Расширение после оранжевой революции рамок свободы слова в стране вызвало у многих представителей власти ответную реакцию. Как следствие — возросло противодействие журналистам в их профессиональной деятельности не только со стороны коммерческих структур, что было всегда, но прежде всего — государственных, правоохранительных органов власти, местного самоуправления.
Вероятно, наиболее наглядно это проявилось в Днепропетровской области во взаимоотношениях с силовыми ведомствами. Дело здесь не в обрушившихся на нее катаклизмах, но в отношении чиновников к СМИ преимущественно как средству личного пиара, а не системного инструмента формирования государственных управленческих решений. И, естественно, в слабости местной власти, разрываемой внутри- и межпартийными противоречиями.
Вышеуказанные обстоятельства и стали причиной проведения встречи за круглым столом журналистской общественности, представителей власти и правоохранительных органов на тему «Препятствование деятельности журналистов: недоразумение или преступление?». Последней каплей, переполнившей чашу журналистского терпения, стал ряд резонансных событий, о которых речь пойдет ниже.
Результаты проведенного расследования возникших конфликтов обнародовал член секретариата организации главный редактор «Газеты по-днепровски» Борис БРАГИНСКИЙ. Он остановился на трех достаточно показательных событиях, которые красноречиво свидетельствуют о наметившейся тенденции зажима свободы слова и препятствования деятельности журналистов в области.
Претензии к силовикам
Факт первый — ситуация с освещением трагических событий в доме по ул. Мандрыковской, 127. Журналистов в нарушение Закона Украины «Об информации», непосредственно на место события не допустили без всяких объяснений и комментариев. Стоявшие в оцеплении сотрудники милиции отвечали одно: «Приказ начальства!»
С тем же столкнулись журналисты в штабе, а затем — в местах дислокации пострадавших. В частности, в гостиницах. В результате информация, которая попадала в прессу и разлеталась по всей стране, запаздывала, была неполной, отчасти искажалась.
Следующий факт был зафиксирован нашими коллегами из «Комсомольской правды». Корреспондента местной редакции «Комсомольской правды» Николая Тимошенко не пустили в гостиницу «Дом колхозника». Более того, администрация и охрана этого объекта применила к нему силу. Журналиста выдворили из гостиницы, отобрали средства технической записи, фотоаппарат, диктофон, мобильный телефон. Когда корреспондент вызвал милицию из Кировского райотдела, то завершилось происшествие возбуждением уголовного дела в отношении самого журналиста. Самое возмутительное в этой ситуации заключается в том, что человек, права которого были нарушены, сам оказался жертвой милиции.
Почему милиция, вызванная по тревожному сигналу, вместо того чтобы возить пострадавшего на медицинское освидетельствование, не задержала тех же охранников, не отобрала у них, как требует закон, объяснений по установленному факту препятствования законной деятельности журналиста. А это, как мы знаем, предусматривает статья 171 УК наказание до пяти лет лишения свободы...
Наконец, третий факт. Это разосланное пресс-службой милиции несколько дней назад местным СМИ информационное сообщение. Оно касается двух судебных исков, поданных в Кировский районный суд руководителями Днепропетровского городского управления милиции к газете «Лица». Имелись в виду две статьи, в которых милиции уделяется не так уж много внимания. Это вместо ответа на вопросы о том, почему городское управление милиции подает в суд на газету, хотя речь в статье шла о конкретных районных управлениях. А общая сумма иска о моральном возмещении 15 тысяч гривен.
Владислав РОМАНОВ, директор информагентства «Приднепровье»:
— Мои коллеги очень деликатно сформулировали тему. Я по-другому поставлю вопрос: вы утаиваете и манипулируете информацией о резонансных преступлениях. Напомню, когда недавно был совершен наезд «джипа» с крутыми номерами на группу пешеходов на проспекте Правды, в результате которого были раненые и погибшие, информация об этом в милицейских сводках отсутствовала. За рулем находился влиятельный в городе человек — собственник одного из городских автосалонов. Журналист попытался получить детальную информацию об этом наезде и персоне водителя непосредственно из уст милиции, в чем ему отказали. О событии мы узнавали по другим каналам. Я прекрасно понимаю, кто-то сидит и фильтрует информацию: эту даем, эту нет. Все дело в принципе, которым при этом руководствуются. Следует сортировать по значимости. На деле же совсем наоборот.
