(Несколько украинских бандитов в сговоре с польскими ограбили на крупную сумму денег и убили в Польше двух поляков. В результате следствия, проведенного совместно польскими и украинскими органами внутренних дел, в Польше задержан один из участников убийства, владелец фирмы «Эвакс» из города Лешно Чесельский. В Украине пойманы трое бандитов из Винницы - Будко, Галушко, Могилов. С целью отыскания места захоронения убитых, украинских бандитов доставляют в Польшу.
На этом этапе расследования действуют: польский прокурор Смигай, комиссары полиции Чесляк и Паули, украинский прокурор Дробиняк.
События заключительной части данной документальной повести происходят в 1993 году.)
* * *
В среду 7 июля в семь часов утра комиссар Чесляк ждал украинского конвоя на пограничном переходе в Медыке. Его тщательно составленные планы полетели к черту. Украинцы опоздали на три часа, поскольку один из милиционеров из пограничного городка стал отцом. Событие праздновало все отделение милиции. Кому же было их конвоировать?
Дальше пошло гладко. Могилов и Будко к двадцати часам уже находились под стражей в Равиче, Галушко - в камере предварительного заключения в Лешно.
- В американском стиле, - похвалил выполнение задачи Дробиняк.
Первый осмотр места происшествия был запланирован на четверг, 8 июля. Цель заключалась в том, чтобы «найти место, где в прошлом году, 21 августа 1992 года, украинские преступники спрятали тела убитых Пызяка и Барандовского».
Все надеялись, что трупы удастся отыскать. Год тому назад при поисках была задействована современная техника, вертолет «Белл», оборудованный устройством для обнаружения трупов, специально обученные полицейские собаки и десятки людей. Безрезультатно. Теперь, когда украинцы подробно описали местность, а Могилов даже начертил план, поиски казались простым делом. Правда, прокурор Дробиняк по-прежнему никому не показывал план и описание местности, но ведь они были у него в одном из педантично сложенных, прошитых и переплетенных томов дела. В случае необходимости он их достанет.
- В этом вы на высоте, - шутил Смигай. - В переплетывании.
И его, и Чесляка беспокоил один вопрос: причина утаивания информации. Прозаичный повод - затяжка срока командировки в Польшу - казался слишком мелким по сравнению с серьезностью дела. Во всяком случае, все считали, что процесс осмотра будет простой формальностью. Разве что подозреваемые передумают в последний момент. Собственно говоря, а почему бы им не передумать: нет трупов - нет убийства. Может, адвокаты уже вбили им это в голову? Пока что они могли от всего отвертеться, спасти свои головы. Почему бы им этим не воспользоваться? Указав место, они тем самым дадут доказательства против себя. Атмосфера была напряженной.
Из анализа протоколов показаний, которые были в распоряжении Смигая, следовало, что трупы находятся в лесу, возле дороги Лешно - Вроцлав. Галушко утверждал, что они ехали 20 минут. Но у Галушко неважно с памятью. Могилов - что они проехали 4 - 5 километров от города. Потом свернули с шоссе направо, в лес за автостоянкой, возле придорожного кафе. Затем они еще некоторое время ехали, возможно, метров 500, В одном их показания совпадали: все трое учились в этом месте водить машину.
Из этих показаний Смигай также узнал, что желто-коричневый ковер из фирмы Чесельского должен находиться вблизи могилы, между соснами. Вероятнее всего Сергеев завернул Барандовского в ковер, не стряхивая осколков разбитого чайника, которым ударил его по голове. В лесу он развернул ковер, чтобы вынуть труп. Это значит, что осколки должны лежать где-то вблизи. Вблизи могилы? Вблизи места остановки машины? Ковер наверняка был залит кровью, если в «мерседесе» кровь просочилась сквозь щели пола почти на сантиметр и вытекла из машины, заливая крылья. Затем: нож. Галушко утверждал, что Сергеев после убийства Пызяка отбросил нож в сторону. Ударил в спину, вынул и отбросил. Может быть, он где-то по-прежнему лежит. Хотя Дробиняк склонен считать, что Сергеев мажет им масло на хлеб. Ведь для этого они открывали им консервы.
Решено: начинаем искать от автостоянки справа. Территория окружена полицейскими с собаками, в распоряжение отданы все автомобили Воеводской комендатуры полиции. Все полицейские готовы к операции.
