Вдень открытия осенней сессии ВР ее спикер имел неосторожность сказать то, о чем знают сотни тысяч украинских граждан, и о чем, вопреки очевидным фактам, упорно не желают знать слишком многие представители властной верхушки страны — о состоянии судебной системы Украины. Владимир Литвин квалифицировал отечественную систему судопроизводства как угрозу национальной безопасности страны. Две недели спустя председатель Совета судей Украины Виктор Кривенко со страниц газеты «Юридическая практика» (№ 37 (351) от 14.09. 2004 г., статья «Судьи недовольны высказыванием спикера») обвинил Владимира Михайловича в нарушении ст. 34 Конституции Украины и от имени судейского корпуса страны потребовал от него доказательств, на основании которых был сделан столь оскорбительный для судей вывод.
Напомним читателю содержание статьи Основного Закона, нарушенной, по мнению главы судейского совета, главой законодательного органа страны. Статьей гражданам Украины гарантирована свобода слова, свободное выражение своих взглядов, а также «право свободно собирать, сохранять, использовать и распространять информацию устно, письменно или другим способом — по своему выбору». Эти свободы могут быть ограничены, как гласит статья, в интересах национальной безопасности и, кроме прочего, для поддержания авторитета и непредвзятости правосудия.
Не вступая в полемику с г-ном Кривенко относительно его оригинального толкования конституционных норм и еще более оригинальных представлений об авторитете и непредвзятости правосудия и национальной безопасности, позволим себе заметить, что должностному лицу, занимающему столь высокий пост, было бы неплохо время от времени читать если не правовые полосы общенациональных газет, где примеров вопиющего нарушения всех и всяческих законов со стороны членов представляемого им профессионального цеха — пруд пруди, то хотя бы выступления на эту не известную ему тему людей, облаченных не меньшими, чем он, полномочиями, но, в отличие от него, информированными. Например, министра юстиции Александра Лавриновича («Серед суддів існує кругова порука», «Юридичний вісник України» № 34 от 21 — 27. 08. 2004 г.).
Характеризуя практику украинского судопроизводства, министр заявил, в частности, что только «за последний год количество дел о профессиональной пригодности судей, которые он лично подавал в квалификационные комиссии, достигло полусотни, и только по нескольким из них было принято решение о привлечении к ответственности». Далее следовал вывод о корпоративной «солидарности» судей, покрывающих предосудительные проступки своих коллег. Со сходных позиций не единожды характеризовал украинское судопроизводство и сам Президент Украины Леонид Кучма. Трудно представить, что глава Совета судей страны не знаком с этими оценочными суждениями главы государства. Однако претензии к г-ну Литвину свидетельствуют именно об этом — полной неосведомленности В. Кривенко в данном вопросе. Что ж, попробуем хотя бы частично восполнить этот вопиющий пробел в его профессиональном опыте и в помощь обвиненному В. Литвину предоставить в распоряжение Совета судей требуемые факты.
Шестого сентября, в последний день работы мирового Конгресса юристов, проходившего в апартаментах киевской гостиницы «Русь», юристы разных стран имели возможность воочию лицезреть одно из десятков тысяч «последствий» действия судебной и — шире — правовой системы Украины. «Последствие» в лице Александра Петроченко («ЗН» писало о нем в статье «ДТП» № 29 (454) от 2 августа 2003 г.) в отчаянии пыталось привлечь к себе и своей ситуации внимание хотя бы заграничных правозащитников, приковав себя металлической цепью к забору перед отелем. Иностранцы с интересом наблюдали за измученным человеком с государственными наградами на лацкане пиджака и плакатом в руках, надпись на котором гласила: «Прокуратура покрывает преступление милиции».
Военный ликвидатор последствий чернобыльской катастрофы, награжденный государственными отличиями, а ныне инвалид 2-й группы исчерпал все возможные средства защиты своих прав на правосудие. В арсенале людей, дошедших до последней черты, остаются два варианта действий: либо акция гражданского неповиновения (к ней не впервые и обратился Александр), или… Как говорит сам г-н Петроченко (и не он один), когда-то терпение может лопнуть. Тогда настанет страшное время самосуда.
