Юридическая позиция Харьковской правозащитной группы по поводу ситуации, возникшей в связи с возбуждением судьей Ю.Василенко уголовного дела против Президента Украины, сводится к тому, что хотя только депутаты Верховной Рады Украины могут инициировать процедуру импичмента в случае совершения Президентом государственной измены или иного преступления, само возбуждение уголовного дела как отдельная уголовно-процессуальная фаза под процедуру импичмента не подпадает. Дело в том, что вопрос о предварительном признании любого деяния преступлением в украинском праве не является вопросом политического усмотрения народных депутатов, а относится к узкой и специальной компетенции.
Народным депутатам перед инициацией импичмента необходимо иметь профессионально высказанное «знание о преступлении», ведь само высказывание подозрения о том, что кто-то (пусть и Президент) совершил уголовное преступление, в украинском уголовно-процессуальном законе безусловно отнесено к вопросам специальной компетенции (круг уполномоченных на это должностных лиц исчерпывающе перечислен в УПК).
Именно эту проблему профессионально высказанного подозрения пытался решить судья Ю.Василенко. Кроме того, кажется очевидным, что правовое понятие «неприкосновенности» в тексте Конституции Украины является единым. То есть данное специальное понятие (термин) применительно к народным депутатам Украины, судьям, а также — в ст. 105 Конституции Украины — применительно к Президенту Украины, может иметь только одно значение.
Поэтому, если возбуждение уголовного дела против любого народного депутата не является нарушением его неприкосновенности (Генеральная прокуратура сравнительно недавно возбудила уголовное дело против Ю.Тимошенко, не нарушая при этом ее неприкосновенности), то и по отношению к Президенту подобные действия должны трактоваться аналогичным образом.
Обвинение судьи Ю.Василенко в «заведомо неправосудном решении» нельзя основывать на требованиях статей 105, 111 Конституции Украины, поскольку судья апелляционного суда, каковым является Ю.Василенко, не имеет права решать вопрос о соответствии или несоответствии закона положениям Конституции. Этот вопрос в Украине (как стране с континентальной системой права) находится вне его компетенции. Судья может усомниться в соответствии закона Конституции и даже ошибаться, не усомнившись в этом, но самостоятельно решать вопрос такого соответствия (несоответствия) не уполномочен.
Поэтому судья Ю.Василенко мог и должен был действовать в рамках обычного парного сочетания законов (УК, УПК) и текста Конституции. Однако именно эти законы не только позволяют (при наличии достаточных к тому оснований) возбудить уголовное дело, но и обязывают уполномоченных лиц (в том числе и судью) сделать это.
Будь все иначе, судью Ю.Василенко действительно можно было бы упрекнуть в применении заведомо противоречащего Конституции закона. Важно отметить, однако, что такой упрек был бы уместен лишь при исключительно четких конституционных формулировках в части статей 105, 111 либо при наличии официального толкования этих статей, однозначно запрещающего возбуждать уголовное дело против Президента до получения официальных результатов голосования большинством народных депутатов Украины «за» инициацию импичмента.
Однако, судя по известным обстоятельствам дела, судья Ю.Василенко считал и продолжает считать Конституцию и УПК Украины непротиворечивыми. Такая позиция является его профессиональным правом и укладывается в перечень его стандартных судейских полномочий.
В деле Ю.Василенко многое зависит от оценки фактов и доказательств, положенных им в основу постановления. Но именно в такой оценке всякий украинский судья свободен. О том же, что УПК, разрешающий возбуждать уголовное дело против Президента, противоречит Конституции, не может иметь обоснованного суждения даже Верховный суд (у него есть лишь право сомнения на этот счет и, соответственно, право внесения по этому поводу представления в Конституционный суд), и уж тем более Высший совет юстиции. Говоря иными словами, если Верховный суд и/или генеральный прокурор считают, что УПК в части определенных статей противоречит Конституции Украины, из этого еще не следует, что такое противоречие имеется на самом деле.
