Знаете ли вы, что в Соединенных Штатах, а конкретно - в Лос-Анджелесе, есть своя футбольная команда «Динамо»? И, более того, динамовская детская школа, объединяющая больше 70 мальчишек и девчонок разных возрастов? И ее владельцем, а также единственным пока тренером является двукратный чемпион и трехкратный обладатель Кубка СССР?
Немногие бывшие советские футбольные звезды по окончании карьеры перебираются жить в США. В Нью-Йорке обосновался экс-киевлянин Виктор Каневский, в Лос-Анджелесе - ереванец Левон Иштоян. И там же - бывший игрок киевского и московского «Динамо», чемпион Союза 1980-го и 81-го годов Александр Хапсалис. Теперь-то, надеюсь, понятно, откуда появилось это не совсем американское название у калифорнийской детской футбольной школы?..
Впрочем, обо всем по порядку. Интересной представляется жизнь этого откровенного и располагающего к себе человека, чтобы говорить только о ее американском отрезке.
КГБ и армия
в судьбе футболиста
По происхождению грек, Саша появился на свет и прожил все детские годы в деревне под Алма-Атой, куда его родителей, как и всех прочих инородцев, в сталинские годы сослали с берегов Черного моря. Вообще, советскую власть ему было любить не за что. В 18 лет он на два года стал невыездным - кто-то настучал, что во время одной из зарубежных поездок Хапсалису предложили подписать контракт с греческим «Панатинаикосом» на сумму больше миллиона долларов. И хотя Александр отказался («у меня отец коммунист, и если я останусь, ему там просто оторвут голову»), его стали рассматривать как потенциального невозвращенца. Начались таинственные предрассветные вызовы в КГБ, где его часами «доставали» вопросами, как он дошел до жизни такой, а в конце концов заставили подписать бумагу - я, мол, рожденный в духе коммунистических идей, клянусь и обязуюсь никогда не предавать свою родину. После этого Хапсалиса оставили в покое, предварительно, правда, предложив ему стать... стукачем, незаметно подсовывая микрофоны размером с мизинец кому надо. Он ответил: «Ребята, поищите для таких дел кого-нибудь другого».
Его отпустили, разрешили даже выезжать с командой за границу, но на душе остался очень горький осадок.
С силовыми структурами ему, кстати говоря, и раньше доводилось сталкиваться. Когда он в 16 лет попал в алма-атинский «Кайрат», сразу заиграл в основном составе и оказался в юношеской сборной страны, за ним началась охота сильных мира сего. То есть клубов, которые могли набирать талантливых игроков силой, под предлогом службы в армии. Альтернатива простая - не пойдешь к нам, загоним в воинскую часть, чтоб служба медом не казалась. В общем, из ЦСКА за Хапсалисом приезжали с нарядом. Поскольку он этого ожидал, добыча от армейцев ускользнула. Как-то шел домой и в окно увидел свою бабушку, которая энергично махала руками: беги, мол, отсюда куда подальше, тебя здесь ждут. Он и ночевал то у друзей, то у родственников, то вообще на улице.
Одновременно его захотело получить киевское «Динамо». Было это в 1975 году, том самом, когда киевляне взяли Суперкубок, - поэтому Саша едва ли не ошалел от такого предложения Лобановского. В Киеве тоже обеспечивали «службу», но поскольку ЦСКА отступать не хотел, была проведена тайная операция по вывозу Хапсалиса из Алма-Аты в Киев. Он летел под другой фамилией, в парике, даже в шапке-ушанке. Трюк удался.
Киев
Два года он, как и ожидал, провел в дубле, изредка выходя на замену в основном составе. А с 78-го закрепился в основе «Динамо», где и играл до середины 82-го. Дважды стал чемпионом Союза, дважды - серебряным призером, однажды - бронзовым. Считался в те годы одним из самых перспективных игроков в стране, был капитаном молодежной и юниорской сборных СССР, дважды в их составе выигрывал чемпионаты Европы. По его словам, чувствовал, что мало-помалу достигает уровня, который позволит стать настоящим мастеров и попасть в первую сборную страны. Но все перевернулось после пустячного конфликта с Лобановским, которого сейчас Хапсалис боготворит. Он уверен, что уход из Киева был величайшей ошибкой в его жизни. После этого кривая его футбольной судьбы пошла неуклонно вниз.
