На кадрах, обнародованных Кремлем в новогоднюю ночь, видно, как президент Владимир Путин общается с солдатами, призывая их: «Мы не можем ни от чего отказаться. Мы должны только бороться, только продолжать».
Затем он добавляет: «Конечно, еще многое нужно сделать».
С наступлением зимы, а в следующем месяце близится годовщина вторжения России в Украину, Путин отказался от своих предыдущих усилий оградить общественность от боли войны и теперь пытается подготовить россиян и свою армию к тому, что впереди долгая борьба. Об этом говорится в статье The New York Times.
«Он стал гораздо менее расслабленным, менее оптимистичным, – сказала Татьяна Станова, российская аналитика, исследующая Путина для своей политической аналитической фирмы R. Politik. – Чувствуется определенная тревога, желание мобилизовать все возможные силы для достижения своих целей».
Путин не сделал ни одного заявления об украинском ракетном обстреле города Макеевка в минувшие выходные, во время которого, по словам России, были убиты 63 ее солдата (а Украина утверждала, что погибли сотни). В результате поток критики со стороны провоенных блоггеров в социальных сетях был направлен на российских командующих и обошел самого Путина, что является закономерностью, ставшей очевидной после месяцев просчетов российских военных.
На панихиде во вторник в Самаре, откуда родом много жертв в Макеевке, призвали к мести Украине. В сообщениях не было никакой критики в адрес должностных лиц, ответственных за войну.
Однако необычно скорая реакция Министерства обороны России, признавшего массовые жертвы в Макеевке на следующий день после атаки и пообещавшая оказать «всю необходимую помощь и поддержку» семьям погибших, показала, что Кремль стремится стать более прозрачным для россиян, чем это было в первые месяцы войны.
Это контрастирует с гибелью в апреле прошлого года флагмана российского Черноморского флота «Москва». Кремль так и не признал, что корабль был поражен украинскими ракетами, и не обновил данные о гибели одного моряка и 27 пропавших без вести, что разочаровало членов семей экипажа.
В течение большей части прошлого года Путин демонстрировал уверенность, позволяя жизни внутри России продолжаться в обычном режиме. Его соглашение с общественностью было прямолинейным: оставьте политику и боевые действия нам, и вы не испытаете значительных болей от нашей оправданной «специальной военной операции» в Украине.
Это закончилось в сентябре, когда контрнаступление Украины ошеломил Кремль и Путин отдал приказ о военном призыве, который твердые сторонники войны назвали давно назревшим. Сейчас Путин удваивает усилия, чтобы еще больше втянуть российское общество в войну.
Новый подход был ярко продемонстрирован в субботу, когда Путин нарушил традицию и выступил с новогодней речью, снятой не в Кремле, а на военной базе на фоне людей в форме. Ежегодная речь, как правило, богата аполитичными банальностями. Но на этот раз Путин представил свой нарратив о том, что Запад стремится уничтожить Россию.
«Мероприятие соврало о мире, готовясь к агрессии, – сказал он. – Они цинично используют Украину и ее народ, чтобы ослабить и разделить Россию».
Это был последний и, пожалуй, ярчайший случай попытки Путина подготовить россиян к длительной войне.
Американские официальные лица видят, что Кремль наконец-то начинает учиться на своих ошибках на поле боя. Россия улучшает свою оборону и выдвигает больше солдат на линию фронта, а также поставила единственного генерала во главе войны, который смог организовать отступление из украинского города Херсона с минимальными потерями в ноябре.
Российское командование также публично сдерживает свои амбиции. Генерал Валерий Герасимов, начальник российского генерального штаба, заявил 22 декабря, что нынешнее внимание России сосредоточено на попытке захватить остальную часть Донецкой области.
«Здесь меньше триумфализма», – сказал в интервью Руслан Левиев, российский военный аналитик группы анализа открытых источников Conflict Intelligence Team. Он сказал, что был удивлен тем, как быстро Министерство обороны России признало потери в Макеевке, отметив, что ему обычно нужны дни, чтобы признать большое количество потерь – если оно вообще признает это.
