Сам закон сформулировать нетрудно, присмотревшись к хаотичному, на первый взгляд, однако явно имеющему какую-то системность экономическому «развитию» в Украине в последние годы. Закон гласит: поддержание уровня нестабильности путем постоянной смены правил игры (то есть законодательной неразберихи, двойственности или, наоборот, сохранения правовых пустот) способствует первоначальному накоплению капиталов, то есть перемалыванию пещерного социализма в дикий капитализм. При этом «переходный период» длится столько, сколько потребуется времени, чтобы 100% бывшей легальной госсобственности пропустить через теневой, то есть неконтролируемый официальным государством «приемник»-чистилище у входа в рыночную экономику. Закон этот не «естественный», к каким можно отнести экономические законы собственно рынка, и уж тем более далеко не универсальный, о чем свидетельствует опыт ряда восточноевропейских стран. Его можно считать принятым участниками, стартовавшими в период «перестройки», как первое и единственное правило игры без правил.
Поскольку инструментом действия этого закона является правовая и нормативная база, создаваемая легальными властными структурами, постольку участниками «игры» могут являться лишь субъекты этих властных структур. Отсюда - политический компонент закона, обеспечивающий, через выборы и назначения, частичную ротацию «игроков». Оговорка: авторов этого «Закона переходного периода», создавших его, как и все последующие правовые акты, для собственных целей, - очень легко установить, проследив, кто из политических и государственных деятелей последних 4 - 5 лет сделал все возможное, чтобы удержаться во властных (а не общественно-политических или просто коммерческих) структурах.
Это длинное наукообразное предисловие можно оправдать лишь тем, что после него логично поставить интересующий нас вопрос: что такое украинская конституция и почему она все время фигурирует в решении сиюминутных экономических и политических вопросов? Ссылка на «Закон переходного периода» (дабы не путать с другими, обозначим его ЗПП) освободит нас и от соблазна обращаться за ответом к истории чужих конституций и теоретизированию на тему «как надо?»
Итак, в полном соответствии с ЗПП Украина имеет как минимум «тройной конституционный набор»: действующую, многократно правленную и местами просто опустошенную бывшую Конституцию УССР, призрак новой Большой конституции (включающий все ее проекты, начиная от разработанного прошлым ВС и заканчивая, кажется, девятью от партий, авторских коллективов и т.д.), а также президентский проект «малой конституции». При этом значение каждой из этих конституций для реальной жизни граждан и государства примерно одинаково. Первая, действующая, в своем нынешнем виде никогда не была опубликована, то есть вообще-то и действующей считаться не может. Вторая, в виде проектов, как раз публиковалась, и не исключено, что многие граждане, сохранившие газетную вырезку с любым из проектов (прошлого ВС, партии кадетов или КУНа), искренне полагают, что могут руководствоваться в жизни именно этой вырезкой как основным законом. Третья, «малая конституция», не виденная пока не только гражданами, но и большинством законодателей, тем не менее не уступает в значимости двум первым. Поскольку входя одним из ключевых разделов в идеологию всеохватных реформ Президента, она символизирует правовой прорыв к ближайшему будущему, чуть более светлому, чем омраченное правовым беспределом прошлое. Но все это - только для граждан и государства. Для реальных же политиков и политических сил все три конституции играют сегодня роль решающего резерва (из доступного им арсенала законных средств борьбы за власть и собственность), с помощью которого они бы желали провести финальную часть игры в «переходный период» с наименьшими потерями для себя. Речь идет именно о финальной части, поскольку, если учесть экспертные оценки различных авторитетных негосударственных структур, в теневом секторе функционирует не менее 60% экономики Украины. Значит, в соответствии с ЗПП, осталось «добить» жалких 40%, что не представляет большого труда в условиях самоускоряющегося процесса.
Однако как раз самоускоряющийся процесс и становится опасен, как опасен вышедший из-под контроля автомобиль. Манипуляция простыми законами становится просто неэффективной, роль играют лишь те правовые акты, которые дают максимум прямых полномочий вполне конкретным лицам и структурам. Таким законом может быть только конституция.
По упрощенной схеме можно представить сегодняшний «конституционный процесс» в лицах следующим образом: Мороз отстаивает «действующую» и претендует на приоритет в создании Большой конституции. Кучма отстаивает свою «малую», и тоже претендует на Большую. Подтверждением может служить заявление Президента, датируемое первой декадой ноября о том, что в течение 10 - 15 дней он вынесет на рассмотрение ВС проект закона о власти, и прозвучавшую на днях реакцию Мороза о том, что он против принятия этого закона, так как будет разрушено правовое поле действующей конституции, а лучше принять разработанный ВС закон о местных советах.
В действительности же всех, и не только Мороза с Кучмой, интересует сегодня именно «малая конституция» и именно Закон о власти. Первенство в выдвижении этой идеи, между прочим, оспаривают нынешний спикер и бывший Президент, а не нынешний Президент. Причем и Мороз, и Кравчук вполне предпочли бы кучминскому закону о власти композицию из Закона о местных советах и Закона о Кабинете министров, разработанного под их общего протеже - премьера Масола.
Однако чтобы дальше говорить о перипетиях «конституционного процесса», следует все же дать представление о самом проекте Закона о власти, который так волнует ныне высшие государственные умы. Из интервью советника Президента по вопросам региональной политики Владимира Гринева, опубликованного в пресс-сборнике «Политика», вырисовывается следующая картина.
