Четвертого мая 2001 года ремонтники собирались спуститься в колодец водопроводной сети между домами №32 и №34 по ул. Гагарина в Хмельницком, чтобы найти повреждения. Подняли люк и окаменели, увидев в колодце останки двух людей. За работу взялись правоохранители. Установить личности погибших было несложно: почти месяц назад, 9 апреля, исчезли 19-летняя Оксана Гуревская, ученица ПТУ №10, и 21-летний Николай Муц, сотрудник фирмы «Литмаш».
Убийцу нашли, и недавно Хмельницкий местный суд определил ему меру наказания — 12 лет лишения свободы. Апелляционный суд оставил приговор в силе. Кажется, справедливость восторжествовала. Но мать Оксаны, Эмма Николаевна, уверена: осужденный человек — не убийца, настоящие убийцы гуляют на свободе! И она не успокоится до тех пор, пока на скамью подсудимых не сядут настоящие душегубы.
Кстати, разбередила материнскую рану одна из хмельницких газет, специализирующаяся на освещении криминала. 14 мая 2001 года в ней появилась публикация, в которой читаем: «Как обычно бывает, пропавшего автоматически зачисляют в покойники. Но в данном случае было немного по-другому. В худшее верить не хотелось. И вот почему. Оксана любила иногда проводить время в обществе сельских парней, поэтому надеялись, что она укатила куда-нибудь на природу, поддавшись внезапному порыву». То есть Оксану выставили как, мягко говоря, легкомысленную девушку. Доказывать, что она таковой не была, — то же, что опровергать сплетню из известного анекдота: мое дело — предупредить тебя, а твое дело — оправдываться.
Ознакомившись с материалами, предоставленными нам Э.Гуревской, мы тоже усомнились: того ли человека засадили за решетку? Но обо всем по порядку.
16 мая Хмельницкая городская милиция задержала подозреваемого Сергея Тупова. Сначала он давал показания в качестве свидетеля, но после бесед с правоохранителями (находясь под стражей) 21 мая написал явку с повинной:
«Я, Тупов Сергей Сергеевич, 9.04.01 примерно в 24 ч. вышел на круг в г. Дунаевцы, остановил «жигуль». В машине были мужчина и женщина молодого возраста. По пути мы не разговаривали. В Хмельницком вышел в районе постамента танку. Дальше пошел в направлении филармонии. У бара «Мечта» встретил Николая Муца и Гуревскую Оксану. Муц Николай предложил выпить, я согласился. Решили, что водку разопьем на улице, и мы пошли в школу по ул. Гагарина. Распили эту водку. Оксана вышла в туалет. Тогда Николай предложил мне пойти с ним к нему во времянку и с ним переспать, то есть вступить с ним в половые отношения. Я возмутился и послал его. Началась драка, мы уже были хорошо пьяные. Подбежала Оксана. Мы ее толкнули, она, кажется, упала задом, у меня был кухонный нож, и тогда я его достал и ударил им Николая. После этого у меня в глазах все потемнело. Сколько раз ударил его ножом, я не помню. Куда дел трупы, я не помню. Включило меня на остановке утром. Я остановил попутный «Фольксваген-гольф». В Дунаевцах... пошел домой, за домом сжег рубашку... Нож я взял дома, но куда я его дел, не помню. Явка написана собственноручно и добровольно, в совершенном раскаиваюсь».
Не запомнить случившееся мог разве что недоумок. Но дальнейшие его действия свидетельствуют о том, что они, по нашему мнению, были вполне обдуманными. Если, разумеется, он был именно тем «убийцей».
Представьте ситуацию. 18-летний парень, которому скоро в армию, встретился с друзьями. Николай Муц, недавний десантник, сильный и мужественный, с девушкой Оксаной присели, расстелив куртки, во дворе школы по ул. Гагарина «погуторить». Чем, кажется, и занялись. Но какой вывод? Процитируем несколько абзацев обвинительного приговора:
«В процессе драки с Муцем Тупов кухонным ножом, который имел при себе, умышленно убил Муца путем нанесения шести ударов в разные части тела... В это время вернулась Гуревская О. и пыталась их разборонить, но Тупов, не имея намерения ее убивать, оттолкнул. Она упала и ударилась головой о твердое покрытие грунта и получила открытую черепно-мозговую травму, от которой скончалась».