Никто не был уверен в том, что мы застанем в это месте. Операция «осмотр» началась с Могилова: как в тот день они отъехали от фирмы «Эвакс». Могилов сидел под стражей в полицейском микроавтобусе. Его руки были скованы «боа» - наручниками, прикрепляемыми к поясу, застегиваемому сзади, что лишало какой-либо возможности шевелить руками. Так сковывают особо опасных преступников. Конвой двинулся в путь. Оператор снимает весь процесс видеокамерой. Могилов выступает по польскому делу в качестве свидетеля - он должен говорить правду. В качестве подозреваемого по делу, проходящему в Украине, он имеет право отказаться давать показания. Повторяется усложнение ситуации, которое произошло ранее в случае Чесельского. Может случиться так, что Могилов, как свидетель, сделает во вред себе, как подозреваемому. Правда, существует процессуальный запрет на использование протоколов с показаниями свидетеля в качестве доказательства по проводимому против него делу, но в этом случае (как и Смигаю в Виннице) Дробиняку пришлось бы стереть из памяти факты. Это ловушка во всем деле. Как говорит Смигай, получилось так, что Польша обратилась за юридической помощью в своем следствии против поляка Чесельского.
- Обсуждая с Дробиняком план действий, я обратил внимание на то, что Могилова и других я буду допрашивать в качестве свидетелей по проводимому мной делу. Так как в Украине они являются подозреваемыми, то я не буду их предупреждать об уголовной ответственности за фальшивые показания и не буду оперировать понятиями: свидетель, подозреваемый, а буду использовать только фамилии.
Но будет ли это достаточным, чтобы позже не поставить под сомнение доказательственную ценность выполненных действий? Украинские защитники, тщательно разъяснившие своим клиентам их процессуальную роль в польской части расследования, могут потом возражать: наших граждан допрашивали в качестве свидетелей.
- Вы узнаете место? - спрашивает Смигай.
Леня Могилов помнит место. Последний раз он был тут год назад, в августе, когда они совершили преступление. Связанных, с кляпами во рту мужчин они впихнули в голубой фургон «мерседес» и поехали в сторону Вроцлава.
Полицейские машины движутся в направлении, указанном Могиловым. Они притормаживают за городом, возле подробно описанной им автостоянки. В тот день они проехали автостоянку и свернули направо, в лес. Сейчас мы проезжаем одну лесную дорогу, вторую, третью. Вдруг Могилов говорит: - Сворачиваем. Колонна сворачивает направо, проезжает село Клода и с главной асфальтовой дороги съезжает в боковую лесную. Через 300 метров Могилов говорит:
- Возвращаемся, надо было повернуть направо.
Его взгляд устремлен куда-то в пространство. Машина въезжает между соснами в узкую лесную тропу.
Микроавтобус едет по лесу более десяти минут и возвращается. Могилов утверждает, что он ошибся. Не то место, не та дорога. Если бы Смигай был знаком с украинскими протоколами, то он бы знал, что тот лжет. Возможно, Могилов пытался проверить собственную память и в последнюю минуту отказался от этого намерения. Но прокурор Дробиняк должен это знать.
Колонна возвращается. Теперь она едет медленно, по левой стороне дороги. Каждые несколько десятков метров есть въезд в лес. Какой из них именно тот? Микроавтобус медленно их проезжает. - Этот? - Да, сворачиваем. Через минуту Могилов снова поводит плечами: - Я ошибся. Он выходит из машины. Осматривается. Та лесная дорога шла по прямой, потом налево, мимо молодняка. Он пробует нарисовать ногой план на песке. У него холодные глаза и спокойное лицо. Ни тени эмоций. Здесь все дороги идут по прямой, потом налево, лес поделен на квадраты. Полицейские рассматривают карту - несколько сотен прямоугольных и параллельных линий, разделяющих плоскость на несколько десятков квадратов. Карте уже добрых пара лет, молодняк повырастал.
- Не нервничай, Леня, - прокурор Дробиняк произносит это по-отцовски. По его мнению, если уж Могилов сломался на следствии и начал говорить, то покажет и место.
Чесляк считает, что Дробиняк хитрит.
Из протокола осмотра: «...осмотр прерван, так как Л .Могилов не может указать место». Машина проехала лесными дорогами 103 километра.
