Из всех больших религиозных праздников нашего народа наиболее почитаемым был и остается самый древний, торжественный, радостный Светлый Праздник Христового Воскресения. Последний, завершающий аккорд борьбы света с тьмой, добра со злом, жизни со смертью. "Праздников праздник и торжество торжеств" называл Пасху византийский богослов VIII в. Иоанн Дамаскин, а сейчас поет клир во время пасхального богослужения.
Праздник Пасхи - праздник духовного обновления, радости, светлой весны, является радостным и светлым, как весна. И, где бы не находились украинцы, все радуются, говоря: "Христос Воскрес!". Каждому "дорогое яичко в Христовый День", и каждый стремится разговеться свяченым куличом и похристосоваться с близкими и родными.
Большой пост
Светлому Воскресению предшествует Великий пост, который называют также Четыредесятницей. Это время духовного и физического очищения, подвига души и тела, молитвы и епитимьи.
Во второй половине ХІХ - начале ХХ в. среди киевлян были очень популярными т.н. силуэты - рисунки, выполненные тушью, представляющие собой лишь контуры предметов в виде черных пятен. На силуэтах "Великий пост" художника и этнографа Николая Каразина видим жанровую сценку Чистого четверга: "Вытянутые, опухшие, точно еще не совсем проснувшиеся лица. Все входит в обычную колею будничной жизни. Раздаются звуки великопостного колокола, вправо видны церковные свечи и просфора. Начинаются обычные сцены: вон дворник тащит дрова, чиновник идет в баню с веником, повезли лед с реки, кухарка, запасшись уже великопостными припасами, пьет чай, а Васька смотрит, не перепадет ли ему рыбки. В общественные чайные потянулся занятой люд. Свозят с улиц кучи мерзлой грязи и снегу. А в церквах раздается строгая ектенья и высокая молитва о "смиренномудрии, терпении и любви", призывает всех к покаянию, напоминает, что всему есть конец и границы".
Считается, что пост продолжается 40 дней. Впрочем, в Восточной Церкви он длится только 36 дней. Семь недель поста без суббот и воскресений, когда разрешается употреблять скоромную пищу, дают 35 дней. Прибавим Большую субботу и получим 36. На Великий пост иногда приходятся двунадесятые праздники (Сретение, Благовещение) - и продолжительность поста еще уменьшается. Кроме того, киевляне любили отмечать традиционные народные гуляния, когда ненароком забывались любые запреты: 1 апреля - День дурака (подробнее см. ZN.UA от 30.03.2012 г. "Международный День дурака: откуда "есмь многогрешный"?), 23 апреля - Юрьев день, 1 мая - что-то наподобие "дня студента".
Юрьев день и первомайские гуляния
23 апреля - старинное, едва ли не самое популярное народное гуляние киевлян. В этот день они совершали массовое паломничество в рощу Выдубицкого монастыря. Основную массу публики всегда составляли коренные киевские мещане, которые посещали праздник по традиции, тщательно готовясь к нему. Но не гнушались праздником и аристократы.
Впрочем, не только желание пообедать на свежем воздухе влекло на природу тысячи киевлян. С обрывов монастыря открывался удивительный вид на Днепр с его мостами, залитыми весенними водами берегами...
О праздновании Юрьева дня в Киеве в 1877 г. современник писал: "На сколько сильна привычка и традиция, можно было прекрасно убедиться уже подходя к воротам рощи монастыря, со стороны Зверинца. На холмике перед воротами стояла большая кучка народа, а в середине ее, под звуки скрипки и бубна, весьма, по-видимому, приличная мещанская публика, не смотря на крапающий дождик, отплясывала польку. Полька – это любимейшей танец киевских мещан. За неимением кавалеров на разнообразных торжествах, как и 23 апреля, девицы обыкновенно танцуют одна с другою. Танцуют положительно до изнеможения, или, по крайней мере, до тех пор, пока не устанет играть музыка. В самой рощи… были и те же торговцы пряниками, квасом, колбасами и другими припасами, и те же почетные семейства, расположившиеся где-нибудь под голым деревом и, иногда под зонтиком, кушающие чай и пели смешанными мужско-женскими хорами: "Ой за гаєм, гаєм, гаєм зелененьким". Кое-где слышалась гармоника, но не простая четвертаковая гармоника прежнего десятилетия, а гармоника с различными фокусами и обладатель ее вовсе не какой-нибудь плотник, а маляр или наборщик, словом человек современный...
