От редакции: Предлагая читателям «ЗН» материал известного украинского ученого-эколога, доктора биологических наук, профессора, действительного члена Национальной академии наук Украины, государственного деятеля Константина Сытника, посвященный творчеству ветерана Великой Отечественной войны, ученого-агрария, доктора сельскохозяйственных наук, академика Украинской академии аграрных наук, Героя Социалистического Труда, писателя-публициста Федора Моргуна, редакция еженедельника вместе с автором статьи открывает незаурядную личность этого человека. Мы едва не разошлись с паном Федором во времени и пространстве, ведь в 1994 году, когда было учреждено наше издание, у него уже было пять лет пенсионного стажа опального бывшего компартийного лидера Полтавщины, бывшего экс-министра экологии бывшего СССР.
Эти три «каменные плиты бывшести» могли бы придавить кого угодно, только не Моргуна, которого Л.Брежнев приглашал в 1978 году в ЦК КПСС на место, которое после его отказа занял выдвиженец Ю.Андропова М.Горбачев; которого В.Щербицкий не хотел видеть в роли своего преемника и в 1988 году отправил в Москву на повышение — министром охраны природы; которому С.Гуренко и Л.Кравчук фактически не позволили вернуться в Украину в 1990 году, когда он предлагал свою кандидатуру на пост председателя правительства после того, как голодающие студенты посодействовали увольнению с него В.Масола.
О том, как Федору Моргуну удалось преодолеть «синдром бывшести» и в свои 82 года стать, в частности, самым современным писателем-публицистом, и идет речь в этом очерке.
Федор Моргун принадлежит к тем немногим, кто сохранил в себе совесть, в ком она живет, тревожная, мучительная, честная, и именно совесть, а не просто чувство или пустословие диктует ему строки его страстных книг, водит его пером, велит ежедневно, ежечасно идти в бой, становиться на защиту ценностей и святынь.
Павло Загребельный
Федора Трофимовича Моргуна знал давно, впрочем, к близкому знакомству жизненные пути нас не сводили. Но в августе 2006 года мы провели несколько дней под одной крышей. На прощание он подарил свои книги, написанные и изданные за годы независимости. Среди них: «Конец мира? Или...», «Бессмертная душа Украины», «Перепаханные поколения», «Проклятие войне», «Куда идешь, Украина?», «Плугом по... судьбам детей». «Мертвая хватка сталинизма», «Кто и где сорвал блицкриг?», «Кто разрушил Компартию и самую большую в мире страну?»
Ознакомившись с ними, открыл новые, неожиданные ипостаси Федора Моргуна — проникновенного историка, украинского культуролога и гуманиста.
Более уважаемого неугомонного идеалиста и вместе с тем прагматика, чем Федор Моргун, на просторах СССР — СНГ трудно отыскать. Он начинал военную и трудовую карьеру при Сталине, партийную — при Хрущеве, достиг расцвета — при Брежневе, получил отставку, будучи полон сил, при Горбачеве.
Безотвальная или «безответственная»
Федор Моргун, 1924 года рождения, пережил голодомор-33 и немецкую оккупацию 1941—1943 годов, трижды ранен, выжил в Великую Отечественную войну. Не имея аттестата, поступает в сельскохозяйственный институт в Днепропетровске, заканчивает его с отличием, отклоняет предложение остаться преподавателем на агрономическом факультете и избирает стезю земледельца-практика на разрушенных войной хуторах Полтавщины. За отказ перейти на партийную работу «загремел» в Казахстан, где на целине поднимал совхоз с нуля. В 1959 году Моргуна все-таки переводят на партийную работу — первым секретарем — и вменяют в обязанность поднимать Ленинградский район Кокчетавской области, тоже с нуля. Пыльные бури уничтожают урожай Павлодарской области. Моргуна снова бросили ликвидировать прорыв на должности начальника областного управления сельского хозяйства и первого зампреда облисполкома, а через год — второго секретаря обкома партии. В течение двух лет он ликвидирует экологический кризис.
