— Алла, ты где? А я на море....
Помните такую рекламу? А анекдот, который по этому поводу сразу создал наш находчивый народ?
— Алла, ты где?
— В тюрьме.
— А я на море.
А наш народ мудр, и анекдоты берет из жизни. Скажите, уважаемый читатель, часто ли вы разговариваете по мобильному телефону? Если работаете и ведете активный образ жизни, то, пожалуй, не менее нескольких раз в день. А задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что за сам факт разговора можно быть обвиненным в совершении преступления и получить реальный срок? Если нет, то вам стоит внимательно прочитать эту статью, чтобы понять, как это может произойти.
Часто ли вам приходилось давать в долг? Если долг вам всегда возвращали вовремя — это исключение. Правило в том, что чем больше денег даете взаймы, тем меньше шансов получить их обратно. По этому поводу хочу рассказать одну довольно поучительную историю.
У некого гражданина Р. был хороший друг Г. И наступили для друга Г. тяжелые времена, и попросил он слезно друга Р. занять ему всего 500 тыс. долл. США. Поскольку гражданин Р. был хорошим другом, он одолжил. Прошел месяц, второй, еще несколько. Денег не возвратили. Похоже, и не собирались. Что может сделать наш украинский гражданин, чтобы другой украинский гражданин вернул ему долг?
Вариант 1. Пойти к юристу, который посоветует обратиться в суд, а для этого собрать такие-то документы (их может и не быть), подать исковое заявление, оплатить услуги юриста и примерно полгода-год ходить на заседания. Наконец, если повезет, где-то через год получите окончательное решение суда, исполнительный документ и пойдете в исполнительную службу, чтобы с должника одолженные деньги взыскали в принудительном порядке. Может, снова-таки повезет, и должник будет иметь какое-то имущество, за счет которого в течение года можно будет взыскать долг. А можно и по сто гривен ежемесячно взимать — сами сосчитайте, сколько лет. А можно и ничего не взыскать, если должник ничего не имеет и нигде не работает. А то, что ездит на «мерседесе», — так он не его, а по доверенности. Квартира, в которой живет, — его мамы, а бизнес зарегистрирован на тещу и так далее. Вы же сами декларации о доходах наших депутатов читали, а они у нас в этом разбираются лучше всех.
Вариант 2. Возможно, вам повезет с юристом. К сожалению, юрист, который сможет не только для себя заработать деньги, но и реально вам помочь, тоже исключение, а не правило. Если все сложится, то по варианту 1 таки есть возможность получить свое.
Вариант 3. Наиболее реальный и простой. Помахать этим деньгам ручкой на прощание, навсегда забыв и о заемщике, и о деньгах. А время, которое уйдет на всю процедуру, просто потратить на зарабатывание других денег. Относительно же заемщика сделать не очень приятные для последнего выводы.
Вариант 4. Можно поговорить с должником, если удастся его найти. Или попросить людей, чтобы они объяснили ему, что вернуть долг таки придется и сделать это нужно немедленно.
Как правило, граждане выбирают вариант 4 как самый надежный. Кое-кто пробует варианты 1 и 2. Кое-кто прибегает к варианту 3, но больше никогда и никому денег не дает в долг.
Гражданин Р. решил пойти по варианту 4. Он попросил поговорить с гражданином Г. о возврате долга своего подчиненного гражданина Д. Гражданин Д. обратился к знакомому К., чтобы тот помог организовать разговор с должником Г. К. отказался, сославшись на то, что такими вопросами не занимается. Поскольку гражданин Д. настойчиво звонил по телефону, К. познакомил гражданина Д. с Гон. и Гир. Последние согласились помочь найти должника и привести его для разговора с кредитором, но свои телефонные координаты гражданину Д. оставить не захотели.
У гражданина Д. был брат С. и хороший знакомый И. Первого он попросил привезти должника Г. для разговора на дачу к хорошему знакомому И. У хорошего знакомого И. гражданин Д. попросил разрешения воспользоваться дачей.
