Наиболее резонансным событием польско-украинского противостояния во Второй мировой войне была Волынская трагедия (поляки говорят - Волынская резня) - обоюдные этнические чистки, совершенные Украинской повстанческой армией (УПА) и польской Армией Крайовой (АК) при участии польских батальонов шуцманшафта и советских партизан.
Тема волынских событий 1943 г. сейчас снова на слуху. Привольно чувствуют себя откровенные пиарщики от политики и науки, которые хотят привлечь к себе внимание или выполнить чей-то заказ. Снова кипят страсти вокруг вопроса, в котором, казалось, все точки расставлены и создан фундамент для нормального межгосударственного развития соседей. Судьбы народов Польши и Украины настолько тесно связаны и радостью, и горем уже не одно столетие, что иногда кажется, будто украинская история не полна без польской, и наоборот.
Однако время от времени слышатся словесные выстрелы, нацеленные в не зарубцевавшиеся раны еще живой истории. И эта боль снова сказывается на отношениях между обеими странами. Тогда хочется сказать: люди, опомнитесь, подумайте, чем обернется новая бесперспективная, подчас подкрепленная громкими политическими заявлениями, особенно во время избирательной гонки, кампания дискуссий и обвинений в событиях 1943 г. на Волыни. Злодеяние творилось в условиях жестокой войны в Восточной Европе между Советским Союзом и нацистской Германией. Заметьте, это происходило в глубоком немецком тылу и, очевидно, должно было бросать тень на нацистскую верхушку, которая была неспособна навести порядок на оккупированной территории. Притом, что она имела исключительные навыки и умение для его поддержания.
С другой стороны, для Кремля Западная Украина была регионом политически и социально враждебным, поскольку основная масса местного коренного населения упорно отстаивала лишь один вариант своей государственной жизни - независимая Украина. После 17 сентября 1939 г. это была территория, где советизация присоединенных земель, которую категорически не воспринимало население, началась с масштабных репрессий, а потому в годы войны здесь не было социальной базы для разворачивания советского партизанского движения. Но почему-то именно сюда забрасывали отряды НКВД и ГРУ (Д.Медведева, А.Бринского и др.), советских профессиональных разведчиков и террористов.
Логика интересов нацистов и большевиков в Западной Украине становится понятной, если проанализировать цели и стратегию - тогдашние и на будущее, которые вынашивали Германия и СССР. Немцам было выгодно столкнуть лбами украинцев (80% населения Волыни) и поляков (15–17%), поскольку это существенно облегчало им борьбу с силами, причинявшими вермахту много хлопот. В Москве тоже были заинтересованы во вражде и войне между поляками и украинцами. И.Сталину важно было не столько объединение всех усилий в борьбе против оккупантов, сколько собственные послевоенные планы в Центрально-Восточной Европе, ключом к реализации которых являлась Западная Украина. Надеемся, секретные протоколы рано или поздно всплывут из тайных хранилищ, и мы все же узнаем, как все было на самом деле. План насаждения коммунистического режима в Польше в теории существовал, но полной гарантии его воплощения в 1943 г. еще не было. Ведь не было известно, как поведет себя Запад и опекаемое им эмигрантское правительство В.Сикорского (с июля 1943 г. С.Миколайчика). А потому, если бы на Волыни удалось добиться выгодной этнической ситуации, это стало бы доказательством в пользу пакта Молотова-Риббентропа, а "Линия Керзона" 1920 г. была бы использована как запоздалая реализация проекта Лондона по справедливому проведению будущей границы между СССР и Польшей.
Для Москвы было бы наилучшим вариантом, если бы еще до прихода Красной армии на Волыни произошла зачистка польской этнической группы и физическая ликвидация наиболее активной, национально настроенной части украинцев. В первую очередь УПА, которая, разумеется, не прекратит борьбу за независимость. Так же, как и Армии Крайовой, которая представляла правительство Польши, ориентированное на Запад, и могла помешать после войны утверждению государст-ва как просоветского и коммунистического.