На возвышениях и обрывах торчало множество любителей видов, а вид этого года, когда многие десятки верст в водной равнине в самом деле наводили на мысль о безбрежности и бесконечности Днепра, – был необыкновенный, поразительный давно, давно невиданный… Уже в сумерки разошлись с гулянья".
Первое мая - едва ли не самый древний светский праздник мещан, проходивший без участия священнослужителей. В Киеве введен в XVII в. спудеями Киево-Могилянской коллегии: молодежь вместе с профессурой сначала собиралась на "рекреации" на горе Щекавице, а после открытия там кладбища перебралась в рощу возле кадетского корпуса на Шулявке. Позднее первомайские гуляния стали общегородским праздником "культурных слоев". Гуляния в роще продолжались с вечера до следующего утра. Там продавались водка, пиво, сбитень, чай, поджаренные орешки и т.п. Народ пьянствовал целые сутки. Нередко случались серьезные потасовки, а в глубине рощи можно было натолкнуться на постыдные сцены. Заканчивалась двухдневная "Вальпургиева ночь" вместе с выпитой водкой.
С рассветом по дороге в Киев, и в роще, и по оврагам, валялись сотни пьяных, нередко полураздетых или раздетых ворами. Утром все киевские полицейские участки были переполнены "потерпевшими", которых всю ночь подбирали полицейские. После протрезвления гуляки получали от начальника участка наставления в виде розог и отпускались по домам, а более виновные отправлялись на пять суток подметать улицы. Во второй половине ХІХ в. первомайские гуляния приобрели благотворительный характер под руководством Киевского женского благотворительного общества, и постепенно интерес публики к ним угас.
Мироварение
В Страстной понедельник в Киеве раз в два-три года проходило мироварение. Следует отметить, что этот священный обряд в Российской империи осуществлялся только на двух православных кафедрах: Московской и Киевской. В Киеве до 1840 г. мироварение проходило в Софийском соборе, а когда митрополит Филарет перебрался из митрополичьих палат в Киево-Печерскую лавру, миро стали варить в лаврской Трапезной церкви. Для закупки необходимых ингредиентов из казны ежегодно выделялось для Киевской кафедры 306 рублей.
Для мироварения использовали более 20 экзотических веществ, среди которых: вино, различные масла (прованское, мускатное, розмариновое, гвоздичное, лавандовое, бергамотовое и др.), корни калгана, имбиря, кардамона, стиракс (смола ближневосточного дерева), индийский сандарак, венецианский терпентин и др. Эти вещества под наблюдением городского аптекаря тщательно взвешивались и смешивались, а затем освящались митрополитом. Варили миро в алтарной части храма под беспрерывное чтение Евангелия. Заканчивалось священнодействие вечером в Страстную среду, после чего миро разливали в серебряные сосуды по пол- и три пуда и переносили в Успенский собор, где его освящал митрополит. Освященные сосуды опечатывали и ставили на хранение в ризницу, откуда при необходимости миро рассылалось по епархиям.
Интересный факт: хотя миро готовили в Лавре, казенные деньги получал Софийский собор, монахи этого же монастыря закупали составляющие для мира, ключник Софийского собора пломбировал сосуды с миром соборной печатью.
Пасха
Прошло семь недель Великого поста. Настала ночь накануне Светлого Праздника. Притихший с наступлением сумерек Киев где-то в полночь начинал оживать. Богомольцы пешком и в экипажах спешили в храмы, чтобы услышать давно ожидаемое "Христос Воскрес!". В преддверие этой торжественной минуты город принарядился: всюду развешены флаги, включены все уличные фонари, освещен крест на памятнике Св. Владимиру.
