Что делает сельский житель, если сосед каждую весну на одну, а то и две лопаты продвигает свой огород в твою сторону?.. Строит забор.
Куда хуже, если это делают государства-соседи. Геополитическим счастьем природа наделила немногие страны (Австралия, Новая Зеландия, Великобритания и еще ряд других). Слово "стена" - одно из тех, у которых много значений.
Материализация проектов "стена" началась еще в седой древности. Первой и самой известной в истории человечества стала Великая китайская стена длиной 8852 км, шириной 5–8 м и высотой 6–10 м. По прямой длина составляет 2450 км. Значительная часть ее (750 км) до сих пор используется как транспортная артерия. Сооружение стены началось в IV–III в. до н.э. (когда китайские княжества были вынуждены защищаться от набегов кочевых народов Центральной Азии, которых привлекали богатства Поднебесной), и продолжалось, с перерывами, вплоть до середины ХVІІ века. Стена разделяла кочевой Север и земледельческий Юг. Ради покоя и безопасности правители Китая не жалели ни сил, ни умений, ни денег. На строительство по приказам "сыновей неба" - императоров - сгоняли сотни тысяч людей.
Не все правители Китая относились к стене как к чему-то сакральному. Так, император Тай-цзун (VІІ в.) рассматривал ее лишь как элемент консолидации Китая, а свое войско - значительно "более эффективной великой стеной". Последние, кто больше всего о ней заботились, были императоры из династии Мин (1368–1644 гг.). Стена стала символом Китая. Она - не только грандиозный памятник древней архитектуры, но и материальный свидетель становления китайской цивилизации.
На другом конце света самой почитаемой и известной является святыня евреев - Стена Плача в Иерусалиме. Возводить ее на месте Первого и Второго Иерусалимских храмов (первый разрушили вавилоняне в 586 г. до н.е., второй - римляне в 70 г. н.э.) начал в 19 г. до н.э. царь Ирод Великий, а закончил его внук - царь Агриппа II. Она является остатками огромного старинного фундамента на Храмовой горе, где две тысячи лет назад стоял Иерусалимский храм. Сейчас это фрагмент длиной 57 м и высотой 32 м. Над поверхностью земли видны только 19 м. Стена стала местом для молитвы и паломничества. По обычаю евреи приходят к уцелевшей части главной святыни, чтобы оплакивать ее разрушение. Универсальность Стены в том, что молятся здесь не только евреи. Как символ она соединяет верующих всего мира, призывает к миру, согласию, взаимопомощи, покаянию и прощению, которые не могут быть одноразовой акцией, а только тяжелым и долгим поиском общечеловеческого сосуществования через взаимное уважение и доверие. Храмовая гора, которая не раз становилась местом раздора и взрывов ненависти, является священным местом также для мусульман и христиан. Возле Стены Плача - самая старая в мире мечеть Аль-Акса и христианский храм Гроба Господня.
От древних цивилизаций Востока не отставала и Европа. Вспомним хотя бы валы, построенные в І–ІІ в. римским императором Марком Ульпием Траяном на Подолье, в Бессарабии и Добрудже (Украина, Молдова, Румыния) для защиты рубежей Римской империи от северо-восточных варваров.
Первым, кто в начале ХХ ст. заговорил о стене, был французский премьер-министр Жорж Клемансо (1917–1920), которого, несмотря на победное завершение войны 1914–1918 гг., и далее беспокоила безопасность Франции, ее место в послевоенном мире. На Парижской мирной конференции 1919 г. он добивался, чтобы на побежденную Германию было наложено как можно большие репараций, поскольку обещал французам, что "боши за все заплатят". Но немцы платить не спешили, а новые вызовы европейскому миру вырисовывались все четче. Клемансо, будучи дальновидным политиком, увидел в мировых планах большевистской России опасность, надвигающуюся на цивилизованную Европу. Чтобы предотвратить это, осенью 1919-го он инициирует блокаду, создание "санитарной границы" и стены из "колючей проволоки" вокруг советской России.
