Представьте ситуацию. Предпраздничный рынок — цветастые палатки, лотки, многолюдье, толкотня, возгласы: «Горячие пирожки!», «Свежие газеты!», «Средства от тараканов, муравьев, крыс, мышей». А кто-то политизированный: «От гаранта нет?» «Не-ет!» — смеется глазастая тараканоистребительница. Вы в предвкушении праздника покупаете то одно, то пятое, то десятое. В какой-то момент намереваетесь расплатиться, скажем, за мандарины. Ищите кошелек, вспоминаете, что впопыхах сунули его в пакет, кажется. Или в карман?.. Нет кошелька! Праздник омрачён, это как минимум.
Кого из нас не обворовывали? Исходя из личных впечатлений, таких людей в природе нет. В садике, в школе, в армии… Помню обыск в пионерлагере, искали чьи-то часы; в армии, в первой бане у меня уперли сапоги; на заводе у товарища — шапку; у соседки на лоджии джинсы «усохли»… Практически у всех женщин, которых я спрашивал, хоть единожды крали (или пытались украсть) деньги из кармана или сумочки. А одной лирической поэтессе как-то хронически не везет — частенько на рынке без кошелька остается. И вот — вновь праздники.
И.о. начальника отдела оперативного обслуживания рынков Приднепровского района г.Черкассы Владимир Сиротюк: «Можно не сомневаться, в предпраздничные дни все воры стремятся на рынки, туда, где много людей и много денег. Кражи в основном в предпраздничные и выходные дни.
— О чем нелишне напомнить гражданам, посещающим рынки?
— Всё всем известно. Желательно всегда помнить, что нельзя держать кошелек на виду, торчащим из кармана или в пакете, который ничего не стоит разрезать, а то и просто надорвать пальцами... Граждане страдают из-за своей беспечности и несобранности. Примерно 70 % карманных краж происходит именно из-за этого. Нужно помнить, что ворами часто бывают прилично одетые люди, на которых и подумать трудно, что они занимаются таким промыслом. В среднем мы ежедневно регистрируем две-три карманные кражи.
Разговор прерывается: в комнате милиции появляется расстроенная женщина. Суть происшествия: вышла из банка — выдернули сумочку, на бегу за долю секунды извлекли деньги (600 долларов), бросили сумочку, исчезли… Грабеж средь бела дня. Стали выяснять приметы. Подозрение пало на человека, которого милиция сегодня уже видела на рынке и пыталась за ним следить. Но тот, оказалось, не лыком шит, два раза разворачивался на 180 градусов, шел на сыщиков лоб в лоб — заметил слежку. Пришлось отстать. Милиционеры стали звонить в управление, чтобы прислали машину. Дозванивались долго. Я попутно выяснил, что в оперативном отделе всего четыре человека, а рынков (среди них два самых крупных в городе) — пять. И еще попутно о проблемах.
Главная сложность в изобличении вора — не хватает свидетельской базы. Задержать с поличным карманника очень сложно. Нет доказательств — приходится отпускать. Тут бы могли сыграть положительную роль свидетельские показания. Предприниматели-торговцы на рынке все видят, кражи совершаются у них на глазах. Но они практически никогда не дают показаний. Боятся, никто из них не заинтересован в поимке вора, стараются ничего не замечать.
Практически это выглядит так. В толчее меж рядов палаток вдруг запричитала старушка: «Украла, украла! Женщина, вы у меня украли…» На нее из толпы оглядывается пышная черноглазая дама — в ушах мощное золото. И с укором: «Как вы могли подумать, ба-абушка! Как вам не сты-ыдно! Вон ваш плато-очек валяется». Старушка устремляется к платочку, развязывает — нет денег. И черноглазой нет. «Вы видели ее, вы видели?!» — взывает старушка к продавцам, которые смотрят на нее равнодушно, как селедки из бочки. «Ничего мы не видели! — отвечает за всех самая ближняя к месту происшествия. — Иди, бабка, иди со своим платочком, не мешай работать…»
— Мы можем подозревать, даже знать, что перед нами карманник, но нужны доказательства. Четыре работника милиции эту проблему не решат. Можно менять коллективы, можно найти крайнего в лице четырех, но само по себе это ничего не изменит. Карманники — это профессионалы. Бороться с ними можно, только профессионально организовав дело. В целях профилактики мы беседуем с теми, кого подозреваем… Я не знаю, как они это делают, но после каждой встречи с ними я проверяю карманы, на месте ли удостоверение…
Тем временем в комнату милиции ввели двух цыган — мужчину и женщину. Начались расспросы: откуда? зачем? на какие средства?
— Сейчас всех подозрительных цыган приводим сюда. Следим, ходим за ними по рынку, стараемся не давать им «работать»…
В Черкассах ни для кого не секрет, что на центральном рынке годами орудовала группа цыганок-карманниц. А недавно в местном еженедельнике был помещен материал, прозрачно намекающий («Цыганское счастье генерала») на заинтересованность милиции в существующем положении дел. И вот для цыган в Черкассах наступили, кажется, не самые либеральные времена.
— Однако пока мы ходим за цыганами, вся остальная территория остаётся без прикрытия. Но запретить цыганам бывать на базаре никто не может…
Еще бы! — подумал я. От цыган наверняка уже пошли жалобы в комитеты по правам человека. Хотя рано или поздно обществу придется ответить на вопрос: «преступник национальности не имеет» — это аксиома, т.е. истина, которая не требует доказательств, или теорема из разряда тех, которые не могут быть доказаны?
