Кто-нибудь помнит о сталинских репрессиях ГУЛАГа? О таких выражениях, как «двадцать пять лет без права переписки»? Пожалуй, только седые ветераны, да еще помнит об этом архив КГБ, который все не отважится открыть потомкам тайны своего ужасного исторического наследия: пыток, массовых убийств по решению «троек», уголовного преследования людей, не разделявших советскую идеологию. Между тем люди должны знать эти факты хотя бы для того, чтобы такая практика никогда больше не повторилась. А выражение «распишись за новый срок» кто-то помнит ? Это когда человек отбывает наказание, срок которого близится к концу, а ему вдруг сообщают о продлении заключения еще на какое-то время. Так он может отбывать наказание до тех пор, пока не изменит свои идеологические взгляды или не найдет общий язык с руководством исправительного учреждения.
К сожалению, это возможно в современной Украине, которая декларирует европейское направление развития. Причем не в единичных случаях. Практика наказания заключенных дополнительным сроком - довольно распространенная технология так называемой борьбы администрации исправительных учреждений с лицами, по мнению пенитенциариев, злостно нарушающих режим содержания. То есть любое лицо, которое администрация исправительной колонии называет злостным нарушителем режима содержания, может быть поддано уголовному преследованию по признакам уголовного преступления на абсолютно законных основаниях. И это позволяет прибавить определенный срок заключения к тому, который уже почти отбыл осужденный.
В сталинские времена перед окончанием отсидки осужденного вызывали на вахту и давали прочитать постановление о назначении нового срока наказания. Он мог составлять и десять лет. Многих политзаключенных судили за восстание в лагерях в 1953-1954 годах. Тем, кто имел 25 лет лишения свободы, добавляли еще 25.
Во времена Андропова, в начале восьмидесятых, были введены изменения в уголовный кодекс. Согласно статье 183-3, под видом борьбы «с организованной преступностью и коррупцией», когда в каждом пытались увидеть правонарушителя, можно было в кинотеатрах посреди сеанса включать свет, у всех присутствующих проверять документы, чтобы выяснить, не надлежит ли быть тому или иному посетителю кинотеатра во время просмотра фильма на предприятии и выполнять государственную программу. Теперь такая форма государственного побуждения с целью благоприятствования экономическому росту, повышению производства кажется пережитком прошлого. Но именно в том далеком 1983 году (согласно указу президиума Верховного Совета Украинской ССР от 23.09.83 г. № 5855-x) «карательный», «репрессивный» Уголовный кодекс Украинской Советской Социалистической республики в редакции 1960 года был дополнен новеллой, которая касалась именно лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы. Эта норма звучала так: «Злостная непокорность требованиям администрации исправительно-трудового учреждения или иное противодействие администрации в осуществлении ее функций лицом, отбывающим наказание в местах лишения свободы, если это лицо за нарушение требований режима отбытия наказания поддавалась в течение года взысканию в виде переведения в помещения камерного типа (одиночную камеру) или переводилось в тюрьму, - наказывается лишением свободы на срок до трех лет». Вторая часть этой статьи предусматривала наказание до пяти лет. По этой норме, осужденному за административные проступки (при содействии администрации учреждения) суд назначал новое наказание до трех или пяти лет.
В 2001 году в независимой Украине был принят новый, демократический, как тогда говорили, Уголовный кодекс Украины. Прогрессивной новеллой УК стал отказ законодателя от указаний на административную преюдицию как условие уголовной ответственности.
Соответственно ч.1 ст.2 УК Украины, «основанием уголовной ответственности является совершение лицом общественно опасного действия, содержащего состав преступления, предусмотренного этим Кодексом», то есть уголовно наказуемого действия. Впрочем, каким странным образом в новом кодексе почти без изменений осталась статья из кодекса 1960 года. Она была уже без второй части, с другим названием (теперь 391) и изложена таким образом: «Злостная непокорность требованиям администрации исправительного учреждения или иное противодействие администрации в законном осуществлении ее функций лицом, отбывающим наказание в виде ограничения свободы или в виде лишения свободы, если это лицо за нарушение требований режима отбытия наказания было поддано в течение года взысканию в виде переведения в помещение камерного типа (одиночную камеру) или переводилось на более суровый режим отбытия наказания». Условием для привлечения к ответственности осужденного по ст. 391 УК является факт применения к нему административного взыскания в виде переведения в помещение камерного типа (далее ПКТ) - одиночную камеру - за действия, преследовавшие цель уклонения от дальнейшего отбытия наказания (собственно преюдиции).
Однако сама конструкция диспозиции этой нормы прямо противоречит публично объявленным концептуальным основам Уголовного кодекса, принятого Верховной Радой Украины в 2001 году. Ведь по этой норме уголовному преследованию подвергаются лица за совершение административных проступков, а не уголовно наказуемых действий.
