— Тётя, вы представляете, что происходит?! — большие, на пол-лица глаза моего племянника, казалось, стали еще больше.
— А что же происходит, Ромчик?
— Как? Вы не знаете? Нарушается Конституция! В Донецке и Днепропетровске хотят ввести второй государственный язык! Депутаты за это проголосовали. И куда смотрит прокуратура?!
Полгода назад я не нашла убедительных слов для десятилетнего ребенка на его риторический вопрос.
А сегодня... Удивительны дела твои, Господи! Думаю, со временем не один лингвист защитит не одну диссертацию на тему наиболее употребительных слов первой половины 2007 года. В фаворе, несомненно, будет единственное словосочетание — КОНСТИТУЦИЯ УКРАИНЫ. Но парадокс. Те, кто ежедневно гарцевал по ней, как молодой жеребец по траве, сегодня нахально стреляет словами, как пулями, в тех, у кого ни из лексикона, ни из ментальности, не выветрились такие понятия, как СОВЕСТЬ и ЧЕСТЬ. И это — как параллельные планеты.
Не в этом ли суть наших сегодняшних проблем, в том числе и политических, — в отсутствии в лексиконе начальников моральных понятий?
Совпадают ли две чести во времени?
Тарас Чорновил коллекционирует региональные настроения. Юля Тимошенко культивирует косу. Петр Симоненко ведет учет НАТОвских «ужастиков». У каждого свое хобби и «кожен дуріє по-своєму» — говорят на Буковине.
У меня тоже свой интерес. Я «складирую» (в памяти или на бумаге) все, что касается людей, которые носят такую же фамилию, как моя. К тому же у меня склонность проводить исторические параллели. Иногда они бывают чрезвычайно поучительными, поскольку несут в себе важные коды. И не только для носителей определенных фамилий.
До корней некоторых персонажей по фамилии Матиос я «докопалась» не так уж и глубоко — но 1790 года все-таки достигла. Интересные, скажу вам, попадались Матиосы с той немецкой или австрийской кровью предка, который осел в глухих буковинских Карпатах и у которого родилось двенадцать сыновей. И вот дети этих двенадцати за более чем два века стопроцентно идентифицировались в огромную украинскую фамилию. Род. Семью. И отдельные персоны.
Некоторые из них чрезвычайно колоритны. Беру наугад. Илья Андреевич, например, почти четверть века (!!!) избирался в родном селе, говоря на современном языке, сельским головой. При покойной Австро-Венгрии, во времена боярской Румынии и даже во время военного безвластия, когда румынская администрация с мадьярским союзником из Буковины драпанула, а советская власть несколько задержалась. Тогдашний избирательный закон был умным и справедливым: сельская община делилась на округа, каждый из которых избирал достойного и богатого хозяина в сельский «парламент» и после этого местная «элита» выбирала сельского урядника. Во времена Австрии он назывался войтом. При Румынии — примарем. Но весь цимес этой демократии состоял в том, что сельский голова, получая должность, закладывал свое имущество в пользу сельчан. В случае невыполнения данных народу обещаний его имущество шло на нужды сельской общины. Безвозвратно. Чем не находка для «футболистов» украинского политического поля начала третьего тысячелетия, у которых стойкий иммунитет к консультациям с историей?! А для отечественного избирательного законодательства?
Но батальные сцены а la «огнем и мечом» современных отечественных юристов относительно интерпретаций закона не достойны внимания великого Ежи Гофмана. Поскольку и быстрорастворимые, как «мивина», очередные законы о выборах, как частично и Конституция Украины, всегда писались каждым составом парламента «под себя», как под умственных калек. Предполагаю, что известный отечественный специалист по избирательному и конституционному праву, дважды министр юстиции без единого дня работы в органах юстиции Александр Лавринович (который в свое время успел побывать даже на должности и.о. председателя ЦИК без юридического образования (!!!), заочно получив его уже в ранге зампреда парламентского комитета по правовым вопросам (1998), несомненно, гордится своей причастностью к Основному украинскому закону. Тем более 28 июня. В день своего рождения и день Конституции. Какое чудесное совпадение! Только и гордиться. Я тоже горжусь, что родилась в один из самых великих христианских праздников. Однако не знаю, как это влияет на мою профессиональность.