...Но в это время от ветровой эрозии и сорняков горит уже вся целинная степь. Моргуна отзывают из Павлодара и назначают министром сельского хозяйства Целинного края, где зерновых сеют больше, чем в Украине. Аграрник, обязанность которого эксплуатировать землю, становится... ее спасателем, воинствующим приверженцем и организатором бесплужной почвозащитной обработки земель. Целина получила второе дыхание и начала едва ли не ежегодно продавать по миллиарду пудов хлеба. В те же годы на десятках миллионов гектаров пахотных площадей Западной и Восточной Сибири продолжается осквернение земли отвальными плугами, порождающими ту же, что и в Казахстане, беду — эрозию и сорняки. Секретарь ЦК КПСС Ф.Кулаков приглашает Моргуна в Москву на работу в сельхозотдел ЦК. Утверждает куратором областей и краев Сибири, Алтая и Забайкалья (от Омска до Читы включительно) и просит помочь спасти сибирские степи. Моргун активно вводит новую систему земледелия в этом огромном регионе и... пишет книги, печатает многочисленные статьи в журналах и газетах, в которых отстаивает безотвалку. В 1969 году назначается первым зампредом Совета министров Киргизской ССР, дружит с Чингизом Айтматовым.
Впервые я услышал о Федоре Моргуне, когда он возглавлял Полтавскую область в 1973 году. Мы, киевские научные сотрудники, внимательно следили, чем закончится «затея Моргуна» с безотвальной обработкой почвы. Потому что, когда Федор Трофимович начал ее массово внедрять на Полтавщине, почти все ученые-аграрии Украины выразительно крутили пальцем около виска. А бывший президент Южного отделения ВАСХНИЛ академик Кузьменко, ссылаясь на полтавские источники, поведал, что первый секретарь обкома Ф.Моргун внедряет не безотвальную, а «безответственную» систему земледелия. Доходил до Киева и фольклор наподобие «Федька-плоскорез», ведь обработка земли плоскорезами, в отличие от плужной пахоты, не предусматривает переворачивания (отвала) пласта земли «вверх ногами». Такая минимальная обработка не разрушает верхний, самый плодородный пласт почвы, содержащей гумус, а подрезает корень сорняков, сохраняет влагу, дождевых червей и микроорганизмы, но портит обычный вид поля, на котором остается стерня и остатки сорняков. Этот нетрадиционный пейзаж и отпугивал приверженцев сжигания стерни и глубокой плужной пахоты, разрушающей землю и подвергающей ее сокрушительной водной и ветровой эрозии.
Вот какой интересный эпизод находим в связи с этим в труде сына Федора Трофимовича профессора-психолога Владимира Моргуна «На защиту отца».
«Летом 1975 года первый секретарь ЦК Компартии Украины В.Щербицкий знакомился с состоянием полей исследовательского хозяйства Института кукурузы в Днепропетровске. После осмотра состоялся итоговый разговор в кабинете директора хозяйства Павла Асмолова. Прогноз на урожай был хороший, говорили с подъемом, шутили. Вдруг один из ученых, обращаясь к Щербицкому, говорит: «Наши полтавские коллеги жалуются, что Моргун насаждает какую-то безотвалку, убирает с поля плуги. Они уверены, что отрасль задушат сорняки и болезни растений, затея закончится крахом». Сначала высокий гость, смеясь, отмахнулся и не отреагировал, а когда другой из присутствующих сказал, что сорняки и болезни перелетят и на днепропетровские поля, Щербицкий перестал шутить и сказал: «А тогда мы полтавского экспериментатора и отловим в этих сорняках». Все присутствующие, кроме директора Павла Асмолова, дружно захохотали. Дело в том, что мой отец и Асмолов — друзья. Вместе ходили в школу, отец помогал Асмолову поступить в Днепропетровский сельскохозяйственный институт, в котором учился сам, оба женились на сестрах Безручко.
