По ее словам, складывающаяся ситуация не имеет никаких шансов на улучшение при условии, что правительства тратят гораздо больше денег на содержание тюрем, чем на содержание школ, а множественные проявления насилия становятся неотъемлемым атрибутом повседневной жизни большинства детей. Грандиозные усилия, предпринятые в последние годы США по предотвращению инцидентов со стрельбой в школах, не смогут привести к ощутимым результатам. Прежде всего потому, что они ориентированы на устранение симптомов, а не причин этого социального зла. Миллионы долларов, потраченные американским правительством на оснащение школ видеосистемами слежения, металлическими детекторами и всевозможными системами безопасности, способны только повысить уровень агрессивности школьной жизни.
Вне всякого сомнения, проблема насилия является прежде всего проблемой современного общества, которая лишь отражается в школьной жизни, и поэтому решать ее надо совсем другими методами. В первую очередь воспитательными. А Карен Кольвард, которая по программе Фонда Гарри Гугенгейма изучает проблемы насилия в различных обществах, и вовсе утверждает, что ужесточение режима безопасности в американских школах ведет к массовой дезинформации подрастающего поколения, заставляя его представителей поверить в то, что окружающий мир гораздо более аморален, чем он есть на самом деле.
К такому же результату приводит и засилье видео- и компьютерной продукции, проповедующей, по определению Джорджа Гербнера, «счастливое насилие». Под этим термином основатель проекта «Индикаторы культуры», возникшего еще в 1968 году для изучения изображения насилия в масс-медиа, подразумевает нереалистичное изображение насилия на экране, которое выглядит безболезненным, этически оправданным и всегда ведет к счастливому концу. Демонстрация такого экранного насилия ведет к «культивированию агрессивности, бесчувственности, отсутствию уверенности в собственной безопасности, недоверия и раздражительности», а также обесцениванию самой человеческой жизни. По данным Американской медицинской ассоциации, еще в 1992 году среднестатистический американский подросток к 18 годам становился свидетелем 40 тысяч убийств и 200 тысяч различных актов насилия. С тех пор волна насилия на экране не ослабела, зато набрал еще большей силы реп, который, по мнению исследователей, также способствует повышению уровня агрессивности среди молодежи.
Специальные исследования связывают также рост детского насилия со все большим распространением наркотиков, в первую очередь — кокаина. И дело даже не в том, что растет количество наркоманов среди подростков (хотя статистика свидетельствует, что более трех процентов восьмиклассников уже хотя бы раз пробовали этот наркотик). В Америке насчитывается более 3,6 миллиона хронических наркоманов, для обслуживания потребностей которых создана разветвленная сеть наркодилеров. И не последнюю роль в этом распространенном бизнесе играют подростки, так как они вызывают меньше всего подозрений со стороны полиции. Практически у всех таких подростков есть собственное огнестрельное оружие, а данные национального центра профилактики преступлений свидетельствуют о том, что более шести процентов старшеклассников регулярно носят пистолеты с собой.
Проблему школьного насилия нельзя решать в отрыве от проблемы криминализации всего общества, и это подтверждается, в частности, тем, что во время школьных перестрелок гибнет не больше одного процента от всего количества детей, погибших в результате умышленных убийств. 99 процентов уходит из жизни из-за стрельбы дома или на улице…
Сложившееся в Америке положение с нарастанием уровня насилия в школах заставляет европейские организации относиться к американскому опыту решения этой проблемы как к отрицательному. Тем более, что в американской прессе все чаще появляются статьи педагогов и психологов по поводу того, что хваленая американская толерантность по отношению к собственным детям принесла не совсем те плоды, на которые рассчитывали. Роберт Коулс, детский психолог с более чем 40-летним стажем работы, вспоминает, что на заре его собственной карьеры молодых специалистов готовили совсем не так, как их готовят сейчас. Перенося основной акцент на личность самого ребенка, на подчеркивание важности быть понятым, современная американская педагогика чуть ли не полностью игнорирует тот факт, что детям не менее, если не более важно научиться понимать других людей. Ребенок должен чувствовать заботу и понимание со стороны близких, но он должен знать и о том, что его плохие поступки встретят безусловное осуждение, и что последствия этих поступков, будучи негативными для окружающих, существенно осложнят и его собственную жизнь. А в реальной жизни, утверждает г-н Коулс, происходит нечто совершенно обратное. Портреты школьников, учинивших стрельбу, печатают в газетах и показывают по телевизору, о них передают во всех сводках новостей, их родители на всю страну заявляют о том, что не оставят их без своей любви и поддержки, их имена на устах у всех сверстников. Иными словами, создается настоящий культ школьных преступников. В результате у многих американских школьников формируется твердая уверенность в том, что в этой жизни им предстоит либо убить самому, либо быть убитым. А уж избавляться от психологии жертвы американских детей учат с младых лет.
Впрочем, весь этот теоретический раздел, по большому счету, никаких неожиданных открытий не содержит. Давно известно, что лучшей профилактикой детской жестокости служит педагогический талант воспитателей, способных воспрепятствовать формированию в детских душах того вакуума, который впоследствии и заполняется экранным насилием.