Вместе с тем эта норма применяется не только, когда осужденный намерен избежать дальнейшего отбытия наказания. Преимущественно это случаи, когда обвиняются лица, которые были помещены в ПКТ по другим причинам. За отказ от внеочередной уборки помещения; не по «образцу» убранную постель; некорректное поведение с представителем администрации; смену кровати в камере без разрешения администрации; отказ выполнять какое-либо распоряжение персонала учреждения, которое администрация этих учреждений считает законными требованиями. Довольно часто досудебное следствие в этих делах проходит на территории колонии. А дознавателем, то есть органом, предоставляющим следователю материалы, которые ложатся в основу обвинения, а потом передаются в суд в виде материалов уголовного дела, является руководитель учреждения. Для суда обычно хватает самого факта помещения обвиняемого в помещение камерного типа, чтобы считать правомерным применение ст. 391 УК.
21 января 2010 года Верховная Рада приняла законодательные изменения в положения Уголовного и Уголовно-исполнительного кодексов Украины (относительно обеспечения защиты прав осужденных лиц в учреждениях исполнения наказаний). Указанными изменениями был изъят абзац 5 части 1 статьи 132 УК Украины, предусматривавший назначение внеочередной уборки помещения как взыскание для осужденных. Именно этот вид административного наказания широко использовался и, несмотря на нововведение, применяется сейчас администрациями учреждений исполнения наказаний для того, чтобы со временем искусственно создавать для осужденного обвинения в совершении нового преступления, предусмотренного ст. 391 УК Украины (злостная непокорность требованиям администрации исправительных учреждений).
Таким образом, Верховной Радой с принятием законодательных изменений был изъят только один из элементов применения административного правонарушения, что является базовыми для уголовного преследования осужденных, при том что сама позорная, карательная, репрессивная норма ст. 391 УК осталась неизмененной.
Судами не было пересмотрены материалы, соответственно, не были упразднены приговоры относительно осужденных, привлеченных в свое время к уголовной ответственности по ст.391 УК на основании совершения административных проступков в виде отказа от внеочередной уборки помещений. Такие осужденные до сих пор отбывают наказание. Это привело к системным нарушениям части 1 статьи 5 УК Украины, которая подчеркивает: «Закон об уголовной ответственности, отменяющий преступность действия, смягчает уголовную ответственность или иным образом улучшает положение лица, имеет обратное действие во времени, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующие действия до вступления такого закона в действие, в том числе на лиц, отбывающих или отбывших наказание, но имеющих судимость».
Кроме того, администрациями учреждений исполнения наказаний до сих пор практикуется назначение административного наказания (отказ от внеочередной уборки помещения) для давления на осужденных и даже до уголовного преследования в порядке применения ст. 391 УК. Состав преступления по этой статье и образуют неоднократные отказы от дежурства осужденного, которого потом подвергают административному наказанию в виде помещения в ПКТ и предъявляют обвинение в совершении преступления, предусмотренного указанной статьей УК.
Осужденный Козьмук (фамилия и учреждения исполнения наказания изменены, чтобы предотвратить преследование осужденного), 1975 года рождения, уже в четвертый раз за свою жизнь привлекается к уголовной ответственности по ст.391 УК. Получив шестилетний срок наказания, назначенный судом, он был направлен для отбытия наказания в Изяславскую исправительную колонию №58, где его осудили по ст.391 УК, - таким образом общий срок наказания составил восемь лет и два месяца. Он был переведен для дальнейшего отбытия наказания в Бердичевскую исправительную колонию №70, где ему снова предъявили обвинение по ст.391 УК. Это при том, что почти все административные правонарушения (а их более двух десятков), которые стали основанием сначала для переведения осужденного Козьмука в ПКТ, а потом и для предъявления обвинения по ст. 391 УК Украины, заключались именно в отказе осужденного от внеочередной уборки помещения. Это произошло уже после принятия законодательных изменений, упомянутых выше. Доказательством того, что осужденный именно отказывается от уборки в помещении казармы, в которой проживают свыше 40 осужденных, служит видеозапись, сделанная администрацией учреждения, на которой осужденный объясняет свой отказ тем, что такое наказание является унижением его чести и достоинства.
Возможны ли в нашем государстве какие-то прогрессивные изменения в системе исполнения наказания, с учетом государственных обязательств и декларативных концепций относительно переведения пенитенциарной области на рельсы демократических преобразований, создания «тюрьмы нового образца», соответствия европейским стандартам? Нет, пока остается неизменной государственная философия исполнения наказания, пока работает и активно применяется карательно-репрессивная законодательная риторика, позволяющая применять уголовное преследование за административные проступки и создающая условия для злоупотреблений властью, когда она наказывает или милует по своему усмотрению.