Следующий осмотр происходит с участием Галушко. В тот день именно Галушко ехал в кабине рядом с Сергеевым. Галушко - это тот, что в Афганистане подорвался на мине, у него неважно с памятью. Во всяком случае, так считал Сергеев. Снова лес. Галушко выходит. Присматривается к деревьям. Галушко высокий: У него крупные руки и тупое выражение лица.
После трехчасового похода лесными дорогами все деревья похожи друг на друга, все дороги кажутся одинаковыми.
- Знаете, прошел год, - говорит Галушко.
В лесу буйная июльская зелень, а тогда была засуха. Свидетель смотрит беспомощно, он не узнает место. Вроде и похожее, но не здесь. А может он знает, что указание места - это как гол в собственные ворота. Доказательство, которое трудно опровергнуть.
Из протокола осмотра: «...осмотр прерван, так как В.Галушко не может указать разыскиваемое место».
...В полночь приехал адвокат Юрия Будко, Анатолий Дарев из Винницы. Он ехал поездом до Вроцлава, затем на такси за 75 долларов. Из окна гостиницы я вижу, как он расплачивается и выносит чемодан. Он получил гонорар - две тысячи долларов. Для украинских условий это огромные деньги. Так что Будко не был таким бедным, как утверждал.
- Попробуем найти деньги, - говорит Смигай. - Те, что были закопаны вблизи улицы Старобелявской во Вроцлаве. О которых на допросе говорил Будко. Он нарисовал план. Аналогичный план нарисовал также Сенев, тот студент винницкого института, вместе с которым они с Сергеевым закопали «клад».
Прокурор Смигай дает указание включить видеокамеру. На часах 12.24, 9 июля 1993 года, Вроцлав. Лес вблизи улицы Старобелявской. Он как будто искусственно высажен - говорил Будко на допросе.
Будко одет в спортивный костюм. Низкий, с лицом «крутого» парня. Короткая стрижка, широкие плечи, мускулистые ноги. Он скован. Стоит на краю леса, того самого леса. Но по его лицу ничего нельзя прочитать. Мы опять ищем тропинку, через 70 метров сворачивающую направо. Да, Будко узнает это место: где-то здесь они копали. Между тремя соснами, образующими характерный треугольник. Он рисует ногой запомнившееся расположение деревьев - треугольник. Искать в лесу деревья, образующие треугольник, все равно, что искать ветра в поле. Тем более, что ни Смигай, ни Чесляк не видели плана. План видел адвокат Дерев, наверняка у него даже есть копия, и украинский прокурор Ткачук, но он тоже не хочет его показать. Все блуждают между деревьями. Будко, сопровождающий его полицейский, прокуроры, видеобригада, полицейский с лопатой, адвокат. Будко ходит между деревьями, петляет. Есть три небольшие сосны, треугольник. Мы присматриваемся. Кто-то здесь копал, по лесу разбросан свежий песок. Копали недавно, песок еще не покрыт опадающей хвоей. Будко останавливается. «Деревья росли так, как здесь, - показывает он. - Но это не то место, где мы закопали», Видно, что кто-то здесь что-то искал. Интересно - когда? Интересно - то же самое, что мы? И интересно - кто?
Время идет, Будко бродит по лесу. Он скорее не хочет, чем не может, найти это место. Если уж он так подробно описал его на допросе, то помнит. Но Смигай не знает о том, что он сделал это так подробно.
- Давай, Юра, - начинает торопить адвокат.
Юра движется быстрее, возвращается.
- Это здесь, - он указывает на три сосны вблизи тропинки. - Это здесь, на сто процентов.
Он указывает место точно посередине между деревьями. Объектив видеокамеры направлен на землю. Полицейский вбивает лопату, земля мягкая, возможно, уже перекопанная, хотя сверху она прикрыта прошлогодней хвоей. Прокурор хочет знать, насколько глубоко они копали.
- Сергеев измерил глубину, яма была ему по локоть, - утверждает Будко. Он бледен. Стоит, не шевелясь, следит за лопатой, за отбрасываемым песком. Здесь они спрятали 400 миллионов, завернутых в полиэтиленовые кульки. Четыре пачки банкнотов по 100 миллионов злотых в каждой.
