Сказал, но не сделал. Пообещал и забыл. Обязался, но не исполнил. Похвалился и солгал. Обнадежил, но подвел. Решил, но передумал. Соблазнил и обманул. Поклялся, но предал. Наконец - не говорил и не делал.
Что помешало, или чего не хватило? Как заметил еще Григорий Сковорода, "чего-то самого важного нам недостает". Странствующий философ имел в виду совесть. Именно ее проявлений не хватает нам в повседневности; как раз этот термин практически не фигурирует в официальном общении и государственных документах. К большому сожалению. Поэтому сегодня этот факт заслуживает не только констатации, но и толкований, мотиваций, объяснений.
Депутаты Верховной Рады перед вступлением в должность присягают на верность. Они обязуются "всеми своими действиями защищать суверенитет и независимость Украины, заботиться о благе Родины и благосостоянии украинского народа … следовать Конституции и законам Украины, выполнять свои обязанности в интересах всех соотечественников". В присяге Президента почти дословно повторяется упомянутый выше набор добродетелей, которые авторы этого текста считали обязательными, но вместо "действиями" появляется дополнение "делами". Не потому ли, что депутаты если и действуют, то - не отвечая за выполнение принятых ими законов?.. Президент обязуется также повышать мировой авторитет Украины. Еще одна прерогатива Первого лица - "отстаивать права и свободы граждан", в чем трудно заподозрить депутатов, и потому они этого даже не декларируют. Но в обоих документах нет упоминания о совести или добросовестности.
Государственный служащий, кроме "верно служить", клянется "добросовестно исполнять свои обязанности". Слово "добросовестно" по содержанию близко к "по совести", но в официальной терминологии может означать лишь реализацию приказов, что не предусматривает личного отношения исполнителя.
Наконец, новация. В присяге Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека, кроме "честно и по совести", возникают слова "добросовестно выполнять свои обязанности" и "руководствоваться справедливостью и собственной совестью". Нагромождение близких по смыслу терминов словно подчеркивает мысль о том, что согласование своих действий с совестью является исключительной привилегией единственного во всем государстве должностного лица.
Любопытная история получается, дорогие наши неподкупные украинские избиратели! Уполномоченный по правам человека (омбудсмен, если по-европейски) был призван на седьмом году Независимости (должность появилась в 1998 г.) компенсировать - если не отсутствие у законодательной и исполнительной власти совести, то, по крайней мере, - забвение ими не просто термина, но даже - части мировоззрения, личностного ощущения, отличающего человека от иных существ. Облегчить узаконенную, документально подтвержденную, укорененную в сознании начальническую амнезию лучших моральных качеств, о которых должно напоминать властям предержащим специально созданное для этого контролирующее учреждение. Система балансов и противовесов? Или все проще - понятие совести и представление о ней в нашем обществе становятся умозрительными, приобретая противоположное значение, превращаясь в некую метафору или оксюморон?
Присмотримся внимательнее. Совесть, как способность понимать истину, отличать правду от неправды, сознавать свой долг, сопровождает нас и руководит действиями как внутренний сигнал реагирования. По содержанию английское "коншенс" (от латинского "консент" - "понимать, сознавать", отсюда и термин "сенс") соответствует нашему - "совесть". Не углубляясь в морфологические дебри, проще разделить слово на части: "совесть", прочитать его как "с вестью" и осознать, что речь идет о гармонии с высшим смыслом, или вестью. И прийти к мысли, что имеем дело с феноменом христианской духовности.
У него большая история. Обратимся к собранию шедевров античной литературы, Библии. "Право первородства за чечевичную похлебку". Известная поговорка с переносным смыслом. В оригинале - о том, как младший брат Яков за бесценок приобрел у старшего, неразумного Исава, семейную привилегию (Бытие, 25 : 30, 34). Победило стремление к личной выгоде, не ограниченное чувством совести. Хотя его проявления в дохристианские времена известны: в Первой книге Царств (19 : 3, 4) читаем, как пророк Илья, согрешив, ощутил муки стыда (или совести?) и обратился к Господу: "Возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих". Значит, не унаследовал достоинств предков. И Всевышний услышал страдальца… Этот сюжет вдохновлял: еще в 1848 году его музыкально озвучил Феликс Мендельсон. Работе над драматической ораторией "Илья" выдающийся немецкий композитор посвятил десять лучших, последних лет своей жизни. Полтора века спустя она была впервые исполнена в Украине Киевским симфоническим оркестром и хором под руководством Роджера Мак-Меррина… Однако мы помним только огненную колесницу Пророка, его громы, как остатки культа Перуна, но не то, по какой причине Илья вознесся на Небеса.