Гон. и Гир. в один прекрасный весенний вечер встретились с должником Г. возле его дома и предложили на его же автомобиле проехаться в милицию. Гон. и Гир. были работниками милиции, а поскольку у должника Г. был свой бизнес, он прекрасно понимал, что тема для разговора в милиции всегда может найтись, поэтому против разговора ничего не имел против, спокойно сел в машину и поехал.
На самом деле встреча должна была состояться с гражданином Д. Гражданин Д. позвонил по телефону К., сообщил о месте встречи с должником и попросил позвонить по телефону Гон. или Гир. Так вся компания ездила часа три по Киеву, а потом отправилась за его черту. Там и состоялась встреча между братом С. и должником Г. Дальше, как в сказке, чем дальше — тем страшнее.
Гон. и Гир. вернулись в Киев, а должник Г. и брат Д. сели в машину и поехали. По пути Д. объяснил должнику Г., что долг нужно вернуть и как можно быстрее. Чтобы должник Г. понял серьезность требования, его завезли на дачу к знакомому И., где приковали наручниками к кровати. За сутки должника Г. убедили, что долги нужно возвращать, поэтому он сам предложил в заложники своего отца — чтобы иметь возможность собрать нужную сумму. Отец в заложниках был не на даче, а в квартире в Киеве — тоже в течение суток. Ни к должнику Г., ни к его отцу физического насилия не применяли.
Отец в квартиру, где находился как заложник, приехал с домашним термосом кофе, а когда «охранник» заболел, отец был в квартире один, пока тот ходил в аптеку за лекарствами. Должник Г. вернул около 30 тыс. долл. Гражданин Д. решил, что воспитательные разговоры прошли успешно, и должник Г. исправился. Но должник Г. решил иначе. Он написал заявление в правоохранительные органы о совершении относительно него преступления. Правоохранительные органы заявление рассмотрели, уголовное дело возбудили, провели расследование и установили виновных в преступлении лиц. Это уголовное дело уже рассмотрено в суде первой и апелляционной инстанций и вынесен приговор всем осужденным.
Теперь версия этой же истории на языке следствия
В конце января 2006 года финансовый директор ООО «Х» гражданин Р. предложил менеджеру ООО «Х» гражданину Д. создать организованную преступную группу с целью стребовать 500 тыс. долл. США с гражданина Г. Когда Д. согласился, Р. приказал подыскать членов будущей преступной группы, указания которым относительно совершения преступления он должен был давать только через Д. Гражданин Д. предложил вступить в преступную группу своему брату С. и знакомому И., на что последние согласились. Следствие решило, что именно эти четверо разработали план вымогательства денег, то есть заманят гражданина Г. на дачу И. в поселке Киевской области, где и будут держать его. Синхронно для осуществления общего преступного намерения Р. и Д. договорились привлечь в созданную ими преступную группу работников милиции из числа знакомых последнего. Разработанный план Д. довел до сведения брата С. и знакомого И., которые согласились «на совместное совершение незаконного лишения свободы и вымогательство денежных средств» у гражданина Г.
В начале марта 2006 года Д. встретился со своим знакомым — работником милиции К. Последний познакомил Д. с Гир. и Гон., которым, по мнению следствия, также предложил вступить в организованную преступную группу и принять участие в реализации указанного преступного плана. По разработанному плану милиционеры должны были незаконно лишить свободы Г. и вывезти за пределы Киева, где передать братьям Д. и знакомому И. Те, в свою очередь, угрозами должны были убедить потерпевшего вернуть определенную сумму. После достижения преступного результата сотрудники милиции должны были получить денежное вознаграждение в сумме 15 тыс. долл. США, а в случае получения неполной суммы — 5 тыс. долл. США. Дальше, по версии следствия и суда, К., Гон. и Гир. разработали подробный план незаконного лишения свободы гражданина Г. и распределили между собой роли.
Гон. и Гир. должны были встретить Г. возле его дома и, отрекомендовавшись работниками милиции, под предлогом необходимости пообщаться с их руководством отвезти Г. на встречу с группой Д. А уже эта группа должна была отвезти должника на злосчастную дачу.
Есть еще одна версия этой же истории, вырисовывающаяся из свидетельств осужденных, которые являются доказательствами в деле и отражены в мотивировочной части приговора суда.
