В условиях полномасштабной агрессии мы стараемся использовать все возможные методы влияния ради усиления Украины. И, в конце концов, отстаивания своих независимости и суверенитета. В этом контексте часто звучат заявления, что РФ нужно признать государством-террористом или государством-спонсором терроризма. Что это означает и какие юридические и экономические последствия предполагает?
«Государство-террорист» — сугубо политический термин, которого нет в международном праве. Поэтому то, что Верховная Рада Украины и Сейм Литвы признали Россию государством-террористом, — это политическая, а не юридическая позиция. Цель которой подчеркнуть тяжесть преступлений, содеянных российской армией на территории Украины.
Де-факто правильная позиция приводит к терминологической путанице. В сознании людей формируется мнение, что вооруженные силы РФ совершают в Украине террористические акты. Однако это не так.
Сложности возникают потому, что понятие «терроризм» весьма размыто. Даже в рамках ООН нет единодушия. Чаще всего Генассамблея ООН в своих официальных заявлениях на тему терроризма употребляет это понятие в значении преступных актов, направленных на создание обстановки террора среди широкой массы группами лиц или отдельными лицами в политических целях, которые ни при каких условиях не могут быть оправданы, какими бы ни были их мотивы (политического, философского, идеологического, расового, этнического, религиозного либо любого другого характера).
Обычно террористические акты характеризуются тем, что всегда предполагают насилие или угрозу насилия; имеют элемент запугивания; направлены на создание значительного давления на психику; являются деятельностью не государств, а вооруженных группировок; задевают гражданских лиц. Еще одной важной особенностью является то, что террористические акты обычно совершают в невоенный период.
Собственно поэтому много критики звучало в адрес термина «антитеррористическая операция». Потому что он не отвечал реалиям, когда фактическая агрессия России началась с дестабилизации и попытки захватить территории Юга и Востока Украины, аннексировать Крым и оккупировать части Донецкой и Луганской областей. Именно этот процесс принудил украинскую правовую практику столкнуться с преступлениями нового типа. Насильническое перемещение лиц, вероломные убийства, использование гражданских в качестве «живого щита». Принуждение к службе в вооруженных силах страны-оккупанта и милитаризация детей. Неизбирательные обстрелы гражданской инфраструктуры и использование запрещенных средств ведения войны, пытки. Принуждение к работе и разрушение культурных ценностей. Ранее большинство этих преступлений квалифицировалось преимущественно как преступления мирного времени: теракты, создание террористической группы или террористической организации, а также финансирование терроризма (ст. 258; ст. 258-3; ст. 258-5 Уголовного кодекса Украины). Методика начала меняться в 2019 году.
На самом же деле то, что происходит в Украине с 2014 года, — это преимущественно международные преступления: в первую очередь военные преступления и преступления против человечности, ставшие возможными вследствие российской агрессии. И квалифицировать их нужно именно так, ведь это отвечает международным нормам и учитывает, что преступления совершаются в условиях вооруженного конфликта между Украиной и Россией.
В Украине систематизация и расследование производств по единым стандартам как военных преступлений и преступлений против человечности начались с 2019 года — с момента создания в рамках Генпрокуратуры Департамента надзора за расследованием преступлений, совершенных в условиях вооруженного конфликта. И важно, чтобы эти стандарты неуклонно соблюдались и в дальнейшем. Особенно сейчас, когда в условиях полномасштабной российской агрессии количество международных преступлений, совершенных на территории Украины, значительно возросло. Украинская правоохранительная система и никакой отдельный институт не способны справиться с расследованием такого количества преступлений, а стандартизация и соблюдение международных норм облегчат сотрудничество с международными юрисдикциями.
«Государство-спонсор терроризма», в отличие от понятия «государство-террорист», — это юридический термин. Однако существует он только в США. По сути это государства, которые, по информации Госдепа, поддерживают акты международного терроризма. Сейчас в этом списке такие государства как Сирия, Иран, КНДР, Судан. Энтони Блинкен сообщил, что рассматривается возможность включить в этот список и Россию. А 3 мая Верховная Рада Украины приняла постановление про обращение в Конгресс США о признании России государством-спонсором терроризма. Кстати, это уже не первая попытка включить Россию в список государств-спонсоров терроризма. Такая возможность обсуждается еще с 2018 года, после отравления бывшего сотрудника российской военной разведки Сергея Скрипаля и его дочери Юлии. Сейчас же в США есть двухпартийная поддержка соответствующих действий: сенатор-демократ Ричард Блюменталь и сенатор-республиканец Линдси Грэм подали резолюцию, которая призывает главу Госдепа признать Россию государством-спонсором терроризма.
Если Россию признают государством-спонсором терроризма, это фактически будет означать усиление санкций: финансовые ограничения, запрет продавать оборонительную продукцию, контроль над экспортом товаров двойного назначения и т.п.
Конечно, Украина должна пользоваться всеми возможными международно-политическими инструментами для усиления наших позиций и давления на страну-агрессор. Однако при этом важно видеть конечную цель и понимать, каким путем к ней можно прийти. Наша цель не только отстоять Украину, но и наказать виновных. И здесь следует понимать, что судить преступников будут не за терроризм, а за международные преступления.