А вот что гены и родовая память влияют на совесть человека, я убедилась все же на примере фамилии Матиос.
Упоминавшийся мною Илья Андреевич будучи сельским головой «визировал» свою деятельность крестиком, поскольку не знал грамоты. Но сельские старожилы до сих пор из уст в уста передают рассказы о необыкновенной природной мудрости бывшего урядника. Обращаясь за советом к Илье, люди экономили на адвокатах и судьях.
Но скажите после этого, что гены немые! Дочь Ильи Андреевича, Агафью Ильиничну (1911—1996) — с четырьмя классами церковно-приходской школы — в селе называли Соломоном. Не за красивые глаза, разумеется. Но и советская власть иногда бывала справедливой... потому что хитрой. Агафью Ильиничну в течение многих лет избирали председателем женского совета (тогда при сельских советах были такие общественные организации). Она была очень неуступчивой в отстаивании женских прав. Конкретных. Когда приходилось материально помогать многодетным семьям или отстоять чьего-то ребенка, чтобы того не забрали в интернат, когда проверяли работу сельской молочной кухни или сельской больницы. Или надо было «построить» пьяницу. Возможно, эта тяга к справедливости передалась ей от отца, а может, потому, что Агафья Матиос родила восемнадцать детей, хотя в живых осталось только шестеро? Я нашла у одной из дочек Агафьи Ильиничны красивый фарфоровый горшочек с выгравированной надписью: «Гафії Іллівні Матіос — голові жіночої ради. За сумлінну роботу та відстоювання справедливості. 1966 р.». Странная для советских времен формулировка. Не правда ли?
И когда я слушаю патентованных «правдолюбцев» с политического олимпа, все чаще чувствую едва ли не вулканические толчки отвращения к ним и одновременно зародыши человеческого сочувствия к гейшам с киевской Окружной дороги. Последние хотя бы честно зарабатывают своим телом. А недавнее интервью известного регионала Виктора Тихонова одной из украинских газет может довести до бешенства любого адекватного человека. Дескать, красть шапки с голов прохожих считалось вершиной моды на Донбассе, куда свозили преимущественно зэков (!!!). «Я тоже этим занимался», — без тени стыда рекламирует свое бывшее хобби сегодняшний нардеп.
И тут мне вспоминается один сюжет от тех же Матиосов. В начале 50-х годов прошлого века один из сыновей Агафьи Ильиничны — семнадцатилетний Михаил — добровольно завербовался на шахты Донбасса. Чтобы не быть пойманным и насильно «депортированным». Тогда по селам Галичины и Буковины шатались целые отряды принудительных заготовщиков человеческих душ. Молодых ребят созывали в сельсоветы якобы для регистрации или военного учета, а там, как скотину, отправляли поднимать шахты. У Михаила Матиоса был своенравный характер и никакого принуждения он не признавал. Поэтому согласился сам, надеясь чем-то помочь из Донбасса большой семье.
...Когда через несколько лет Михаил приехал погостить к родителям, он легонько постучал ночью в окно: «Мама, пустите. Это я. Михаил». Времена были страшные. Родители, которых без их согласия сделали организаторами местного колхоза, нередко ночевали в кукурузе на огороде. И вот представьте себе это мгновение, когда мама — Агафья Ильинична, — узнав голос из-за ночного окна ответила: «Освети спичкой лицо, тогда пущу в дом». То мгновение недоверия к голосу сына она до последнего дня своей жизни считала смертельным грехом. Сама мне об этом рассказывала.
