Эта история не требует комментариев. Голливуду о таком сюжете не мечтать. Украинская действительность превосходит самые смелые киномечты постановщиков крутых боевиков. Тем не менее этот «сюр» — классика наших будней. Единственое непривычное в ней для нас — окончание: наезд госорганов с нескрываемой рєкетирской целью на небольшую фирму завершился почти хеппи-эндом. Почти. И какой ценой.
Действие первое. «Крыша» наехала
Летом 2000 года Виктория Григорьевна Колтунова, директор одесской маленькой, но стабильной творческо-производственной фирмы «Голубые дороги», 11 лет тому назад основанной Союзом кинематографистов Украины, имела основания радоваться: как того хотели основатели, творческие замыслы в виде видеофильмов успешно воплощались, архитекторские идеи находили свое отображение не только на бумаге, но и в строительстве, все было хорошо. А утро 20 июля выдалось вообще замечательным — от заказчиков на счета фирмы в банке «Южный» за выполненные ремонтные работы поступила невиданная сумма — целых 200 тыс. грн.
В половине десятого деньги были расписаны по платежкам — что-то за стройматериалы, что-то на жалованье, и секретарь отнес документы в банк. Но когда к концу дня туда зашла сама Виктория Грирорьевна, ее ожидала шокирующая новость: счета фирмы арестованы, а деньги с них никуда не ушли. Шок был двойным. Во-первых, этого просто не могло быть: отчетность фирма вела тщательно, претензий к ней никогда не было, налоги и зарплату платила своевременно. А еще умудрялась за свой счет содержать единственный в Украине детский музыкальный театр и спортивную секцию для детей из неимущих семей. Во-вторых, арест состоялся в послеобеденное время, на тот момент деньги уже давно должны были уйти по назначению. Следовательно, кто-то сознательно их задержал. В выданной на руки бумажке отмечалось, что фирма якобы не сдает ежемесячные отчеты. Это не соответствовало действительности. Поэтому г-жа Колтунова восприняла все как неуклюжую милицейскую шутку.
На следующий день телефонным звонком ее вызвал «на свидание» начальник службы безопасности банка Н.Ляшко — так отрекомендовал себя незнакомец, когда они встретились. Он подтвердил наличие если не компромата на фирму, то больших неприятностей у ее руководителя. И обещал за 10 тыс. долларов не только избавить от них, но и «опекать» в дальнейшем. В переводе на язык правоохранителей это означало, что предложена «крыша», без которой она умудрялась (какая наглость!) раньше существовать. Обрисовал он и ее черное будущее в случае отказа: разорение фирмы, продажа за долги квартиры (полученной в наследство от отца — классика советской кинодраматургии Г.Колтунова), уголовное дело и очень суровый следователь, который все это обеспечит. Порекомендовал быстро продать офис, уплатить нужное и дальше мирно сотрудничать с «кураторами». А еще предупредил, что обращаться в какие-то инстанции не следует, так как «будет хуже».
Колтунова отважилась пойти путем, который «хуже». После предъявления всех квартальных отчетов в налоговую милицию инцидент был исчерпан, счет разблокирован. Фирма начала работать, приходя в себя после «наезда». Однако интеллигентское воспитание и творческая натура Виктории Григорьевны (она сама — член двух творческих Союзов — кинематографистов и журналистов, а в первом еще и входит в правление) сыграли с ней злую шутку. Поверив в торжество справедливости, «намек» она не поняла. Ее не испугали даже жалобы от фирм-партнеров на давление со стороны госорганов, цель которого — «собрать на Колтунову компромат», — от них не скрывали. Верила: если все законно, то бояться нечего.
Действие второе. Прессинг
Последствия веры в закон не заставили себя ждать: 2 августа на счет снова поступает платеж, и снова немалый — 140 тыс. грн. И все начинается вновь. Счет арестован. Старший следователь СО УМВД на железной дороге В.Соломко объясняет: следствием (когда и по какой причине проведенным? Ведь никакая документация не проверялась!) установлено, что «Голубые дороги» — фирма фиктивная, а из-за разворовывания большой суммы денег (у кого? когда?) против нее возбуждено уголовное дело. (Как окажется потом, никакого дела на тот момент не существовало.)
