Четыре года Михаил Волох надеялся на вердикт Европейского суда по правам человека. Его мама Ольга Васильевна так и не дождалась отрадной вести — недавно ее не стало. А Михаил и дальше борется за справедливость, которая для него восторжествует лишь тогда, когда будут наказаны все должностные лица, совершавшие беззаконие...
Эта история началась 10 лет назад: против младшего брата Михаила Владимира, частного предпринимателя, возбудили уголовное дело за неуплату налогов. Он выехал из Украины, а Михаил вместе с матерью старался доказать правоохранителям, что, в соответствии с действующим в то время законодательством, Володя должен был понести только административную ответственность.
За два года обращений во все возможные инстанции, на что было израсходовано гора бумаги и много нервов, Владимиру дело переквалифицировали, а потом вообще закрыли.
Когда Владимир вернулся в Полтаву, братья Волохи решили ознакомиться с материалами закрытого уголовного дела, чтобы узнать обо всех совершавших беззаконие работниках налоговой милиции и прокуратуры, одна из функций которой — следить, чтобы милиционеры не превышали своих полномочий. Тем не менее братьям этого сделать не позволили. И снова пришлось жаловаться — аж в столицу.
Когда же наконец добились разрешения и листали уголовное дело, Михаил с удивлением узнал, что следователь вынес постановление о перехвате корреспонденции его и матери, а Октябрьский районный суд Полтавы дал ему на это разрешение. Только в исключительных случаях статья 31 Конституции Украины предусматривает наложение ареста на корреспонденцию, если в ходе расследования уголовного дела невозможно получить информацию другим способом.
— Я работаю на железной дороге и далек от юриспруденции, — говорит Михаил. — Собственно, и не нужно иметь юридического образования, чтобы обратить внимание на то, что уголовное дело уже год как закрыто, а распоряжение о перлюстрации корреспонденции блюстители порядка, действующие от лица государства и получающие зарплату из наших налогов, «забыли» отменить и даже не сообщили нам с матерью о факте ограничения наших прав.
То, с чем постоянно соприкасался Михаил Волох, напоминало ему известную интермедию Ильченко и Карцева: «Так я имею право?» — «Имеете!» — «Так я могу?» — «Э, нет, извините!»
— В соответствии с законом я имел право получить документы из уголовного дела брата, касающиеся меня персонально, — рассказывает Михаил Алексеевич. — Но понадобилось несколько месяцев, чтобы пройти районные-областные-государственные инстанции, пока, наконец, получил копию постановления о перлюстрации.
В одном из ответов Генпрокуратуры, в частности, речь шла о том, что постановление об аресте корреспонденции было незаконным. Это дало основание Михаилу и его матери подать жалобу на неправомерные действия должностных лиц и потребовать от них компенсации за моральный ущерб. О том, как два года гражданское дело «мариновали» сначала в районном суде, а потом в апелляционном, как не хотели выпускать из Полтавы кассационную жалобу — отдельный печальный разговор. Наконец, полтавским искателям правды отказал даже Верховный суд Украины.
Из прессы и Интернета М.Волох узнал о Европейском суде по правам человека, поэтому обратился в Центр информации и документации Совета Европы в Киеве. Оттуда прислали методички о том, как обращаться в этот суд, и текст Европейской конвенции по правам человека, который является частью украинского национального законодательства с 1996 года, то есть со времени вступления Украины в Совет Европы.
— После наших обращений мы получили из Страсбурга в 2002 году образец формуляра жалобы в Евросуд, который я заполнил самостоятельно, без помощи адвокатов, — припоминает Михаил. — Началась переписка. Наши с мамой заявления объединили, так и возникло дело №23543/02 «Волохи против Украины».
Процедура рассмотрения дел в Европейском суде предусматривает, что копию жалобы надо направить правительству страны, граждане которой пожаловались в Страсбург. Страна — нарушитель прав человека может добровольно признать этот факт и не доводить жалобу до рассмотрения в Евросуде, сохранив тем самым и свое реноме, и деньги налогоплательщиков, поскольку в случае проигрыша должна выплатить заявителям компенсацию. Может. Но сделает ли это?