Руководствуясь своими предвыборными обещаниями, завершить процесс демократического разделения властей и сформировать сильную исполнительную вертикаль. Президент предлагает Верховному Совету стать исключительно законодательным органом, настоящим парламентом, который не имеет права вмешиваться в действия исполнительной вертикали, в том числе и в первую очередь - правительства. Парламент лишается, естественно, и права управлять региональными и местными Советами, а тем более - их исполкомами. Возможно, что будет предложено спикера, лишенного полномочий принимать самостоятельные нормативно-правовые решения, вообще менять на каждой сессии. А президиум избавить от тягот «верхней палаты», как это практикуется сейчас.
Президент, естественно, глава исполнительной власти, назначает премьера и Кабинет министров (должность премьера сохраняется! - И.П.), которых парламент может не чаще двух раз в год отправлять в отставку, но с риском, что сам будет разогнан как препятствующий деятельности исполнительной власти. То же самое грозит ВС, если он не будет вовремя принимать законодательные акты, инициируемые Президентом и его Кабмином.
Другим, не менее важным, но более сложным для понимания является раздел, посвященный регионализации исполнительной власти в сочетании с дисциплинированной исполнительной вертикалью. Избранные прямым голосованием главы областных Советов и исполкомов, избавившись от влияния и контроля ВС, могут получить делегированные Президентом полномочия государственной власти. Это право управлять с помощью своих нормативных актов объектами государственной собственности (кадровой, налогово-бюджетной, политикой), а также обязанность-выполнять общегосударственные реформаторские программы (по приватизации, структурной перестройке, социальной и т.д.). Рычагом влияния Президента на «народоизбранных» является не увольнение, а лишение или прибавление полномочий.
Наконец, местное самоуправление. При отсутствии «советской матрешки» - полная свобода в рамках, описываемых европейской хартией о местном самоуправлении. Единственным на сегодня не вполне ясным вопросом остаются взаимоотношения мэров городов-областных центров и губернаторов. Последние могут часть своих полномочий передать первым?..
Основываясь на этой информации, вполне можно понять, что не нравится оппонентам Кучмы. А поскольку команда Президента это знала всегда, она разработала и тактику своих действий (информация также из интервью Гринева).
Что будет, если ВС Закон о власти не принимает? Тогда Президент немедленно инициирует референдум об основных его конституционных положениях. При этом предполагается, что числа голосов в парламенте, которых не хватит, чтобы принять закон, должно хватить для назначения референдума (прерогатива ВС). Поскольку принятие конституционных основ референдумом предполагает и их отмену (в момент принятия Большой конституции) также референдумом, то либо эти положения должны быть такими, которого не придется более менять, либо придется прямо рисковать втянуться в «колею референдумов», что весьма опасно.
Принятие Закона о власти, который еще не является всей «малой конституцией», оставляет действующими незамещенные им статьи нынешнего Основного Закона. Но вслед за ключевым Законом о власти инициируется принятие Закона об основах экономической деятельности в период перехода к рыночной экономике и Закона о правах человека, который в первую очередь закрепит священное право человека на частную собственность. Только с принятием этого полного набора старая конституция уйдет в небытие.
И о сроках. Если в начале декабря решение о референдуме по Закону о власти будет принято, то в феврале может пройти сам референдум.
Воздержавшись от соблазна немедленно проанализировать качество самого проекта Закона (ибо это еще не документ, а, возможно, одна из версий), и даже не касаясь осуществимости плана, как он изложен (хотя бы потому, что хорошие политики умеют менять тактику в последний момент и не делится этим с журналистами), остановимся на том, что можно принять за «твердый осадок». А именно - Закон о власти, как и версия «малой конституции» Мороза или Кравчука, - есть суррогат Основного Закона на переходный период. И независимо от того, чья версия, когда и как будет принята, этот паллиатив обозначит не финиш, а начало нового «переходного периода». Более того, в статусе Основного Закона он будет определять длительность этого «переходного периода», а тот (или те), кто в соответствии с ним будет устанавливать правила игры, сможет вновь так переставлять обычные законы, что двойной, тройной и сколь угодно кратный стандарт надолго воцарится в стране. Только один пример: в президентском варианте такие последствия вытекают из «регионализации» как недооформленной федерализации (результат - крымская проблема, взращенная на испытательном полигоне у «самого синего в мире» Черного моря), в морозовском - советская вертикаль как коллапс разделения властей, в кравчуковском - как полное безвластие по вертикали и горизонтали (тот же Крым, но еще багровский).
Если еще учесть, что Украина на международной арене борется за звание страны, переходной экономикой, а также за право переходить из-под протектората России под протекторат Америки и обратно, и из европейского - в евразийское пространство, то, в сочетании с внутренними факторами плюс врожденной склонностью ждать «лучших времен» - мы действительно вступаем в затяжной «переходный период». Это обязательно произойдет в том случае, если реальные силы не будут брошены на создание настоящей Большой конституции в кратчайшие сроки, без мелочной борьбы, кто лично «выиграет» текст этой конституции? Став на позицию оптимиста, можно и сейчас предположить, что «малая конституция» вообще-то служит для отвода глаз, а настоящие сражения уже происходят или будут происходить за закрытыми дверями конституционной комиссии.
Стоит лишь без ложного пессимизма добавить, что действию «Закона переходного периода» последнее обстоятельство едва ли может повредить. Сам по себе «переходный период» - хроническое состояние Украины, и пусть кто-то побьется об заклад, что в одно прекрасное утро наш кошмарный вымысел - ЗПП - не воплотится в реальность в виде какого-нибудь варианта конституции. Я за это не поставлю и миллиона карбованцев...