Приговором военного суда Западного региона Украины от 2 августа 1996 года командир военной части подполковник Геннадий Самохвалов 1955 года рождения был осужден за хищение государственного имущества на три года лишения свободы в исправительно-трудовой колонии усиленного режима с конфискацией.
Г.Самохвалов лишен права занимать руководящие материально ответственные должности и должности, связанные с организационно-распорядительскими функциями сроком на два года. Решением Военной коллегии Верховного суда Украины от 29 ноября 1996 года приговор оставлен без изменения.
Фабула дела такова. Как признал суд, «с целью хищения горюче-смазочных материалов для собственного обогащения», злоупотребляя служебным положением, командир воинской части 22334 получил в своей части от подчиненного капитана чековое требование. По этому документу в военной части А-1187 ему отпустили 1386 кг дизельного топлива, 512 кг бензина и 83 кг автомобильного масла. Все это он вывез «КАМАЗом» за пределы части А-1187, но в свою часть не доставил. Произошло это в 1995 году, как говорится в приговоре - «во второй половине сентября».
Уже отбывая наказание в местах лишения свободы, Г.Самохвалов узнал о том, что, в связи с его жалобой, 4 июля 1997 года Генеральная прокуратура внесла протест по поводу решений военного суда Западного региона Украины от 2 августа и постановления Военной коллегии Верховного суда Украины от 29 ноября 1996 года. В протесте поставлен вопрос об отмене судебных приговоров и возвращении дела на дополнительное расследование. В документе также утверждается, что и предварительное, и судебное следствия проведены неполно, односторонне, остались невыясненными обстоятельства, которые имеют существенное значение для правильного разрешения дела. Однако пленум Верховного суда, заслушав судью-докладчика, прокурора, поддержавшего протест, проверив материалы дела и доводы протеста, решил, что он не подлежит удовлетворению.
Такого рода протест Генеральной прокуратуры - факт сам по себе исключительный. Однако реакция на него Верховного суда - также незаурядна. Верховный суд счел, что основания для отмены приговора и направления дела на доследование нет. Таким образом, две высшие инстанции государства, призванные следить за законностью и защищать права человека, на основании одних и тех же самых документов, приходят к совершенно противоположным выводам по одному уголовному делу. Впоследствии обе инстанции неоднократно возвращались к его рассмотрению.
Геннадий Самохвалов служит в армии с 1973 года. Выполнял интернациональный долг в составе ограниченного контингента войск в Афганистане. Г.Самохвалов, ранее не судимый, имеет правительственные награды, награжден орденом Красной Звезды и тремя медалями. Учитывая также, что «семья подсудимого квартирой не обеспечена и другие смягчающие обстоятельства», которые суд региона расценил как исключительные, мера наказания назначена ниже низшего предела, предусмотренного санкцией статьи 86-1 УК Украины. Кроме того, было решено не лишать подсудимого военного звания и наград.
Надо сказать, что в материалах этого уголовного дела есть немало, так сказать, странностей. Например, грузовик, на котором, как утверждает обвинение, было вывезено похищенное, найден не был. Четких свидетельских показаний относительно этого «гражданского «КАМАЗа» в деле нет. Не установлено, кто дважды давал разрешение на въезд этой машины на территорию склада ГСМ. Со склада вывозится изрядное количество горюче-смазочных материалов, но ни в одном документе этот факт не находит своего отражения. А чего стоит «дата» совершения преступления - «вторая половина сентября», когда речь идет о расположенном на территории воинской части складе ГСМ, являющихся материалами строгой отчетности? Два свидетеля по делу отмечают, что топливо они выдали «в конце сентября - начале октября». Получается, что точно запомнили только год - было это в 1995-м. Фактически приговор основан на весьма противоречивых не полностью проверенных показаниях.
Те самые 1386 кг дизельного топлива, 512 кг бензина и 83 кг автомобильного масла, как явствует из материалов дела, свидетель Тарасов «два часа качал ручным насосом». Вопрос, под силу ли такое человеку, даже если это солдат украинской армии, так и остался без ответа, так как, невзирая на ходатайства защиты, соответствующий следственный эксперимент проведен не был. Ходатайства о вызове в суд свидетеля, который смог бы подтвердить обстоятельства, свидетельствующие, по мнению защиты, в пользу подсудимого, судом были проигнорированы.
На предварительном следствии и в судебном заседании свидетель - начальник службы ГСМ С.П.Рямов утверждал, что лицевую сторону чекового требования на выдачу горюче-смазочных материалов он заполнил шариковой ручкой в сентябре 1995 года, а оборотную сторону и талон - 14 декабря того же года в присутствии Г.Самохвалова и тогда же поставил на документе дату. Но из материалов уголовного дела следует, что сотрудник контрразведки майор Захаров сделал ксерокопию этого чекового требования в начале 1996 года и тогда дата заполнения и номер документа... отсутствовали.
В пояснительной записке по этому поводу майор СБУ отмечает: «В январе-феврале 1996 года мною, майором Захаровым Ю.М., старшим уполномоченным 5-го отдела ГО ВКР СБУ по войскам ПВО, действительно была выполнена ксерокопия с оригинала чекового требования 93 в/ч 22334. Я также подтверждаю, что даты операции в оригинале чекового требования на момент снятия ксерокопии с него не было, о чем и свидетельствует ксерокопия чекового требования 93.
