Это, конечно же, чистое совпадение, что вскоре после вынесения Апелляционным судом Одесской области оправдательного вердикта в отношении группы обвиняемых по делу Василия Мариянчука большинство занятых в нем адвокатов внезапно вызвали для допросов в прокуратуру. Затем за двумя многоопытными защитниками со скрежетом закрылись тюремные ворота. Поскольку следователи признали их подозреваемыми в… бандитизме. Впрочем, третий правовед-бандит, в чем убеждена следователь-важняк Генпрокуратуры Украины Галина Климович, уж более года поджидал коллег-юристов в том же Николаевском СИЗО. И, надо полагать, юрист Григорий Гузь должен быть весьма доволен, что в начале текущей недели судебная коллегия во главе с Владимиром Царюком уже начала рассмотрение многотомного дела, в котором следователь нашла ему такую подходящую роль — члена банды…
Впервые об откровенном «наезде» на адвоката Г.Гузя группы сотрудников облУБОПа и прокуратуры одесские журналисты, в том числе и автор этих строк, подробно рассказывали накануне президентских выборов-1999. «Цель оправдывает методы, сказал следователь после того, как с адвоката сняли наручники» — так тогда озаглавила свою публикацию-расследование редактор облгазеты «Слово», занявшую целую полосу. «За отказ «стучать» УБОПу адвоката Гузя посадили» — уточняла сущность «проблемы» строптивого юриста одна из центральных газет. А итогом скандала, возникшего на базе творимого тогдашним милицейским руководством беззакония, в частности, замначальником облУБОПа Борисом Индыченко, стал ряд прокурорских и судебных разбирательств. После их завершения лишился должности следователя за допущенный произвол прокурорский работник Даниил Козлов, понижен в должности и выведен из состава облуправления тот же подполковник Б.Индыченко, снискали различные меры порицания и другие убоповцы, а также начальник изолятора внутреннего содержания (ИВС), принявший под стражу инвалида войны 2-й группы, тяжело больного диабетом, и начальник УВД Одессы.
Вместе с тем многих журналистов, встретившихся с Г.Гузем, подвергнутым без санкции прокурора трехсуточному задержанию, в том числе приковыванию наручниками к батарее отопления и допросам с целью выдачи сведений, являющихся адвокатской тайной, насторожили его слова о продолжающихся угрозах, в том числе публичных, со стороны блюстителей законности. «Исходя из того, как против меня фабриковали уголовное дело, полагаю, — заявил строптивый адвокат, — что и сейчас мне и моей семье угрожает опасность со стороны тех, кто не остановился перед грубым произволом, помещая меня, вопреки закону, на трое суток под стражу… Возможны любые провокации: от нового задержания до «выявления» у меня, например, при обыске наркотиков или патронов, как это случается. Не исключаю также физической расправы…»
Сейчас можно констатировать: до физической расправы дело не дошло, а вот упечь адвоката за решетку, после обещания одного из следователей «еще встретиться с адвокатом Гузем», таки удалось. Как считают члены семьи Г.Гузя, под влиянием одного из мстительных экс-руководителей УБОПа, нашедшего место службы после скандала сначала в горуправлении милиции, затем в следственно-оперативной группе, функционирующей в Одессе под началом следователя Генпрокуратуры по особо важным делам Г.Климович, а позже оказавшемуся в аппарате МВД.
«Взяли» Гузя в минувшем году, по словам его жены, «согласно известному сценарию — за выявленное при повторном обыске убоповцами на балконе квартиры какое-то устройство, объявленное самодельным пистолетом, и несколько патронов. Безусловно, подброшенных, причем неизвестно к какому оружию. Ведь никакой нужды в пистолете-самоделке не было — в сейфе хранилось давно зарегистрированное мужем охотничье ружье. Мстили за его прежнее обращение за помощью к СМИ».
…В предвыборной суматохе минувшего года факт ареста адвоката Гузя как-то прошел незамеченным. Вслед за ним попали в поле зрения и были арестованы двое следующих адвокатов-строптивцев, сумевших доказать в ходе многомесячного процесса в Апелляционном суде Одесской области невиновность ряда арестованных лиц, также обвиненных местными убоповцами и следователями Генпрокуратуры в соучастии в различных бандах. Как полагают некоторые адвокаты, в назидание остальным — чтоб не повадно было столь ретиво защищать подсудимых, а тем более доводить дела до оправдательных вердиктов…
«Война» с адвокатами, как показывает следственно-судебная практика, начинается при расследовании тех уголовных дел, где отсутствуют достаточные и убедительные доказательства виновности человека или собрана доказательная база незаконными методами. Именно вокруг подобных дел, изобилующих бездоказательными обвинениями, следствием умышленно нагнетается обстановка нервозности и страха, заранее формируется негативное общественное мнение с целью повлиять на постановление судами неправосудных вердиктов. А дальше ставка на извечный принцип — победителей не судят. Причем, по словам нынешнего многоопытного защитника Г.Гузя адвоката Натальи Палатной, часто следствие намеренно утрудняет условия для оказания правовой помощи обвиняемым. К примеру, с опозданием поступают адвокатам извещения о намеченных судебных слушаниях в других городах, в частности в Киеве. В таких случаях не хватает времени не только на то, чтобы надлежаще подготовиться к ним, а даже взять билет на поезд и своевременно прибыть в суд. Вот иногда и принимаются решения, способные исковеркать всю жизнь человека, только с участием обвинительной, прокурорской стороны. А ведь практика свидетельствует, что в иной обстановке адвокат способен привести суду убедительные доводы, которые склонили бы чашу весов в другую сторону.