На рынке по имени и фамилии — с вопросительной интонацией — меня окликнул незнакомый молодой человек. Оказалось, вынужденный продавец, пишет прозу. Договорились о встрече, он мне рукопись, я ему — вопрос о карманниках. Руслан — человек осведомленный.
Руслан Травень (псевдоним): — Каждый реализатор знает воров в лицо. Тому, кто непосредственно видит, как воры «работают», они могут мигнуть, мол, молчи, потом отблагодарим. То есть подкупают. Я как-то одну женщину предупредил, что цыганка на ее сумочку глаз положила. Так цыганка такой крик подняла!.. Прямо Кармен! Точно как у Мериме: «Ее глаза наливались кровью и становились страшны, лицо перекашивалось, она топала ногой». Таких проклятий наслушался, будто я лично виноват во всех бедах не только цыганского народа, но и всех народов земли. Тогда я еще не здесь работал. А теперь бы и поостерегся предупреждать. Но что-то в последнее время цыган на рынке не видно.
— А кроме цыган?
— Слышал, что здесь «работают» четыре профессионала. Самому молодому лет 20-22, у него одна судимость. Самому старшему около 60, он несколько раз сидел. Рассказывают, что младший, если вспомнить фильм «Место встречи…», действует методом Ручечника. Умудряется хлопком выбить кошелёк даже из внутреннего кармана пиджака. Старший — специалист по барсеткам. Когда ее держат не подмышкой, а за ручку и человек проходит с ней через толпу, она мгновенно раскрывается книжкой, все высыпается, хозяин бросается собирать упавшие вещи и видит, что кошелька уже нет. В качестве развлечения воры прихватывают мобильники, но добычей это у них не считается. Двое других работают с передачей. Один взял и тут же передал кошелек за спину напарнику. А сам даже не убегает. Доказать ничего нельзя.
Года два назад около рынка кто-то вывесил отчаянное объявление, написанное на картоне, оно гласило: «Если вы поймаете вора, бейте ему морду на месте, не зовите милицию, они с ним в доле». Действительно, увидев на воле карманника, которого уже задерживали неделю назад, можно решить: в доле! А о том, что доказательств не хватило, можно и не подумать. Но в данном случае интересно то, что презираемые ворами «лохи и фраера» иногда способны на сопротивление. При блиц-опросе несколько человек сказали, что давали карманникам отпор. Самый яркий рассказ. Елена Л.: «Опустила руку к себе в карман, а там — чужая. Вокруг — давка. Я не трусиха. И мною в одно мгновение такая ярость овладела! Столько они, гады, людям крови попортили! Все вспомнила!! И я ногтем (Лена показала большой палец, ноготь — как заточенный наконечник штык-ножа) вонзилась ему в кисть и — вниз провела!.. А он и не пикнул, терпел как спартанец. Потом я долго из-под ногтя кровь и кожу его вычищала…» Прямо фронтовая высокая поэзия: «и ножами после рукопашной вычищали кровь из-под ногтей». У милиции есть свои приемы (и приёмчики) в борьбе с карманниками. Есть, например, кошелек-ловушка с красящим составом. Попадет родамин из кошелька вору на руки — не отмыть, для суда — доказательство.
О том, как развивалась милицейская мысль в сторону добычи доказательств, рассказывает бывший начальник отдела уголовного розыска Черкасской обл. Николай Косенко, пенсионер: «Пришел в милицию после армии в 1970-м. Сказали: будешь карманников ловить. Ладно. А как их ловить, никто не рассказывает. Нет специалистов. Легче убийцу задержать или грабителя, они следы оставляют. А карманника нужно брать с поличным. Но у него все придумано, чтобы в любой момент избавиться от вещдока. Раз — и нет у него кошелька. Литературы по карманникам никакой не было. И вот первое, что мы сделали (это я придумал), — крючки… Я накупил крючков на щуку, тройники — такие хорошие! И мы с напарником Витей Мыколенко взялись за дело. Разрезали карман его брюк, нашили крючков внутри, пришили изнутри карман к ремню, чтобы не вывернулся. И — на вокзал. Витя чемодан тянет — весь в наклейках, спрашивает громко: «Где тут билеты на Одессу?!» И пачку денег из кармана в карман перекладывает. Встает в очередь. А я рядом и уже вижу карманника, к Вите подбирается. И вот только он руку к нему в карман, тут и я… Потом «скорая» ему крючки из руки вырезала. Но прокурор вора отпустил. Говорит нам: «Что вы провокациями занимаетесь!» Зато мы на учет карманника поставили, отпечатки сняли, сфотографировали для картотеки… Такой вот был первый карманник». Всего на счету Николая Никитовича около 180 личных задержаний — и убийцы, и грабители. И карманники…
* * *
У Сервантеса в «Назидательных новеллах» (сочинение 1613 г.) молодой вор Кортадо похваляется своим мастерством примерно в таких выражениях: «Я творил чудеса, ибо никто еще не прятал свой кошелек так, чтобы его не прощупали мои пальцы. Меня ни разу не приперли к стене, ни разу не обнаружили полицейские, а также ни разу не донес на меня ни один человек…». Правда, потом Кортадо пришлось «покинуть город с такой поспешностью, что не успел раздобыть себе «ни лошади, ни денег». На этом оптимистическом пассаже и поздравим друг друга с 390-летием написания «Назидательных новелл», с Новым годом и Рождеством!