Не успели высокие гости отъехать, как дядя Павел бросается к машине вместе с женой, сестрой моей матери Александры Олизаровны, и мчит в Полтаву. Я был свидетелем, как дядя рассказывал родителям, что он слышал три часа назад из уст руководителя Украины, и приговаривал: «Федя, брось этот плоскорез, паши плугом, как все, — иначе тебя съедят. Против горы не попрешь, откажись, работай и живи спокойно»... Отец, выслушав необычное, тревожное и опасное сообщение и советы, решительно промолвил: «Ни за что! Знаю, что делал правильно, и не отступлю. Настанет время, когда мне поверят и без плуга будут работать все земледельцы Украины в степи и лесостепи». Это было, повторяю, летом 1975 года, позднее второй секретарь ЦК КПУ Соколов запрещал издательству «Прапор» в Харькове печатать книгу отца «Поле без плуга».
В своих трудах «Поле без плуга», «Расскажи, поле...», «Борозда», «Перепаханные поколения», «Крестьянин — Мировая Душа», «Плугом по... судьбам детей» Федор Моргун дает обстоятельный ответ своим оппонентам:
«Вернувшись в январе 1973 года в Полтаву и имея за плечами опыт США, Канады и собственный — в Казахстане, я был твердо уверен в большом преимуществе почвозащитной обработки почвы. Будучи избранным руководителем области, начал решительную пропаганду против плуга, призывал агрономов основную обработку почвы проводить плоскорезом и другими почвозащитными орудиями. Несмотря на массовое сопротивление ученых и специалистов не только Полтавщины, но и всей Украины, в конце семидесятых все земли Полтавщины возделывались без плуга.
Новая технология помогла защитить почву от эрозии и выработать за 1974—1988 годы дополнительно 3 миллиона 510 тыс. тонн зерна, более 4 млн. тонн свеклы и множество другой продукции, сэкономить 119 тыс. тонн горючего, 757 тыс. человеко-дней рабочего времени. Было получено 678 млн. руб. прибыли (в ценах того времени, когда буханка стоила 20 копеек).
…Агрономы, работавшие в те годы, хорошо помнят, что плоскорезом были уничтожены осот, пырей и другие сорняки. Моей целью было полностью отказаться от гербицидов, пестицидов, от химических средств защиты растений. Более продуктивный, чем плуг, плоскорез позволял готовить поля по типу полупара и таким образом успешно бороться с сорняками без гербицидов и пестицидов».
И до сих пор звучат обвинения в адрес Ф.Моргуна, что якобы почвозащитная система земледелия навязывалась «огнем и мечом». На самом деле были методы убеждения, изучение передового опыта базовых хозяйств и его пропаганда в средствах массовой информации и книгах новатора. Еще летом и осенью 1973 года в каждом районе (в некоторых — неоднократно) Ф.Моргун провел семинары и совещания, на которые специально приглашали всех ученых региона, всех руководителей, агрономов, механиков, бригадиров тракторных бригад, механизаторов всех предприятий области. Для пропаганды преимуществ новой технологии в области были широко привлечены все средства массовой информации: радио, телевидение, пресса, выпущено несколько кинолент. При этом не было никакого административного давления, в области не получил взыскание ни один агроном, руководитель или ученый, которые были в оппозиции и продолжали пахать свои поля плугом.
Ф.Моргун привез из Казахстана более десяти тысяч безотвальных орудий. По его инициативе было налажено производство плоскорезов в Одессе на заводе «Одессапочвомаш» и на предприятиях Министерства внутренних дел. Почвозащитная обработка была внедрена практически на всей площади пашни, в восьмидесятые годы Полтавщина по урожаям и экономическим показателям вышла в лидеры в Украине.