Как известно, в постановлении пленума Верховного суда Украины от 1 ноября 1996 г. «О применении Конституции Украины при осуществлении правосудия» в пункте 2 сказано: «судьи при рассмотрении конкретных дел должны оценивать содержание любого закона с точки зрения его соответствия Конституции и во всех необходимых случаях применять Конституцию как акт прямого действия».
Однако из этого тезиса не следует, что какое-либо конкретное мнение (в т.ч. предварительно высказанное) Верховного суда Украины или Высшего совета юстиции о соответствии или несоответствии каких-либо статей УПК Конституции Украины имеет для возбудившего уголовное дело против Президента Украины судьи или иного уполномоченного должностного лица преюдициальное значение. Такое мнение лишь обязывает Верховный суд переадресовать свои сомнения Конституционному суду Украины, после чего ожидать его решения по данному вопросу.
Ведь в соответствии с украинским законодательством обоснованное суждение о соответствии или несоответствии какого-либо закона Украины ее Конституции является исключительной прерогативой Конституционного суда, в который, следуя логике украинского законодательства, Верховному суду можно было бы обратиться.
До решения Конституционного суда по толкованию норм статей 105, 111 Конституции Украины либо до его решения по вопросу о соответствии норм УК, УПК Конституции в части статей 105, 111 решения любых иных государственных органов по поводу оценки юридически значимых действий судьи Ю.Василенко, как нарушивших конституционные гарантии неприкосновенности Президента Украины, остаются вопросом свободной конкуренции мнений.
Более того, как следует из принципов устройства украинской правовой и судебной систем, Верховный суд Украины не может отменить судебное решение по мотивам несоответствия положенного в его основу закона Конституции Украины, поскольку до решения Конституционного суда по этому вопросу не может знать о таком несоответствии.
То есть Верховный суд Украины может самостоятельно разрешить спор о праве лишь в случае, когда он убежден в соответствии того или иного закона (нормативно-правового акта) Конституции. Если же он убежден в их несоответствии Основному Закону Украины, то обязан запросить по этому вопросу Конституционный суд. Сам Верховный суд факт несоответствия закона Конституции Украины установить не может. А потому не может основывать на таком предположении и свои решения. Эти же аргументы имеют силу и по отношению к позиции генерального прокурора.
Это означает, что Верховный суд мог бы отменить решение судьи Ю.Василенко по данным мотивам лишь в случае, если бы это решение основывалось на убеждении Ю.Василенко в противоречивости (несоответствии) УПК и Конституции Украины. Однако Ю.Василенко, судя по обстоятельствам дела, был убежден как раз в обратном.
Как утверждается в украинском праве и подтверждается практикой его применения, никакое решение Верховного суда Украины не создает прецедента и, строго говоря, не является источником права. Поэтому любая возможная реакция Верховного суда по постановлению Ю.Василенко в части оценки конституционности отдельных статей УПК без опоры на решение Конституционного суда по этому вопросу ничего не решает и не может решать в принципе.
Именно поэтому народным депутатам или иным, имеющим на это право субъектам, следовало бы незамедлительно внести в Конституционный суд представление о толковании норм ст.ст. 105, 111, взяв за основу сложившуюся в деле судьи Ю.Василенко ситуацию. Не исключено, что в этом случае Конституционный суд оказался бы в трудном положении, и ему пришлось бы признать, что понятие неприкосновенности варьирует в Конституции Украины в недопустимо широких пределах.
Судья Ю.Василенко процессуально прав и при аргументации «от противного». Ведь если судья или любое иное, имеющее соответствующие полномочия должностное лицо, обязаны ждать решения народных депутатов о начале импичмента, а затем автоматически возбуждать дело, то это было бы очевидным нарушением УПК. Возбуждать дело по итогам голосования Верховной Рады, а не по собственному убеждению уполномоченного на это судьи или иного должностного лица украинский закон не разрешает.
Конечно, можно и нужно предусмотреть специальную процедуру в специальном законе. Но конституционные нормы — нормы прямого действия, и они работают независимо от наличия или отсутствия конкретизирующего закона. В противном случае любой потенциальный Президент Украины мог бы, скажем, взять в руки автомат Калашникова и ежедневно расстреливать сотни гуляющих людей на Крещатике. Поскольку, следуя логике некоторых оппонентов судьи Ю.Василенко, до принятия специального закона об импичменте его нельзя было бы каким-либо образом остановить.
