классическую американскую подворотню с единственным фонарем. Виктор потянул за ручку двери в стене, и мы очутились в Jazz and Blues Avenue — самом лучшем джаз-клубе столицы! Это небольшое уютное местечко для поклонников американского джаза. Здесь выступают лишь «события» музыкального мира. А зарезервировать место стоит всего двадцать баксов.
На час и я растворилась в музыке. Разделив общий восторженный свист после окончания выступления, сейчас знаю наверняка: этому городу не хватало джаза!