или Кого может защитить милиционер, который не вправе постоять за себя?
23-летний оперуполномоченный отделения уголовного розыска Ворошиловского райотдела города Донецка Александр Алексеев и оперативник со стажем Игорь Кохин отправились в известный в Донецке спортивный клуб «Айкидо». Цель визита - получить информацию о местонахождении опасного преступника, находящегося в розыске, - так называемая отработка оперативных данных.
На территории клуба царило веселье - праздновали чей-то день рождения, и застолье было в самом разгаре. Кохин, который был знаком с присутствующими, сообщил, что Алексеев - его коллега, оперуполномоченный уголовного розыска. Дальше события разворачивались довольно странным образом. И даже не потому, что, видимо, рассчитывая на разговор по душам, старший оперативник прихватил с собой бутылку водки. Просто с самого начала беседа как-то не заладилась. Причем отсутствие малейшего взаимопонимания было критическим до такой степени, что старшего оперативника слегка... «помяли». Когда Александр попытался вступиться за товарища, тот сам остановил его - дескать, мы шутим, ничего, сам разберусь... Затем якобы для того, чтобы поговорить, Алексеева пригласили в одну из комнат. Там, повалив на пол, избивали ногами, пока он не потерял сознание. Очнувшись, он бежал через окно. Впрочем, догонять не стали. Он вернулся сам - за напарником, с пистолетом в руке. Компания уже сидела за столом в полном составе во дворе клуба. Он подошел и спросил: «Где Игорь?». Ему ответили нецензурной бранью, сказали, что даже если Игорь убит, то это не его дело, а затем попытались отнять оружие. Двое верзил стали надвигаться на Александра, требуя отдать пистолет. Пока была такая возможность, Александр отступал от надвигавшихся на него спортсменов - Олега (мастер спорта по борьбе, вес 130 кг, рост - 2 м 05 см) и Сергея (мастер спорта, вес 100 кг, рост - 2 м). Позднее следствие установит, что вооруженный милиционер пятился целых 15 метров. Он сказал, что будет применять оружие, сделал предупредительный выстрел. На спортсменов это не оказало ни малейшего воздействия. Придвинувшись ближе, Олег схватил Алексеева за руку. В пылу борьбы Алексеев тяжело ранил одного из нападавших и смертельно - другого.
Решением суда Александр осужден к 12 годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии усиленного режима за умышленное убийство и покушение на убийство (статьи 94, 17, ч.2, 93, п. «г»). Таков немудреный сюжет этой печальной истории. Вернее, ее начало.
Следствие и суд
Основывая свои выводы на явно ложных и противоречивых показаниях свидетелей, суд ухитрился перевернуть с ног на голову все фактические обстоятельства. Материалы уголовного дела изобилуют разного рода «несовпадениями», которые больше смахивают на откровенную фальсификацию, чем на ошибки по невнимательности. Правда, такого рода порочная практика получила у нас настолько широкое распространение, что на подобные вещи как-то даже не принято обращать особое внимание. Подумаешь, на документах нет даты или свидетелей допрашивают лишь спустя три месяца после происшествия... Вообще по непонятным причинам в течение тех же трех месяцев по столь резонансному делу не было предпринято никаких следственных действий.
О том, что Алексеев не собирался убивать обидчиков, свидетельствует эпизод, подтвержденный свидетельскими показаниями одного из нападавших и его жены. Несмотря на то, что заданный вопрос («Где Игорь?») ясно свидетельствует о том, зачем Саша вернулся, суд по какой-то причине не счел нужным давать оценку этому обстоятельству. Абсолютно ничем не подтверждены предположения относительно того, что, сбежав через окно, Саша возвратился, чтобы отомстить избивавшим его людям, а попросту - убить их. Ведь материалы дела явствуют, что будь у него такая цель, никто не смог бы помешать ее осуществлению - он бы просто подошел к столу и расстрелял безоружных людей. Если бы Саша действительно хотел убить тех, кто избивал его, он вряд ли стал бы отступать до самых ворот клуба, пятясь целых 15 метров, одновременно просить не приближаться к нему и делать предупредительный выстрел. Доказано также, что один из выстрелов был произведен в пылу борьбы помимо его воли, - когда Александра схватили за рукав куртки. Однозначно установлено, что в тот момент он не смотрел на пистолет. По словам жены одного из нападавших, которую трудно заподозрить в симпатиях по отношению к Александру, «после первого предупредительного выстрела нападающие стали предпринимать попытки отобрать оружие. При этом Алексеев отворачивался от них, не давая им схватить его за руки, в которых был пистолет, он отходил к воротам, не давал вплотную приблизиться к себе». Разве это похоже на поведение человека, пришедшего убивать?
