Все хотят скорейшего суда над девятнадцатью гражданами Украины, обвиняемыми в преступлении, предусмотренном статьей 71 ч.1 и 2 старого Уголовного кодекса Украины — «Организация массовых беспорядков, которые привели к тяжелым последствиям». Второе заседание по предварительному слушанию «дела №74», возбужденного после событий 9 марта в Киеве, состоялось в минувший вторник. Начало рассмотрения по сути назначено на 29 октября. На этом процессе власть намерена образцово-показательно покарать наиболее радикальную часть оппозиции, дабы оная впредь да убоялась выводить на улицы своих апологетов, и тем ее, власти, покой тревожить. Обвиняемые намерены не менее образцово-показательно доказать несостоятельность власти в попытках доказать, что она власть. Адвокаты, судьи и прочие юристы краем глаза следят за процессом как за еще одним барометром для судебной власти: пойдет она опять на поводке у Генпрокуратуры либо примет одно из редких самостоятельных решений. Журналисты ждут хлеба (гонораров за публикации) и зрелищ (по крайней мере посмеяться на состоявшихся заседаниях суда было над чем).
Результатом судебного разбирательства 9 октября стало начало сухой голодовки, объявленной 16 обвиняемыми, которые содержатся в СИЗО СБУ в столичном Аскольдовом переулке. Когда материал готовился к печати, Андрей Шкиль, по словам встречавшихся с ним адвокатов Виктора Шишкина и Татьяны Монтян, уже едва стоял на ногах от слабости, а руководство СИЗО готовилось приступить к принудительному кормлению обвиняемых, дабы не довести дело до кетоацидоза.
Как уже не раз отмечалось, главным парадоксом «дела №74» является то, что обвинение 19 УНСОвцам выдвинуто по уже не существующей статье 71 отмененного Уголовного кодекса Украины. При этом 220-страничное обвинительное заключение было составлено следственным управлением СБУ за две недели, а утверждено заместителем генпрокурора Николаем Гарником за неделю до прекращения действия статьи! На заседании 9 октября суд отказался удовлетворить ходатайство адвокатов об уточнении обвинения согласно статьям нового УК. По-видимому, суд принял это решение, чтобы не загружать следователей дополнительным объемом работы.
Надо отметить, что в новом УК присутствуют две статьи, несколько напоминающие старую 71-ю, — статья 293 «Групповое нарушение общественного порядка» и статья 294 «Массовые беспорядки». Однако статьи эти более не являются политическими, расположены в разделе «Преступления против общественного порядка и моральности» и соседствуют со статьями о проституции и жестоком обращении с животными. Хотя, по мнению адвокатов, в действиях обвиняемых отстутствует состав и этих преступлений.
А прокурор столицы Юрий Гайсинский на брифинге в Генпрокуратуре заявил, что решение о необходимости переквалификации обвинения согласно новому УК должен сделать… суд, после проведения судебного следствия. Один из адвокатов УНСОвцев, первый генеральный прокурор независимой Украины, народный депутат Виктор Шишкин назвал это заявление «новым юридическим веянием — возложить на суд не только следствие, а и выдвижение обвинения». Виктор Шишкин отметил также, что, согласно действующему законодательству, суд не должен устанавливать никаких фактов, поскольку это является прерогативой органов досудебного следствия. Заявление Гайсинского Шишкин назвал, мягко говоря, безграмотным.
Суд также не удовлетворил ходатайство адвокатов об изменении обвиняемым меры пресечения. Судья Иван Волик мотивировал это решение тем, что необходимо воспрепятствовать попыткам обвиняемых скрыться от правосудия и что «за преступление, в котором они обвиняются, предусмотрено тюремное заключение на срок более трех лет». Адвокатов возмутило, что судья, даже не зная статей обвинения по новому УК, уже заранее уверен, что приговор будет жестким.
«Дело №74» беспрецедентно и по объему обработанной следствием видеоинформации. Двадцать пять видеокассет разной продолжительности были предоставлены следствию по крайней мере тремя подразделениями СБУ (управлением по Киеву и области, управлением «Т» и управлением оперативного документирования), столичным и экспертно-криминалистическим управлениями МВД, четырьмя телеканалами и несколькими телестудиями. К делу приобщен и ряд колоритных фотографий, опубликованных в периодических изданиях, на которых видны лица лидеров акции протеста. Среди десятков опрошенных свидетелей, чьи показания фигурируют в деле, — сами обвиняемые, их родственники и даже два известных лидера оппозиции, не говоря уж о 71-м потерпевшем милиционере.
С одной стороны, родственники и коллеги обвиняемых не могли не узнать на пленках хорошо знакомые лица. С другой же стороны, опознание человека по его изображению на фотографии или видеозаписи является предметом портретно-идентификационной экспертизы, когда изображение разбивается на сегменты, по очереди сличаемые с контрольным изображением опознаваемого. Тогда как рядовой свидетель может лишь показать, что данное изображение «похоже» на того или иного человека. Скорее всего, к моменту выступления в суде многие свидетели будут об этом осведомлены и соответствующим образом изменят свои показания. Кстати, по данным защиты, портретно-идентификационная экспертиза большинство обвиняемых вообще не смогла идентифицировать.
