История эта началась вечером 30 октября 1999 года, когда донецкий адвокат Сергей Салов достал из своего домашнего почтового ящика пять экземпляров спецвыпуска газеты «Голос Украины». В ней говорилось, что Президент Леонид Кучма 24 октября отошел в мир иной и содержался призыв к гражданам не допустить срыва выборов, прийти на избирательные участки и проголосовать за своего кандидата. Как выяснилось позже, этот спецвыпуск «Голоса Украины» был фальшивым…
— Я не отрицаю, что показал газеты своим друзьям и соседям.
Данный факт очень изящно был подчеркнут в приговоре: «…Салов, продолжая свою преступную деятельность, действуя умышленно, около 23 часов, находясь у себя в квартире, передал для ознакомления два экземпляра вышеупомянутой газеты, с заведомо ложными сведениями, не подозревающему о его преступных намерениях избирателю Б.» В реальности же этот избиратель был моим другом, который работал в избирательном штабе Александра Мороза и уж он-то не собирался голосовать за Леонида Кучму ни при каких обстоятельствах.
— По логике вещей, именно показания свидетелей должны были послужить отправной точкой для старта судебного процесса?
— Никто из них не признал, что я помешал их свободе волеизъявления. Один из них, мой бывший одноклассник, говорил о том, что встретил меня, когда нес в руках огурцы и пирожки, а из кармана торчала бутылка cамогона. Попросил у меня газету, чтобы все это «богатство» завернуть. Я открыл папку и дал ему первую попавшуюся… Потом, когда они распивали с братом на пустыре, он развернул ее и посмотрел, что же там написано.
Тем не менее, впоследствии мне предъявили обвинение по
ст. 127, часть 2 УК Украины «воспрепятствование в осуществлении избирательных прав». Хотя по этой статье не может не быть потерпевшего. Должен был быть хоть один человек, который заявил о том, что Салов ему мешал. Следователь, а затем суд должны были вынести постановление о признании гражданина Х. потерпевшим, а он бы потом сам решил, как должен быть компенсирован нанесенный ему ущерб. В моем случае не было ни одного потерпевшего, поскольку все проходили как свидетели. Возникает вопрос, кому же я воспрепятствовал в осуществлении избирательного права?
— У вас есть версия, почему именно к вам был проявлен столь пристальный интерес?
— Еще в 1997 году я предъявил судебный иск к Украине в лице Президента и лично к Президенту Украины Л.Кучме как гаранту Конституции. Вопрос касался возвращения вклада в Сбербанке, который были потерян в 1991 году, как и вклады многих украинских вкладчиков. 11 ноября 1997 года Киевский районный суд Донецка удовлетворил все мои требования и постановил взыскать из госбюджета Украины в мою пользу 20 773 грн. 20 коп. 10 декабря должен был получить, но пока ехал за ними, последовал звонок из управления юстиции Донецкой области, после которого денег мне уже никто не дал.
В январе 1998 года председатель Донецкого облсуда опротестовал решение райсуда. 23 января 1998 года этот протест был рассмотрен президиумом Донецкого облсуда и вынесено новое решение — отказ мне в возврате денег. В июле того же года Верховный суд Украины отклонил мою жалобу.
Видя, что в Украине правды добиться невозможно, я обратился в Европейский суд по правам человека в Страсбурге — высшую судебную инстанцию Совета Европы. В апреле 1999 года мои документы были приняты к рассмотрению. В Украине я опубликовал в прессе инструкцию, как в судебном порядке граждане Украины могут получить свои деньги по потерянным вкладам. Вряд ли такая деятельность могла понравиться власти.
Кроме этого, на последних президентских выборах я был доверенным лицом кандидата Александра Мороза и за полтора месяца до выборов выиграл два судебных процесса от его имени против Донецкого областного совета. Добился в судебном порядке отмены незаконных полномочий губернатора области Виктора Януковича, поскольку облсовет поручил ему единолично изменять составы окружных избирательных комиссий после утверждения советом общих списков. Возможно, что и это обстоятельство сыграло определенную роль.
