Но горе вдруг постигло дом…
А.С. Пушкин
Более полувека его ежедневный маршрут пролегал от дома до Печерска в известное киевлянам здание, нареченное ими Институтом Богомольца. За этим лаконичным и непритязательным названием кроется много впечатляющего — славные имена признанных ученых, становление новых научных направлений, новаций, принципов долголетия, открытия в области современной нейрофизиологии. В сущности, начало пути и дальнейшая интеграция отечественной науки в области физиологии, патофизиологии, биофизики в мировое естествознание. Сегодня после невосполнимой потери — ухода из жизни лидера этих направлений академика Платона Григорьевича Костюка — память возвращает нас, его близких, друзей, коллег, в не столь уж далекие минувшие годы, побуждает вспомнить и задуматься над мерой этой тяжелой утраты, представить масштаб личности выдающегося ученого, чьи неординарные научные труды доминировали в ряду работ отечественных исследователей и больше всех среди них цитировались в мировой литературе. Трудно осознать и смириться с тем, что его уже нет с нами. Мучительно больно и горько…
О памятном
Вспоминаются послевоенные студенческие годы и выпуск Киевского медицинского института, среди молодых медиков которого явственно выделялся статный красивый юноша с тонкими чертами лица и пытливым взглядом. Но не только своим внешним обликом привлекал к себе внимание тот давнишний выпускник Платон Костюк, а еще и тем, что он пришел в послевоенную плеяду студентов-медиков, уже успев прослужить в армии и закончить Киевский университет, где постиг азы биологических знаний. Там же на биофаке он приобщился к электрофизиологическим исследованиям, которые проводились в лаборатории академика Воронцова.
В последующем он напишет: «То, что мне в жизни пришлось встретиться с Даниилом Семеновичем Воронцовым, наверное, сыграло решающую роль в определении моей судьбы. Когда я окончил университет, Воронцов пригласил меня к себе на работу. Красный корпус университета был еще разрушен, и биофак находился там, где сейчас 52-я школа. На факультете была организована маленькая лаборатория, ставшая потом Институтом физиологии».
Вспоминаются сейчас и последующие пятидесятые годы. Платон Костюк уже научный сотрудник в лаборатории своего учителя в Богомольцевском институте. В 1957 году защищает докторскую диссертацию, в 1958-м становится заведующим отделом. В эти годы мы часто собирались дружной молодой компанией по разным поводам, в том числе в связи с завершением диссертационных работ, началом работ на новом поприще, на семейных праздниках.
Запомнились посиделки в только что введенном в эксплуатацию жилом доме медиков в переулке Чекистов (ныне переулок Ивана Марьяненко). Небольшая, еще пахнущая свежей краской и совершенно пустая однокомнатная квартира нашей приятельницы Ирины Крамаренко — племянницы киевского физиолога профессора Софьи Ивановны Фудель-Осиповой. Первый день, как включили отопление, отчего в этой пустой обители тепло и уютно. Стульев нет, и мы расположились на полу вокруг белой скатерти со скромной снедью. Настроение у всех отменное. Обсуждаем творческие научные будни, делимся планами на дальнейшее, рассказываем о всяких занимательных эпизодах, договариваемся о будущих встречах, среди которых и у Костюков в их квартире в киевском пассаже. Платон сетует на отсутствие пианино, на котором охотно бы сыграл, обещает восполнить у себя этот пробел.
Как радостно нам было, сколько надежд и ожиданий. В ту пору, когда еще не властвовали телевизор, электронная почта, Интернет, не доминировали многолюдные фуршеты, политизированные дискуссии за домашним столом, дружеские общения были частыми, товарищескими, доверительными. Платон Костюк с тех времен продолжал оставаться искренним и верным другом, общение с которым доставляло радость и интерес. А еще взаимное обогащение идеями и неординарными мыслями, размышлениями над содержанием исследований. Особая многолетняя дружба связывала Костюка с нашим общим товарищем Владимиром Фролькисом, о чем было им сказано в одном из своих интервью, опубликованном на страницах «Зеркала недели» (№33, 2004 г.). Отвечая на вопрос, кого он хотел назвать среди друзей, Платон Григорьевич сказал: «Очень тесно мы дружили с Владимиром Вениаминовичем, часто встречались, обсуждали многие проблемы, мировые, философские. Его уход из жизни стал для меня большой потерей». А затем он назвал и Юрия Кундиева, и вашего покорного слугу, что, разумеется, не могло не тронуть.., посетовав при этом на то, что «все меньше хватает времени на общение. Вот, когда уезжаем куда-нибудь — сейчас собираемся в Трускавец, — тогда и находится время поговорить».