21 июня 1998 года инвалидная «Таврия» Александра была раздавлена джипом «Мицубиси-Паджеро», за рулем которого находился бизнесмен Леонид Котляр. Чудом выживший А. Петроченко получил многочисленные травмы и несколько месяцев провел в больнице. Наезд произошел на глазах двух сотрудников ГАИ. Вначале, непосредственно на месте происшествия, Л.Котляр свою вину признал, что и было зафиксировано в официальных документах за подписью заместителя начальника УГАИ МВД Украины в г. Киеве полковника милиции М.Андрийца. Собранные материалы, переданные 1 июля того же года в следственный отдел Московского РУ ГУ, вину Котляра подтверждали. Как следует из официального письма УГАИ МВД, 6 июля следователем С.Позняковым по факту ДТП было возбуждено уголовное дело № 09-13721. Однако в дальнейшем стали происходить удивительные вещи. Бизнесмен от собственных признаний отказался, реальные свидетели события, которых пострадавшему пришлось разыскивать самому с помощью объявлений в газете, ни разу опрошены не были. Со временем исходные документы, подтверждавшие вину Л.Котляра, из материалов дела исчезли, и после многочисленных фальсификаций оно было закрыто. В итоге виновник остался безнаказанным. Районный суд нарушений со стороны следственных органов не обнаружил и подтвердил решение прокуратуры о прекращении следствия. Уже несколько лет А. Петроченко требует возобновления дела. Прокуратура же, скорее всего, даже не читая документов, стандартно отвечает: «Как вам разъяснили, оснований нет».
Год назад, когда он впервые приковал себя к двери Генпрокуратуры, дело, казалось, сдвинулось с места. Однако лишь казалось. Образовавшиеся круги на воде украинского «правосудия» быстро разошлись, и все вернулось к прежнему состоянию.
В мае 2000 года из уст очевидцев — А.Слипенко и Г.Величко, приглашенных на Радио «Свобода», мир в который раз узнал не только о злоупотреблениях и коррупции в силовых структурах Украины, но и услышал конкретные фамилии причастных к этому. И что? А ничего. Не последовало даже опровержений. Системе безразлично: она, взлелеянная режимом и всячески поддерживаемая им, чувствует себя комфортно и в безопасности.
В 1997 году киевлянка Татьяна Трянова с ужасом узнала, что муж без ее ведома и надлежащего письменного согласия единолично приватизировал их квартиру и продал ее вместе с самой Татьяной Ивановной. Суд первой инстанции признал наличие нарушения закона при приватизации жилья. Апелляционный и Верховный суды признали и приватизацию, и продажу квартиры вместе с прописанным в ней живым человеком законными. Ныне Татьяна Ивановна мыкается без жилья.
В октябре 1992 года сестры Саможоновы, также жившие в доме в центре Киева, подают документы на выкуп занимаемого жилья и платят надлежащие деньги. Но после трехлетней волокиты в 1995 году сестер выбрасывают из квартиры — на основании принятого городской властью и подтвержденного районным судом решения, поскольку ранее дом был объявлен «непригодным для жилья». Потрясающая особенность события в том, что решение это на момент выселения не только было остановлено председателем городского суда, но и сроки его действия уже закончились. Во время фактически незаконного выселения все пожитки сестер насильно вывозят из квартиры в какое-то бомбоубежище на окраине города, где бросают в условиях, не пригодных для хранения. Лишенные нажитого за всю жизнь небогатого имущества и без крыши над головой пожилые женщины и сегодня продолжают борьбу за восстановление законности. В их «не пригодном для жилья» евроотремонтированном доме сейчас уютно чувствует себя налоговая администрация района.