Таким образом, в польско-украинской войне как составляющей Второй мировой были заинтересованы обе воюющие стороны. Такая схема вырисовывается из анализа характера действий СССР и нацистской Германии в трагедии на Волыни 1943 г.
События первых послевоенных лет подтверждают логику изложенного. Так, ответственность за операцию "Висла", проведенную в начале
1947 г., некоторые до сих пор возлагают на Варшаву. Однако не учитывается тот факт, что Варшава, как и другие столицы стран "народной демократии" и ограниченного суверенитета, самостоятельно никаких решений не принимала. Все приказы поступали из Москвы. Даже если предположить, что инициативу проявила Польша, то, получив разрешение, она лишь воплощала замысел в жизнь и не больше. В этом же ряду и так называемый обмен населением, насильственно происходивший в первые послевоенные годы. И то, и другое подтверждает, что задачи СССР во время трагических событий 1943 г. были выполнены лишь частично.
В Берлине и Москве руководствовались совпадавшими в своей сути целями - перессорить украинцев и поляков. Таким образом, в игру вступили нацисты и советские партизаны. Для них ОУН и УПА, возглавившие борьбу за независимость Украины, были врагом, хотя и воевали с немцами. В борьбе против УПА Берлин и Москва, не договариваясь, объективно выступали союзниками. Обеспокоенность УПА вызывали и поляки, особенно после активизации АК, представлявшей интересы Второй Речи Посполитой, которые сводились к сохранению Польши в границах по состоянию на 1 сентября 1939 г. Для украинских националистов наиболее выгодным был бы развал обессиленных к концу войны Третьего рейха и СССР и образование на их месте независимых государств. После чего появился бы зеленый свет для независимой Украины. Из этих соображений им был бы необходим компромисс с Польшей.
Итак, абсолютно разные цели участников Волынской трагедии и ее организаторов завязали такой сложный узел кровавых и противоречивых событий, что распутать его, учитывая всплески дискуссий вокруг проблемы, до сих пор непросто. Все это свидетельствует о том, что за кулисами кто-то внимательно отслеживал ход трагедии и резко менял направления действий и конфигурацию расстановки сил, перегруппировывая непосредственных участников событий, тактически меняя партнеров и врагов в польско-украинском противостоянии. Не случайно же спровоцированное восстание украинцев развивалось по советскому сценарию. Подавляли его как немцы, так и партизаны.
Если немцы, натравливая поляков на украинцев и убивая тех и других, в достижении своих целей использовали карательную систему, то Москва, осуществляя то же самое, - советское подполье и "сталинских коммандос". Советские партизаны должны были противодействовать украинской независимости, превращению Западной Украины в итальянский Пьемонт. Да и послевоенные западные границы СССР также зависели от того, какой будет Польша. Как и статус западноукраинских земель. Осенью 1943-го фронт приближался к Волыни, и уже шла дискуссия об определении границ. Как известно, Черчилль высказывался за то, чтобы будущая граница проходила по Бугу. Но, как реалист и прагматик, после войны он мог изменить свою позицию. Уже в 1945 г. союзническая коалиция начала распадаться, горячая война почти без паузы переходила в холодную. Союзники не доверяли друг другу: Запад не мог проникнуться доверием и любовью к большевикам, а Советский Союз смотрел на союз с ним как вынужденный, временно созданный ввиду смертельной опасности со стороны нацистской Германии.
Пока в Москве сидели коммунисты, такое развитие событий ни у кого не вызывало сомнений. Не теряя времени, Сталин закладывал основы своего будущего господства над странами ЦВЕ. И Западная Украина в этом плане становилась ключевым пунктом: удастся оставить ее в составе СССР после войны, а Польшу втянуть в коммунистический мир - поставленная цель будет достигнута. В директиве первого заместителя председателя НКВД Меркулова от 28 февраля 1943 г., которую он адресовал партизанам, рекомендовалось обратить особое внимание на деятельность поляков, которые, надеясь на восстановление старых границ, натравливали украинцев на СССР и советских партизан и восхваляли "демократическое" устройство будущей Польши.