Изможденным войной союзникам было не до "колючки". Однако стена отчуждения между большевистской Россией и Европой росла и крепла. Морская блокада, к которой вскоре прибегли страны Антанты, проявилась в высадке в портах России союзных войск Англии, США, Франции, Японии, которую в советской историографии нарекли "интервенцией 14 империалистических государств". На самом деле речь шла о взятии под контроль и охрану складов с оружием, которое в годы войны российской армии поставляла Антанта. Ею интересовались большевики для борьбы с противниками нового режима (внутриполитический аспект) и за восстановление империи в коммунистической ипостаси (внешнеполитический аспект).
Однако попытки союзников использовать свои войска против большевиков натолкнулись на сопротивление своих же солдат. И не потому, что они якобы сочувствовали большевикам, а потому, что, пройдя сквозь огонь войны, солдаты оказались чуть ли не наибольшими пацифистами и хотели как можно скорее вернуться домой. Союзникам ничего не оставалось, как вывести свои войска из России. Как свидетельствует история, логика поведения уцелевших в войне воинов всегда одинакова. Летом 1945-го из Германии шли эшелоны фронтовиков на войну с Японией, между которой и СССР 13 апреля 1941 г. был подписан договор о взаимном нейтралитете. На остановках к ним подходили женщины из окружающих сел и за продукты выменивали барахло, которое те везли из Германии. Солдаты догадывались/знали, куда их везут, были расстроены и подавлены. Ведь вместо встречи с отчим домом и родными вырисовывалась реальная перспектива навсегда остаться где-то на сопках Маньчжурии…
Как ни парадоксально, но в пользу советской России сработало и то, что никто из лидеров стран Антанты не верил, что российский большевизм воцарился надолго. Неестественность и первоначальная простота провозглашенного большевиками общественного устройства настолько были очевидными, что мало кто сомневался: пройдет немного времени, и все станет на свои места. Уверенности в этом западным политикам прибавлял и НЭП, использовавший рыночные инструменты для ликвидации разрухи, вызванной войной и октябрьским переворотом. Подтверждением этого была и Генуэзская конференция 1922 г., которая стала попыткой западного сообщества отказаться от блокады и взять курс на налаживание торговых и экономических связей Европы с Москвой, чтобы иметь "возможность из России советской сделать государство и хозяйство, с которыми можно жить". Демарш Запада большевики должным образом не оценили. А что касается поставленного западными государствами вопроса о возвращении долгов (царских, Временного правительства), то здесь при всех обстоятельствах всегда было, есть и будет святое правило: их надо отдавать. Но Европа не учла того, что с большевиками можно договариваться лишь тогда, когда это выгодно им.
В провальной для Запада ситуации только Германия, проигнорированная и униженная Версальским миром, воспользовавшись идеями Генуи, путем взаимных уступок подписала с Россией договор в Раппало, который неожиданно для Запада парализовал блокаду и изоляцию обоих государств-изгоев. Между ними началось взаимовыгодное сотрудничество, прежде всего в военно-технической отрасли. Для Германии оно стало единственно возможным (исходя из условий Версальского мира), поскольку давало возможность подготовиться к следующему раунду достижения целей, поставленных в войне 1914–1918 гг., а России - обеспечило материально-техническую базу для того, чтобы военным путем утверждать коммунизм в мире.
После Второй мировой войны межсистемная стена отчуждения приобрела, по словам У.Черчилля, характер железного занавеса, который опустился над Европой от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике и виртуально продлился на десятки лет.
Более того, коммунисты первыми прибегли к строительству стены: не памятной в честь К.Маркса, Ф.Энгельса, В.Ленина и вождей рангом помельче, а настоящей железобетонной. В ночь на 13 августа 1961 г. появилась пресловутая Berliner Mauer вокруг Западного Берлина длиной 155 км, с колючей проволокой, сигнализацией и т.п. Так называемая защитная стена от фашизма, которая должна была остановить массовое бегство восточных немцев из плена коммунизма, функционировала до 9 ноября 1989 г. При попытках ее преодолеть погибло более 200 человек.