Сам Путин, похоже, снова сосредоточился на тылу, одновременно стремясь предупредить любое потенциальное недовольство ужасающими последствиями войны и пытаясь мобилизовать россиян на более активную ее поддержку. В России распространяются слухи о том, что Путин в скором времени отдаст приказ о новой мобилизации, чтобы получить больше людей на фронт.
По оценкам западных чиновников более 100 тысяч российских военнослужащих были убиты или ранены в ходе боевых действий, а российский Центральный банк заявляет, что экономика страны сократилась на 3% в 2022 году.
Однако пока страдания, причиненные России войной, не привели к массовому недовольству. Экономика оказалась более устойчивой к западным санкциям, чем многие ожидали, а кремлевская телевизионная пропаганда была эффективной в убеждении многих россиян, что вторжение в Украину является оборонной войной, навязанной России Западом.
В то время как в социальных сетях широко обсуждалось возмущение по поводу гибели русских солдат в Макеевке, внутри России было мало критики в адрес самого Путина по поводу этого инцидента. Военные блоггеры отмечают, что большое количество погибших можно было бы минимизировать, если бы командиры соблюдали элементарные меры предосторожности, такие как распределение вновь прибывших солдат в более безопасных местах, вместо того, чтобы скапливать их у боеприпасов.
На панихиде в Самаре около 100 участников размахивали российскими флагами и координировали сбор помощи для выживших. Объектами их возмущения были Украина и Запад, а не их собственные лидеры.
«Весь Запад сомкнулся против нас, чтобы нас уничтожить», – заявила на митинге в Самаре Екатерина Колотовкина, глава солдатского гуманитарного фонда и жена российского генерала, воюющего в Украине, повторяя основную тему государственной пропаганды.
В социальных сетях первые призывы провоенных российских комментаторов обвинить чиновников, ответственных за потери в Макеевке, в государственной измене сменились более сдержанной критикой местных военных решений и советами по избежанию будущих катастроф. Ни один, казалось, не критиковал Путина, а завуалированные нападения чаще были направлены на его чиновников.
Инстинкт снять с Путина вину проявился в сообщении влиятельной российской военной блоггера Анастасии Кашеваровой, уроженки Самарской области, в понедельник вечером.
«Да, Владимир Владимирович, мы любим свою страну, – написала она, обращаясь к Путину. – Я так люблю Россию, что ненавижу конкретных персонажей в вашем окружении».
Но некоторые аналитики считают, что излияние протеста все же может быть. Российский политолог Михаил Виноградов отметил, что общественная реакция на военные жертвы во время советского вторжения в Афганистан в 1980-х годах произошла не сразу, не в первый год войны.
Тот факт, что общественная реакция против Путина внутри России до сих пор не материализовалась, может означать одно из двух, сказал Виноградов: либо политическая система «максимально стабильна», либо чувство разочарования постепенно накапливается и «может однажды привести к энергетическому взрыву».
«Обе гипотезы имеют право на существование», – сказал он.
Для Кремля не только война может внести политическую нестабильность в нынешнем году. Следующие президентские выборы в России намечены на март 2024 года. Хотя Путину не придется столкнуться с реальной конкуренцией на выборах, данная дата стала важной, поскольку аналитики и представители российской элиты широко рассматривают ее как момент, когда 70-летний Путин может дать понять, кого он хочет в конечном итоге видеть своим наследником.
Татьяна Станова сказала, что очень вероятно, что Путин будет снова баллотироваться – конституционные изменения, внесенные в 2020 году, позволяют ему оставаться у власти до 2036 года. И она считает, что напряженность внутри двух фракций российской элиты – «жестких», требующих эскалации войны, и «стремящихся ее избежать прагматиков» – будет только расти в следующем году.
«Я думаю, что 2023 год станет в определенной степени решающим, определив, в какую сторону склонится баланс, – сказала Станова. – Мы находимся на своеобразном опасном пределе».