Переведем дух. И подумаем. Маловероятно, чтобы человек, которого толкнули, даже сильно, повредил себе темя. Срабатывает защитный рефлекс: принимают удар ягодицы, спина, а голова инстинктивно поднимается. Вывод же экспертизы таков:
«Причиной смерти Гуревской явилась открытая черепно-мозговая травма с переломом основания и свода черепа. Выявлено: рана правого теменного участка длиной 5 см, в правом теменно-височно-затылочном участке восемь дефектов кожи с неровными краями, многоосколковый перелом правого теменно-затылочно-височного участка (11 осколков), перелом основания черепа, линейный перелом верхней стенки правой глазницы... Выявленные телесные повреждения могли возникнуть вследствие воздействия тупых твердых предметов или вследствие падения и удара о таковые... Учитывая локализацию повреждений головы, можно предположить, что во время получения повреждений Гуревская находилась спиной или правой стороной по отношению к наносящему удары».
«Втроем мы пошли вниз по ул. Гагарина и зашли на территорию школы, где расположились с левой от ворот стороны на земле. При этом Муц и Гуревская сняли свои куртки, на которые мы сели. Распили бутылку водки. Пили из пластмассового стаканчика, который был у Муца... В процессе борьбы с Николаем вышло так, что мы сильно толкнули Гуревскую то ли локтями, то ли корпусом. От толчка она упала на землю и больше не поднималась. Я правой рукой нанес удары Муцу — около пяти, точно не помню. Муц упал от Оксаны на расстоянии двух-трех метров. Я куда-то пошел и где-то между домами обнаружил, точнее, натолкнулся на канализационный люк. Где именно находится этот люк, между какими домами, я точно сказать не могу. Крышку люка открыл с помощью ножа, после чего у меня возникла мысль перенести труппы Оксаны и Николая и сбросить их в канализационный колодец. Я натолкнулся на белье, которое сушилось на улице. Я сорвал с веревки один или два пододеяльника, которые взял с собой, чтобы на них перенести тела убитых. Матерчатые перчатки Оксаны засунул в рот Николаю и Оксане, чтобы не вытекала кровь при переноске. Не знаю, по какой причине я разрезал штаны Николая и Оксаны, стянув их до колен. Одежду резал, чтобы таким образом вытереть кровь с ножа, о рубашку свою также вытирал нож. Нож выбросил, находясь в центре старого кладбища. Руки были в крови, я их помыл в какой-то луже и вытер о рубашку. Причин, по которым я совершил убийство, объяснить не могу, у меня вследствие оскорбления со стороны Муца возникло состояние, что я уже не контролировал себя... После военкомата недогоревшую часть рубашки дожег паяльной лампой».
Из вывода экспертизы: «Причиной смерти Муца явились проникающие ножевые ранения грудной клетки и брюшной полости с повреждением правого легкого, правого предсердия, правой доли печени, селезенки, диафрагмы... На теле трупа Муца были выявлены телесные повреждения в виде перелома основания черепа справа и осколочного перелома правой височной кости, которые могли возникнуть от действия тупых твердых предметов или при падении и ударе о таковые, не исключается возможность того, что они возникли посмертно во время сбрасывания трупа вниз головой в канализационный люк... Нанесение всех этих повреждений клинком ножа, фиксированным лишь в правой руке подозреваемого, является маловероятным. Для нанесения всех этих повреждений в переднюю поверхность тела Муца подозреваемый должен был бы переложить нож в левую руку». Вот вам и «показания» С.Тупова о том, что удары ножом он наносил правой рукой.
И это не единственная «нестыковка» в материалах досудебного следствия, на которые обращает внимание представитель Э.Гуревской адвокат Вячеслав Белинский. В своей судебной речи он, по нашему мнению, полностью опроверг материалы досудебного следствия.
«Со мной неоднократно беседовали сотрудники милиции об обстоятельствах убийства Муца и Гуревской, — говорил на допросе С.Тупов. — Постоянно говорили, что я или сам это сделал, или должен знать, кто их убил. В связи с этим психологическим давлением, подумав сегодня ночь, я решил сам написать явку с повинной и сознаться, якобы я убил Муца и Гуревскую... Я не закончил ее потому, что не знал деталей убийства и не знал, как его объяснить». «Осознавали ли вы последствия явки с повинной, сознаваясь в убийстве двух человек?» — «Да, я обдумывал, что меня могут осудить за убийство, и принять такое решение было нелегко. Но я надеялся, что до суда найдут настоящего убийцу и меня не осудят».
— Надежда С.Тупова на то, что «до суда найдут настоящего убийцу», не оправдалась, — отмечает адвокат. — От него добились «признания», и отпала необходимость в поисках настоящего убийцы, ведь последнее требовало профессионализма и настойчивого труда. Таким образом, резонансные убийства «были раскрыты». Оставалось собрать «доказательства», которые подтверждали бы показания Тупова.