- Копать глубже, Будко? - спрашивает прокурор. Яма уже доходит полицейскому до плеча. Все стоят, всматриваясь в одну точку.
Пачек нет. Будко говорит:
- Я сюда не приезжал. Может, Сенев?
Украинский прокурор утверждает, что Сенев тоже не приезжал, нет печати в паспорте. Но он мог поехать с чужим документом. Раз уж обещал Сергееву. Полицейский копает еще глубже.
14 часов 29 минут. Прокурор дает указание закончить поиски. Деньги не найдены.
* * *
- Нет трупов - нет убийства, - адвокат Дарев смотрит на меня с триумфом в глазах.
Будко также не указал место в лесу. За убийство украинцу грозил расстрел. Если тела не будут найдены, то их будут судить только за грабеж. Это существенная разница.
- Жаль мне прокурора Дробиняка, - я слышу иронию в голосе адвоката. - Командировку в Польшу должен был подписать сам премьер Украины Леонид Кучма. Ему дали доллары на 19 дней. Если Дробиняк вернется в Киев ни с чем, то может распрощаться с должностью следователя по особо важным делам. Я бы не возвращался, - говорит адвокат.
Суббота, 10 июля. На этот день запланирован осмотр места происшествия в фирме «Эвакс». Смигай должен воспроизвести ход событий, минута за минутой.
С самого утра все взвинчены. Все на всех разъярены, сдают нервы. Никто не предполагал, что не удастся найти трупы. Но ведь не удалось.
Осмотром руководит прокурор Смигай. Могилов демонстрирует - как пушинку побрасывает пятидесятикилограммовую куклу, имитирующую жертву. Рассказывает:
- Когда мы схватили Пызяка, он закричал: хватит, хватит, не убивайте.
Смигай спрашивает о роли Чесельского. О том же самом спрашивает Брия Будко:
- Кто говорил об убийстве?
- За день до этого Чесельский и Сергеев сказали, что надо ограбить и убить. Я не хотел убивать, я говорил: давайте только ограбим. Но Дамиан настаивал: иначе они будут мне мстить.
- Почему вы об этом ничего не говорили до сих пор? - Я говорил в Украине. Смигай отметил для себя, что это надо выяснить.
Неожиданно в щели между досками пола конторы фирмы был обнаружен небольшой керамический осколок.
- Это, по-видимому фрагмент чайника, - обрадовался нашедший его Роман Шкудельский из оперативного отдела.
Осколок был их полуфарфора кремового цвета. Будко и Галушко подтвердили, что это от чайника Чесельского.
Комиссар Паули и прокурор Дробиняк до самого вечера провели время в лесу. Паули рассказал, что он спросил украинца, до каких пор тот намерен играть в кошки-мышки. Или пусть достает этот план, или пусть уезжает в Киев.
Утром, в понедельник, 12 июля, прокурор Дробиняк показал полицейским тайный план местности. Тот, который был нарисован Могиловым в июне в Виннице. Наконец-то. План подшит к делу. Дело - это том, прошитый черной ниткой. Дробиняк носит его под мышкой. Полицейские из уголовного и следственного отделов рассматривают рисунок, пытаются расшифровать: от главного шоссе поворот направо, затем железнодорожный переезд, дорога в лес. Слева - молодняк. Сравнивают с топографической картой. Дорога похожа на ту, что ведет из села Клода в направлении Гуры, к тому месту, куда нас привел Могилов в первый день поисков. Еще до того, как он решил ничего не помнить. Это не может быть случайным стечением обстоятельств. Не может.
- Группа едет в лес, - принимает решение Паули.
Они берут с собой Могилова. И Дробиняка с делом, к которому подшит план. Если все верно, то трупы лежат намного дальше, чем они считали.
Все страшно напряжены. Дробиняк остается с Могиловым один на один.
- Это был настоящий разговор «по-нашему». Жаль, что я не записал его на пленку, - рассказывает Дробиняк. - Я сыграл с ним ва-банк: предложил соглашение. - Если тот покажет место, то он сделает все для смягчения приговора. Я сдерживаю свое слово...
Они повернули по направлению к Клоде.
Если уж заключено соглашение, то Могилов решился. Он бегал по лесу, как обезумевший. Искал. Он знал, что распознает это место: лесная дорога, молодняк, поляна. Поляна!