Гудят и разливаются по утреннему городу колокола, извещая радостную весть о "Воскресении из мертвых Спасителя мира", освобождение Им человечества от власти греха, возрождении надежды на вечное спасение, на будущее вечное райское блаженство, утерянное грехопадением первого человека. Дерут горло певчие во главе с дьячком, который единственный раз в году облачился в новый, блестящий в свете многочисленных свечек и лампад стихарь. Поют все желающие. В другой раз поборник правильного пения и заодно владелец нового стихаря обязательно дал бы взбучку горлопанам, но сейчас можно все.
В церкви все прихожане не помещаются. Вдвое больше их стоит на церковном дворе. Все двери и окна храма открыты, поэтому ни одно слово, сказанное или спетое в церкви, не пролетит мимо настороженного уха внешнего слушателя.
Под конец службы корыта, корзины, полотенца, а то и просто платки с едой образовывают возле церкви сплошной круг. Поросята, колбасы, пасхи, пасхальные яйца, писанки и другие пасхальные яства ждут своей очереди быть окропленными. Под кучей продовольствия, как контрабанда, кое-где притаилась стопочка сивухи, запеканки, варенухи или медовухи, которых хозяин также хочет потешить освящением. Как только вышли хоругвеносцы, и колокола заколотили ускоренным перезвоном, - все стихло...
Разговляются второпях. Каждый стремится скорее зайти на колокольню и ударить в колокола. Собственно, у всех христиан есть обычай проявлять свою радость в праздник Воскресения Христова тем или иным способом. В Украине издавна эта радость проявлялась колокольным звоном. Двери колоколен открыты для всех желающих в течение всей Светлой недели. От обедни до вечерни звучит колокольный звон. А возле церкви шумно, молодежь затевает всяческие игры, девушки поют веснянки...
Проспать заутреню в Светлый Праздник считалось недопустимым. Существовал обычай: того, кто провинился таким образом, в понедельник или вторник Светлой недели обливать холодной водой или купать. Поэтому, вероятно, в некоторых местностях утро Светлого вторника называли "купалищем".
Радость и торжество проявляются в традиции христосоваться. Во время встречи каждый хочет поделиться с родными и знакомыми большой вестью. "Христос Воскрес!" - говорит один, а ему отвечают: "Воистину Воскрес!", обнимаются и трижды целуются, прощая при этом все взаимные обиды, а также обмениваются пасхальными яйцами - символом надежды на будущее воскресение. Обычай меняться пасхальными яйцами известен давно. Яйцо, как проявление жизни в такой "мертвой", застывшей форме, вместе с тем обещает дать новую жизнь. Трудно придумать лучший символ воскресения: сейчас он мертвый, но в нем скрыта жизненная сила. Первому освященному пасхальному яйцу ("самому освященному") придавали особый вес. Его хранили весь год до новой Пасхи. Верили, что если такое яйцо перебросить через горящее здание, то пожар погаснет.
В некоторых уездах Киевской губернии существовал обряд христосования с покойными, - в первый или второй день Светлой недели шли на могилы родственников и зарывали там освященные яйца; тем, кто умирал на Пасху, клали в руки пасхальное яйцо.
А дети охотно играли в "цоканье" - битье яиц: кому удавалось разбить пасхальное яйцо соперника, забирал его себе. И несдобровать тому, у кого найдут яйцо, залитое воском или гипсом или взятое от курицы лучшей породы (т.н. "вощанки", "гипсовки" и "цесарки"). Непременное условие забавы - проверка перед соревнованиями пасхальных яиц постукиванием по зубам. Сколько слез и мольбы стоило пареньку, проигравшему в неравном поединке все свои пасхальные яйца, выпросить у матери очередную порцию "биток"! Зато с каким торжественным видом он прибегал вновь на "поле боя" с новым "боевым запасом" и как солидно брал у соперника его "счастливое яйцо", чтобы вновь проверить "на зуб" все его преимущества.
Молодежь развлекалась, а степенные люди чинно сидели дома: обычно в первый день Пасхи гостей не принимали, разве что посетит духовное лицо. Родных и знакомых посещали на второй и третий день, иногда - четвертый (в среду).