Далее прозвучало уже знакомое предложение: за незначительную «услугу» — за закрытие дела (несуществующего!) следует поделиться определенной суммой. В отличие от своего предшественника, пани следователь просила значительно более умеренную цену — всего 15 тыс. грн. Арест счета уже нанес фирме убытки, она теряла клиентов. Взвесив «за» и «против», Виктория Григорьевна решила: не платить — себе дороже. А добрая следователь даже согласилась предоставить «льготные условия» — сначала 9 тыс., остаток позднее. На милицейской машине Колтунову отвезли в главное отделение банка (не в филиал, где она обслуживалась), и там под пристальным надзором подполковника А.Лилько она по памяти на бумажке написала свои реквизиты. Полковника, который привез ее в банк, там, очевидно, знали, поскольку заполненные неподобающе «платежки» приняли без замечаний. В тот вечер Виктория Григорьевна уплатила за чью-то мебель и «растаможивание» чужого автомобиля. И счет мгновенно был разблокирован!
Однако проплатить остаток не удалось — не смогла столько одолжить. И 7 декабря счет арестовывают в третий раз. Естественно, тогда, когда на него снова поступила приличная сумма — 96 тыс. грн. В тот же день шестеро молодцов ворвались в помещение, едва приоткрылась дверь, и, вывернув хозяйке руки, наручниками приковали к стулу.
Далее — сцена точь-в-точь из боевиков: угрозы, грязная брань... Ее били. В присутствии сотрудников и сына, которого били тоже — за попытки прикрыть собой мать. Ее, хрупкую женщину не юного уже возраста, «интеллигентку в очках», прикованную наручниками к стулу, повалили на пол и били ногами. За требование предъявить ордер на обыск. За требование составить опись изъятого. За каждое слово. Одновременно шел погром: потрошились сейфы и шкафы, изъятое сбрасывали в кучу, описывали его примерно так: происходило по принципу: «папка серая с налоговыми документами», «папка черная» и т.п. Что именно в папке, какие документы изъяты — для милицейских бандитов было неважно. Забирали и запчасти к офисной технике, мобильные телефоны… Все шесть часов «обыска» Виктория Григорьевна провела скованная наручниками, периодически получая удары. Опись она не подписала, поскольку не видела, что именно изымают, ее экземпляр не получила. Вечером ее привезли к ГУБОП на железной дороге к оперуполномоченному Кондратенко, и тот, снова обвинив ее в таинственных кражах на железной дороге и обрисовав ужасное будущее, предложил решить все «полюбовно». И хотя «полюбовные предложения» продолжались до утра, гражданка упрямо не желала проявить благосклонность к железнодорожным следователям.
Наутро Кондратенко сменила госпожа Соломко. Доказательством «уголовной деятельности» фирмы послужила ее идеальная отчетность и бухучет. «Журнал-ордер», «Амбарная книга», все другие учетные документы, тщательно отксерокопированные и заверенные почему-то самой Соломко, и составили в конце концов 13 томов «дела». Вскоре «преступница» увидит забавную картину — транспортный прокурор П. Самборский будет сосредоточенно вглядываться в выведенный на экран «Журнал регистрации платежных поручений» и его взгляд выдаст не только пылкое желание найти «что-то», но и полное непонимание того, что, собственно, он видит.
Адвоката Колтуновой и прокурор и Соломко заверят, что от задержанной требуется лишь помощь в поиске исчезнувших денег какой-то фирмы, с которой имели отношения «Голубые дороги». Пусть даст официальные свидетельства, и все кончится. Успокоенная прокурорско-следственным заверением Виктория Григорьевна, вместо того чтобы посетить судмедэкспертизу, где бы с нее сняли побои, поедет домой. Будет торопиться и потому, что дома ее ждет прикованный к кровати после автоаварии мужчина, для которого ее помощь — единственный способ выжить.
