Пресса и власть — товарищи по несчастью. Они страдают друг от друга. Часто вынуждены вступать друг с другом в отношения, отличающиеся особым цинизмом. Сказанное в меньшей степени относится к изданиям «эротическо-рекламного характера», доставляющим удовольствие истеблишменту своей безотказной готовностью проводить генеральную линию в любом виде. Шаг влево (или вправо) расценивается как покушение на основы демократии в лице товарища N, а прыжок на месте — наглая провокация против конституционного строя.
Американцы буквально приходят в экстаз, когда узнают о существовании в Украине государственных средств массовой информации. В свою очередь высокопоставленные украинские чиновники, попав за океан, обожают рассказывать представителям Государственного департамента о всеобщей продажности украинской прессы и журналистов. К примеру, глава Центральной избирательной комиссии Михаил Рябец во время недавнего посещения США достаточно ярко обрисовал низкий уровень национальных масс-медиа, обслуживающих интересы олигархов…
Когда существуют государственные СМИ, то появляется тема их государственной поддержки. Это очень интимная вещь, так как всех удовлетворить просто невозможно. Все помнят скандал, разгоревшийся по поводу перечня изданий, получивших от Кабинета министров некоторые льготы. У ряда граждан возникли естественные вопросы. Позволительно ли государственному исполнительному органу оказывать помощь частным медиа-организациям? И отчего эта помощь носит избирательный характер? И что является критерием отбора? И не являлась ли подобная акция лишь формой политической рекламы — ведь любой издатель вам скажет, что «благотворительные взносы» Кабмина смешно рассматривать в качестве серьезного подспорья для изданий, переживающих сложный этап перманентного роста цен на бумагу.
Так что тема государственной поддержки масс-медиа — достаточно опасная вещь. С ней (темой) может справиться разве что Иисус, сумевший в свое время разделить несколько бюджетных хлебцов среди массы страждущих.
Лидер социалистов Александр Мороз на этой неделе предложил парламенту помочь одному изданию, пострадавшему от налоговой администрации. Имеется в виду газета «Сільські вісті», которой ведомство Николая Яновича Азарова насчитало налоговой задолженности в сумме, достаточной для прекращения выхода издания. Свыше одного миллиона гривен. Александр Александрович предложил это дело (задолженность) списать. Подготовил соответствующий проект, который получил одобрение комитета ВР по вопросам законодательного обеспечения свободы слова. У коллег по цеху возник вопрос — а почему «индульгенция» полагается только «СВ»? Идею Мороза творчески развили: так увидел свет проект еще одного постановления — о «прощении» всех изданий, имеющих долги. Кстати, сам Александр Александрович считает подобную меру вполне разумной — общая задолженность, по его словам, составляет полтора миллиона гривен, а поскольку денег этих у газет нет и не будет, так почему бы не скостить «виртуальный долг»? В рамках общегосударственной поддержки свободы слова. Но тут возник следующий вопрос — а как быть с газетами, аккуратно платившими по счетам? Платить компенсацию за добросовестность?
В конце концов помогать — так всем. И родился очередной проект о внесении изменений в За- кон о государственной поддержке средств массовой информации и социальной защите журналистов. Возникла философско-правовая коллизия под условным названием «соотношение категорий общее и частное в украинской медиа-эсхатологии». Что лучше: помогать одному изданию или комплексно решить неразрешимую в современных условиях проблему?
Законопроект, под которым стоят подписи Виктора Понедилко и Александра Зинченко, содержит целый ряд безусловно благородных новаций.
Во-первых, органы государственной власти и местного самоуправления, а также официальные лица не должны иметь права на получение компенсации морального ущерба. Если в содержании статьи встречаются оценочные суждения относительно выполнения такими лицами своих служебных функций, то это не повод подавать на издание (автора) в суд.
Во-вторых, предусматривается, что редакции СМИ имеют право на льготные кредиты, которые могут предоставляться банками, определенными НБУ.
В-третьих, уточняется понятийное описание конфликта между масс-медиа и властью. Если в действующей редакции закона суд должен определить наличие «злого умысла» в действиях «шакала пера», то модернизированный вариант проекта предполагает выяснить существование «прямого умысла» и оценить «достоверность опубликованной информации».
В результате конкретное начинание Александра Мороза (списание задолженности с «Сільських вістей») сталкивается с вариантом всеобщего облегчения существования средств массовой информации Александра Зинченко. Последний выступает против морозовского подхода, считая его частным случаем общего печального положения дел на информационном рынке.
Зинченко считает, что именно его подход получит поддержку в сессионном зале. Оба законопроекта будут выносится в пакете и в результате кто-то должен проиграть.
Конфликт по линии «частное-общее» сам по себе является достаточно показательным. Невольно вспоминается анекдот о сантехнике-диссиденте, который заявил в райкоме КПСС: «тут всю систему менять надо». Всю систему менять, конечно же, никто не собирается. Научно-экспертный отдел ВР уже «накопал» больше десятка замечаний к проекту Зинченко. Эксперты, например, считают, что ограничивать должностных лиц в праве подавать иски насчет компенсации «морального ущерба» нельзя. Дескать, чиновник тоже человек и поэтому на него распространяется действие статьи 32 Конституции, гарантирующей каждому гражданину право на возмещение ущерба. Ощутимо запахло юридическими дебрями, в которых может легко потеряться любая нормальная идея.
Можно сказать, что любые попытки помочь многострадальному информационному пространству заслуживают уважения. Дать возможность выходить «Сільським вістям» с помощью списания задолженности — это, в принципе, нормальная попытка спасти оппозиционное издание. Хотя это, мягко говоря, полумера. Как утверждает редактор «СВ» Иван Бокий, главам местных администраций «спущена» столичная директива — каждое село имеет право подписать не более десяти экземпляров опальной газеты. Даже если эта информация соответствует действительности, доказать факт искусственного «завала» подписки (а следовательно факт сознательного нанесения ущерба газетному бюджету) невозможно.
Можно по достоинству оценить и порыв комитета по СМИ — попытаться сделать более действенной государственную помощь масс-медиа. Однако проблема заключается в том, что законодательно решить проблему взаимоотношений власти и прессы не представляется возможным. До тех пор пока законотворческие предложения будут носить сугубо политический, а не экономический характер. Ведь ни один из законопроектов не предлагает освобождение изданий от НДС, от уменьшения платы за лицензии на трансляцию, уменьшение налогового пресса на распространение.
Так что вопрос соотношения «частного и общего» тут следует рассматривать в несколько иной плоскости, а именно: может ли существовать цивилизованная поддержка масс-медиа в нецивилизованных условиях?
В Украине уже настолько отработана технология взаимоотношений между неугодными изданиями и властью, что никакой закон не поможет. Вот раздается звонок в типографии и издание N прекращает печататься. Или договор аренды неожиданно расторгается, или что-нибудь еще…