Так же неправомерно ограничиваются следствием возможности для проведения адвокатами необходимого количества встреч со своими подзащитными, что мешает оказывать надлежащую правовую помощь. Если адвокат не может более раза в месяц встретиться со своим подзащитным, этапированным, например, из Одессы в Винницкое СИЗО, да еще следователь назначает встречу в послеобеденное время, которое надо дополнительно согласовывать на приеме у начальника режимного учреждения, то ведь нетрудно подсчитать, что реально для беседы с клиентом — после получения соответствующего разрешения — у адвоката остается не более часа, а иногда и того меньше…
Откровенно игнорируются следствием и другие требования законодательства, гарантирующие условия состязательности в суде. К примеру, уже на следующее утро после закончившегося вечером обыска в квартире адвоката Г.Гузя его доставили под конвоем в суд, подготовиться к участию в котором не имел никакой возможности срочно приглашенный коллега-адвокат Анатолий Давыденко. Естественно, им не были приведены необходимые доводы, подтверждающие необоснованность представления следователя Г.Климович. Не предоставлены суду, как того требует уголовно-процессуальное законодательство, и необходимые медицинские документы, которые могли обеспечить вынесение иного вердикта суда — например, отказ в удовлетворении представления следователя о взятии адвоката под стражу. Причем игнорирование подобных «мелочей», четко прописанных действующим законодательством, по словам родственников арестованных адвокатов, становится скорее правилом, чем досадными исключениями…
Впрочем, самым печальным фактом видится соглашательство с подобными методами ведения следственной деятельности, а иногда и молчаливое покровительство со стороны руководства и соответствующих подразделений Генпрокуратуры Украины по надзору за законностью деятельности следственных бригад, в том числе следователей по особо важным делам. Не исключением, а все чаще нормой становятся также факты, когда сотрудники надзорных органов оставляют без надлежащего реагирования запросы адвокатов по важным правовым явлениям и проблемам, что особенно беспокоит адвокатов. Кстати, элементарно проигнорирован был и журналистский запрос полугодичной давности автора этих строк в адрес заместителя генпрокурора Виктора Шокина, касающийся проверки фактов нарушений следственными органами требований действующего законодательства в отношении адвокатских работников. Все чаще трудно разрешимой проблемой становится согласование встреч журналистов, в том числе представителей центральных СМИ, с прокурорскими чиновниками, отвечающими по своим должностным обязанностям за недопущение правового произвола. Нелишне заметить, что и количество прокурорских пресс-конференций, в том числе в Одессе, сведено к минимуму. В текущем году, например, их было проведено всего две. Да и на тех прокурору области пришлось фактически больше оправдываться перед общественностью за плохо организованную работу по раскрытию крупномасштабных экономических и резонансных преступлений, нежели информировать об успешно завершенных уголовных делах. Месяцами и годами «буксуют» следственные группы, призванные разобраться в многомиллиардных аферах местного чиновничества по незаконной распродаже и дарениям десятков гектаров приморских земель, «прихватизации» крупных коммунальных объектов, фальсификациям выборов и проч. Наверное, потому, что, судя по результатам, больше имитируют бурную деятельность, нежели реально осущестляют действенные проверки и расследования серьезных и опасных преступлений. Не по этой ли причине и становятся столь неудобными партнерами и адвокаты, и журналисты, потенциально способные вынести «сор из избы»?
Стоит ли удивляться, что в этой атмосфере нетребовательности, а часто и безнаказанности, некоторые прокурорские работники чувствуют себя чуть ли не полубогами, иногда не останавливаясь перед искусственным созданием обстановки нервозности вокруг расследуемых важных дел с целью введения в заблуждение столичного начальства. И, покрывая все тайной сверхсекретности, рапортуют об успешном преодолении сверхтрудностей. Более того, стали известны факты, когда некоторые из них успешно реализуют, в перерывах по расследованию совсекретных дел, собственные имущественные сделки с явно мошенническим уклоном. Что примечательно, высокое киевское начальство хотя и морщится, знакомясь с поступающими мотивированными жалобами, однако старается изо всех сил не замечать, и надлежащим образом не реагировать на проделки одесских подчиненных…
Видимо, пока подобные сценарии отношений должностных лиц в прокурорской вертикали будут сохраняться, их оппонентам в осуществлении судебно-следственных процедур — прежде всего адвокатам — трудно рассчитывать на исполнение четко регламентированных законодательных норм и требований. Скорее даже наоборот — с каждым годом возможно увеличение количества отстраненных от участия в судебных процессах адвокатов по надуманным или искусственно созданным следствием препятствиям, а также заполнение тюремных камер, вопреки строгим требованиям Закона Украины «Об адвокатуре», все возрастающим числом неугодных адвокатских кадров.