Как повлияла директива на развитие событий на Волыни, прослеживается на деятельности бригады особого назначения подполковника Антона Бринского (партизанское псевдо "Дядя Петя"), который с августа 1941-го по апрель 1944 г. находился в распоряжении ГРУ и выполнял спецзадания в тылу немцев. О целях бригады Бринского красноречиво свидетельствует ее деятельность. В начале 1943 г., сотрудничая (в отдельных случаях) в борьбе с немцами с ОУН, бригада одновременно устроила ряд провокаций, вследствие которых начались немецкие репрессии против украинской полиции. Результатом стала замена в администрации и полиции на Волыни украинцев поляками. К тому же немцы стянули на Волынь отделы полиции из генерал-губернаторства, Силезии и Великой Польши, состоявшие преимущественно из поляков. Произведя такую рокировку, немцы, как утверждает известный польский публицист Мирослав Чех, "открыли ворота в ад" (см. "Как Москва открыла ворота в ад на Волыни", ZN.UA, 5.04.2013 г.).
В апреле 1943 г. вместе с этими отделами полиции немцы совершили ряд массовых убийств жителей украинских сел, публично возложив ответственность на поляков. УПА, в свою очередь, обвинив советских партизан в провоцировании этого конфликта, прибегла к операциям возмездия. Общее количество жертв среди украинцев и поляков неизвестно. Исследователи определяют его по-разному. После всего произошедшего достичь взаимопонимания между поляками и украинцами, чего боялись Москва и Берлин, было уже сложно. Выполнив поставленную задачу, партизаны снова переключились на борьбу с УПА, которая находилась тогда в состоянии формирования. И тут уже за бригадой Бринского тянется шлейф преступлений и зверств.
Почему советские партизанские отряды вели себя так странно? Думается, Москва хотела убедить союзников, что церемониться с немецкими коллаборационистами - украинцами и поляками - нецелесообразно. Готовилось дипломатическое оправдание секретных протоколов и четвертого раздела Польши. А потому запутанная игра - кто, когда, с кем и против кого - менялась как в калейдоскопе. Целью разыгрывания Советским Союзом на Волыни этой кровавой карты было получение дивидендов в послевоенном будущем - прежде всего выгодных позиций в Европе. Тогдашние военно-политические комбинации, эпицентром которых стала маленькая Волынь, радиально расходились по большому географическому пространству. И это не было случайностью: закладывались основы перекройки послевоенной Европы в пользу коммунизма.
Документов об этом нет ни в Польше, ни в Украине. А советские архивы сегодня являются собственностью РФ. Возможно, когда-нибудь они все-таки будут открыты и прольют свет на механизм начала противостояния и ход волынских событий. Это помогло бы и прекратить до сих пор не утихающие споры вокруг них и помянуть добрым словом и делом адептов лозунга "За нашу и вашу свободу!", прозвучавшего из уст поляков и получившего отклик у украинцев еще в ХІХ в. Они были дальновидными и понимали: если сомнению подвергается органическая взаимосвязь независимости Украины и Польши, возникает "ситуация тисков", и малейший спор "великих" превращает полосу от Балтики до Черного моря в поле битвы.
Нынешние потуги на фоне общего разрастания агрессии, ненависти и угрозы миру реанимировать эффект домино в случае с претензиями на Львов - это не только попытка вызвать вражду между потомками участников волынских событий 1943 г.. Их отголосок сеет беспокойство в Центрально-Восточной Европе. Рядом со Львовом может оказаться Щецин, Калининград, Гданьск и др. Тогда ради чего в 1975 г. в Хельсинки собиралось Совещание по вопросам общеевропейской безопасности и сотрудничеству? Разве не для того, чтобы навсегда закрыть последние спорные проблемы после Второй мировой войны и сдать в архив истории территориальные претензии в Центрально-Восточной Европе?
Неужели забыли, что война 1939–1945 гг. началась со сговора двух диктаторов о переделе мира, и Польша в этом дьявольском плане оказалась самой уязвимой? Неужели мы не слышим заявлений и деклараций государственных, общественных, церковных деятелей обеих стран о покаянии и прощении? И неизбежно возникает вопрос: кому это выгодно? Как ответил бы Козьма Прутков: "Зри в корень".