- Порой мне не хватало техники и тактического мышления - настоящей школы в детстве-то я не прошел, - вспоминает Хапсалис. - Но в каждой игре я выполнял огромный объем работы, после матчей недосчитывался по 4-4,5 кг. Если кто-то терял мяч, всегда бежал на помощь. Так получилось и в тот раз. Играли с минскими динамовцами, и кто-то из наших в центре поля потерял мяч. Я пошел на подмогу, подкатился - но неудачно, атака соперников продолжилась. Этому рывку я отдал все силы, и когда через секунду услышал что-то очень обидное от Лобановского, столь же резко ответил. Он отреагировал сразу, распорядившись меня заменить. Я даже не дождался замены, ушел с поля, забрал вещи и покинул стадион. Молодой был, горячий - в этот момент как будто что-то в голову мне ударило. Решил уйти из команды, чего бы это ни стоило. Лобановский отпускать не хотел, говорил, что все нормально и надо продолжать работать. Но я в своем ослеплении добрался до председателя совета общества «Динамо», и тот посоветовал мне, старшему лейтенанту милиции, перейти в команду своего общества - московское «Динамо». Что я и сделал. А Лобановский потом, когда приезжал в столицу, всегда жил у меня в номере на базе «Динамо» в Новогорске. У нас установились очень теплые отношения...
Александр благодарен Лобановскому не только за свое футбольное становление. За человеческое - тоже. «Хоть он и был очень жестким человеком, зато учил нас общечеловеческой культуре, водил по театрам, насильно заставлял брать на сборы книги и читать их, постоянно посылал выступать перед большими аудиториями в университеты и на заводы. И к опрятности и чистоте приучил - по сей день я не могу начать день, не застелив постель, душ принимаю по шесть раз в день. Все это - заслуга одного-единственного человека. Валерия Васильевича Лобановского».
Москва
Московское «Динамо» Хапсалису не понравилось и понравиться не могло, но пути назад уже не было. В команде чуть ли не каждые полгода менялись тренеры, она прозябала в нижней части таблицы. В лицо люди говорили одно, за спиной - другое. Спортивная цель - такого понятия они не знали. После Лобановского, у которого за неубранные номера на базе голову отрывали, - кошмарный беспорядок. Группировки. Словом - хаос, к спорту никакого отношения не имевший. Представить себе такое, как в Киеве, когда после поражения по 15 человек собирались дома у Хапсалиса или Анатолия Демьяненко и часами обсуждали его причины, здесь было невозможно.
Не получая никакого удовольствия от игры за «Динамо» и чувствуя, что уход из Киева положил конец настоящей большой футбольной карьере, Саша несколько раз порывался уйти из футбола. Вообще... С большинством партнеров у него были хорошие отношения, хотя некоторые недолюбливали его за то, что он продолжал любить и переживать за киевское «Динамо». Закончилось это тем, что в 85-м команду возглавил Эдуард Малофеев, который на дух не переносил Лобановского, киевское «Динамо» и все, что с ними связано. Было ясно, что рано или поздно Хапсалису придется уйти.
- У меня с ним не то, чтобы был прямой конфликт. Стремясь выжить меня из команды, но не желая столкновения лицом к лицу, он начал... писать на меня доносы в центральный совет «Динамо». В них была чудовищная чепуха. О том, к примеру, что у меня притон, вечно ошиваются какие-то иностранцы, происходят немыслимые пьянки... Зампред общества «Динамо», порядочный человек, знавший, что это откровенная ложь и что я живу с двумя детьми, один раз все-таки зашел - и убедился, что я еще не забыл уроки Лобановского по чистоте и порядку. В трехкомнатной квартире не было и пылинки. А все «иностранцы» - это мой друг, очень богатый грек, который команде, между прочим, до прихода Малофеева подарил множество костюмов и бутс. В тот момент его обворовали, и он жил у меня. Я спросил зампреда: кто все это пишет? И когда услышал: Малофеев, то чуть не взлетел до потолка. Пулей выскочил из квартиры, вбежал в помещение клуба. Сидит, ничего не подозревает, простирает объятия: «О, Сашко, дружок мой, как дела?» Я схватил со стола папье-маше и размахнулся - ей-Богу, убить был готов. И тут Иван Иванович Мозер, начальник команды, мне кричит: «Саша, не надо!» Голос старшего человека меня слегка отрезвил, и я с грохотом опустил папье-маше рядом с тем местом, где только что сидел Малофеев. Сам тренер, скрючившись, залез под стол и кричал фальцетом, что выгонит меня из команды. Как будто я после такого собирался в ней оставаться. Пришел домой, написал заявление об уходе, разаттестовался из офицерского состава, сказав, что ухожу из футбола. И уехал в Киев.
Полгода Хапсалис не играл, искал новую работу - но когда с ним столкнулся на улице старший тренер киевского СКА, выступавшего во второй лиге, и предложил ему помочь, он не выдержал. Потом была первая лига - никопольский «Колос», вновь вторая - кировоградская «Звезда»... И тут Саша сказал себе - хватит. Хватит ездить по футбольным деревням. И отправился к жене в Ленинград.
(Окончание
в следующем номере)