Получается, что Д. обратился к К. с просьбой организовать встречу своего шефа с должником Г., который избегает встречи из-за большого долга. К. неоднократно отказывался, объясняя, что вопросами возврата долгов не занимается, но пообещал найти человека, который сможет помочь. На дело согласились Гон. и Гир. Поскольку эти две группы людей не были знакомы лично, то связь между Д. и Гон. и Гир. решили держать через К. Последний сообщил Гон. адрес гражданина Г., который ему передал Д. Гон. и Гир. встретили Г. возле его дома. Предъявив удостоверения работников милиции, они убедили Г. поехать с ними на встречу якобы к руководству милиции из-за подозрения Г. в финансовых махинациях. Ехали в авто гражданина Г., за рулем которого был он сам. На трассе должна была состояться встреча с Д. Однако, как рассказали в суде Гон. и Гир., после разговора с Д. гражданин Г. добровольно, без применения какого-либо насилия, пересел в машину брата С., с которым поехал в неизвестном Гон. и Гир. направлении. Они настаивают, что с того времени не только не контролировали ситуацию, а вообще не знали, что происходило дальше.
Последующие события разворачивались так. Гражданина Г. привезли на дачу. Д. приковал его наручниками к кровати. Такой поворот событий стал неожиданностью для брата С., который, по его свидетельству, просто согласился за 200 грн. отвезти всех на дачу. Но с этого момента он понял, что попал (или оказался втянутым) в серьезный переплет. По пути гражданину Г. разъяснили ситуацию — верни долги. Он пообещал собрать нужную сумму, а заложником сам предложил оставить своего отца. Гражданин Д., после консультации с гражданином Р., согласился. На одни сутки арендовали квартиру на Оболони в Киеве. Согласно показаниям отца Г., о плане действий ему рассказал сын, поэтому он без разговоров согласился. Находился он в упомянутой квартире одни сутки, после чего его отпустили. За это время Г. собрал и успел передать Д. около 30 тыс. долларов. Из материалов судебного следствия выяснилось, что последний никому полученные деньги не передавал, частично погасив ими собственные долги, а частично проиграл на игровых автоматах.
Финал истории
Гражданин Р. за совершение преступлений, предусмотренных
ч. 4 ст. 189 (вымогательство в составе ОПГ и имущественный вред в особо крупных размерах), ч. 3 ст. 146 (незаконное лишение свободы или похищение человека) и ч. 2 ст. 147 (захват заложников) Уголовного кодекса Украины, по приговору суда осужден до 11 с половиной лет лишения свободы с конфискацией всего имущества.
Гражданин Д. за совершение преступлений, предусмотренных
ч. 4 ст. 189 (вымогательство в составе ОПГ и имущественный вред в особо крупных размерах), ч. 3 ст. 146 (незаконное лишение свободы или похищение человека) и ч. 2 ст. 147 (захват заложников) Уголовного кодекса Украины, по приговору суда осужден до 10 с половиной лет лишения свободы с конфискацией всего имущества.
Гражданин К. за совершение преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 189 (вымогательство в составе ОПГ и имущественный вред в особо крупных размерах), ч. 3 ст. 146 (незаконное лишение свободы или похищение человека), по приговору суда осужден до семи с половиной лет лишения свободы с конфискацией имущества.
Гражданин Гон. за совершение преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 189 (вымогательство в составе ОПГ и имущественный вред в особо крупных размерах), ч. 3 ст. 146 (незаконное лишение свободы или похищение человека) Уголовного кодекса Украины, признан виновным также по ч. 3 ст. 364 УК Украины (злоупотребление властью работником правоохранительного органа) и по приговору суда осужден до восьми лет лишения свободы с конфискацией имущества.
Гражданин Гир. за совершение преступлений, предусмотренных
ч. 4 ст. 189 (вымогательство в составе ОПГ и имущественный вред в особо крупных размерах), ч. 3 ст. 146 (незаконное лишение свободы или похищение человека) и ч.2 ст. 147 (захват заложников) Уголовного кодекса Украины, признан виновным также по ч. 3 ст. 364 УК Украины (злоупотребление властью работником правоохранительного органа) и по приговору суда осужден до семи с половиной лет лишения свободы с конфискацией имущества.