Вспоминается мне, как в упомянутом Трускавце мы отмечали 70-летие нашего друга. Еще был жив Владимир Фролькис и, как всегда, образно и с присущей ему самоиронией, произносил слово о череде юбилейных дат, в которую все мы вступили, казалось бы, столь неожиданно. А совсем недавно в тот же знаменательный день 20 августа, но уже в 2009 году и в другом благословенном месте традиционного совместного отдыха — Конче-Заспе — отмечали юбилейное торжество Платона Григорьевича, совпавшее по времени с 80-летием института, который он бессменно возглавлял с 1966 года.
Соратники об Учителе
Более четырех десятилетий у руля всемирно известного научного учреждения, питомцы которого под его руководством способствовали высокому имиджу украинской науки, — это ли не подвиг, заслуживающий восхищения и признательности! Огромная заслуга ученого в создании блистательной научной школы нейрофизиологии, обогатившей современную медицину, дала сообществу экспериментаторов клеточного мира, достойных ученых развивающих идеи своего Учителя.
Примечательно, с какой любовью и почитанием они оценивают его роль в своем становлении, его научный талант и человеческие качества. В том же интервью, которое упоминалось выше, академик Олег Кришталь, отмечая многогранность этих качеств у своего учителя, высказался весьма точно: «Одно из них — надежность. Рядом с этим человеком спокойно и надежно. Когда я был еще молодым ученым, мы поехали на международную конференцию в США. Уже возвращаясь, услышали предупреждение: на город надвигается ураган. Я спрашиваю: «Что будем делать?» «Наверное, — без тени беспокойства отвечает Платон Григорьевич, — придется взять с собой зонтик». Эта деталь демонстрирует позитивизм его мышления. В каждом явлении — жизненном или научном — мгновенно и, как мне кажется, подсознательно он вычленяет то, что на самом деле оказывается главным. Зеркало его души — честность в жизни и науке».
А вот высказывание другого верного ученика Платона Григорьевича — Николая Веселовского. Помню, как трогательно и настойчиво он способствовал избранию своего ученика в действительные члены Национальной академии наук (из той же публикации в «Зеркале недели»): «Платон Григорьевич всегда умел создать в отделе атмосферу, в которой интересно работать. Людям нравится приходить вечерами, в выходные обсуждать научные проблемы, обмениваться мнениями, что-то делать. Нет необходимости «цепляться» за жизнь, угождать начальнику, плести интриги. Он не «давит», не диктует, что и как делать, создает сотрудникам условия для роста, если видит, что кто-то способен действовать самостоятельно, дает ему зеленую улицу. Коллизии, которые время от времени случаются в каждой организации, решаются тихо, мирно, без скандалов. Потому что главное — это дело».
Когда ученики и соратники Платона Григорьевича к его юбилею обобщали материалы о многолетней научной деятельности юбиляра, то пришли к единодушному выводу, что именно их Учитель в ряду современных биологов и медиков занимает сегодня одно из ведущих мест.
Во многих публикациях, появившихся в печати в день юбилея, были обстоятельно освещены основные этапы его научной деятельности, новизна оригинальных концепций, содержание экспериментальных результатов — итог многолетнего поиска ученого и созданной им школы нейрофизиологов. Вряд ли кто-либо сегодня из числа отечественных исследователей может конкурировать с ним в значимости вклада в современную биологию. Приведу только несколько выдержек из аннотации, в которой содержится хронология основных этапов его деятельности.
В 1946 г. закончил биологический факультет Киевского университета, в 1949 г. — Киевский медицинский институт. В студенческие годы начал научную работу под руководством выдающегося ученого в области электрофизиологии академика АН УССР Д.Воронцова. В 1949 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Адаптация нерва к постепенно нарастающему электрическому току».