Я допускаю, что нардеп Тихонов в понятие «зэки» вкладывал и это содержание — чернорабочие с Западной Украины, ненадежный с политической точки зрения элемент. Но знаю точно (поскольку лично знакома с такими людьми), что многие из «западенцев», которые навсегда осели в шахтерском крае и по-настоящему полюбили его, именно из-за неприязненного отношения к себе «хозяев жизни и пароходов» предпочитают скрывать свои настоящие корни, а лучше — вытравливать их из сознания. Для украинофобов — находка неоценимая.
... А Михаила Матиоса из Донбасса рекрутировали в войска. В Москву. От него и еще одного его родственника пошла целая «колония» Матиосов — достойных российских граждан почти с пятидесятилетним стажем. «Западничество» не помешало сделать Михаилу карьеру. Работал в российских структурах, которым в холодные застойные времена позволялось колесить по зарубежью, как по своему родному селу. Работал при советском посольстве в одном из иностранных государств.
Другой потомок одной из ветви этого рода имел доступ к самым большим стратегическим тайнам России, связанным с космосом, и как минимум дважды в год докладывает российскому президенту. Второй работает в Счетной палате Российской Федерации. Еще один — в империи Билла Гейтса.
Оно, знаете, может, иногда и хорошо иметь «рабоче-крестьянское происхождение», как иногда шутит мой отец? И я его понимаю. Поскольку там — не разминаются с Моралью и Совестью.
О некоторых аспектах «простимулированных» мотиваций
... Помните 80-е годы прошлого века? Разгар бессмысленной антиалкогольной кампании. Например, в Черновцах, на свадьбе дочери секретаря горкома партии, водку разливали... из эмалированных чайников, «закамуфлировав» ее под компот. В селах было круче. Нужны были показательные выступления и показательные наказания... самогонщиков. «Самым злостным» из них, по мнению правоохранительных органов, была одинокая Марийка с четырьмя малолетними детьми, которые ходили в школу по очереди из-за нехватки обуви (если ходили). Ведь семья проживала на одном из отдаленных хуторов, почти за пятнадцать километров от села. Без света. С условной дорогой, особенно зимой. В общем, там, где «дідько каже добраніч». Больше всего заказов на Марийкин самогон было, конечно, от сельского начальства. Но начальники поссорились. И вот когда из района пришла разнарядка на наказание за самогоноварение, один из сельских руководителей «прикинул» и назначил Марийку с ее четырьмя детьми... преступниками, каких мир не знал и которых от общества надо изолировать. Марийку — в каталажку. Детей — в интернат. А вы же помните: в Западной Украине всегда была на что-то разнарядка. Сначала на депортацию. Далее — на колхоз. Позднее — на принудительное освоение Донбасса и юга Украины. И вот, наконец, на водку.
Поздней осенью в сельском клубе собрали людей. Приехал весь состав районного суда. Прокурор. Представитель райкома партии. Несчастная Марийка — в окружении двух милиционеров с оружием. От адвоката женщина отказалась, поскольку нечем было платить. Во дворе клуба — «воронок» с зарешеченными окнами. В коридоре — ребята в гражданском с оттопыренными ушами. Кино! (Вот подумала об организации охраны Курочкина во время судебного заседания — и, прости, Господи, смешно стало от объяснений блюстителей порядка, рассчитанных на тугодумов).
...Учительница Павлина Власовна Матиос — одна из дочерей Агафьи Ильиничны (той, которую называли Соломоном) — проводила урок истории, когда ей сообщили о суде над Марийкой. И в то же мгновение баллистическая ракета полетела в сторону сельского клуба. Павлина Власовна встала рядом с Марийкой. «Вас сюда не приглашали», — почти ласковым голосом сказал представитель райкома. Поскольку для организаторов судилища появление этой Матиос не предвещало ничего хорошего. Эту учительницу знал весь район и область. Она была награждена орденом Октябрьской Революции и орденом «Знак Почета» (учительница! Не владелец футбольного клуба или неучтенных миллионов, украденных, кстати, у этой учительницы, и за это, по-видимому, удостоенный самого Ярослава Мудрого едва ли не всех степеней). «Подсудимая в адвокате не нуждается», — уточнил прокурор. «Кого вы собираетесь судить, всечесный суд?» — спросила Павлина Матиос и попросила Марийку поднять подол юбки. Марийка с посиневшими от холода икрами стояла в резиновых сапогах на босу ногу и в промокшей фуфайке на летнюю майку. А далее была речь защитника, и не было каталажки. Жаль, что у меня нет стенограммы выступления этого бесплатного адвоката во время публичного суда над Марийкой Романюк! Я бы подарила ее кое-кому из сегодняшних правовых невежд, законченных циников и злостных нарушителей Конституции. Чтобы разбудить совесть. Если она у них есть.