Граждане И. и С. за совершение преступлений, предусмотренных
ч. 4 ст. 189 (вымогательство в составе ОПГ и имущественный вред в особо крупных размерах), ч. 3 ст. 146 (незаконное лишение свободы или похищение человека) и ч.2 ст. 147 (захват заложников) Уголовного кодекса Украины, по приговору суда осуждены к семи годам и одному месяцу лишения свободы с конфискацией имущества.
Каким бы должно было быть справедливое решение суда в этой ситуации? Родственники осужденных считают, что за правонарушения, совершенные их родными, они должны понести наказание, но это решение суда несправедливо и предвзято. «Сказать, что они не виновны, нельзя, — говорит жена одного из осужденных Юлия. — Но такие большие сроки — это же нонсенс, даже убийцы получают меньше». Родственники говорят, что во время следствия на осужденных совершали сильное психологическое и физическое давление. «Несколько месяцев моего мужа держали в одиночной камере, — рассказывает Юлия. — Странно проходили допросы — следователь прокуратуры оформлял протоколы по памяти, которые из-за несоответствия муж не подписывал, однако их все равно приобщили к материалам дела». Суд отверг все заявления о недопустимых методах следствия. На некоторых протоколах допросов, приобщенных к материалам дела, нет подписей адвокатов. Во время досудебного следствия к подсудимым на беседу приходили оперативные работники, они совершали давление и угрожали. С защитой также происходило что-то странное. К брату Д. адвоката просто не пускали. Следователь заявил, что тот официально отказался от защиты. Так. Потом брат Д. объяснил жене Нине: «Били так, что я не помню, что и подписывал». Когда нашли нового адвоката, побои уже не было смысла снимать. «Мужа били беспощадно, подвешивали за ноги. Его брата сутки возили в багажнике милицейского авто», — рассказывает Нина со слов мужа и его брата.
Относительно осуществления самого акта правосудия, то есть вынесения приговоров суда первой и апелляционной инстанций. Во время рассмотрения дела в суде первой инстанции ни одно ходатайство защиты не было удовлетворено. Защита, например, пыталась доказать, что Г. мог свободно передвигаться и общаться, звонил по телефону членам семьи, знакомым во время этих событий (что потерпевший и не отрицал в суде), и подала соответствующее ходатайство об истребовании распечатки телефонных звонков с мобильного телефона гражданина Г. Но суд ходатайство не удовлетворил. Зато потерпевшему запрещали общаться, совершали физическое и моральное давление, угрожали насилием. Адвокаты указывают, что приговор суда оглашался в отсутствие обвиняемых, хотя после оглашения приговора суд должен разъяснить осужденным его суть.
За время рассмотрения апелляции состав суда несколько раз менялся, заседания по разным причинам откладывались. «В этом нет ничего незаконного, но я могу утверждать: это делалось нарочно, чтобы приговор райсуда остался в силе, — говорит адвокат. — У меня нет доказательств, что дело заказное. Но есть такие предположения. В апелляции мы указывали на очень грубые и явные нарушения законодательства, а суд на них никак не отреагировал. В моей практике это первое такое дело — с подозрением на заказ. Но от коллег я слышал, что такие дела существуют».
Леонид Ладан, адвокат Р., по версии суда — заказчика преступления, говорит, что обвинение относительно его подзащитного основывалось исключительно на показаниях Д. Но на протяжении досудебного и судебного следствия Д. неоднократно менял свои показания, поэтому в них есть существенные противоречия. «С первых допросов как Д., так и потерпевшего Г. досудебному следствию было известно, что инициатором замены потерпевшего на его отца был именно Г., что он и подтвердил в судебном заседании, — отмечает адвокат Л.Ладан. — Но досудебному следствию нужно было выдвинуть более тяжкое обвинение, а именно: захват заложника и то, что этот план разработал именно Р. Этот факт никакими доказательствами не подтверждается, кроме показаний осужденного Д.».