В день защиты кандидатской диссертации сидят: С.Фудель-Осипова, П.Костюк, Д.Вороцов, С.Ковтун; стоят: Дерюгин, Г.Костюк, П.Чамати, П.Харченко. Киев, 1949 г. |
В 1960—1961 гг. в Канберре (Австралия) им были проведены совместные исследования с проф. Дж.Экклсом по изучению природы торможения и его значения в рефлекторной деятельности мозга.
За создание и внедрение уникальных приборов для клеточных электрофизиологических исследований в 1976 г. П.Костюку с сотрудниками была присуждена Государственная премия УССР.
В 1977 г. получил премию им. И.Сеченова АН СССР.
За цикл работ «Исследования ионных механизмов возбудимости сомы нервной клетки» ему с сотрудниками присуждена Государственная премия СССР (1983 г.).
За цикл научных работ «Синаптическая передача сигналов в нервной системе: клеточные и молекулярные механизмы и пути коррекции их нарушений» П.Костюку и соавторам в 2003 г. была присуждена вторая Государственная премия Украины.
Большое внимание уделяет педагогической деятельности. С 1983 г. возглавляет кафедру молекулярной физиологии и биофизики Физико-технического центра НАН Украины. Автор популярного учебника «Физиология центральной нервной системы», редактор и соавтор учебника «Биофизика», за который П.Костюку и его соавторам была присуждена Государственная премия Украины. Под его руководством подготовлено и защищено более 25 докторских и 80 кандидатских диссертаций. Автор около 650 научных работ, в т.ч. 11 монографий и трех учебников. Создал отечественную школу исследователей в области нейрофизиологии, клеточной и молекулярной физиологии, биофизики, известную во многих странах мира.
С 1976 г. Платон Григорьевич — редактор международного журнала Neuroscience, основатель и редактор международного журнала «Нейрофизиология» (1969), член редколлегии нескольких международных журналов.
Научно-педагогическую работу успешно сочетал с научно-организационной и общественной деятельностью, возглавляя отделение физиологии АН СССР (1976— 1988), с 1993-го по 1998 гг. — вице-президент НАН Украины, с 1988-го по 2004 гг. — член президиума НАН Украины, затем — советник президиума НАН Украины и член президиума АМН Украины. Герой Социалистического Труда. Герой Украины.
Каков анамнез! За сухими хронологическими и биографическими данными — нелегкий труд ученого-творца, утвердившего на переломе веков одно из наиболее приоритетных направлений нейрофизиологии.
«Океан» Платона Костюка
Особо хочу поделиться впечатлениями об одной из последних неординарных книг Платона Григорьевича, в которой доминирует автобиографическое содержание — повествование и размышление о жизни, профессиональной деятельности, науке, событиях, людях, перипетиях минувшего и перспективах грядущего.
Книга вышла под примечательным названием «Над океаном времен». Издание увидело свет в преддверии его прошлого юбилея, и я уже имел возможность писать о нем в «Віснику НАН України». Сейчас позволю себе повториться и еще раз высказать мысль о том, что каждое издание биографического жанра, в котором преобладают воспоминания и раздумья, имеет свои особенности, оттенок и неповторимый колорит.
В своем вступительном слове и в самих зарисовках — живых рассказах Платона Григорьевича — показан феномен отечественной школы нейрофизиологии, известной сегодня всему миру. Основные направления научных исследований этой школы, руководимой Платоном Григорьевичем, — нейрофизиология (синаптические процессы в спинном мозге), молекулярная биология и клеточная биофизика (структура и функции ионных каналов, мембранные рецепторы). Именно украинские ученые впервые в бывшем СССР использовали микроэлектродную технику для исследования структурно-функциональной организации нервных центров, биофизических и молекулярных механизмов возбуждения и торможения в нервных клетках. В своей книге Платон Григорьевич рассказывал об этих направлениях исследований, аргументированно доносил до читателя мысль, что именно в Украине в Институте физиологии им. А.Богомольца была впервые разработана методика внутриклеточного диализа сомы нервной клетки, которая была использована для изучения ее мембранных и молекулярных механизмов. Из хронологии научной деятельности автора читатель узнает об интересных фактах и цифрах: ученый опубликовал 18 монографий, получил четыре государственных премии, а также премии им. И.Павлова, И.Сеченова, А.Богомольца, Луиджи Гальвани, золотую медаль им. В.Вернадского НАН Украины.