Слава Богу, Марийка до сих пор живет там, где «дідько каже добраніч», и ее младшая дочь, ни единого дня так и не ходившая в школу, сейчас с удовольствием пользуется мобильным телефоном, на собственные средства подвела линию электропередачи в горную глушь.
Вы скажете, это не было покушение на систему. Как сказать. Но лично зная эту учительницу, я знаю, что это было отстаивание справедливости. И кстати, правдивой буквы и духа Закона. «Это было давно», — вздохнет пессимист. Нет, это продолжается сегодня, говорю я. Поскольку гены — они переходные. Они кодируют нашу ментальность.
... А о том, что «учудил» сын той учительницы-правдолюбки, последнюю неделю в Украине (и за ее границами, кстати) не комментировал разве что ленивый. Какой сюжет для будущей книги! Какая драма одновременно с комедией! Какой наглец в отдельно взятой прокуратуре!
А если без иронии, то суть дела такова. Анатолий Васильевич Матиос, начальник одного из отделов прокуратуры г. Киева, полковник юстиции, единственный кандидат юридических наук среди начальников отделов прокуратуры города Киева, 13 апреля с.г. вынес постановление о возбуждении уголовного дела относительно министра юстиции Украины Александра Лавриновича за препятствование осуществлению избирательного права и вмешательство в деятельность государственного деятеля — президента Украины. Если еще конкретнее — министр юстиции отказался визировать документы нескольких политических партий, в том числе БЮТ, нужные для подачи в ЦИК. С чем и обратилась группа народных депутатов в городскую прокуратуру после безуспешного обращения в одну из районных прокуратур города Киева. (Ну не любит Александр Владимирович выдавать регистрационные документы — и все тут. В первую свою каденцию министром не выдавал Устав киевской территориальной общины, за что также имел тяжбу. Но не об этом сейчас речь.)
Господи, твоя воля! Дальше будет сюжет для Акунина. Один мой знакомый, проживающий в доме недалеко от городской прокуратуры, рассказал мне, как жители ближайших домов 13 апреля два часа «висели» на балконах и в окнах, наблюдая неординарную ситуацию под стенами прокуратуры. Поскольку процесс отмены постановления об открытии уголовного дела относительно министра Лавриновича между 22.00 и 24.00 часами напоминал кадры из киношных антитеррористических операций спецслужб. В городскую прокуратуру вызвали то ли группу захвата, то ли оперативную группу. Со всем полагающимся в таких случаях снаряжением и вооружением. На одного Матиоса в тот вечер «дули» сразу два заместителя генерального прокурора — Виктор Пшонка и Евгений Блаживский. Виктор Павлович в присутствии другого заместителя генерального прокурора и его заместителей не церемонился. Дескать, нечего здесь сопли жевать: возбуждайте против наглеца уголовное дело, арестовывайте, обыскивайте, допрашивайте и т.д. Если бы не группа депутатов в ту ночь, не знаю, какой сценарий перехвата «преступника» с прокурорскими погонами воплощал бы нынешний и.о. генпрокурора.
