Зверски убит лучший оперативник области
В Черкасской области ежемесячно регистрируется свыше трех десятков «детских» преступлений, совершенных лицами, не достигшими 18-летнего возраста, или при их участии. Уровень тяжких и особо тяжких преступлений признается стабильно высоким. За год в Черкасском районе зарегистрировано 18 убийств. Вероятно, почти в каждом таком преступлении можно увидеть множество болевых точек времени. Вот совсем недавняя история.
Уголовники, вернувшись из мест не столь отдаленных, к Николаю Выгорову, случалось, и с бутылочкой не прочь были зайти, о жизни поговорить: уважали. Ну а коллеги, работавшие с ним, в один голос утверждают: Николай Федорович Выгоров — оперативник от Бога. Добряк, душевный человек…
Был.
На стыке Черкасского, Смелянского, Каменского и Чигиринского районов — места глухие, дороги — врагу не пожелаешь, газа нет, электричество — с перебоями; хозяин магазина — как олигарх почитается. Среди развлечений у народа популярен самогон, телевизор с обезумевшими политиками, ну и — ясное дело — дискотека, сами понимаете, для молодежи. А если молодежь ищущая, то есть вдруг оказалось, что выпивки не хватило, то она, ищущая молодежь, начинает пенсионеров трясти, попросту бандюковать. А иногда не попросту, иногда люто.
Вечером 1 июня 2007 года юные господа — назовем их здесь так: Сергей И. — 17 лет, Витя В. — 20 лет и девушка Оксанка, ей 21 год, — решили отдохнуть, поскольку пятница и День защиты детей. Мать у Сергея — владелица магазина, поэтому на самогон размениваться не стали, взяли бутылку водки 0.75, два литра воды ну и чипсов — гулять так гулять! Расположились в недостроенном доме Сергея… О чем они говорили, выпивая и хрустя чипсами? Вероятно, не о том, что у Сергея впереди экзамены за 11-й класс. И не о том, что Вите, беженцу из Приднестровья, ныне работающему на сельской пилораме, неплохо бы дальше учиться. Говорили о мобильных телефонах, о преимуществах и недостатках, о банковском кредите на два телевизора, которые Оксанка взяла для себя и Вити, о том, что Оксанка пьет все, что горит… Весело стало, но чувствовалось — чего-то не хватает… Выпив беленькой и в меру закусив, молодые люди в какой-то момент почувствовали себя героями, готовыми взяться за установление на земле царства справедливости. Начать решили с соседа, человека пьющего и безответного, вспомнив, что он им за что-то обещал дать денег, да не дал! Соседом как раз и оказался бывший лучший опер области Николай Выгоров, вышедший на пенсию капитаном. В Чубивку он переселился, оставив квартиру в Черкассах, для дешевизны жизни.
Пристрастие к зелью, вероятно, грех, но иной раз это пристрастие — защитное средство от окружающей действительности, лишь так можно остаться человеком (парадокс!) и не сойти с ума. У нас такой климат, такая социальная атмосфера, а тут еще и работа — дно жизни: отребье, душегубы, бандиты. Скажем определеннее: иной раз хочется не просто объяснить, но и оправдать такого человека: уж лучше так, чем когда хапают взятки и неустанно думают, как свою хатынку благоустроить. Рассказывают, что Николай Федорович мог несколько дней не появляться в отделе, время от времени показываясь у пивной бочки. А потом брался за работу и раскрывал «висяки» и «глухари» — буквально пачками передавая дела в суд или прокуратуру. Обладал Выгоров феноменальным талантом, порой «раскалывал» преступления подобно Шерлоку Холмсу, не выходя из кабинета. Сослуживцы вспоминают его с восхищением. Когда он оказался на пенсии, отслужив свои двадцать пять, и еще жил в Черкассах, к нему частенько забегали работники уголовного розыска за помощью или консультацией… Служа государству и людям, Николай Выгоров не нажил себе хоромы, дом его был нищ.
Молодые герои вошли к нему во двор и стали звать, кричать, что, мол, выпить с ним хотят. Называли они его «дядя Коля».