Знакомиться с новой технологией обработки почвы в районы и хозяйства едут многочисленные делегации ученых, специалистов со всех областей Украины, многих регионов России и других республик Советского Союза. Частые гости полтавчан — академики Ремесло, Мальцев, Бараев, Кириченко, Каштанов, Шевелуха, Богданов, писатели — О.Гончар, П.Загребельный, Б.Олийнык, Л.Козаченко, Ю.Мушкетик, М.Алексеев,
А.Стреляный, Ю.Черниченко, И.Стаднюк, В.Ганичев, П.Проскурин, С.Баруздин, Е.Исаев и другие. В области систематически проводятся научно-практические конференции по развитию села, по изучению опыта почвозащитного земледелия.
Сегодня опыт Полтавщины одобрен специальной выездной сессией УААН, а последователи Моргуна в «Агро-Союзе» на Днепропетровщине идут дальше: к нулевой обработке почвы и посеву по стерне максимальной высоты.
Цитировать опальную Лину Костенко
Не хлебом единым, не только безотвалкой и возрождением села занималась душа Федора Моргуна. Самые панорамные книги Моргуна — «Бессмертная душа Украины» и «Перепаханные поколения» — охватывают историю Украины в течение почти всего XX века.
Более пятнадцати лет (1973—1988 гг.) Ф.Моргун занимал должность первого секретаря Полтавского обкома партии. После Полтавы более года работал первым председателем Госкомприроды СССР, откуда Горбачев и Рыжков отправили его в отставку за непокорность и прямое изобличение инициированных ими авантюр со строительством экономически разрушительных, экологически вредных заводов белково-витаминных концентратов в России и Украине. И это лишь одна, видимая в тоталитарном обществе, часть его жизни.
Была и другая, усердно скрываемая от людей, прикрывающаяся наградами и почестями (а Моргун, кстати, получил и наивысшую — звание Героя Социалистического Труда), сторона, которая все-таки в конце служебной карьеры открылась обществу. Моргуна в партийном истеблишменте не без оснований считали едва ли не диссидентом. Он позволял себе говорить то, о чем молчало большинство. В противовес всем марксистским постулатам он говорил о селе как колыбели нации. Не очень скрывал он и свое мнение об имперском терроре против украинского народа, осуществляемом и в дореволюционное время, и в годы революции и Гражданской войны, и в советский период. Федор Трофимович хорошо знал и имел свое мнение о Грушевском, Винниченко, Скрипнике и многих других борцах за судьбу украинского народа.
«С добрыми чувствами, — пишет публицист И.Бокий, — вспоминаю поздние ночные звонки Федора Трофимовича ко мне, тогда редактора полтавской молодежной газеты, с вопросами: «Ты уже прочитал «Буранный полустанок» Чингиза Айтматова?, а «Твою звезду» Олеся Гончара?, а «Самшитовый лес» Михаила Анчарова?, а «Драчуны» Михаила Алексеева?» Запомнились эти бесконечные разговоры не только его искренним восторгом по поводу удачи того или иного писателя, а теми моральными уроками, которые всегда извлекал секретарь обкома, тонко чувствующий художественное слово... Не забыть продолжительный ночной разговор, а потом разговор на аппаратном совещании и на бюро обкома о романе в стихах Лины Костенко «Маруся Чурай». Именно тогда Моргун сказал: «В этой книге — бессмертная душа Украины. Пусть те, кто говорит о ее гибели, знают: если у нас появляются такие книги, она не умрет, она — воскреснет».
Щербицкий официально устраивал «профилактику» Моргуну по поводу его «контактов» с Линой Костенко, а сторонники тогдашнего шефа украинской охранки Мухи даже пытались воспрепятствовать встрече с мужем «законченной националистки» киноведом Василием Цвиркуновым.
В принципиальных вопросах борьбы за успех дела Федор Трофимович часто предпочитал прямую атаку сильных мира сего. Многие помнят его бесстрашные оценки «деятельности» членов высшего партийного руководства Украины: Соколова, Ващенко, Титаренко и некоторых других.
К сожалению, меньше известно, как много сделал Ф.Моргун для преобразования Полтавского педагогического института в лучший вуз страны, возрождения школ, прежде всего сельских, для поднятия авторитета и улучшения материального положения учительства на Полтавщине, создания музея-заповедника А.Макаренко, музея-усадьбы Н.Гоголя, музея космонавтики Ю.Кондратюка (Шаргея), возрождения Сорочинской ярмарки, у которой сегодня статус национальной.