В 18.00 привезли Юрия Будко. Он должен был первым указать место. Таким был конфиденциальный договор между прокурорами. Начался осмотр места происшествия с участием польского и украинского прокуроров, а также защитника Дарева. А полицейские по-прежнему обследовали лес, метр за метром.
Будко на вопрос, узнает ли он место, эту дорогу, ответил, что конечно: здесь они учились водить машину. Как раз здесь они собирались закопать поляков. Но потом передумали.
Вопрос: знакомо ли ему это место еще по каким-нибудь причинам?
Ответ: только по обучению вождению машины. Будко, как всегда, отвечает дерзко, хотя тихо. Он все еще пытается запутать нас, водить за нос:
- По-моему, это не то место. Я никого не вывозил, а ехал сзади. - Потом он говорит, что это похожее место, всего лишь похожее. Минуты истекают. Будко ведет вглубь леса, возвращается. И неожиданно выходит на то место, где были найдены осколки. Колеблется, пытается обойти его стороной.
- Я не могу сказать, то ли это место, - повторяет он. - Допустим, мы нашли место, которое искали. Где стояла машина? Где лежат тела? - спрашивает прокурор.
Будко показывает: «мерседес» был повернут задом к лесу.
В таком случае тела должны находиться в радиусе нескольких десятков метров.
Будко все еще старается оттянуть нас в лес, подальше от могилы,
Вдруг прокурор Владимир Ткачук, судебный консультант, также участвующий в поисках, останавливается:
- Вот кость, - говорит он бесстрастно.
На хвое лежит плечевая кость. Она сухая, белая. Рядом виден серо-голубой лоскут, кусок рукава. Муравейная тропа тянется отсюда в глубину леса. Будко делает несколько шагов, обо что-то спотыкается, Присматривается. Смотрят все. Из земли торчат две кости. Почва взрыхлена, наверняка лисицами или собаками, возможно - дикими кабанами.
Вопрос: знакомо ли ему это место еще по каким-нибудь причинам?
Будко отвечает, что место выглядит похожим. Прокурор Смигай наклоняется, осторожно отгребает палкой землю едва заметной выпуклости. Из-под сантиметрового слоя появляется желтая кость.
- Вот череп, - говорит Ткачук.
На лице адвоката Дарева возникает выражение ужаса.
Теперь весь процесс ускоряется. Комиссар Паули, руководящий поисками в лесу, сообщает, что недалеко в кустах лежит сверток. Он замаскирован ветками.
Будко не узнает связанное в тюк клетчатое одеяло. Внутри находится ковер из конторы фирмы, желто-коричневого цвета. С бурыми следами крови. Там же завернут разноцветный свитер, разорванный на плечах. Такой свитер брал с собой Пызяк в поездку в Лешно. Его жена описала: свитер в ромбы, с геометрическим рисунком, она изучает математику.
Еще до наступления сумерек осмотр места происшествия был повторен, теперь уже с участием Могилова. Он узнает место, распознал осколки чайника и ковер. Сергеев нес тогда ковер под мышкой, свернутый. Могилов холодно и точно рассказал, как все происходило. Барандовского вытащили из машины и положили в яму, выкопанную ножом. Потом вытащили Пызяка. Сергеев уселся на нем вот так - демонстрирует он - душил его шнуром, затянутым вокруг шеи. Его положили в яму ногами в сторону леса. Они слышали шум проезжающих вдалеке автомобилей. Им вроде бы показалось, что тот еще дышит. Начали пререкаться, кто добьет ножом. Сергееву пришлось это сделать самому. Но сначала он нащупал край лопатки. Будко задернул кверху рубашку. Красивое лицо Могилова спокойно, только мускул левой щеки подрагивает, как обычно в момент напряжения.
Когда осмотр закончился, было уже 21.00. Прокурор Дробиняк еще утром побился об заклад на 20 бутылок пива, что трупы он найдет. Он выиграл.
* * *
1 декабря 1994 года получено из Польши по факсу следующее сообщение от автора данной книги Ягенки Вильчак: судебный процесс по данному делу с участием украинцев состоится в январе 1995 года в Воеводском суде города Познани. На этом процессе украинские преступники, в соответствии с нормами международного права, будут выступать в качестве свидетелей. В качестве обвиняемых они могут предстать только перед украинскими органами правосудия.