Был ли вообще Сергей в Хмельницком в ночь с 9 на 10 апреля? 20 мая, в качестве свидетеля, он рассказал, что 5 апреля поехал домой в Дунаевцы, где от матери узнал, что его на 10 апреля вызывают в райвоенкомат. 8 апреля с родителями и братом на собственных «Жигулях» ездили в Хмельницкий на вещевой рынок, где приобрели одежду. 9 апреля к нему пришел товарищ — Артем Ивлев, и они договорились взять напрокат приставку и слушать ночью с 9 на 10 апреля музыку. Около 17 часов домой приехал отец с товарищем и попросил Сергея отвезти их в бар «Андре», потом в бар «Оскар» и, наконец, в бар «Смак». Домой вернулись около часу — в начале второго. Отдав матери ключи от машины, надел куртку и пошел к Артему, у которого находился до 7.45. По пути к военкомату Ивлев сдал приставку, и они пошли на медкомиссию. Людей было еще мало, поэтому ребята пошли домой к Тупову, позавтракали и в 10.30 вернулись в военкомат.
А что свидетельствует Ивлев? Что Тупов пришел к нему только утром. Представитель потерпевшей относится к этому критически. Основания для недоверия — расписка на имя начальника Центрального отделения милиции: «Я, Ивлев А.В., в присутствии дежурных медсестер показания сотрудникам милиции давал добровольно, без какого-либо влияния с их стороны». Уголовно-процессуальным законодательством не предусмотрено присутствие посторонних лиц во время допроса совершеннолетнего, дееспособного, физически здорового свидетеля, как не предусмотрено наличие приведенной выше расписки. Само по себе это незаконно, поэтому есть основания считать, что во время допроса Ивлева по отношению к нему применяли незаконные действия.
Потом, во время судебного заседания 27 августа 2002 года, Ивлев заявил, что около трех часов выходил пить чай, на что ушло минут пять, и после этого к нему пришел Тупов.
Следствием не установлено место убийства. Допрошенные свидетели дали показания, что никого, никаких криков, звуков драки в тот вечер и ночь на территории школы не было. Утром не обнаружены ни кровь, которая обязательно должна была быть, ни бутылка, ни стаканчик, из которых Тупов, Муц и Гуревская якобы пили, ни пакет, который был у Оксаны. Не обнаружен и предмет, о который могла удариться девушка.
Сторона потерпевшей Э.Гуревской проанализировала возможный маршрут Тупова из Дунаевцев до Хмельницкого и обратно. На распитие бутылки, убийство, поиски люка и пододеяльника, перенесение трупов и сожжение дома рубашки должно было пойти не менее шести часов. Тупов же появился у Ивлева после трех.
Не подтверждены сознавательные показания С.Тупова о пододеяльниках, которые он якобы снял с веревки и, завернув в них убитых, перенес к колодцу. Трое свидетелей, в том числе и хозяйка белья, дали показания, что пододеяльники исчезли около 23 часов 9 апреля, а в это время Тупов никак не мог быть в Хмельницком. Непонятно, для чего было заворачивать трупы в белую ткань, которая ночью «светится», — чтобы привлечь к себе внимание? Непонятно также, зачем было разворачивать труппы из пододеяльников у люка колодца, а потом выбрасывать последние в бак для мусора (кстати, на городской свалке их не нашли).
Многие свидетели подтвердили прохождение С.Туповым медицинской комиссии в райвоенкомате, но ни один из них не заметил переутомления у Сергея и каких-либо телесных повреждений, не почувствовал от него запаха перегара или горелого. Отметим, что эти свидетели — врачи, тщательно обследовавшие Тупова.
О многом говорит протокол очной ставки С.Тупова с отцом. Сын: «Рубашку в черно-серую клетку я сжег 10.04.01 г. утром, где-то в 7 часов, а когда вернулся из военкомата — дожег паяльной лампой». Отец: «...лампы не работают... нужен был бензин». Сын: «...лампу взял из гаража, а ключи от гаража — на кухне». Отец: «...лампа нерабочая... рубашки в клетку я у Сергея давно не видел, в тот вечер он был одет в новые вещи, которые мы купили на базаре: спортивные штаны серого цвета, серые кроссовки, длинная спортивная кофта, салатовая». Сын: «... я был одет, как говорит отец, а потом вечером переоделся в рубашку». Отец: «Сергей в комнату не заходил и не переодевался, рубашки этой дома не было... Такого ножа, который описал сын, у нас не было, из дому ножи не пропадали». Сын: «... рубашку я жег не нашей паяльной лампой, чья она — не знаю».