Понятно, что содержание книги Платона Григорьевича не исчерпывается его рассказами о многолетней исследовательской деятельности. Ведущее место в произведении заняли размышления ученого о роли и миссии украинской физиологической науки в мировом прогрессе нейронаук, об открытиях представителей его научной школы, поучительные рассказы об истории Института им. А.Богомольца, должность руководителя которого он занимал уже более четырех десятков лет. Немало страниц в книге было посвящено личным биографическим и мемуарным записям, проницательным рассказам о родителях, учителях, друзьях, коллегах, учениках. Достаточно перечислить для иллюстрации названия некоторых разделов: «Детство», «В годы войны», «Людмила, Леся, Оля», «Притяжение дружбы».
Среди тех ученых, кого Платон Григорьевич вспоминает с особой теплотой, его близкий единомышленник академик Владимир Скок, который рано ушел из жизни, оставив заметный след в летописи достижений нейрофизиологии и исследовательской деятельности родного института. Их дружба и творческое сотрудничество берет начало с 1955 года, когда они оба оказались под опекой и руководством одного и того же учителя — упомянутого выше академика Даниила Семеновича Воронцова, сыгравшего заметную роль в развитии достижений великих отечественных физиологов Н.Введенского и В.Чаговца и в становлении украинской школы электрофизиологии, основной базой которой был Институт им. А.Богомольца.
Много в книге и других друзей и учеников академика Костюка, неординарных ученых — биологов и медиков, которые заслужили уважение своих современников. Это придает воспоминаниям и размышлениям Платона Григорьевича особенную ценность, ведь нашему обществу в нынешнее неоднозначное и сложное время, необходимы такие примеры преданности делу, которые учат и служат образцом для наследования.
Вторая ипостась — медицина
Во время Великой Отечественной войны молодой Костюк служил сначала в запасном стрелковом полку, затем был направлен в Харьковское военно-медицинское училище, а в 1945 году стал служить в отдельном резервном батальоне медицинского состава, с которым встретил победу в Восточной Пруссии. Как видим, еще в военные годы он получил начальное, хотя и неполное медицинское образование, что повлияло на его выбор поступить на биологический факультет университета, а потом принять решение получить профессию медика. Платон Григорьевич, думается мне, — яркий пример истинного исследователя именно в области биологической медицины. Не случайно в своих нейрофизиологических и других экспериментальных изысканиях он всегда стремился найти в полученных результатах возможность последующего их использования в клинической и профилактической медицине. Но возвратимся к истокам его давнего решения освоить профессию медика. Приведу высказывания по этому поводу самого Платона Григорьевича.
«Тяга к медицине у меня все-таки оставалась и, уже работая научным сотрудником в Институте физиологии, я вернулся в мединститут. Огромное впечатление на меня произвели лекции академика Б.Маньковского, который у нас читал неврологию. Это, наверное, и определило мою более узкую специализацию — и медицина, и биология применительно к нервной системе».
Затем, вновь отдавая дань своему учителю, которого он глубоко чтит, Платон Костюк говорит о том, что именно Даниил Семенович Воронцов, занимавшийся познанием клеточной сути жизненных процессов, сыграл решающую роль в его судьбе. Академик Воронцов, по рассказу ученика, был ярким, жизнелюбивым и остроумным человеком. При этом полностью посвятившим свою жизнь науке. Его особенность была в том, что он никогда не навязывал свои мысли, предоставляя сотрудникам полную творческую свободу. Благодаря этому молодой Костюк смог с самого начала заняться тем, к чему стремился, — аналитическим направлением в нейрофизиологии. Но, по его же признанию, второе — медицинское — образование не прошло для него бесследно, и в последующем он всегда интересовался не только нормой, но и патологией.
И еще, по мнению Платона Григорьевича, в предстоящие годы особенно важно постараться решить наиболее сложный в современном естествознании вопрос — когда же появляется жизнь?