Выдающиеся творцы просвещенного XIX века искали и находили драматизм в словах и поступках человека Ветхого Завета, отмечая не только проявления дохристианской совести, но и гневное осуждение фарисейства (показного благочестия), неискренности, лицемерия, двоедушия: "Горе тем, которые зло называют добром, и добро злом, тьму почитают светом, и свет тьмою…" (Исаия, 5 : 20). Тарас Шевченко в поэзиях на библейские темы перепевал книги пророков Осии, Иезекииля, а в эпиграфе к поэме "Неофиты" привел начало 56-й главы из Исаии: "Сохраняйте суд и делайте правду; ибо близко спасение Мое и откровение правды Моей".
То, о чем в Ветхом Завете можно было лишь догадываться (стыд, чувство несоответствия, неприятие лжи), в Новом достигло полной выразительности, воплотившись в четкие термины (совесть, добросовестность). Десять заповедей, предписания Закона, данного Моисею Богом, отныне исполнялись не под страхом наказания, но - сознательно, добровольно. В Послании апостола Павла к Галатам (3 : 11) это звучит, на первый взгляд, парадоксально: "А что законом никто не оправдывается перед Богом, это ясно, потому что "праведный верою жив будет". Одновременное признание и отрицание заповедей Божьих? Объяснение простое: до этого заповеди исполнялись "не по вере" (3 : 12). Апостол продолжает мысль: "А до пришествия веры мы заключены были под стражею закона, до того времени, как надлежало открыться вере" (3 : 23). Тут мы становимся свидетелями исторического появления новой, христианской идеологии; ее ведущей составляющей является совесть.
Если ветхозаветного человека за нарушение Закона ждали жестокие кары - проклятие, смерть, избиение камнями, обнищание, изгнание (Второзаконие, 21 : 22–23, 27 : 26), то христианин в случае нарушения этих общественных стандартов переживает душевную боль, чувство вины, покаяние, а со стороны единоверцев - осуждение, но и сочувствие с прощением. Если же мысли, слова и поступки человека не противоречат христианским ценностям, то он чувствует умиротворение, радость исполненного долга. Как заметил Павел, совесть есть и свидетелем перед Богом и самим собой: "Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует совесть моя в Духе Святом" (К Римлянам, 9 : 1).
Совесть связана с верой как одно из важнейших качеств у всех народов, независимо от конфессиональной принадлежности. Мусульмане, буддисты, индуисты, иудеи так же понимают этот феномен, уважают связанные с ним чувства как проявления мировоззрения в религиозном, культурном, социальном контекстах своего исторического развития. Так, по-японски "совесть" переводится как "стыд". При всех лингвистических отличиях смыслы близки. Но приходится говорить об особенностях феномена совести у христиан, которых в Украине - большинство. Феномен этот невозможно подделать или заменить внешними атрибутами: хоть весь обвешайся крестиками, хоть лоб разбей поклонами в самом "каноническом" храме, тебе не поверят, пока… Об этом - в I Послании апостола Иоанна: "Станем любить не словом или языком, но делом и истиною" (3 : 18).
Народ усвоил библейскую мудрость. "Не за страх, а за совесть" - добрая воля вместо принуждения. "Какая совесть, такая и честь" - совестливых уважают. А "Хто сумління не має, той правди не знає" - это почти по-апостольски. Похожие мысли выражали и великие философы, ученые и писатели. Эммануил Кант: "Закон, живущий в нас, называется совестью". Чарльз Дарвин: "Сильнейшей чертой отличия человека от животного есть моральное чувство, или совесть". Лев Толстой: "Совесть - это память общества, усвоенная отдельным лицом". Моральные принципы, глубоко укорененные в общественном сознании, способствовали христианской цивилизации на всех континентах Земли.
Совесть контролирует соблюдение наших взглядов и убеждений в том случае, когда они не противоречат общечеловеческим ценностям - правде, справедливости, обязательности, способности видеть высшую цель, искренне любить и сочувствовать, руководствоваться общественными интересами. В случае же несоответствия личных взглядов общественной этике (в нашем случае - христианской) совесть помогает выбрать правильный путь, подтвержденный историческим развитием всемирных духовных сообществ.