Конец мира? Или...
В 1988 году Академия педагогических наук СССР избрала ректора Полтавского пединститута И.Зязюна своим действительным членом, а Верховный Совет Украины в 1989 году назначил его министром народного образования республики. Того же Зязюна, который в 1975 году не был ни профессором, ни доктором, а всего лишь молодым кандидатом наук, Ф.Моргун предложил назначить ректором. И киевские министерства, и отдел ЦК КПУ признали молодого претендента на должность ректора абсолютно непригодным для этой работы и отклонили его кандидатуру, со временем все повторилось в Москве, но Моргун терпеливо и настойчиво боролся за Зязюна, доказывал: дайте время, и Полтавский педагогический институт будет самым лучшим в стране.
Что он требовал от нового, такой ценой назначенного ректора? Прежде всего готовить хорошего учителя, который умеет беречь и развивать украинскую культуру, украинский язык, любит учащихся и свой народ, как это делали Макаренко и Сухомлинский. Вопреки пропозициям, КГБ позволил ректору назначить руководителем хора «Калина» «националиста» Григория Левченко, под руководством которого этот художественный коллектив со временем получил статус народного и объездил с концертами многие страны на разных континентах. Мирового уровня достиг и ансамбль бального танца «Грация» во главе с Петром Горголем и другие коллективы.
Как видим, Полтавщина и в годы так называемого «застоя» не стояла на месте, а достойно несла звание одного из лидеров украинского образования, науки и культуры.
В 1988 году Федора Моргуна назначили председателем Госкомитета СССР по охране природы (в ранге министра), впервые созданного учреждения по проблемам экологии.
Их география достигала Кольского полуострова, озера Байкал, Поволжья, Донбасса, Запорожья, Ленинграда (ныне Санкт-Петербург), пустынь Средней Азии и др. Моргун установил тесное сотрудничество с экологическими ведомствами Адамкуса (США), Тепфера (Германия), Берлунда (Финляндия) и других стран.
Его яркое выступление на ХІХ Всесоюзной партийной конференции по базовым вопросам экологической политики неоднократно прерывалось аплодисментами (во времена, когда уже могли и затопать ногами), а зарубежные аналитики без особых церемоний дали в западных средствах информации следующий комментарий: советская правящая элита, ослепленная политической «драчкой» Б.Ельцина с М.Горбачевым, «прозевала» одно из самых содержательных и самых актуальных выступлений на конференции, сделанное главным экологом страны.
В июне 1989 года Федор Моргун выступил на заседании союзного правительства в Кремле с категорическим протестом против одобренного политбюро плана строительства в России и в Украине нескольких десятков заводов по производству искусственного кормового белка из парафина нефти. Ученый утверждал, что этот проект экологически вреден, экономически разрушителен, что миллиарды рублей, выделенных на строительство заводов по производству белка, необходимо передать сельскому хозяйству на закупку посевной и уборочной техники для выращивания бобовых культур, на хранение и переработку белковых кормов.
Присутствующие на заседании правительства академики-микробиологи — авторы проекта, министры микробиологической и химической промышленности набросились на Моргуна с разгромной критикой, обвинили в дилетантстве, непонимании огромной государственной значимости «проекта века». О позиции «отщепенца» Моргуна в тот же день доложили Горбачеву, и министра немедленно отправили в отставку. Так с лета 1989 года он оказался на пенсии.
За этот проект горой стояли научно-исследовательские институты, академии, министерства, в том числе и Министерство сельского хозяйства, Госплан СССР, РСФСР и Украины, всесоюзная академия наук, ВАСХНИЛ, против — только один «хуторянин» из Полтавы. Значительно позже выяснилось: позиция столичной общественности была ошибочной, а прав оказался их единственный оппонент. Сегодня в России и Украине, как и всюду в мире, не работает ни один завод по производству белка из парафина нефти.