Наталья ГАРМАШ, собкор газеты «Факты»:
— На территории рынка «Озерка» плакаты: «Фото и видеосъемка запрещена». С аналогичными запретами мы сталкиваемся и в магазинах АТБ. Какое имеет право их руководство ограничивать мои конституционные и профессиональные права?
Оправдания и контробвинения
Алексей ЩЕРБАТОВ, начальник отдела связей с общественностью УМВД Украины в Днепропетровской области:
— На вопрос сегодняшней повестки дня «...недоразумение или преступление препятствование журналистам в их профессиональной деятельности» я отвечу — недоразумение. Я взял за год все материалы относительно журналистов: жалобы, заявления, обращения о журналистах или от журналистов. С начала этого года их больше шестидесяти. Это свидетельствует о том, что журналисты обычные нормальные люди. Они выясняют семейные отношения, им звонят, угрожают. У них пропадают печати, они судятся по имущественным вопросам, их грабят. Но нет ни одного факта, чтобы журналист обвинил, что ему мешают работать. Об этом свидетельствует статистика в отношении журналистов.
Что касается заявлений по трем позициям. В отношении препятствий журналистам в работе на месте взрыва. Стоявшие в оцеплении не могли пропустить журналистов. Им же отвечать за их жизнь и здоровье. А их ссылки на начальство вполне объяснимы. Не готовы все милиционеры беседовать с вами. Испуг у них. Это люди в погонах. Никто не хочет взять на себя ответственность. На то и пресс-служба, на то и руководство.
Что касается конфликта с «Комсомольской правдой». По словам того же Николая, не все там было, как рассказал Борис. Приехала комиссия МВД, расследовала детально, я принимал участие в расследовании, беседовал с администрацией, со всеми. По-людски сказать — это недоразумение.
Приходит Коля. Его направили к руководству. Но он проявил активность, все-таки проник туда, возник конфликт. Милицию вызывал не Коля, а охрана. Милиция не приехала, пришли два работника с рынка, взяли, сопроводили. Поведение нервное, неадекватное. Повели на освидетельствование. Были приняты нормальные меры. Его не выкидывали, а отпустили — и все. Проведено полное расследование. В действиях милиции нарушений нет. Возникла конфликтная ситуация с охраной. Никто его прав не нарушал. Факт, что у него отобрали аппаратуру. Со слов охранников, они действовали в соответствии с внутренней инструкцией. И в АТБ нельзя с фотокамерой. Их право, их территория. Идите к руководству, доказывайте, что это незаконно... Милиция не может отрегулировать эту ситуацию. Подайте на них в суд. Будет решение суда, работайте.
Теперь относительно газеты «Лица». По данному факту идет разбирательство, комментировать не хочется. Мы посчитали эти статьи оскорблением наших прав, милицейского достоинства. Мы попросили опровергнуть… Подали в суд. Ну что здесь такого! Есть судебные нюансы, кто-то пришел, не пришел. Сопровождайте, пусть будет справедливое решение. Если мы не правы, мы признаем, что не правы. Подождем решения суда…
Вадим КЛИМЕНТЬЕВ:
— Многое можно если не принять, то хотя бы понять в позиции и действиях силовых структур. Но одного не приемлю категорически — информационной кляузы на наших коллег и на судью, рассматривающую иск горуправления милиции к газете «Лица». Кто дал юридическое и, тем более, моральное право милиции, стравливая СМИ, нашими же руками осуществлять неприкрытое давление на ход судебного процесса. Вы же тут только что сами нам предлагали дождаться судебного решения и потом давать оценки. Почему сами так поступаете?!!
Ирина КОЗЛОВА, начальник сектора взаимодействия со СМИ главного управления МЧС Украины в Днепропетровской области:
— Я согласна, что мы не всегда можем точно среагировать на какие-то резонансные происшествия. Но не потому, что мы скрываем, а потому, повторю за моими коллегами, мы хотим дать как можно более полную и точную информацию. Мы, как и вы, заинтересованы, чтобы она была правдивая.
Итоги
Игорь ВОРОН, медиаюрист, член Ассоциации медиаюристов Украины:
— Прошу журналистов не делать большой трагедии из того, что орган власти, в данном случае управление внутренних дел, подает иск против конкретного журналиста или издания. Более того, считаю немалым прогрессом уже то, что орган власти доказывает журналистам свою правоту в суде, а не присущими прошлой системе методами. У вас есть право обратиться в суд и опровергнуть возведенную на вас напраслину.