Свыше тридцати лет проработал в своей маленькой мастерской по ремонту и пошиву обуви в Киеве Иван Чигирь. Пока в 2000 году на арендованный им кусочек земли, где расположен киоск, не «положил глаз» денежный бизнесмен. И прокурор Киево-Святошинского района оперативно обнаруживает, что существование киоска «наносит существенный ущерб общественным интересам». О чем и выдает предписание, развязавшее бизнесмену руки для силовых действий против собственника киоска. И хотя со временем новым прокурором предписание предшественника отменено, однако работа мелкого предпринимателя парализована и сейчас, а его иск против экс-прокурора до сих пор не рассмотрен. Так Система-преемница щеголяет своей большей, чем у ее советской предшественницы, сферой распространения и мощью.
В начале минувшего года с очередной отпиской Верховного суда в руках умерла Галина Легар, которая, будучи незаконно уволенной с работы, годами защищала свои попранные судами права.
Оксана Андреева стала инвалидом вследствие несчастного случая на производстве в 1993 году. Как инвалиду труда ей была назначена пенсия в 60 грн. Имея на своем иждивении еще и дочь — инвалида детства с пенсией в 35 грн., Оксана Михайловна потребовала невозможного — возмещения своего увечья предприятием (Киевским вагоноремонтным заводом), которому отдала 35 лет жизни и здоровье. После чего комиссия по трудовым спорам КВРЗ, вопреки всем законам, нормам, регламентам и здравому смыслу, через три года после травмы Андреевой отменяет (!) акт о производственной травме, а журнал с записью о ней, уже найденный милиционером, бесследно исчезает. Суды становятся на сторону руководства завода. Вследствие многолетней борьбы Андреева «добилась» …лишь снятия с нее инвалидности по труду. Так Система проявляет заботу о ветеранах и инвалидах, так она грабит свои жертвы, отнимая у них последние крохи и обрекая на голодную смерть.
Сына Елены Бахаревой задержали как свидетеля преступления. Применив к задержанному пытки, из него, как водится, со временем выбили признание вины в том, чего он не совершал. Потерпевшая и свидетели «виновного» не опознали, экспертиза его причастность к преступлению не подтвердила. Приговор суда — заключение. Когда мать подала апелляцию, употребив в заявлении эмоциональные выражения «сгноить невиновных детей» и «в районе цветет коррупция», ее саму осудили к пяти дням заключения, во время которого издевались и били.
Сыну Тамары Жогло на основании сфабрикованных доказательств предъявили обвинение в организации разбойного нападения. Суд не принял во внимание огромное количество обстоятельств, ставивших под основательное сомнение версию обвинения. Так Система демонстрирует свою непредвзятость и поднимает свой авторитет.
3 марта 2002 года в квартире Елены Кожемякиной, невестки прокурора Суворовского района Одессы, найдено истерзанное тело молодого парня — Сергея Широченко. Даже на фотографии трупа видны многочисленные раны на теле, у погибшего пробита голова, выбиты зубы, во рту — сгустки крови, в области жизненно важных внутренних органов — огромные кровоизлияния. Это и прочие обстоятельства дела заставляют мать подозревать факт убийства. При эксгумации, осуществленной в присутствии матери, в полости живота и ребер также выявлены сгустки крови. Не выявлены… внутренние органы, вместо которых в левой части брюшной полости засунута тряпка.
Дело возбуждено только в июле 2002 г., первый допрос матери проведен в августе. Версия следствия — погибший чем-то... отравился. В дальнейшем, после исчезновения из материалов следствия подписанных свидетелями результатов экспертизы, следствие приходит к выводу, что установить причину гибели «не представляется возможным». А еще позднее, во время повторной эксгумации, исчезла и голова трупа с многочисленными повреждениями. Следствие же пришло к выводу, что изувеченный погиб по причине… сердечного приступа. Так Система доказывает, что судьба Георгия Гонгадзе не была исключительной — изобретенные в деле уничтожения граждан Украины «ноу-хау» не теряются и получают распространение в масштабах всей Системы.