Во время судебного заседания установлено, что отец Г., согласившись заменить сына, выдвинул определенные условия: находиться он будет только в г. Киеве, в квартиру, куда его повезут, поедет только на автомобиле по своему выбору. Адвокат также указывает, что во время пребывания в заложниках отец Г. свободно передвигался по квартире, имел возможность покинуть ее, «неоднократно общался со своим сыном по телефону и знал, что к тому не применяется какое-либо насилие». Но, по словам защиты, из этих и остальных показаний суд выбрал только те, которые легли в версию следствия. Наибольшие же сомнения вызывало утверждение суда и следствия относительно наличия у этой группы общего плана и вообще относительно того, была ли это организованная преступная группа. Кроме того, Уголовный кодекс, говорит адвокат, четко определяет признак организованной группы. Вот как это сформулировано в ст. 28 УК: «Преступление признается содеянным организованной группой, если в его подготовке или совершении участвовали несколько лиц, которые предварительно организовались в устойчивое объединение для совершения этого и других преступлений, объединенных единым планом с распределением функций участников группы, направленных на достижение этого плана, известного всем участникам». Как видно из материалов дела, не все участники были знакомы между собой, но это не главное — о якобы плане также не было известно каждому. «Знали друг друга только милиционеры, — говорит Юлия Гон. — Ни К., ни Г., ни мой муж не знали Р. и некоторых других участников. Но без выстроенной версии обвинения о существовании якобы ОПГ никому бы из них не дали за это правонарушение таких больших сроков лишения свободы... Значит, двое бизнесменов решали свои дела, а ребята попали под раздачу».
Родственники осужденных уверены: чтобы не отдавать долг (наличие которого суд даже не выяснял), Г. «заказал» через свои связи в УБОП и прокуратуре именно такой вариант развития уголовного дела. Из своих источников они выяснили, что один из офицеров УБОП, принимавший участие в расследовании и лоббировании этого дела, является кумом Г. А несколько лет назад именно этот офицер прекратил уголовное дело относительно самого Г. по признакам преступления — ст. 189 (вымогательство).
Да, это версия и предположение родных осужденных, но к кому они могут обратиться, чтобы найти правду?
«При желании таких, как гражданин Г., система так называемого правосудия перемелет кого угодно, не разбираясь, кто виноват, а кто нет, потому что, как говорят, «процесс пошел» и обратного пути уже нет...
Будто бы раскрывая тяжкое преступление, правоохранители сами совершали новое, истязая, шантажируя, применяя физическое и психическое давление, за которое, к сожалению, до сих пор еще никто не понес наказания... В ходе судебного следствия делалась аудиозапись всех судебных заседаний, где четко слышны все подсказки прокурора Ю. Он обязан поддерживать государственное обвинение — не более, а не выступать как защитник потерпевшего, даже не скрывая этого. Открыто и вслух отвечал на вопрос вместо потерпевшего. Слышны все оскорбления и грубая брань — и это в судебном заседании со стороны потерпевшего в адрес подсудимых! Неоднократные замечания и ходатайства защитников и подсудимых с просьбой прекратить беззаконие со стороны потерпевшего, прокурора и следствия, судья постоянно игнорировала. Мало того, считаю, что вина моего подзащитного не доказана ни судом, ни следствием.
Учитывая все, что происходило ранее на досудебном и судебном следствии и произошло в судах, четко понятно одно — любого из нас можно превратить из законопослушного гражданина в опасного преступника, если так захочется таким, как гражданин Г. Вот она — суровая правда жизни, где в который раз убеждаешься: кто богаче — тот и прав», — говорит защитник.
Адвокаты настаивают на необходимости повторного расследования дела, ведь только при условии объективного следствия можно будет сказать, что же произошло на самом деле. Как бы там ни было, но когда сомнения в объективности расследования и справедливости наказания столь весомы, имеет ли право суд не использовать законный механизм, а именно: дополнительное расследование дела, не выучить всех его обстоятельств более тщательно, даже относительно тех, кто совершил правонарушение?
Теперь верите, что за телефонный разговор можете получить срок? Я понимаю, что это были разговоры не о бабочках. Но за это семь с половиной лет лишения свободы? А в долг часто деньги даете? Если даете, и немало, настоятельно предлагаю — примените вариант 3.