— Вас задержали на следующий день после обнаружения в почтовом ящике экземпляров газеты…
— Да, 31 октября утром я показал газету членам окружной избирательной комиссии и спросил у них, знают ли они что-нибудь о том, что в ней написано. Постояли, обсудили. Кроме членов избирательной комиссии газету в руках подержали присутствующие на участке работники СБУ и МВД. В 12 часов дня до меня дозвонился начальник нашего штаба с просьбой подъехать к нему. Я приехал и узнал о том, что был звонок из СБУ с рассказом, что два человека дали им показания, что Салов показал им эту газету. Один из них взял экземпляр и показал его еще кому-то, и в этот момент его задержала милиция и передала в СБУ. Созвонился с сотрудником Службы безопасности и узнал, что задержанных допрашивают. Я ему популярно объяснил, что в самом худшем случае распространение заведомо ложных сведений о кандидате в президенты предусматривает применение административной статьи и штраф в размере от 50 до 100 грн. Сказал, что могу подъехать для того, чтобы разобраться в ситуации, чтобы люди могли спокойно заниматься своими делами, а не выступать в качестве допрашиваемых. Мой собеседник сказал, что посоветуется со своим начальством и перезвонит мне. Действительно, перезвонил и сказал, что вопрос снят, люди отпущены, а я сам могу спокойно заниматься своими вопросами. Чем я и занимался до вечера…
В начале шестого снова был в штабе, когда в комнату зашел охранник с сообщением, что приехали работники СБУ и очень хотят со мной встретиться. Вышел, стоит микроавтобус и 12 крепких парней рядом. Попросили проехать с ними, чтобы выяснить какие-то вопросы и заверили, что после этого меня сразу вернут обратно. Пока ехали у меня забрали на временное «хранение» паспорт. Когда же приехали в конечный пункт назначения, увидел, что два утренних свидетеля, мои друзья, наблюдатели на избирательных участках, стоят понурые. Мне предложили выступить в роли свидетеля по уголовному делу. Аргументы, что речь может идти только об административном правонарушении, в расчет не были приняты. Пока выясняли, кто из нас прав, дело плавно дошло до обыска в моем офисе. Его проводили восемь человек, нашли кучу листовок, которые приносили мне люди, и где остальные кандидаты, помимо Леонида Кучмы выглядели, мягко говоря, не блестяще. Обыск благополучно заканчивался, был подписан протокол, когда из полки с книгами, которая уже была до этого осмотрена, достали четыре помятых газеты. Мало того что я туда их не клал и считаю, что мне их подбросили, так для меня загадкой остался ответ на вопрос — чем они отличались от аналогичной продукции, которая была направлена против Мороза, Витренко и т.д.? Продолжение последовало во время обыска у меня на квартире. Перевернули ее всю, стоят, нахмурились. Нет ничего! Затем один из «гостей», проделав манипуляции с моей курткой, достал из кармана смятый экземпляр газеты. После чего, в три часа ночи мне объявили о том, что задерживают на трое суток и доставили в изолятор временного содержания (ИВС). Это все происходило 1 ноября 1999 года, а спустя двое суток, прокурор г. Донецка А.Ольмезов вынес постановление об избрании в отношении Салова меры пресечения в виде содержания под стражей.
После этого меня еще 8 суток держали в ИВС (всего же вместо положенных трех суток меня продержали в изоляторе одиннадцать суток). «Жил» в камере без нар, спать приходилось в чем есть на голом, заплеванном полу. Забыл о том, что такое чистить зубы и умываться. Кормили один раз в сутки: две ложки баланды и кружка пустого кипятка. Перевели же в СИЗО только после того, как я заболел и ко мне пришлось вызывать «Скорую помощь». Хотя выйти на свободу я мог гораздо раньше…
И сделать для этого надо было всего ничего. 5 ноября выступить по областному телевидению и заявить, что получил большую партию этих газет из Киева, из центрального штаба Соцпартии. А вся провокация разработана с ведома Александра Мороза. Я отказался, и меня снова отправили в ИВС. На следующий день со мной снова стал проводить «политико-воспитательную» работу следователь по особо важным делам областной прокуратуры Андрей Айдынов, но с некоторыми дополнениями. Что судимость, это — крест на карьере. Что пострадает мой сын, поскольку не сможет поступить в приличный вуз. Что статья, по которой меня привлекли, начинается с цифры 5 (лет) и заканчивается цифрой 8. Что судья, который будет судить, назначается Президентом, и моя судьба предрешена. Что покладистым я должен стать до второго тура президентских выборов, поскольку в дальнейшем мои «услуги» не будут никому нужны...
Так оно и получилось. Следствие было закончено за три недели, а суд принимал решение по делу, где главными героями были Салов и пять свидетелей, целых семь месяцев. Хотя после опубликования разговора Президента Леонида Кучмы и губернатора Донецкой области Виктора Януковича все встало на свои места… Я стал «пионером», поскольку 6 июля 2000 года судья А. Тупицкий признал меня виновным в совершении преступления по части 2 статьи 127 УК Украины и приговорил к пяти годам лишения свободы условно с испытательным сроком два года и уплатой штрафа в размере 170 грн., чего в истории Украины еще не было.
Я обжаловал приговор в кассационном порядке в Донецком областном суде, который вынес определение, в котором мне было отказано в удовлетворении кассационной жалобы, и приговор Куйбышевского райсуда остался в силе. После чего был вынужден обратиться в Европейский суд по правам человека в Страсбурге с заявлением о нарушении государством Украина моих прав с выплатой денежной компенсации в размере сто пятьдесят тысяч долларов США. Несмотря на то, что мое первое дело в Страсбурге помешал довести до конца арест, я буду идти до конца, чтобы в этом случае, наконец- то восторжествовала законность и справедливость.
— Как вам работается сейчас?
— Поскольку в силу вступил приговор по уголовному делу, то дисциплинарно-квалификационная комиссия не могла отказать себе в удовольствии, единогласно проголосовав за то, чтобы лишить меня свидетельства на право заниматься адвокатской деятельностью. Правда, Конституционный суд принял решение, что все, кто имеют диплом юриста, могут заниматься юридической практикой, в том числе выступать в качестве адвоката. В настоящее время у меня есть предложения от клиентов, чтобы я был их защитником, но суды требуют от меня документ, подтверждающий право на осуществление профессиональной деятельности. Обращения в областной суд и управление юстиции на ненормальность ситуации остались без внимания и только после ответа их начальников из Киева ситуация хоть как-то стала меняться. Но очень медленно. Областное управление СБУ еще в начале декабря отказало мне в возможности принимать участие в деле в качестве защитника обвиняемого, следствие по которому ведет СБУ. Жалоба в суде вместо положенных 10 дней рассматривалась 4 месяца, а все это время обвиняемый «коротал» время в СИЗО, без защитника…
Чем закончится дело в Страсбурге — покажет время. В любом случае, дело «Салов против Украины» будет на слуху еще долгое время. Самое интересное: если его иск будет удовлетворен и Украина будет вынуждена уплатить денежную компенсацию в размере 150 тысяч долларов.
Подготовил Сергей КОРАБЛЕВ