При этом обратите внимание: с одной стороны, сегодня слишком много жалоб на нарушения прав журналистов вплоть до наличия состава преступления в действиях отдельных должностных лиц. С другой — журналисты не имеют элементарных навыков документирования этих нарушений. Будь сегодня такие материалы, и разговор бы состоялся куда более конкретный.
Татьяна КОТЮЖИНСКАЯ, главный юрисконсульт НСЖУ, президент Ассоциации медиаюристов Украины (по телефону из Киева):
— С тем, что сегодня прозвучало за круглым столом из уст журналистов и чиновников, я часто сталкиваюсь в разных регионах Украины. Когда я, юрист, слышу, что прокуратура, которая должна стоять на страже соблюдения законности, отправляет нас всех в суд решать все споры, поверьте, это очень грустно. И дело не только в том, что с каждым отдельным маленьким конфликтом в суд не пойдешь.
Возможно, в охране действительно сидят темные люди и не знают законов. Но их незнание, как известно, не освобождает от ответственности. К тому же есть руководители, которые должны разъяснить охраннику или стоящему в оцеплении милиционеру права журналистов, как соблюсти закон при общении с ним.
Теперь, что касается отсутствия умысла. Когда охранник видит предъявленное ему удостоверение и продолжает препятствовать журналисту — это и считается умыслом. В противном случае ссылкой на незнание и приказ начальства можно будет оправдать любое нарушение закона, преступление. Это во-первых.
Во-вторых, радует призыв пресс-службы УМВД к сотрудничеству, потому что это цивилизованно, правильно, законно. Вот только начинать свое выступление на таком «миротворческом» мероприятии с рассказа, сколько у вас имеется заявлений на журналистов и от журналистов, что они обычные люди, весьма двусмысленно, и выглядит как возможное напоминание о наличии на них компромата в органах.
А почему журналисты должны «совместно наваливаться на администрацию» по поводу явно противозаконных объявлений по поводу запрещения фото- и видеосъемки на рынке и в АТБ? Это ваша функция, тем более что у вас с прокуратурой для этого есть все необходимые полномочия. Реализуйте их, а не отправляйте журналистов по малейшему поводу и без него выяснять отношения с явными нарушителями закона в многомесячных судебных спорах, когда для этого достаточно простого прокурорского предписания.
Теперь относительно исков. Безусловно, юрист Днепропетровского УМВД не может не знать законодательство Украины. Значит, ему известно, что статья 49 Закона Украины «Об информации» ограничивает права органов государственной власти предъявлять иски к СМИ в части возмещения морального вреда, оставляя лишь право требовать опровержения.
В связи с этим я хотела бы напомнить нашим уважаемым чиновникам, декларирующим в своих выступлениях стремление к взаимоуважительному сотрудничеству, о трех решениях Европейского суда против Украины. Речь о национальных судах, которые вынесли решения против журналистов и газет за то, что они распространили, как отметил Европейский суд, очень саркастическим, ироническим и даже шокирующим и оскорбительным языком информацию о чиновниках и политических лидерах. Тогда Европейский суд сказал, что Украина, как государство, не права. Она нарушила статью 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, когда ограничила право человека, журналиста, средства массовой информации жестко критиковать политиков и государственных чиновников.
Владимир ДЕМЧЕНКО, профессор, декан факультета систем массовых коммуникаций Днепропетровского госуниверситета:
— Задача журналистов — в полной мере рассказать о том, что происходило на месте трагедии, когда город полнился слухами, а не информацией, которую «фильтровал» министр МЧС. Вместо того чтобы из благих побуждений препятствовать работе журналистов, ваша задача — помочь им собрать и быстро донести до общества необходимую информацию, а не кормить журналистов только реляциями об ударной работе спасателей и благодарностях в их адрес жильцов дома.
Следующий очень важный момент, о котором, похоже, склонны забывать уважаемые представители силовых ведомств. Информация, которая не была донесена обществу журналистами цивилизованно, завтра все равно пойдет гулять самым диким манером с помощью сарафанного радио. Уж оно-то, это радио, камня на камне не оставит от авторитета ваших министров и руководителей. И в суд на него, кстати, не подашь.
Последнее замечание касается поведения журналистов в местах чрезвычайных происшествий. Здесь, согласитесь, тоже есть проблемы, связанные с тем, что мы не всегда видим грань, отделяющую исполнение профессиональных обязанностей от простых человеческих чувств и эмоций. В погоне за сенсацией, креативом часто забываем, что это еще и большое человеческое горе, колоссальное нервное напряжение людей, на пределе сил выполняющих опасную работу.