Сергей И. рассказывает: «Дядя Коля не отзывался. Мы стали стучать. Я ударил ногой в окно, разбил стекло, порезал правую ногу. Витя стал бить ногой в дверь, выбил кусок двери. Вошли. Дядя Коля на кровати сидит…»
Витя В.: «Сергей ударил ногой в окно. А дядя Коля изнутри его стулом по ноге бил. Я стал дверь ногой выбивать, выломил среднюю доску, вошел… В коридоре дядя Коля стоит. Я думал, у него нож. Но ножа не было…»
Рассказы молодых людей в чем-то разнятся. Но общая картина выглядит так. Они набросились на отставника. Лупили его на полу, на кровати. Кто-то придумал снимать видео на мобильник. Снимали по очереди, один бил, другой рядом суетился, снимал, снимала и Оксанка. Крики, кровь, мат, мелькание фонарика (на дворе уж стемнело). Николай Федорович кричал: «За что?!» Ему объясняли. Человек, как известно, в состоянии многое в себе объяснить и оправдать, хоть и самый свой гнусный поступок. «Малой! — кричал Витя Сергею. — А ну покажи класс!» И Сергей показывал, бил ногой, как в кино учат. «А ну посцы на него!..» И еще неслось, но уже Николаю Федоровичу: «Твоя главная в жизни ошибка, что ты мент!» Никто снаружи ничего не слышал: места глухие.
Молодые люди некоторые поступки приписывают один другому. Суд разберется. Изувечив человека, решили убить: «боялись, что заявит». Прыгали на него с кровати, грудь трещала, давили стопой на горло, Николай Федорович пытался оттолкнуть ногу. Но вот кисть его безжизненно ослабла. Витя нашел кусок стекла, стал перерезать горло, отбросил стекло, нашел нож. Оба запомнили: «нож с синей ручкой». Оксанка, когда хрип услышала, вспомнила, что дядя Коля у нее сегодня есть просил. Сергей голову держал, Витя резал, уже и позвонки лезвием раздвигая…
Потом пошли на речку, стали в Тясмине отмываться от крови. С удивлением обнаружили, что кровь плохо смывается. О том, что кровь вообще всю жизнь не смывается — им, кажется, никто никогда не говорил. Надо заметить, что монастыри в тех местах — не редкость, светлеют звонницы, да, как водится, звон колоколов не в каждое сердце влетает. После Тясмина, наплававшись всласть, пошли к клубу. Но — поздно — дискотека уж кончилась. Покурили на ступеньках, не без интереса посмотрели свое видео. Часа в три, — это уже наступила суббота, — разошлись. Витя — к Оксанке (родители не против), Сергей — домой к маме с отчимом. Отоспались — встретились. Вновь около клуба смотрели на мобилке свои видеозверства. Витя смеялся, нравилось; часа два в теннис играли. Но уже томили предчувствия. Гроза началась, буря. Витя с Оксанкой начали подумывать, как бы в бега удариться. На следующий день, в воскресенье, они в областной центр по делам поехали, Сергей в селе остался.
В Черкасский райотдел милиции позвонил голова сельсовета, сообщил, что в таком-то доме со следами насильственной смерти (ужас-то какой, голова отрезана!) обнаружен труп… Когда стало известно, что убит бывший работник МВД, в Чубивку с промежутком в несколько часов нагрянули две опергруппы, приехало начальство. Милиция, как водится в таких случаях, посчитала делом чести найти убийц. Однако одно дело посчитать, другое — найти.
Рассказывает старший оперуполномоченный уголовного розыска Черкасского РОУМВД Юрий Владимирович Зверянский: «Сначала не за что было зацепиться. Не просматривался мотив убийства. Бывшим операм уголовники, как правило, не мстят, поживиться в доме у Выгорова нечем — полный ноль, пенсию накануне не получал, не грабеж. Потом обратили внимание на пустую бутылку водки — казенка. Обычно местные самогон пьют, а казенка — немножко экзотика. В селе один магазин. Участковый Владимир Брелаха узнал, кто покупал. Тут же был задержан 17-летний Сергей. А когда приехал из Черкасс Витя с Оксаной, его из автобуса участковый вывел уже в наручниках… За год по Черкасскому району 18 убийств, 16 раскрыто. Работа такая, что третий день домой выбраться не могу. Жена звонит, говорит, вещи забирай, уходи. Не шутит… У многих оперативников в семьях из-за такой работы проблемы…»
Слушал я Юрия Владимировича с изрядной долей сочувствия. Зверянскому 27 лет, шесть лет на оперативной работе… Когда-то и у Николая Выгорова начинались нелады в семье, а потом жена ушла. Когда-то и ему было 27.