Действие третье. Кафкианское
15 января долгожданный допрос свидетеля (в таком процессуальном статусе она была приглашена) наконец состоялся. Странно, но ни единого вопроса по существу не прозвучало: интересовались анкетными данными, деталями личной жизни. Ближе к полуночи протокол странного допроса, написанный следователем без участия допрашиваемой, был готов. Содержание написанного со статусом свидетеля не согласовывалось, более того — опровергало его! Из него Колтунова узнала и о том, как с горькими слезами каялась, что вот уже много лет является руководителем преступной группировки (состоящей из нее, Вити, Оли и Тани) по отмыванию грязных денег. Затем допрашиваемую поставили перед выбором: подписать «писульку» или отправиться в СИЗО.
Ошеломленная, вконец измученная, голодная (с утра не ела, не пила), после 18 часов «допроса» она оказалась перед угрозой оказаться в СИЗО на неизвестный срок и оставить в беспомощном одиночестве тяжело больного человека. Да и написанное было таким бредом, густо пересыпанным хозяйственными бессмыслицами, что казалось, даже экспертизы не нужно, чтобы понять — этот текст ей, профессиональному литератору и директору с 11-летним стажем, принадлежать не может. Удивительно, но именно это обстоятельство — бестолковость и неуклюжесть текста по смыслу и форме — не только открыло Виктории Григорьевне глаза на цель проделанного с ней, но и стало решающим для появления ее подписи под «протоколом». Лишь избежав СИЗО, она могла вести борьбу со следственным рэкетом.
Едва возвратившись в разоренный офис, Колтунова обратилась в Генпрокуратуру с жалобой на неправомерные действия следователя, незаконный арест счетов, побои и т.п. Встречным ходом В.Соломко стало... распоряжение Морскому транспортному банку списать 96 720 грн. со счета фирмы в пользу транспортной милиции как сумму неуплаченных фирмой налогов! Не беда, что такое решение может принять лишь суд. Не проблема, что неуплаченные налоги перечисляются в бюджет, а не в пользу милицейского органа, который «расследовал» налоговое дело. Списанные в бюджет деньги попадут в госказну, а списанные в ведомственный карман, они со временем могут перетечь в карман собственный. Но самым пикантным было то, что 96 тыс. грн. фигурировали как один неуплаченный налог, тогда как доход фирмы за 2000 год составлял всего 70 тысяч!
Затем Виктория Григорьевна обратилась в Генпрокуратуру с требованием привлечь к уголовной ответственности полковника милиции В.Соломко по семи статьям Уголовного кодекса, причем каждая из статей была документально обоснована. И началось...
Действие четвертое. Приключенческое
Реакция на жалобу была мгновенной. Под дверью офиса прописались бравые молодцы, весьма похожие на исполнителей обыска с избиением — таковы были последствия объявления полковником В.Соломко непокорной директорши в розыск, чтобы взять ее под стражу. Надо сказать, объявление в розыск осуществлено без возбуждения уголовного дела, без санкции прокурора и без предъявления обвинения.
Напрасно гражданка в осаде два дня вела телефонные переговоры со следователем, предлагая ей перейти к действиям, разрешенным законом, и не прибегать к криминалу. После предупреждения друзей о том, что ее жизни угрожает опасность, Викторию Григорьевну тайно на машине с затемненными окнами, избегая «хвостов», вывезут в Киев — искать справедливость в высоких инстанциях. А пока она лично будет ходить в администрацию Президента, Генпрокуратуру, встречаться с депутатами ВР, пока ей будет помогать родной Союз кинематографистов, а общественным защитником выступит кинорежиссер Александр Муратов, на все запросы из инстанций одесский прокурор Стоянов монотонно будет отвечать, что «гр. Колтунова находится в розыске и местонахождение ее неизвестно».
