В феврале Леонид Кучма подписал принятый Верховной Радой Украины Закон «О судоустройстве» — завершилась почти девятилетняя работа законодателей над судебной реформой. О том, как три ветви власти собираются реализовать нормы закона, будет еще много написано. Да и реализовать его до принятия всех процессуальных кодексов не получится. Предполагается, что замена трехступенчатой системы обжалования четырехступенчатой гарантирует более совершенную правовую защиту граждан. Но вполне может оказаться (привычно хотим как лучше или как требует Совет Европы, а делаем как придется), что коллапс судебной системы, которым нас так пугали год назад, наступит 1 января 2003 года, когда суды уже не смогут судить по-старому и еще не смогут — по-новому. Собственно, мини-коллапс уже коснулся тех, кто в этот промежуток времени оказался в судебных жерновах. Особенно это почувствовали граждане, вынужденные, в соответствии с новым законодательством, обращаться уже в кассационную и апелляционную инстанции.
«ЗН» рассказывало невеселую историю Ольги Ивановой, почти пять лет пытающейся доказать свою невиновность в уголовном деле о нанесении ее бывшему отчиму телесных повреждений, в частности разрыве сонной артерии.
Уже высказывалось предположение о том, что дело было возбуждено с целью отстранить от активной деятельности не столько Ольгу, сколько ее мать Ларису Иванову, истицу по гражданскому делу о разделе имущества бывших супругов. Делят они две шикарные квартиры в элитных районах столицы. Как раз на законных интересах Ларисы Ивановой судебная реформа отразилась самым непосредственным образом.
15 ноября 2000 года тогда еще Киевский городской суд вынес краткое решение по иску Л.Ивановой к Иванову о разделе имущества. По закону в течение 10 дней истице должны были выдать мотивированное решение, но этого не было сделано в течение нескольких месяцев. В конце марта — начале апреля, когда судья Качан нес дело домой «для написания решения», на него напали, избили и отобрали портфель с делами. Пропало три дела, в том числе — Ивановой.
Затем вынесли определение о восстановлении дела, была проведена и специальная процедура опроса сторон. Но наступил отпускной период, и адвокат Ивановой, имея на руках только краткое решение, написала кассационную жалобу, рассчитывая, что получив полный мотивированный текст решения, напишет дополнение к ней.
Это было в начале июня 2001 года. А с 29 июня вступило в силу новое процессуальное законодательство. Полный же текст решения был получен только в сентябре. Тогда же адвокат написала дополнение к кассационной жалобе. Почему не к апелляционной, а к кассационной? По единственной причине: до 29 июня и вступления в силу нового законодательства ею была подана именно кассационная. 19 октября Верховный суд вынес определение, которым отказался передать гражданское дело на рассмотрение судебной палаты, мотивируя тем, что в жалобе нет заслуживающих внимания аргументов. Но согласно статье 328 ГПК, если дело рассматривалось по первой инстанции апелляционным судом (а оно рассматривалось кассационным, правопреемником которого стал апелляционный), то независимо ни от чего его обязательно должна рассмотреть палата. Определение суда повергало в шок: оно было явно незаконным, но, тем не менее, обжалованию не подлежало.
Позже адвокат Ивановой подал в Верховный суд еще одну жалобу. В ней обращалось внимание на то, что гражданку лишили права на обжалование, гарантированное Конституцией, и на то, что Верховный суд совершил ошибку, неправильно применив законодательство. Такое вот «исключительное обстоятельство», ссылаясь на которое, заинтересованные лица просили все же рассмотреть дело в палате ВС.
8 февраля суд вынес еще одно определение, в котором указывалось, что «исключительных обстоятельств» при рассмотрении жалобы не было: ни процессуальное, ни материальное права не нарушались. И опять в рассмотрении было отказано. Получается, сегодня судебное решение, принятое судом первой инстанции, негде обжаловать. Кроме того, трижды судьбу этих жалоб решал один и тот же член Верховного суда. В первый раз он отменил своим постановлением решение Киевского горсуда от 1998 года. Им же подписаны постановление от 19 октября, которым было отказано в передаче дела в палату, и третье постановление, окончательно перечеркнувшее права истицы.