Действия Алексеева были спровоцированы самими потерпевшими, пытавшимися отнять у милиционера пистолет. Правда, по словам спортсменов, они хотели «уговорить его успокоиться». Но для этого вряд ли нужно было приближаться к нему в типично борцовской стойке: руки полусогнуты, ладони вперед. И разве столь самоуверенное поведение не свидетельствует об их убежденности в том, что Саша не будет стрелять.
По словам того же очевидца - жены Сергея, скончавшийся впоследствии в результате огнестрельного ранения Олег с криком: «Я сам тебя убью!» в прыжке ударил Алексеева и продолжал идти на него. «Я не увидела, куда пришелся удар Алексееву, но его самого отбросило как-то назад, хоть он и не упал, но я увидела, что Алексеев стоит за линией ворот, а Олег находится от него на расстоянии 1-1,5 метра, но продолжает идти на Алексеева», - говорит свидетельница. При вынесении приговора эти показания также не были приняты судом во внимание. И несмотря на то, что Олег угрожал убийством и нанес удар, суд находит, «что с его стороны не было общественно опасного посягательства на жизнь или здоровье Алексеева». Кстати, этот Олег был известен как уголовный авторитет по кличке «Бедуин». Прочие характеристики его личности мы обойдем молчанием, придерживаясь мудрого принципа: о мертвых - либо хорошо, либо ничего.
Несмотря на большое количество прямых и косвенных подтверждений того, что Саша пришел не с целью убить кого-то, а за напарником, за чью судьбу он имел веские основания опасаться, суд не склонен ему верить. Из дела исключаются любые показания, которые не «вписываются» в задуманный сценарий. Показания свидетельницы относительно нападения Олега и Сергея на Алексеева не просто не приняты к сведению, но даже искажены.
Во время следствия свидетели дают одни показания, затем меняют их без пояснения причин, но мотивы таких действий суд почему-то не интересуют. И потерпевший Сергей, и другие свидетели неоднократно заявляли в судебном заседании, что Алексеева в помещении клуба никто не избивал, что он не убегал, спасаясь от Олега и Сергея, через окно. Суд признал ложность целого ряда показаний этих лиц, но почему-то безоговорочно поверил остальным их словам. Излишне говорить, что ни один свидетель не был привлечен к ответственности за дачу ложных показаний (статья 178 УК Украины).
К каким только ухищрениям не прибегали, чтобы доказать, что Саша в тот день был пьян. Благодаря адвокату не удалось. Несмотря на «феноменальные» способности медэксперта, которая спустя семь месяцев после проведения экспертизы - без подготовки, не заглядывая ни в какие записи, наизусть отчеканила с малейшими подробностями все симптомы опьянения, якобы присутствовавшие у подсудимого.
Ну а что же Кохин, из-за которого Алексеев вернулся в клуб, предполагая, что его жизни угрожает реальная опасность? Если вы думаете, что старший товарищ из благодарности поддержал Александра в трудную минуту, то ошибаетесь. Позднее выяснится, что в то время, когда Саша пытался выяснить дальнейшую судьбу Кохина, его самого на территории клуба уже не было. На тот момент он уже покинул негостеприимных хозяев, не слишком переживая за напарника.
Господин Кохин (по непроверенным данным - кум покойного Олега) также неоднократно меняет свои показания в процессе следствия. Сначала он заявляет, что Алексеев не был пьян, когда они направлялись в клуб «Айкидо», и там «не пил, стоял в стороне и за стол не садился». Спустя некоторое время Кохин пишет заявление на имя районного прокурора: «Прошу допросить меня дополнительно по обстоятельствам моего уголовного дела. Находясь несколько дней в ИВС ДГУ, я пришел к выводу, что ранее данные мною показания частично не соответствуют действительности, в связи с чем я хочу рассказать, как все случилось на самом деле». В последнем варианте показаний он отрицает уже сам факт того, что был избит. Все это не мешает суду отметить в приговоре, что Кохин «своими правдивыми показаниями способствовал расследованию дела», и признать это смягчающим ответственность обстоятельством. Ему было предъявлено обвинение по статье 224 УК (небрежное хранение огнестрельного оружия) - именно из его пистолета, переданного им Саше уже во дворе клуба, были произведены роковые выстрелы. Так что, скорее всего, причиной внезапного «прозрения» г-на Кохина явилось обещание изменить меру пресечения, что подтвердилось последующим развитием событий.