Не может этого быть, говорила себе, когда утром на следующий день услышала по «брехунцю» информацию об обыске! «Может!» — сказали телеканалы, немного переврал Интернет и цыганская почта. Но ни один источник информации пока не отрицал правильность сути возбужденного дела. Все были единогласны: если бы, дескать, это был не министр, а какая-то Мария Романюк, вот тогда б... Не знаю, что было бы тогда. Знаю, что «наглого» прокурора на следующее утро увезла «скорая» с сердечным приступом и гипертоническим кризом, а руководство прокуратуры быстро опечатало (печатью прокуратуры г.Киева, которой узаконивают и аресты) кабинет Матиоса (интересно, на каком процессуальном основании?). И я не удивлюсь, если после его возвращения на работу в кабинете, как когда-то в машине депутата В.Сивковича, «случайно» не найдут наркотики, фугасные мины или еще что-то (на чем там сейчас специализируются «спецы»?). Но возвращение на рабочее место проблематично.
В больницу «проведать» Анатолия приехали три сотрудника с требованием сдать кабинет на время больничного, чего в истории, кажется, еще не случалось. Да нет. Случалось. Во времена генпрокурора Г.Васильева и первой каденции его заместителя В.Пшонки, когда не один кабинет не одного работника на Резницкой и в областях постигла такая же судьба. Почерк! Узнаваемый стиль. Через три дня коллегия прокуратуры города приняла почти «конституционное» решение: после выздоровления А.Матиоса освободить от должности, из органов прокуратуры и лишить звания.
Я не вдаюсь в юридические тонкости дела. Для этого существуют специалисты. Когда-то читала статистические данные: в прошлом году прокуратура г.Киева отменила едва ли не три десятка постановлений о возбуждении уголовных дел, вынесенных работниками той же прокуратуры г.Киева. И все тихо-мирно. Без кордонов опергрупп, без участия двух заместителей генпрокурора. Меня как гражданина интересует другое: на что может рассчитывать какая-нибудь Мария (то ли Романюк, то ли Матиос) при необходимости защиты своих прав, если в высших эшелонах корпоративная солидарность прокуратуры становится выше Закона?
Все стало на свои места после комментария заместителя генпрокурора — прокурора города Киева г-на Е.Блаживского одному из телеканалов. Оказывается, вина его подчиненного состояла в том, что Матиос сообщил о своем действии уже после открытия дела и не согласовал его с Лавриновичем, не взяв у министра его объяснения. Последний аргумент казался смешным даже мне. Да, имея на руках видео- и аудиозаписи публичных выступлений министра юстиции (а это открытое противодействие указу президента), Матиос действительно не просил разрешения у Лавриновича на возбуждение против него уголовного дела. Он же, в конце концов, не финансовую и не хозяйственную деятельность Лавриновича в «Укрнафті» рассматривал (есть и такой штрих в биографии нынешнего министра). И никто по сей день не сказал, что постановление об открытии уголовного дела противоречит Уголовно-процессуальному кодексу Украины, диспозициям статей Уголовного кодекса Украины, по которым возбуждено это дело, а также «святому» Закону Украины «О прокуратуре».
Как утверждает министр в прессе, возглавляемое им ведомство не довольно не только инициативой Виктора Ющенко распустить парламент, но и — не поверите — двадцатью указами президента! «Мы их направили в Конституционный суд, а пока ни одного решения нет — выполняем». Выборочно, дополнила бы не одна я. И оказывается, по словам Лавриновича, «судьи Конституционного суда все время обращаются к премьеру и министру юстиции, чтобы услышать их точку зрения и иметь возможность объективно (!) освещать ситуацию». Вот так. Говорим «Конституционный суд» — подразумеваем «Лавринович».