В ходе предварительного и судебного расследования по делу подполковника Самохвалова Г.Б., командира в/ч 22334, по вышеозначенным фактам пояснений у меня никто не истребовал». Следовательно, дата появилась уже после того, как была выполнена ксерокопия чекового требования. Но особого интереса у тех, кто обязан проводить всестороннее исследование имеющихся по делу фактов, это также не вызвало. Подумаешь, дата в документе проставлена задним числом...
Анализ свидетельских показаний, на основании которых Г.Самохвалова обвиняют в хищении, дает возможность сделать ряд интересных выводов. Получается, что факт хищения на самом деле подтверждается лишь одним свидетелем - начальником склада, то есть материально ответственным лицом. Второй свидетель заявил в зале суда, что не знает Г.Самохвалова в лицо и никогда раньше его не видел. (Кстати, военная прокуратура Мукачевского гарнизона уже в течение двух лет занимается расследованием другого уголовного дела, возбужденного в связи с установленной недостачей 600 тонн горючего.) Следствие и суд почему-то не заинтересовались и показаниями господина Сиренко. Не полюбопытствовали, почему же все-таки топливо было выдано без документов, а сам факт выдачи не был зафиксирован в соответствующих документах и вообще каким образом велся учет горюче-смазочных материалов на складе. Сам свидетель Сиренко точной даты выдачи топлива... не помнит. Ну а в общем и целом, как указано в приговоре, «вина подсудимого подтверждается совокупностью доказательств».
Впрочем, по сравнению с тем, как разворачиваются события дальше, вышесказанное можно назвать почти несущественными мелочами.
Из заявлений на имя председателя Военной коллегии Верховного суда Украины, генерального прокурора, главного военного прокурора.
Грешко В.М.: «В постановлении Военной коллегии Верховного суда Украины от 29.11.96 г. и в постановлении Верховного суда сказано, будто я подтвердил на предварительном следствии и в суде показания начальника службы ГСМ Рямова С.П. о том, что Самохвалов Г.Б. получил во второй половине сентября 1995 года горюче-смазочные материалы и вывез их на автомашине «КАМАЗ», что является неправдой потому, что я не давал таких показаний» (25 августа 1998 года).
Сирота В.С.: «В постановлении Военной коллегии Верховного суда Украины от 29.11.96 г. сказано, что я подтвердил на предварительном следствии и в суде показания начальника службы ГСМ Рямова С. о том, что Самохвалов Г.Б. получил во второй половине сентября 1995 года горюче-смазочные материалы и вывез их из военной части. Это является фальсификацией и неправдой потому, что я не давал таких показаний и мне ничего неизвестно о том, что получил Самохвалов Г.Б.» (25 августа 1998 года).
«Я, Сиренко, в 1996 году проходил свидетелем по делу подполковника Г. Самохвалова. Настоящим заявляю, что в ходе предварительного и судебного расследования мною были даны неправильные показания в отношении Самохвалова. Я заявляю, что мною никакого топлива Самохвалову в конце сентября 1995 года не выдавалось, а мои показания были даны под давлением со стороны моего непосредственного начальника Рямова С.П. Так как я в тот период временно исполнял обязанности начальника склада ГСМ в/ч А-1187 и выполнил его приказания и распоряжения» (12 января 1999 г.).
«Я, Лемак В.И., в 1996 году проходил свидетелем по делу подполковника Самохвалова. Настоящим заявляю, что в определении Военной коллегии и постановлении пленума Верховного суда сказано, что я подтвердил на предварительном следствии и в суде показания начальника службы ГСМ Рямова С.П. о том, что Самохвалов получил во второй половине сентября 1995 года горюче-смазочные материалы и вывез их на автомобиле «КАМАЗ», это есть неправда и фальсификация моих показаний. Мне неизвестно, что получал Самохвалов, и я не видел, что Самохвалов вывозил с аэродрома какие-либо материальные средства» (5 января 1999 года).
Б. Самохвалов направил ходатайство в Генеральную прокуратуру Украины, приложив заявления В.Грешко и В.Сироты. Ответ Г.Самохвалову из Генеральной прокуратуры Украины: «Ваше заявление от 8.10.1998 г. по уголовному делу поступило в Генеральную прокуратуру Украины и рассмотрено.
Свидетельства лиц и другие материалы дела, на которые вы ссылаетесь в заявлениях, были известны суду при его рассмотрении, в том числе и пленумом Верховного суда Украины, а потому не являются вновь открывшимися».
Следует ли понимать это так, что Верховный суд Украины был в курсе происходящего? И он просто не придал значения тому, что свидетели, на основании показаний которых был вынесен приговор, заявили, что… не давали таких показаний? Один свидетель по делу подтвердил, что на него было оказано давление. Может быть, факты такого рода сегодня настолько распространены, что судьи уже устали не то что удивляться им, но также - давать юридическую оценку?
Одно должностное лицо, причастное к расследованию этого дела, заявило в приватном разговоре: «Вы что, верите, что тот, кто имеет доступ к горюче-смазочным материалам, может их не красть?» Вообще верю. Как верю, например, в то, что можно быть судьей и не продавать приговоры. Впрочем, дело вовсе не в том, верит ли подполковнику Самохвалову конкретное частное лицо. Выносить суждения о виновности или невиновности кого бы то ни было - прерогатива суда. Но если откровенная фальсификация материалов уголовного дела расценивается как несущественная деталь, не являющаяся поводом, как минимум, для дополнительного расследования, то, скрепляя своими подписями вердикт, судьи тем самым расписываются под приговором третьей власти.