Что позволено милиционеру?
Наверное, это жалкая картина - когда милиционер, находящийся при исполнении служебных обязанностей, пятится от наступающих на него амбалов, уговаривает их вести себя прилично, а они, все больше и больше наглея, пытаются отнять оружие, хватают его за руки. Интересно, как он должен был поступить в данной ситуации, по мнению суда? Может быть, пятиться до здания райотдела милиции, уговаривая выпивших спортсменов не поступать с ним плохо? Ну не парадоксально ли, что в данной ситуации милиционер еще должен оправдываться за применение оружия? Откровенно говоря, этот приговор является издевательством не только над правоохранительными органами, над конкретным человеком, но и над правом каждого защищать свою жизнь.
Наверное, можно было бы найти хоть какое-то логическое объяснение, если бы суд квалифицировал действия Алексеева как мнимую оборону. То есть «добросовестном заблуждении» относительно грозящей опасности (статья 15 УК Украины). Это не было бы правильно, но в этом можно было бы найти логику. (Ведь если Кохину в тот момент уже ничто не угрожало, о чем Саша не мог знать, то сам Алексеев подвергся нападению, и ему угрожали лишением жизни). В случае такой квалификации приговор суда можно было бы назвать ошибкой. Но как назвать решение суда, который безжалостно наказал милиционера, защищавшего оружие и свою жизнь?
Кроме того, Александр - оперуполномоченный райотдела милиции и на него распространяется действие закона «Об оперативно-розыскной деятельности». В соответствии с его положениями как работник оперативного подразделения, «который нанес ущерб правам, свободам граждан, интересам государства во время осуществления оперативно-розыскных мероприятий, пребывая в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости или профессионального риска», он не несет ответственности.
Верховный суд постановил, что 12 лет лишения свободы за то, что милиционер выполнял свой долг, - действительно слишком много, достаточно будет и трех - условно, за превышение пределов необходимой обороны.
Напомним, что необходимой обороной признаются «действия, совершенные в целях защиты интересов прав обороняющегося лица или другого лица». Независимо от последствий, не является преступлением применение оружия, если оно осуществлено для защиты от нападения вооруженного лица либо нападения группы лиц (статья 15 УК Украины). Так что если в данном случае имело место превышение пределов необходимой обороны, то что тогда можно считать необходимой обороной - может, крики о помощи? Ну а если оперативным работникам не положено использовать оружие для отражения нападения (о чем свидетельствует судебная практика подобного рода), то целесообразно ли вообще их вооружать? Достаточно раздать им по свистку, и пусть сражаются себе с преступностью.
Возникают и другие вопросы. Почему не было возбуждено уголовное дело против тех, кто избил милиционера, находящегося при исполнении служебных обязанностей? Может, такие действия больше не считаются противоправными и общественно опасными? И разве забирать оружие у милиционера - это нормальное, естественное человеческое желание, которому следует потакать? Несет ли хоть какую-то ответственность судья, допустивший «погрешность» в своей работе? Или присудить 12 лет лишения свободы вместо трех лет условно - это незначительный «брак производства», не достойный внимания даже Высшей квалификационной комиссии? О том, какая участь ждет бывшего сотрудника правоохранительных органов, попадающего за решетку, лишний раз даже говорить не хочется, и в данном случае, пожалуй, практически любой срок равносилен смертному приговору.
...Конечно, можно сказать, что Саше повезло: три года условно это все-таки не 12 лет усиленного режима. Тем более что открывается радужная перспектива: в будущем, если ему не придет в голову взяться за старое и он твердо встанет на путь исправления, его судимость будет погашена... Ну а работа в милиции для него теперь заказана, даже если предположить, что он хотел бы вернуться на службу.