И что же вы думаете ответила уполномоченная по делам соблюдения Конвенции о защите прав и основных свобод человека, заместитель министра юстиции Украины Валерия Лутковская? А то, что и всегда: «Правительство Украины считает, что в этом деле не были нарушены статьи 8 и 13 Конвенции» (ст. 8 Евроконвенции говорит о том, что каждый имеет право на уважение к его частной и семейной жизни, к жилью и к тайне корреспонденции, а ст. 13 — о праве обратиться в Страсбургский суд в случае, когда исчерпаны национальные способы защиты своих прав, то есть пройдены все судебные инстанции в Украине).
— Иначе как дежавю мне трудно назвать то, что я прочитал в Замечаниях правительства Украины на дело №23543/02, — негодует Михаил Волох. — Г-жа Лутковская без зазрения совести называла белое черным: «Заявители не обжаловали в суд действие ареста на их корреспонденцию именно после 4 мая 1998 года, когда дело по обвинению их родственника было закрыто». О том, что это не так, свидетельствуют решения районного, Апелляционного и Верховного судов Украины! Даже если согласиться с г-жой Лутковской в том, что «поскольку Владимир Волох находился в розыске, арест был наложен именно на почтово-телеграфную корреспонденцию Ольги и Михаила Волохов, ведь они являются его родственниками и он мог сообщить им свое местонахождение», то никак нельзя смириться с тем, что, во-первых, еще год после закрытия уголовного дела против брата и его возвращения не было отменено постановление следователя об аресте писем. Во-вторых, после всего нас с матерью не уведомили о применении таких оперативных мероприятий.
Четыре года состоял в переписке М.Волох с Европейским судом, высылая по его просьбе то один, то другой документ. Если сначала письма из Страсбурга приходили на украинском языке, то последние два года — на английском. Переводить Михаилу помогал его сын-старшеклассник.
В порядке исключения Евросуд рассмотрел дело «Волохи против Украины» без адвоката, и 2 ноября нынешнего года на веб-сайте Евросуда было размещено решение по этому делу.
— А недавно, — рассказывает Михаил, — я получил по почте официальное сообщение: Европейский суд по правам человека подтвердил нарушение Украиной статьи 8 Европейской конвенции (уважение к частной жизни и тайне корреспонденции) и статьи 13 (право на эффективный способ правовой защиты). Краткое изложение вступившего в силу решения напечатали газеты «Голос Украины» и «Правительственный курьер». Соответственно Украина должна выплатить мне и маме по тысяче евро. К сожалению, мама не дожила до этого...
Ощущает ли Михаил моральное удовлетворение от торжества справедливости, к которому так долго шел? В определенной степени да. Надеется, что его пример вдохновит многих людей и они поймут, что это трудное, но совершенно не бесполезное дело — бороться за свои права. Вместе с тем ему стыдно за наше государство, которое только декларирует себя как правовое.
Впрочем, получить две тысячи евро — отнюдь не самоцель М.Волоха. Он хочет, чтобы были наказаны виновные — следователь, выносивший постановление об аресте корреспонденции и «забывший» его отменить; судьи районного, областного и Верховного судов, которые не усматривали в этом нарушения прав Волохов и отказывали им в возмещении морального ущерба, причиненного действиями следователя.
В феврале 2006 года парламент принял Закон Украины «О выполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека». В соответствии с п. а ст. 11 этого закона, те, кто получил положительное решение Евросуда, «имеют право возбудить производство о пересмотре дела и/или о праве на восстановление производства в соответствии с действующим законодательством». Закон предусматривает, что выплаченные Госказначейством Украины в соответствии с решением Евросуда средства на возмещение должны быть взысканы с виновных, приведших к решению Страсбургского суда. В соответствии с п. 4 ст. 9 упомянутого выше закона Министерство юстиции Украины в течение трех месяцев должно обратиться в суд с иском о возмещении убытков, причиненных Государственному бюджету Украины вследствие выплаты возмещения.