На заслуженном «незаслуженном» отдыхе Федор Моргун не сидит сложа руки, а пишет обстоятельную экологическую работу «Конец мира? Или...» и в 1995 году защищает докторскую диссертацию в Тимирязевской сельскохозяйственной академии (Москва), посвященную внедрению почвозащитного земледелия на Полтавщине.
Монография «Конец мира? Или...» выдержала четыре издания. Мне как профессиональному экологу не приходилось знакомиться с более концентрированной и объективной оценкой состояния всемирной окружающей среды, окружающей среды СНГ и Украины на рубеже тысячелетий.
Блицкриг и люстрация
В зрелые годы Федор Моргун раскрывает еще одну неожиданную грань своего таланта — публициста в области военной истории ХХ столетия. Его работы «Задолго до салютов. Правда о генерале Кирпоносе», «Проклятие войне. По следам фальсифицированной истории», «Кто и где сорвал блицкриг?» свидетельствуют о глубоком анализе и самых неожиданных обобщениях и выводах, которым могут позавидовать профессиональные историки. Но в упомянутых трудах Моргун выступает не столько как очевидец событий 1941-го и других годов Второй мировой, сколько, подчеркиваю, как объективный историк.
Впрочем, предоставим слово автору. Вот что пишет Ф.Моргун в книге «Кто и где сорвал блицкриг?»: «Давно провожу собственный «социологический опрос». Он состоит из одного вопроса, продолжается несколько десятилетий и охватывает многие тысячи людей, разных по возрасту, полу, образованию, профессии, национальности, местожительству и т.п. Вот его формулировка: «Назовите, пожалуйста, какие Вы знаете самые важные битвы Великой Отечественной войны?».
Респонденты, как правило, называют битвы под Москвой, Сталинградом, отдельные битвы из так называемых сталинских ударов — от Курско-Орловской до боев за Берлин. Но кричащая несправедливость нашей исторической памяти заключается в том, что никто не вспоминает среди них самую грандиозную битву Второй мировой и Великой Отечественной войны — оборону Киева, которую вели войска генерала М.Кирпоноса, киевляне и украинский народ в 1941 году. По воспоминаниям высших немецких армейских чинов, именно героическая оборона столицы Украины привела к парадоксальному результату: слишком медленная победа, одержанная вермахтом под Киевом, стала причиной поражения Германии в войне».
Федор Моргун дает объективную характеристику роли генералиссимуса И.Сталина: народ победил не благодаря, а вопреки его предательской и коварной политике.
Эпиграфом к своей книге Ф.Моргун взял следующие слова: «65-летию подвига воинов Юго-Западного фронта, киевлян, полтавчан и всех участников самой грандиозной битвы Великой Отечественной войны, которые сорвали блицкриг летом 1941 года под Киевом, посвящается».
В своих трудах «Бессмертная душа Украины», «Перепаханные поколения», «Проклятие войне», «Руководители государств, не бойтесь быть святыми», «Мертвая хватка сталинизма», «Кто разрушил Компартию и крупнейшую в мире страну?» Федор Моргун очень интересно подходит к решению проблемы смены строя, власти, руководящей элиты в обществе.
Он решительно порывает с большевистским коммунизмом, угрожающим сегодня рецидивами неосталинизма, но вместе с тем выступает против так называемой люстрации, чреватой допуском к власти наиболее демагогических предводителей охлократии (власти уличной толпы). Упадок элиты, по мнению Ф.Моргуна, неминуемо угрожает упадком государства:
«Была ли такая элита в Украине в момент развала Советского Союза и появления независимой Украины? Была и в запасе имела большой резерв. Где? В районных, городских и областных комитетах Компартии, в аналогичных звеньях советских и хозяйственных органов (от председателя колхоза, директора завода, областного треста или управления до министра в Киеве). Но эта элита была подставлена под разгром.