Даже следователь МВД господин Ильницкий, посетив Одессу и г-жу Соломко заодно, на просьбу Виктории Григорьевны встретиться с ней и просмотреть документы фирмы, доказывающие абсурдность обвинений, категорически отказался от встречи, ссылаясь на то, что она от него... прячется. Ответ же замминистра МВД г-на Коляды, сославшегося на проверку Ильницкого, обогатил ее информацией о том, что дело против фирмы возбуждено давным-давно, до каких-либо проверок, только об этом обвиняемой забыли сообщить. Правда, возбуждено не за неуплату налогов, а за... мошенничество. А еще директор узнала, что на возглавляемой ею фирме никогда не было сотрудников, не выплачивалась зарплата и т.п. Короче, полный набор ерунды (ведь существовали же, у следователя Соломко находились, и папка с личными карточками учета кадров, и книга начисления зарплаты, и другие документы. Что, проверка их не заметила?). И лишь Генпрокуратура проявила большую внимательность и приказала Одесской областной изъять дело у транспортной и передать по назначению — в налоговую милицию. Чего, собственно, и добивалась почти два года сама «преступница».
Пока шла переписка прокуратур, «шпионские приключения» гр-ки Колтуновой продолжались. Ей и в самом деле пришлось прятаться — не от следствия, на проведении которого она настаивала, а от лихих молодцев, жить на заброшенной даче — без отопления (надвигалась осень), без пищи (питалась остатками не собранной черешни), но с волей к борьбе. И к победе.
Действие пятое. «Победное»
Как только распоряжением заместителя генпрокурора А.Баганца «Уголовное дело Колтуновой и Левченко» (того Вити, который, по утверждению Соломко, был «подельщиком») было передано в ГНА Украины, оказалось, что в деле вообще отсутствуют обвинения, а есть лишь субъективная характеристика Виктории Григорьевны со стороны следователя. Нет и доказательств неуплаты налогов, не выявлено, какой налог не уплачен и когда, а сумма его определена произвольно. Специалист по налогам г.Соломко из 26 украинских налогов и сборов выучила, кажется, два — на прибыль и НДС, да и те путала, а потому называла их «просто налог». А еще оказалось, что уголовного дела как такового не существует, а есть лишь материалы к будущему делу, состоящие из ксерокопий документов фирмы, густо пересыпанных странными терминологическими находками. Так, фирма, где Колтунова работала директором на ставке, названа ее «личной фирмой», доход фирмы — «личной наживой», получение дохода — финансовым преступлением, а саму героиню вместо обвиняемой окрестили «дамочкой, с которой тяжело общаться» (еще бы!). Материалы дела пестреют утверждениями типа «деньги передавались электронной почтой».
26.12.01 г. по ходатайству начальника следственного управления ГНАУ генерала С. Пискуна Одесская облпрокуратура отменила постановление о нарушении дела как незаконное. На том же основании закрыли еще 17 «соломкиных» дел против фирм, сотрудничавших с «Голубыми дорогами». А потом посыпались аналогичные решения инстанций низших уровней. На сегодня Виктория Григорьевна имеет одно постановление областной прокуратуры, три постановления следователей и решения двух судов, полностью оправдывающими ее по причине отсутствия состава преступления. Одесской железнодорожной милиции предложено вернуть присвоенные деньги фирме.
Так маленькая, хрупкая женщина, которая, в отличие от запуганных мужчин, сказала твердое «нет», одержала победу. И доказала, что бороться с тотальной системой грабительства предпринимателей милицейскими органами можно. И надо. Хеппи-энд?
Однако из всех документов фирме возвращена лишь часть. Изъятая техника разворована. 96 тыс. гривен, вопреки решению суда и постановлению прокуроров, не возвращены. Дополнительные результаты следственных действий таковы: уничтожен уникальный детский музыкальный театр, спортивная секция. 28-летний Виктор Левченко потратил год жизни, скрываясь. Из 17 директоров фирм, попавших под пресс Соломко, некоторые получили инфаркты и нервные расстройства. Из пяти лиц, побывавших на допросах, два специалиста с высшим образованием навсегда покинули Украину. Израсходовано огромное количество государственных денег и человеческих нервов для того, чтобы Валентина Евгеньевна Соломко не без пользы для себя сфабриковала дело на предпринимателя «без крыши».
Сама же г-жа Соломко свою должность и звание сохранила. И далее расследует «предпринимательские преступления», проводит экспертизы, ксерокопирует тонны документов, чтобы из них творить «материалы дел», организовывает работу оперативников с будущими подследственными, словом, занимается полезными (знать бы, для кого) делами. А мы, налогоплательщики, все это оплачиваем.