Кроме того, как считает ХПГ, любая действительно правовая система в любом (совершенном и менее совершенном) состоянии должна в первую очередь обеспечивать защиту граждан от преступных посягательств. В этом — основополагающая система всякого подлинного национального, а часто и публичного международного права. Поэтому, если совершается преступление, оно должно быть остановлено наличными правовыми средствами. Это и пытался, судя по всему, предпринять судья Ю.Василенко. Данный аргумент следует из универсального понимания права как системы равной и гарантированной защиты граждан.
При процедурной конкуренции конституционных норм о гарантиях неприкосновенности Президента и гарантиях защиты граждан от преступных посягательств нужно, по нашему мнению, исходить из того, что Президент — это высший чиновник, должностное лицо, то есть слуга (а не хозяин) народа.
Поэтому в случае совершения им преступления защите в первую очередь подлежит население, а не статус президентской неприкосновенности. Статус неприкосновенности — это форма защиты Президента против возможных преступных посягательств, а не индульгенция для его возможного преступного самоуправства.
Говоря иными словами, в конституционном институте импичмента важно и нужно выделять его правовой смысл (цель в праве). Тут имеет большое значение и то, что постановление судьи Ю.Василенко не снимало процедурных гарантий ст. 111 Основного Закона, а предполагало их.
Возможная ссылка оппонентов данной позиции (в том числе и генерального прокурора Украины С.Пискуна — Washington Times, 26 октября 2002 г.) на то, что уголовное преследование против Президента Украины, в соответствии со ст. 105 Конституции, может быть начато только после его отстранения от должности в порядке импичмента, не выдерживает критики также на том основании, что статья 111 Конституции Украины указывает: единственным основанием отстранения Президента от должности по этой статье является «совершение им государственной измены или иного преступления». Последнее обстоятельство (т.е. признание какого-либо деяния Президента в качестве совершенного преступления) может установить исключительно суд. Это означает, что возбуждение и расследование уголовного дела, а также фактический приговор по нему должны состояться в рамках импичмента. По законодательству Украины юридический факт виновного совершения преступления не может быть установлен без приговора суда. Думать иначе не позволяет конституционно закрепленная презумпция невиновности.
Как полагают также отдельные оппоненты изложенной в настоящем комментарии позиции, возбуждение уголовного дела против Президента Украины судьей апелляционного суда не может иметь места на том основании, что возбуждение уголовного дела против народного депутата Украины (чей политический и правовой статус ниже, чем у Президента) является прерогативой генерального прокурора Украины. Поскольку статус Президента Украины существенно выше, чем статус рядового парламентария, считают отдельные критики, постольку возбуждать дело против него может лишь генеральный прокурор.
Такая позиция противоречит конституционной логике, в соответствии с которой Конституция есть фундаментальный ограничитель государственной власти и гарант против ее любой возможной узурпации. Именно поэтому Конституция не может связывать процедуру привлечения к ответственности Президента с усмотрением только лишь прямо назначаемого им должностного лица (в данном случае генерального прокурора). Ведь смысл разделения властей и конституционализма в целом заключается в том, чтобы структурировать, а не консолидировать институты государственной власти. В этом смысле Конституция является основным гарантом против всякого преступного заговора (сговора) высших должностных лиц страны.
Кроме того, исходя из особенностей природы правового и политического статуса народного депутата, его действия (бездействия) носят преимущественно локальный (региональный) характер. Поэтому их первичная уголовно-правовая оценка отнесена, по правилу структурного баланса власти, к компетенции генерального прокурора.
Что же касается действий Президента Украины, то им, с точки зрения гарантий конституционной защиты, чаще всего присущ характер высших властных проявлений. Поэтому порядок, при котором уголовно-правовая оценка действий Президента может также производиться на локальном (региональном) уровне — по правилу реализации сдержек и противовесов власти — выглядит юридически и политически обоснованным.