Комментарий министра юстиции относительно ситуации о мгновенной отмене уголовного дела против него, конечно, отличался железной логикой физика-лазерщика: дело сомнительное, поскольку возбуждено было в пятницу (а если бы в понедельник?), и не может быть такого, чтобы не было кем-то «простимулировано». Министр знает, что говорит: вся Украина еще со времен не без его сверхактивного участия «расколотого» чорновиловского движения хорошо проинформирована, что Александр Владимирович — настоящий гурман властных стимулов. Разве можно забыть, как из оппозиционного политика, «игравшего» даже в импичмент президенту Л.Кучме, Лавринович неожиданно превратился в президентского любимчика? Как именно в прокуратуре покрылось пылью дело Лавриновича о незаконно полученных им двух роскошных квартирах в центре Киева?
И знаете, после лекции дважды министра юстиции о «простимулированных» мотивациях человеческой деятельности я тоже схватилась за голову: почему я до сих пор остаюсь за кадром, кто «простимулировал» мое творчество? Не иначе как министр юстиции вот-вот «навеет» кому следует, что мою «Націю» и «Солодку Дарусю» на украинском языке «стимулировали» центры какой-то Аль-Каиды, а для этих же книг на польском и русском языках «стимулы» выходят из стен ФСБ. А уже, не приведи Господи, узнать о последнем этапе перевода «Апокаліпсиса» в Государстве Израиль или «Солодкої Дарусі» в США — точно, не избежать мне «свидания» ни с господином Наливайченко, ни с генпрокурором. И если к тому времени ветер подует правильно, то и Виктор Павлович Пшонка пожмет мне руку: фамилии, явки, суммы... Моссад... ФБР... А далее — по тексту: о соплях, уголовном деле, обысках, опечатывании кабинета, браслетах. И так же, как Анатолия Матиоса, он спросит меня: «Чему вас там могли научить в Черновицком университете?» Привет альма-матер от двух Матиосов! Обо мне не у кого из тех, кто под руками, спросить, кроме преподавателей. А об Анатолии Васильевиче, думаю, с готовностью даст свидетельские показания нынешний министр иностранных дел Украины Арсений Яценюк, в группе которого Матиос был старостой. Неплохие ребята, по-моему. И я горжусь ими.
Да бог с ними, с фантазиями о стимулах. Или воры снимают шапки с людских голов, или на ворах шапки горят. Не мною, к счастью, придумано, и в суд за это меня не вызовут.
В эту минуту я думаю о стимулах Ильи Андреевича из Матиосов. Не иначе, как цесарь Франц-Иосиф и король Великой Румынии Мигай в свое время «стимулировали» его деятельность. Помните того, с четвертьвековым опытом урядника, избранного людьми? Он был моим прадедом. Думаю о стимулах Агафьи Ильиничны. Соломона в юбке с ее отстаиванием справедливости. Ее стимулом была Совесть. И она была моей бабушкой. Обо всей российской «диаспоре» очень ответственных и надежных людей. Михаил Матиос — мой родной дядя. А еще сколько там братьев и племянников. О стимуле самозваного адвоката, учительнице с единственной записью в трудовой книжке и почти сорокалетним стажем педагогической деятельности — Павлине Власовне Матиос. Это наша мама. Но в эти дни чаще всего я думаю об Анатолии Васильевиче Матиосе. Он мой брат. Родной.
Но каждым из них, как и всеми из этого большого рода, я горжусь. Поскольку не существует такого мундира, который был бы важнее Чести, переданной по наследству.
Невыясненным у меня остается одно: будет ли когда-нибудь украинский закон моральным, а мораль — законной? Для нынешней Украины слишком круто?
...Очевидно, некоторым из тех, кого так или иначе касаются мои раздумья, на фоне сегодняшнего политического коллапса разговор о чести покажется слишком сумбурным, а может, и смешным. Острое, как внезапная диарея, фальшивое «поклонение» Украинской Конституции многочисленной армии представителей политической верхушки, разговор о таких категориях, как честь и совесть, соблюдение элементарной законности и признание презумпции невиновности — все это не актуально. Пока. Общество заждалось разговора, в котором превалируют именно эти понятия. И, может, это совсем не указ о досрочных выборах, а первый рецепт для очищения общества? Я верю. И даже знаю как. И вы тоже знаете. Я уверена.