Террористический взрыв в Оклахоме продемонстрировал, на первый взгляд, насколько хорошо работают американские сыщики: бомбиста поймали почти сразу и ищут его сообщника, которого наотрез отказывается выдать арестованный Тимоти Маквей, не желающий сотрудничать со следствием. Однако многие считают, что существующие правила связывают сыщикам руки и мешают им работать еще лучше. Сторонников этой точки зрения всегда было немало, но после оклахомской трагедии они заметно умножились, и, главное, к ним присоединились президент Клинтон и руководство Конгресса, согласившиеся в том, что пришла пора ослабить часть ограничений, которыми поборники гражданских вольностей стреножили в последние два десятилетия ФБР, памятуя о его прошлых прегрешениях.
Как писала «Нью-Йорк таймс» в редакционной статье, протестующей против этого поветрия, в прошлый раз, когда у ЦРУ и ФБР были развязаны руки, они «незаконно преследовали американцев, выступав-ших против Вьетнамской войны. ФБР вскрывало замки в офисах подозрительных организаций, ставило микрофоны Мартину Лютеру Кингу и поручало своим провокаторам подбивать людей на незаконные действия». «Вашингтон, — заметила газета, — слишком быстро забывает вопиющие нарушения американских свобод, совершенные ФБР, Центральным разведывательным управлением и другими службами безопасности, когда они пытались в 1960-х и 1970-х годах негодными средствами контролировать политических диссидентов».
О чем конкретно идет речь в этой распре, которая растянется теперь надолго, поскольку назначенная Клинтоном комиссия должна представить свои рекомендации на сей счет лишь через 60 дней, рассказывается в статье журналиста Стивена Эмерсона, напечатанной только что в газете «Уолл-стрит джорнэл». Эмерсон, являвшийся продюсером недавнего документального фильма «Джихад в Америке», пишет, что руководство ФБР было си-льно травмировано выволочкой, которую устроили ему в 1980-х годах за слежку за противниками политики Рейгана в Центральной Америке, прежде всего за левым Комитетом солидарности с народом Сальвадора. Скандал, разразившийся, когда вскрылась эта слежка, повлек за собою отставку или увольнение ряда сотрудников ФБР, а против других были возбуждены гражданские иски, и они вынуждены были платить адвокатам из собственного кармана.
Как замечает Эмерсон, многие обвинения, выдвинутые в то время против ФБР, оказались на поверку вздорными, однако, обжегшись на молоке, его руководство с тех пор дуло и на воду, стараясь держаться подальше от дел, которые представлялись ему спорными или потенциально щекотливыми. Например, ФБР ходатайствовало, чтобы ему разрешили подслушивать разговоры слепого египетского шейха Омара Абдель-Рахмана, проповедовавшего в мечетях в Бруклине и Джрси-Сити. Руководство министерства юстиции США, ведающего ФБР, отказало, заявив, что шейх — лицо духовного звания и без веских доказательств подслушивать его будет незаконно. Веские доказательства появились четыре месяца спустя, когда последователи шейха взорвали бомбу в подземном гараже Всемирного торгового центра в Манхэттене, а сейчас сидят на скамье подсудимых вместе со своим пастырем.
Еще в 1988 году, за пять лет до этого взрыва, ФБР не разрешили установить наблюдение за бруклинской мечетью Аль-Фарук, поскольку это храм, а не явка террористов. Впоследствии оказалось, что храм-таки был и явкой террористов.
Как сетует Эмерсон, ФБР запрещено даже пользоваться открытыми источниками, то есть собирать о ком-то газетные вырезки, пока на это лицо официально не заведено дело. Но дела часто не дают заводить, пока нет веских доказательств того, что это лицо готовится совершить преступное деяние. Беда в том, сетуют сторонники спуска ФБР с поводка, что иногда веские доказательства появляются уже после совершения преступного деяния. Американские правозащитники говорят, что у ФБР и так уже вполне достаточно полномочий.
В Конгрессе также обсуждается законопроект, внесенный после взрыва Всемирного торгового центра в 1993 году и направленный на борьбу с «привозным» терроризмом: он предусматривает ускоренную депортацию иностранцев без вида на жительство, подозреваемых в терроризме, и расширяет полномочия ФБР в смысле слежки и прослушивания разговоров лиц, предположительно связанных с заграничными террористическими организациями. «Если бы этот законопроект имел сейчас силу закона, сколько невинных членов нашей общины оказались бы за решеткой?» — спрашивает президент Арабско-американского института Джеймс Зогби, чья организация категорически возражает против законопроекта и против расширения полномочий ФБР.
Подобные дискуссии периодически разворачиваются в США и приводят иногда к качанию маятника то в сторону раскрепощения сыскных органов, то в сторону их прижима, как в последние два десятилетия. Сейчас крен к раскрепощению, хотя непонятно, смогло ли бы ФБР заранее выявить Маквея, имея больше полномочий, кроме как в условиях тотальной слежки за массой людей и организаций, считающих, что Вашингтон отгреб себе слишком много власти. Трагедия в Уэйко, где в огне погибли десятки невинных людей, в том числе целый детский сад, показывает, что сыскные органы могут страшно злоупотребить и той властью, которая у них уже есть; заслуживают ли они, чтобы им еще добавили полномочий?