А дальше в этом же протоколе читаем абзац, который, видимо, и является ключиком ко всему делу:
«Тупов С.С.: Все, что показал отец, — правда, а я дал неправдивые показания. Эти показания я дал под влиянием сотрудников милиции, которые применяли ко мне неразрешенные меры воздействия. В частности, применяли электрический ток. Никакого убийства я не совершал, в Хмельницкий 9.04.01 г. не ездил, был у Ивлева Артема всю ночь с 9.04 на 10.04. Ко мне применяли неразрешенные методы физического влияния, то есть бил Л., другие сотрудники милиции, я могу опознать. Я не заявлял сотрудникам прокуратуры о применении ко мне неразрешенных мер воздействия, поскольку боялся их повторения».
Также С.Тупов заявил, что сотрудники милиции намекали ему об обстоятельствах убийства. Так, один намекал на количество ударов, нанесенных ножом Муцу, другой — о пододеяльниках. По предложению сотрудников милиции, искал на воспроизведении люк и нашел по цветам и конфетам возле него.
«Во время просмотра видеозаписи обстановки и обстоятельств события в судебном заседании, — говорит сторона потерпевшей, — мы имели возможность убедиться, что С.Тупов воссоздавал обстановку и обстоятельства совершения инкриминируемых ему убийств с видом человека, который там никогда не был и никого не убивал. Наши сомнения в этой части подтверждены и в обвинительном заключении, где записано следующее: «Во время проведения воспроизведения обстановки и обстоятельств убийства от 22.05.2001 г. Тупов С.С. не смог найти место, куда спрятал трупы потерпевших».
В дальнейшем С.Тупов давал аналогичные свидетельства и категорически отказался от предыдущих — сознавательных. Не верить С.Тупову, к которому во время следствия применялись незаконные методы, нет оснований по трем причинам. Во-первых, не допускали защитника на свидания с С.Туповым, чем нарушались его права на защиту. Во-вторых, на это же указывал и его отец, допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля: «Сына задержали 15.04.01 года. Мне сказали, что я имею право нанять адвоката через 10 суток». В-третьих, по статье 112 УПК Украины, проверку в подобных делах должен проводить следователь прокуратуры, однако прокурор проверку незаконных действий милиции поручил... милиции. Также руководству милиции была поручена проверка заявления Тупова. Ответ начальника областного управления угрозыска был предсказуем: «В ходе проведения проверки по факту сознавательных показаний Тупова С.С., который совершил убийство граждан Гуревской и Муца (еще суда не было, а приговор уже вынесен! — Авт.), установлено, что физическое и психическое давление со стороны... сотрудников милиции не применялось. Тупов дал показания добровольно... о чем свидетельствуют протоколы его допроса и явка с повинной, написанная им собственноручно».
В деле нет никаких материалов «проверки», а самого Тупова по этому поводу не допрашивали. Это не отвечает требованиям статей 73 и 74 УПК, в соответствии с которыми показания подозреваемого (обвиняемого) подлежат проверке. Признание им своей вины может быть положено в основу обвинения только при подтверждении этого признания совокупностью доказательств, имеющихся в деле. Нет таких доказательств!
Критически следует относиться и к утверждениям Тупова о том, что многого он не помнит, в частности, сколько раз ударил Муца, куда дел трупы, где избавился от ножа. Судебно-психиатрическая экспертиза пришла к выводу, что Тупов не имеет и не имел психических заболеваний, «во время совершения преступления в состоянии временного расстройства деятельности не находился, о чем свидетельствуют целеустремленность, последовательность его действий». Видимо, помнить можно то, что на самом деле происходило с тобой, и, если ты не был, например, в Риме, то как ни напрягай память, ничего толкового не получится.
Самое страшное — это безысходность. Представьте: над тобой издеваются. И никто не придет и не защитит (поскольку родители, сказали, от тебя отказались), да защитника и не пустят (как было с адвокатом подозреваемого Н.Стёпиной). У Тупова был выбор: или не признать неправду, которую от него требовали выдать за правду, и при этом подвергаться физическому и психологическому давлению, или признать неправду как правду. Древнегреческий поэт Публий Сир еще в I веке до н.э. сказал: «Боль заставляет лгать даже невиновных». Считаю, С.Тупов солгал.
Это, по мнению стороны потерпевшей, произошло потому, что следствие, поставив ошибочные задачи, чтобы быстро раскрыть резонансные убийства, пошло ложным путем. Были получены такие «доказательства», которые, как видим, не доказывают вину С.Тупова в совершении убийств и краже пододеяльников.
Потерпевшая Эмма Гуревская не знакома с основами уголовного права. Но, ознакомившись с материалами уголовного дела, а также принимая участие в судебных заседаниях, она пришла к выводу, что вина Сергея Тупова в совершении инкриминируемых ему преступлений не доказана. Хотя горе матери по потерянной дочери невыразимо, она не желает еще одной невинной жертвы в этой бесчеловечной истории, поэтому заявляет: «Тупов не причастен к убийствам! Правоохранители должны найти настоящих лиходеев».