Компартийные верхушки Москвы, Киева и других союзных республик заняли позицию «нейтралитета», а многие и позицию «натравливания» (чего стоят, например, провокационные заявления Горбачева перед толпами: «Вы их давите снизу, а мы будем сверху»), благодаря чему недобросовестные писаки и телекомментаторы систематически дискредитировали руководителей ЦК Компартии: Казахстана — Кунаева, Узбекистана — Рашидова, Азербайджана — Алиева, Молдовы — Бодюла, члена политбюро секретаря ЦК КПРС Лигачева; первых секретарей обкомов: Тюменского — Богомякова, Волгоградского — Калашникова, Тульского — Стародубцева, Черкасского — Лутака, Житомирского — Кавуна, Луганского — Гончаренко, Днепропетровского — Бойко, Харьковского — Мисниченко, Львовского — Добрика, Одесского — Ночевкина, Закарпатского — Волощука и многих других. Эти известные всей стране лидеры и многие их коллеги во всех республиках были отданы на поругание толпам крикунов. Такому же незаслуженному разгрому подверглись руководители партийных и советских органов городского, районного и местного звена, а также руководители колхозов и совхозов.
Большинство из них — выходцы из народа, самоотверженно работали на своих должностях, имели большой опыт работы, были умелыми и талантливыми организаторами, и не их вина, что им пришлось работать на руководящих должностях при советской власти. Как правило, они были антисталинистами, многое не разделяли из реалий тогдашнего тоталитарного режима, в котором честно работали на благо народа. Они были золотым фондом кадровой элиты. Но демагоги из так называемых средств массовой информации, назвав себя демократами, оклеветали и унизили этих людей, новая власть независимой Украины в лице президента Кравчука и его администрации в Киеве и областях оставила их за бортом кадровой политики.
Уверен, что они честно и самоотверженно работали бы и в независимой Украине. Они бы не допустили разгрома экономики страны, вообще разумно бы проводили реформы на селе, сохраняя экономически крепкие коллективные сельскохозяйственные предприятия и одновременно содействуя развитию фермерства и других форм хозяйствования. Но эти кадры в 1990—1992 годах были отданы на поругание охлократии».
Почему могло произойти, что уже беспартийный ветеран войны и труда, который больше всего защищал современных коммунистов, был... «исключен» из партии?
«Проблему злодеяний и осуждения большевистско-сталинского режима, — пишет Ф.Моргун, — я развернуто поставил в книге «Бессмертная душа Украины», над которой работал в 1989—1990 гг. и сдал в киевскую редакцию «Сільських вістей» в июне 1991 года — еще при правящей Коммунистической партии и советской власти. Тогда и в голову не могло прийти то, что произошло в конце 1991 года, — развал СССР и запрет Компартии. В этой книге прямо обращался к руководителям Коммунистической партии СССР и Украины с призывом отмежеваться от политики преступного большевистско-сталинского тоталитарного режима и публично осудить его, как это сделали немцы по отношению к фашизму. Убежден, если бы руководство КПСС своевременно стало на этот путь, то миллионы честных коммунистов были бы защищены от обвинений в преступлениях, которых они не совершали, а демократические идеи братства, свободы, справедливости не были бы запятнаны кровью миллионов без вины виноватых, брошенных за решетку или приговоренных к казни. Не прислушались, подвергли меня остракизму, в мое отсутствие уже беспартийного исключили... из партии (не с подачи ли киевского ЦК?).
Но историю невозможно обмануть или остановить. Чего не сделали мы, сделала Европа, приняв Парламентской ассамблеей Совета Европы, хотя и очень запоздалую, резолюцию, осуждающую «преступные коммунистические тоталитарные режимы».
Почему Украина
ловила Федора Моргуна, да не поймала?