Заслуживает внимания и факт приобщения к делу записей телефонных разговоров из офисов УНА-УНСО и УРП 7 марта, в которых зафиксированы переговоры Андрея Шкиля и других лидеров УНА с регионами на предмет организации приезда в Киев членов этой организации. Санкция на прослушивание этих номеров телефонов была дана председателем тогда Киевского городского суда Григорием Зубцом задолго до событий 9 марта. При этом мотивация необходимости в таком прослушивании в санкции отсутствует. По мнению защиты, это является еще одним доказательством того, что власти были заранее настроены возбудить показательное уголовное дело против оппозиции.
Как бы там ни было, такое количество нестыковок должно обратить на себя внимание суда. А ведь по предварительному плану следственных мероприятий планировалось привлечь к ответственности около 50 участников событий! Хотя, по мнению наблюдателей, властям нужно посадить лишь троих членов провода УНА: Андрея Шкиля, Руслана Зайченко и Григория Ляховича. Которые, как говорится в обвинительном заключении, «воспользовавшись реальной возможностью управлять действиями собравшихся по их указанию лиц», «обещали награду активным участникам массовых беспорядков за насильственные действия по отношению к работникам милиции». Больше всех, однако, «влип» 29-летний инвалид второй группы Владислав Мирончук: у него дома обнаружен целый «арсенал» из одного патрона времен войны, 25 граммов пороха, обреза охотничьего ружья, минометной мины и снаряда. Кроме этого, как показала экспертиза, бензин, найденный в канистре по его месту жительства, идентичен бензину в изъятых у него же пяти бутылках со «смесью бензина и соли щелочного металла жирных кислот (мыла), которая относится к кустарно изготовленным зажигательным смесям (напалмам)». Ему грозит привлечение к уголовной ответственности по главной антибандитской статье 222 старого же Уголовного кодекса — «Незаконное хранение оружия».
Еще один курьез «дела №74», который не может не обратить на себя внимание суда, — заявленная в обвинительном заключении сумма материальных убытков. Так, 420 квадратных метров деревянного забора вокруг проходной МВД, снесенных демонстрантами, по данным следствия, «с целью дезорганизации деятельности сил правопорядка и причинения вреда их авторитету», оценены в 5999 гривен, а «повреждения» 80 квадратных метров фасада МВД ударами куриных яиц оценены в 6056 гривен. Два боковых стекла салона автобуса «Икарус-280», принадлежавшего АТП 13029, перевозившего в тот день работников органов внутренних дел, а также пять фонарей задних поворотов, разбитые «неустановленными участниками организованных обвиняемыми событий», оценены в 1157 гривен. Повреждение девяти защитных турникетов «тянет» на 5058 гривен, а забора и участка тротуара возле дома № 23 по улице Лютеранской — на 5018 гривен. Но самый большой ущерб понесли органы внутренних дел: 73 поврежденных комплекта формы, 49 защитных касок «Маска-2», 20 противоударных щитов «Витраж-АТ(М)». При этом три щита, две каски и... 42 резиновые палки ПР-73 общей стоимостью 1694,9 гривни были безвозвратно потеряны — видимо, унесены «неустановленными лицами» на память о событиях 9 марта 2001 года в Киеве (по мнению одного из обвиняемых, таким образом МВД намерено компенсировать все потери дубинок за годы независимости). Кстати, в многочисленных показаниях милиционеров ни разу не фигурируют факты потери дубинок или касок. Общая сумма, которую государство намерено взыскать с обвиняемых, составляет 44490,66 гривни, из них в пользу МВД — 38315,45 гривни. При этом в деле нет ни одной независимой экспертизы этого материального ущерба. Так что вполне возможно, что в ходе процесса суммы уменьшатся во много раз.
Не более убедительно выглядят, по мнению защиты, и другие «тяжкие последствия». Милиционеры получили всего одну травму средней тяжести: закрытый перелом пальца правой ноги у А.Татарникова. Остальные же отделались ссадинами и синяками, квалифицированными судебно-медицинской экспертизой как легкие телесные повреждения с кратковременным расстройством здоровья. По мнению защиты, это дает основания убрать из обвинения квалификацию «тяжкие последствия». Зато по крайней мере два обвиняемых вынуждены были проходить курс стационарного лечения в связи с травмами, полученными в результате побоев при задержании.
Будут ли учтены все указанные нюансы — большой вопрос. Выиграть первое политическое дело за годы независимости Украины является для СБУ вопросом чести. Как заявил в одном из интервью начальник следственного управления СБУ Владимир Пристайко, события 9 марта нанесли труднооценимый урон международному авторитету Украины, а также немалый экономический ущерб за счет распуганных инвесторов. С другой стороны, как отмечают многие эксперты, 9 марта хотели подраться все: и унсовцы, и милиция. В результате они просто удовлетворили желания друг друга, и обвинять в организации массовых беспорядков можно обе стороны. В частности, концентрация огромного количества вооруженных милиционеров в местах проведения массовых акций также не способствовала сохранению спокойствия.
Однако решение судьи Ивана Волика 9 октября демонстрирует, что суд пока не будет вникать в вышеуказанные детали. Заслушав свидетелей, подавляющее большинство из которых являются работниками милиции, он скорее всего вынесет обвинительный приговор. Вряд ли этот приговор будет жестким — по мнению экспертов, для большинства обвиняемых сроки заключения не превысят срок пребывания в СИЗО. Судя по всему, власти считают, что если унсовцев показательно не посадить, неминуемы следующие подобные массовые акции.