Но особая страсть к стенам, не без обострения в мировом сообществе старых болезней - терроризма, конфликтов, диверсий и т.п., проявилась в конце ХХ - начале ХХІ в. Сорок стран мира выстроили ограждения. Больше всего их на границах Азии, Африки и Европы - на Ближнем Востоке. Лидер здесь - Израиль, окруживший "стеной безопасности" (длиной 760 км) Палестинскую автономию. Сооружение высотой 6–8 м сложено из бетонных плит, усилено рвом, оснащено колючей проволокой, системой видео- и сенсорного наблюдения. Похожие ограждения Израиль уже выстроил или строит с Сирией, Ливаном, Иорданией, Египтом.
Российская агрессия на постсоветском пространстве, увеличение потоков беженцев послужили причиной стенного бума в странах Центрально-Восточной Европы. Например, Латвия, предотвращая попытки нелегальных мигрантов проникнуть в страну, возводит на границе с РФ стену длиной 92 км и высотой 2,5 м. Ее планируется закончить до 2018 г. Начала строительство на погранично-пропускном пункте с Россией Стурскуг и Норвегия (длина объекта 200 м и высота 3,5 м). На границе с Калининградской областью РФ Польша возводит "большую балтийскую стену" - это 45 км засек, забора, колючей проволоки. Оградиться от России планирует Эстония. Венгрия строит ограждение на границе с Сербией. Даже США, единственная сверхдержава мира, имея сухопутные границы только с двумя странами, начала строить стену с Мексикой, которая обойдется в 21 млрд долл.
В 2015 г. на север от Хутора-Михайловского т.н. стену Яценюка начала строить Украина, что воспринималось общественностью как создание чего-то наподобие линии Маннергейма. Но на фортификацию такого типа нужны значительные средства. И строящееся ныне на Черниговщине, Сумщине и Харьковщине свелось к рвам, насыпям, заборам из сетки, системе электронного наблюдения и сигнализации, вышкам для пограничников и огневых позиций для боевых машин "Тритон".
Внимание современного неспокойного мира к стенам обусловлено как традиционными вызовами, связанными с угрозами государственному суверенитету, территориальной целостности, национальной идентичности, цивилизационным достижениям, так и с новейшими, вызванными крахом коммунизма.
Не секрет, что гибридная агрессивность соседей, массовые поиски гражданами бедных стран, "вооруженных" Декларацией прав человека 1948 г., работы и лучших условий жизни, снова сделали стену популярным средством защиты. На нее возлагается много надежд: защита от диверсий, терроризма, нелегальных мигрантов; укрепление безопасности благодаря строительству оборудованных препятствиями сооружений, которые одновременно являются специфической демаркацией границы: геометрически четким обозначением ее на местности.
С другой стороны, наличие стен суживает возможности транспарентности отношений, обмена культурными, экономическими и технологическими достижениями. Сама тенденция политики стен противоречит естественному развитию современной глобализации, диссонирует с процессом формирования единого мирового хозяйства.
При всем разнообразии подходов к проблеме стены неизменно возникают вопросы: задумываются ли правители и граждане стран, от которых ограждаются, над тем, почему это происходит; видят ли себя в наше просвещенное время в многомерном зеркале мира в варварском образе?
О чем говорят стены? Есть четкий и однозначный ответ. Их возводят те, кто хочет себя защитить. Кто пренебрегает международным правом, чужими национальными интересами, тот стен не строит. В историческом контексте эти стены такие разные. Одни - Китайская и Стена Плача - величественная традиция почитания и поклонения, символы наций и цивилизаций. Нынешние, в некоторой степени являющиеся гримасой времени, вряд ли получат такую же славу. Они - субстанция страха, беспокойства и уныния, порождение электронно-ядерного времени. Из бетона и железа, начиненные электроникой и ловушками, стены будут существовать/плодиться до тех пор, пока призраки прошлого, как идолы зла, ненависти и агрессии, не покинут нездоровое воображение тех, кто видит себя вершителями судеб мира. Вот тогда мир о стенах забудет.