Этот риторический вопрос поставил перед нами Виктор Женченко, автор биографического очерка о Ф.Моргуне и его дилогии «Перепаханные поколения». «Эта аналогия с эпитафией на могиле мудреца Григория Сковороды («Мир ловил меня, но не поймал») не является преувеличением… Имеем уникальную летопись истории государства, переплетенную с биографией незаурядного человека, почти ровесника прошлого столетия, которым является Федор Моргун. Это удивительное соединение личной исповеди с историческим рассказом делает историю интригующе-живой, а человека — не пылинкой или винтиком на дорогах истории, а его участником и творцом».
В наших разговорах с господином Моргуном меня зацепили два эпизода, свидетельствующие о нашей «внимательности» друг к другу, к лучшему опыту своих земляков-украинцев (оба из рубрики: нет пророка в своем Отечестве).
Первый связан с визитом Федора Трофимовича в Америку и посещением библиотеки Конгресса США. Гостеприимный директор Джеймс Биллингтон во время встречи предложил ознакомиться с перечнем книг Ф.Моргуна. Почти мгновенно компьютер распечатал список, в котором насчитывалось около сотни названий книг и статей гостя из Украины!
Вернувшись на Полтавщину, Моргун делает запрос в областную библиотеку, которой дарил все свои труды. Здесь список составлялся дольше, но был значительно меньше (?).
В августе 2006 года Моргун посетил библиотеку Киевского национального университета и попросил найти в книгохранилище его произведения, подаренные раньше. Просьбу выполнили, но когда он просмотрел формуляры, то не обнаружил ни одного заказа (?!).
Задолго до этого Федор Трофимович обращался к ректорам двух флагманов украинской высшей школы (Киевского национального университета и Киево-Могилянской академии) с предложением устроить презентацию и обсуждение книг со студентами, но поддержки со стороны сеятелей доброго, разумного и вечного не нашел (?).
Второй пример нашего равнодушия связан с обращением Ф.Моргуна к выпускникам аграрных академий на совещании, состоявшемся весной 2005 года по инициативе и при участии президента Виктора Ющенко и всех ректоров этих заведений в Сумах. Завершая свое выступление, Ф.Моргун пригласил присутствующих ректоров на Днепропетровщину для участия в международном семинаре по почвозащитным технологиям на базе лучшего на сегодняшний день в Украине сельскохозяйственного предприятия «Агро-Союз», где соберутся ведущие ученые-аграрии из России, США, Канады, Европы, Австралии, Украины. Проявили интерес и нашли возможность — аж... три (?!) ректора из Днепропетровска, Киева и Полтавы.
Мне известно, что, выступая 21 августа 2006 года в «Агро-Союзе», являющемся образцом современного экологического земледелия мирового уровня, на всеукраинском «Дне поля», Ф.Моргун вспомнил этот факт и добавил: всем остальным ректорам очень повезло, что не он их министр, поскольку иначе пересадил бы их с иномарок с темными окнами на наши «Таврии» или «Славуты», чтобы смогли лучше разглядеть — как живет народ Украины, как их выпускники калечат плугами украинские черноземы и кто имеет самый передовой опыт хозяйствования.
Диву даешься: как могло произойти, что фундаментальные труды Ф.Моргуна и книги, написанные в остро публицистической манере, правдиво, на собственном опыте и достижениях других незаурядных героев, остались за пределами внимания литературных критиков, организаторов книжных выставок, просвещенцев, членов комитетов по литературным премиям и, главное, — массового читателя?
Около 70 книг и брошюр, написанных Федором Моргуном, ровесником XX века и нашим современником, должны войти в программы учебных дисциплин общеобразовательных школ, средних профессиональных и высших учебных заведений. Если мы действительно свободные люди свободного государства свободного мира.
Я убежден: сегодня в Украине живут и работают десятки и сотни людей, мощный ум, глубокие знания, умение, навыки и огромный жизненный опыт которых государство и общество должны постоянно использовать в своей повседневной деятельности. Это, бесспорно, принесет весомые результаты в экономике, науке, политике и культуре. Уверен, нашему журналистскому корпусу и ученым-аналитикам необходимо искать, находить все новых и новых выдающихся людей прошлого, чтобы описать их достижения, а их самих превратить в национальное достояние современной Украины.