«Вот мы во всех деталях изучили структуру молекул, формирующих каналы. Рецепторы, мембраны и т.д., — говорит он, завершая интервью. — А вот как объединение этих молекул, воздействие каких-то сил, их объединяющих, изменяются таким образом, что возникает новое качество — жизнь? Не говоря уж о новом высшем качестве — ощущении. Как создается эта удивительная фантастическая способность сохранять в мозге картину внешнего мира?.. Поэтому я думаю, что в будущем нейрофизиологи будут возвращаться назад от молекулы к системе, к человеку».
Эту свою идею он настойчиво пропагандировал в выступлениях на научных форумах Академии медицинских наук и заседаниях Научного совета АМН Украины по проблемам теоретической и профилактической медицины, который он возглавлял. Когда председательствовал на заседаниях совета и высказывался по поводу обсуждавшихся научных планов или отчетных работ, то всегда делал это тактично, с присущей ему академической интеллигентностью, но, в то же время, с акцентом на научную принципиальность и объективную требовательность. Помню, с каким энтузиазмом и одобрением встретили члены АМН его назначение председателем научного совета, а до этого и саму инициативу избрания Платона Григорьевича, давно ставшего членом Национальной и Российской академии наук, еще и во вновь созданную в Украине Академию медицинских наук. Трудно смириться с тем, что, придя на ее очередной форум, мы больше не увидим среди нас глубоко почитаемого коллегу. Верного друга и товарища, прекрасного человека и ученого, авторитет которого был велик и заслужен.
Эпилог в доверительной тональности
И в своей книге, о которой выше шла речь, и в интервью журналистам, интересовавшимся его семьей, Платон Григорьевич особенно тепло отзывался о своих родителях, жене и ее матери. Процитирую только одно из его высказываний: «Если говорить о семейной жизни, то, считаю, и здесь мне повезло. Такой уж я человек везучий. И Елена Николаевна, и моя жена Людмила — чудесные люди. Теща моя — настоящий представитель украинской медицинской интеллигенции. Великолепный врач, интересный человек, преданный патриот. Была представителем Украины в ЮНЕСКО. В ее семье царила атмосфера высокой любви к искусству, литературе, и все это унаследовала моя жена».
Еще в этом своем интервью П.Костюк откровенно поделился с читателями отношением к общественной и политической деятельности. «Считаю, — заметил он, — что настоящий ученый не должен «идти во власть». Если начинаешь отвлекаться на политику, значит, в науке тебе уже неинтересно или трудно». А ведь у Платона Григорьевича был большой соблазн увлечься политической деятельностью. Вспоминаю то время, когда он был избран председателем Верховного Совета УССР и когда, по его же признанию, он не считал, что «это было насилие над собой». Более того, с присущей ему обязательностью он «делал все, чтобы этот орган работал нормально, спокойно и нареканий в мой адрес не было», — цитирую строго по тексту диалога. К чести ученого, он не соблазнился карьерой государственного деятеля, а стал тем, кого сегодня чтит не только научная общественность нашей страны, но и коллеги-физиологи за рубежом.
Прочитал я это место в одном из его интервью и вспомнил, как встречался с Людмилой Васильевной у могилы Елены Николаевны на Байковом кладбище. Трепетно наблюдал, как руки дочери бережно клали на могилу первые весенние цветы, смывали с мрамора осевшую пыль. Мы тихо делились друг с другом об уходе в последнее прибежище наших родных, и перед мысленным взором вставали дорогие лица, сквозь густую кладбищенскую тишину пробивались отголоски незабытых голосов. Помню я и отца Платона Григорьевича — известного украинского ученого-психолога Григория Силовича, помню младшего брата Александра, члена Национальной академии, рано ушедшего из жизни. Они были любимы и почитаемы.
Как-то в общем разговоре Владимир Фролькис поделился с Платоном Григорьевичем и мною одним из своих афоризмов — а оставил он нам их более ста, — смысл которого в том, что «смерть придает ценность жизни». Печальное признание, но, согласимся с ним и постараемся после потерь близких постичь эту казалось бы, простую мысль, но столь мудрую во все времена истину. Постичь во имя жизни, во имя памяти об ушедшем от нас незабвенном Человеке, Друге, истинном Ученом.