Встретил недавно старого знакомого, с которым грызли науки в университете, — подавленного и угрюмого. После более тридцати лет судейского стажа человек занес заявление об отставке. «Мог бы еще работать, но не хочу. Все чего-то требуют, все наезжают. Сказать кому-то стыдно, что я судья. Да и ваш брат травит, не знаешь, как повернуться». — «А ты — согласно закону», — говорю. «Так за это как раз и получаешь. Каждый своим аршином закон мерит: президент, правительство, прокуратура, депутаты, Высший совет юстиции — пальцев не хватит всех пересчитать. Я уже и не судья, а так, мальчик для битья. Такого еще не было. А эта независимость судей является основной предпосылкой соблюдения принципа верховенства права и фундаментальным требованием процесса свободного разрешения споров. Все правила, касающиеся дисциплинарной ответственности, должны основываться на том, что судьи являются независимыми защитниками закона и могут толковать его по собственному усмотрению. Для того чтобы надлежащим образом выполнять свои функции, судья не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности по представлению государства или неудовлетворенной стороны в деле, за исключением случаев, когда судья признан виновным за совершение уголовного преступления, либо в случае, если его поведение прямо противоречит установленным профессиональным судейским стандартам. Если это правило игнорируется, то судья вынужден исполнять свои обязанности под постоянной угрозой обвинения, что может повлиять на его решение.
Тот факт, что решение судьи было пересмотрено, изменено или отменено апелляционной инстанцией, не должен использоваться как основание для открытия дисциплинарного дела против судьи. Следовательно, любая попытка представителей законодательной и исполнительной власти привлечь судью к дисциплинарной ответственности за вынесение конкретного решения (если отсутствует уголовное действие или прямое пренебрежение профессиональными судейскими стандартами) является неоправданным вмешательством в судебный процесс и представляет прямую угрозу независимости судей.
Дисциплинарное дело должно рассматриваться только независимым трибуналом, который обязан гарантировать всестороннюю реализацию права на защиту. Если такого трибунала нет непосредственно в суде, его членов назначает независимый орган, большинство которого должны составлять судьи, избранные демократическим путем своими коллегами. Должно быть обеспечено и право на обжалование решения дисциплинарного органа в порядке апелляции в суде.
Точно так же, как в 2007 году, только более изощренно и бесцеремонно, игнорируются даже те основы, которые десятилетиями были аксиомой в работе Высшего совета юстиции и всей правовой доктрины страны. В частности, конституционный постулат о невозможности привлечения лица к ответственности дважды за одно и то же действие (ст. 61 Конституции). 7 июня 2010 года Высший совет юстиции указал на дверь этим конституционным основам. Судью В.Корзаченко уволили с должности за нарушение присяги — из-за «проступков», за которые ему два года назад был объявлен выговор. Обиднее всего, что за это решение проголосовали и те члены Высшего совета юстиции, которые имеют ученые звания и по учебникам и монографиям которых обучаются будущие юристы и обучались даже нынешние судьи. В попытках укротить своенравных или просто неудачливых игнорируется элементарный принцип объективности рассмотрения дел судей. Судья может лежать хоть на смертном одре, но если его нужно уволить за нарушение присяги — уволят. Согласно закону «О Высшем совете юстиции» (ст. 32) Высший совет юстиции должен принять как минимум два акта при увольнении судьи за нарушение присяги: решение («за» должны проголосовать не менее 11 членов) и представление об увольнении такого судьи. Ни разу, уволив несколько десятков судей, Высший совет юстиции представление как акт совета не рассматривал и не утверждал. Высший совет юстиции — коллегиальный орган, его должностные лица не вправе предъявлять Верховной Раде, президенту акты, которые не одобрил. Решение об увольнении — это не представление, а только основание для того, чтобы такое представление внести. Так же как поручение председателя Высшего совета юстиции или заместителя провести проверку тех или иных фактов, касающихся судьи, так же как рекомендация квалификационной комиссии судей или предложение члена ВСЮ является лишь основанием для рассмотрения их советом. После того как принято решение внести представление об увольнении судьи за нарушение присяги, совет должен принимать следующий акт — собственно представление об увольнении такого судьи. Ни одного из таких представлений Высший совет юстиции не одобрял и не рассматривал.
Неизвестно, делались ли представления Верховному совету или президенту. Если же делались, то это могло стать предпосылкой для неконституционности акта, поскольку Высший совет юстиции таких представлений не утверждал. Это, кстати, серьезное основание для Высшего административного суда, чтобы отменить незаконные акты об увольнении судей.
В деятельности Высшего совета юстиции как минимум должны действовать такие основополагающие принципы, касающиеся судей, привлекающихся к ответственности:
— судья не должен нести ответственность за акты, не отмененные в предусмотренном процессуальным законом порядке. Точка зрения члена Высшего совета юстиции касательно их «незаконности», «причинения вреда на миллионы долларов» — это только субъективная точка зрения члена Высшего совета юстиции, не более;
— судья не может быть привлечен к ответственности, если дело им не решено по существу, поскольку угроза привлечь судью к ответственности в деле, которое судья начал, но не рассмотрел, является неприкрытым влиянием на суд и должна повлечь за собой адекватную оценку деятельности тех, кто угрожает судьям привлечением к ответственности;
— судья, который действовал в составе коллегии судей, не может нести индивидуальной ответственности за акт судейской коллегии, независимо от того, был ли он докладчиком, председательствующим или просто судьей. Ведь, применяя такую практику, мы подрываем тайну совещательной комнаты, равенство судей при постановлении решения, принижаем их ответственность за последствия рассмотрения дела: либо все, либо никто — таким должен быть принцип;
— судья не может быть уволен за нарушение присяги, если за инкриминируемые ему действия его уже привлекли к другой предусмотренной законом ответственности.
Энциклопедии пишут о Молохе как о божестве, которому приносились человеческие жертвы. Похоже, наш Молох избрал своих жертв — украинских судей.