Но в определенных условиях тяжело выстраданный человечеством феномен совести может быть отброшен, заменен субъективным, даже - условным понятием. Приобретая симулятивные черты, такой заменитель совести способствует возникновению ситуативной морали, присущей, в частности, тоталитарным обществам. При этом угождение властям предержащим становится условием самореализации, более того - самосохранения, как при власти дьявола (От Луки, 4 : 5–8). Таковой считал власть советскую выдающийся киевлянин, авиаконструктор и философ Игорь Сикорский: "Поклонение дьяволу не требует никакой веры в истинность его существования и призывает лишь принять систему принципов, среди которых главными являются убийство и ложь" (И.Сикорский. "Невидимая борьба. Разд. 1: Фаустова цивилизация"). Вместе с тем совесть не позволяет согласиться с идеями "Новой эпохи", в соответствии с которыми этика и мораль могут служить человеку только для приспособления к господствующей системе взглядов с целью достижения собственной материальной выгоды. Такое духовное отступление угрожает утратой важнейшего человеческого признака - мировоззрения. Ведь именно личные взгляды и убеждения являются обязательной составляющей нашей системы представлений о Мире.
Чтобы мировоззрение сложилось, необходимо понять связи между разными областями знаний в контексте традиций прошлого. Это позволит представить целостную картину современности и даже заглянуть в будущее, увидеть события и самого себя в историческом контексте. Можно утверждать, что отсутствие, искажение или симуляция мировоззрения приводит к распаду личности, то есть к состоянию, когда человек перестает быть самим собой. Этого не случится, если услышим призыв совести.
Изъять из обращения совесть на официальном уровне удалось только большевикам после разрушения Церкви с ее авторитетом, искоренения религиозности вместе с другими фундаментальными человеческими ценностями. Ради этого даже частично вернулись к язычеству: советский человек больше знал о Венере и Аполлоне, чем об искусстве Возрождения. Поэтому пустым оказался лозунг, озвученный на закате коммунистической эпохи: "Партия - ум, честь и совесть", где каждое слово несло неправду. Совесть, эта глубоко индивидуальная, личностная черта, не может присваиваться членам политического союза вместе с партийным билетом. Подобным образом девальвировались и другие человеческие ценности - то, что отличает нас в мире живых существ: кроме разума и чести, еще - сознание, воображение, историческая память, сочувствие… В связи с этим не лишне напомнить, что в Ветхом Завете "совесть" не упоминается. Зато в новозаветных творениях термин этот встречаем в изобилии. Кстати, к Новому Завету относится и Евангелие, на котором присягают президенты Украины.
Наверное, следует сделать некоторые выводы, соответствующие размеру этой публикации.
Совесть не контролируется извне; она сама есть нашим контролером, советчиком и внутренним свидетелем. Как фундаментальная черта мировоззрения, она востребована и действует в демократическом обществе, помогая его укреплению. Попытки заменить совесть внешними ритуалами приводят к обесцениванию моральных принципов. Забвение или невнимание к совести постепенно превращает общество в тоталитарное; в этом случае возможна лишь симуляция лучших намерений. Падение уровня образования, пренебрежение наследием искусства и литературы, усвоение случайной информации препятствуют осознанию и проявлениям совести. Секулярное, отделенное от религии воспитание тормозит духовное развитие, дезориентирует молодежь, провоцирует возврат к дохристианским культам, приводит к массовому невежеству в области гуманитарных знаний. С этим связано представление о приходе новой эпохи "послеправды" с ее ситуативной этикой и, как следствие, - непониманием непрерывности истории человечества, цели его развития и незаменимости самого феномена совести. Подобные симптомы архаического сознания могут угрожать моральному здоровью нации в ходе ее этногенеза, дальнейшего развития.
… За время Независимости выросло новое поколение граждан. Они занимаются всем, что свойственно молодым людям. Становятся промышленниками, аграриями, бизнесменами, юристами, военными, медиками, педагогами, а еще - депутатами и президентами Украины. Кто из них читал хотя бы детскую версию Библии, не говоря уже о блестящих переводах Священного Писания Ивана Огиенко и Ивана Хоменко? Вопрос к обществу, их вырастившему: руководствуются ли они совестью? И это - вопрос государственной важности. Не только к воспитателям, к Министерству образования, религиозным организациям, но - и ко всем нам, вместе и по отдельности.