Вместе с тем при всем уважении к нашим коллегам из органов я не хотел бы больше слышать в качестве объяснения причин противодействия законной деятельности журналистов жалостливых рассказов о темных охранниках, испуганных, безграмотных и не знающих законов сотрудниках милиции, МЧС и т. д. Давайте договоримся, что их там просто не должно быть — и точка.
Владислав РОМАНОВ, директор информагентства «Приднепровье»:
— У меня осталось двойственное впечатление от нашей встречи. Мы много говорили, но нас мало слышали. Мы констатировали факты утаивания от нас информации и манипулирования ею. Нас убеждали, что это не так. Мы говорили, что три дня Нестор Шуфрич от имени центральной и местной власти комментировал ситуацию в Днепропетровске по своему разумению. На всех остальных лежало негласное табу. А нам отвечали, что только госкомиссия может об этом говорить. Возможно, кто-то считает это правильным решением, а я вижу, к какому массовому взрыву недостоверных слухов и возмущению людей привела такая вот информационная централизация.
Мы говорили о массовой драке в Запорожье индусов со скинхедами, которую милиция представила, как и ситуацию с журналистом на «Озерке», мелким бытовым конфликтом. И вот на следующий день буквально то же самое с кровью и поножовщиной в Днепропетровске. Это случайность, совпадение или тенденция? Если тенденция, то об этом мы должны писать. И делать это достаточно зло.
Я очень хорошо знаю по роду своей предыдущей служебной деятельности государственный аппарат. Мы действуем на основании законов, подзаконных актов, служебных инструкций. Кто вам мешает направить на предприятия всех форм собственности, которые имеют охранные структуры, разъяснения о правах журналиста и предложить внести эти положения во внутриведомственные инструкции. Точно так же отправить предписания на ту же «Озерку», в АТБ, что размещение объявлений о запрете фото- и видеосъемки противоречит конкретной статье соответствующего закона. Не примут к сведению ваше напоминание, тогда с этой структурой можно разговаривать другим языком. И у вас для этого достаточно полномочий.
Секретариат нашей областной организации вносит официальное предложение о проведении такой разъяснительной работы. Чиновники (прежде всего из правоохранительных органов) должны не только сами свято выполнять закон, но и содействовать, чтобы этот закон выполнялся везде, в том числе и в наиболее закрытом от СМИ бизнес-секторе. Тогда это будут не просто разговоры о взаимоуважительном сотрудничестве, а реальная помощь в работе журналистам, которая самым положительным образом скажется и на вашей деятельности.
Поднимите по горячим следам мандрыковской трагедии материалы о событиях на Тополе, когда через нашу коммунальную безалаберность и массовое подтопление микрорайона под землю ушли школа и детсад. Вы увидите, что в этих событиях есть определенный алгоритм. Мы уже сегодня наблюдаем развитие первых конфликтов вокруг распределения полученной пострадавшими помощи. Кто-то отказывается от нее. Возникают разные толкования. Если нарождающемуся конфликту не противопоставить четкую и слаженную информационную политику освещения этой очень сложной и конфликтной работы по распределению помощи, решению материальных вопросов пострадавших, завтра Днепропетровск из зоны, которой сегодня все сочувствуют и помогают, превратится в зону самых скандальных расследований по поводу того, куда делись деньги, кто их украл и какие дворцы на них построил. Обязательно найдутся так называемые народные защитники из политических лидеров, которые на этой человеческой трагедии будут пытаться делать грязный политический пиар.
И еще. Хотим мы этого или нет, но подобные ситуации могут повторяться. Днепропетровская трагедия в очередной раз показала, насколько уязвим город и опасен для жизни в условиях коммунального кризиса, управленческой неразберихи и искусственно создаваемого информационного вакуума. Но мы что-то не слышали, чтобы МЧС совместно с местной властью и государственной комиссией провело гласный и комплексный анализ ситуации по этому чрезвычайному происшествию, обобщило опыт успешной работы, проанализировало недостатки, в том числе и по вопросам информационного освещения хода событий. Потом все это переложило, говоря нормальным, бюрократическим в хорошем смысле языком в соответствующую инструкцию: что, когда и как нужно делать, к кому обращаться, каким образом взаимодействовать с прессой. Довело ее до всех задействованных в таких случаях служб. И о проделанной работе доложило общественности. Всего этого, к сожалению, пока не наблюдается. А в таких случаях, как сказал мой коллега профессор Демченко, начинает работать пресловутое сарафанное радио.