…Современник утверждал, что только в Киеве перед Пасхой кололи около 50 тыс. поросят. О киевских пасхах (в народе их называли "бабами") и говорить нечего. Пасхи пекли в Страстную пятницу. Качество ритуальной "бабы" определялось не только на вкус, - огромное значение имела ее высота. В некоторых домах для того, чтобы пасха вышла выше, разбирали печи. Праздник считался неудачным, если пасха выпекалась кривой или невысокой.
Некоторые праздновали всю неделю, но большинство людей, учитывая полевые работы, сокращали праздник на два-три дня. Но это мужчины, женщины же набожно воздерживались от какой-либо работы, даже не выносили мусор из дома. Выметался он только после Проводов, но не выбрасывался, а сжигался или высыпался "на воду", - а среди мусора находится крошка освященных яств или скорлупа от пасхального яйца!
Проводы
Ежегодно через неделю после Пасхи устраивали Проводы ("гробки"), воспоминания обо всех покойных предках. В различных местностях их отмечали в разные дни. В зависимости от того, сколько в населенном пункте кладбищ, столько и дней продолжались Проводы. Были села с приписанными к ним приселками. Тогда в первое после Пасхи воскресенье Проводы справляли на кладбище главного села, в понедельник - следующего, более многолюдного приселка и т.д. Так же отмечали Проводы и в городках и больших селах, где насчитывалось несколько кладбищ. Впрочем, не все крестьяне и мещане могли пожертвовать рабочими днями ради памяти родных. Поэтому Проводы приурочивали к Фоминому воскресенью (второе воскресенье после Пасхи), Жен-мироносиц (третье воскресенье после Пасхи) и даже Троицы (на Подолье).
К Проводам снова красили яйца, разрисовывали писанки, пекли кныши, пшеничные калачи и т.п. Более богатые хозяева приносили на церковный двор сырые продукты, из которых там же в огромных котлах варили разнообразные скоромные блюда. После богослужения накрывались столы, и к ним приглашали всех желающих. Поскольку обед устраивался "за помин душ" покойных членов общины и для живых ее представителей, деньги на закупку напитков выделялись из сельской казны. Но такие затраты не были предусмотрены в официальных волостных сметах, поэтому водки закупалось немного. Впрочем, продовольствия всегда бывает больше, чем дармовой выпивки. Мудрые крестьяне, а скорее - зажиточные крестьянки предусмотрительно запасались несколькими бутылками домашней настойки или наливки, и когда казенная водка заканчивалась, начиналось угощение из собственных запасов.
Но самая громкая "учта" устраивалась на кладбищах. После отправления панихиды отдельно на каждой могиле крестьяне или мещане усаживались на траве возле родных могил и устраивали ритуальное угощение. Прежде чем начать трапезу, одаривали старцев, которые в эти дни сходились на кладбища отовсюду. Разбив о могильный крест пасхальное яйцо, глава семьи отдавал ее нищему со словами: "Помолись, дедушка, за умершего отца/мать) сестру...". Текст изменялся в зависимости от того, кто лежит в могиле; сообщались имена покойников, которых надо было помянуть.
Считалось, что и покойники принимают участие в трапезе. Поэтому первая рюмка водки выливалась на могилу. Туда же выплескивались остатки с каждой недопитой рюмки, выливались недоеденный борщ или каша. Привычка сопровождать выпитый шкалик водки пожеланиями сказывалась и здесь. К каждой стопке проговаривали: "Здесь моя родиночка, здесь моя мать"; "Здесь будем и мы когда-то покоиться"; "Ешьте, пейте и нас, грешных, вспоминайте"...
Тризна затягивалась до поздней ночи, и нередко святое место мирного упокоения вздрагивало от писклявой песни хорошо подвыпившей молодицы. Недаром когда-то Проводы называли "бабской пасхой". В некоторых селах женщины собирались в ватаги на церковном дворе и затевали там всякие игрища, причем никого из мужчин в свой круг не брали. Священнослужитель, в благодарность за пасхальные пожертвования, выносил женщинам гостинцы. А те, в свою очередь, чисто по-женски благодарили: вылазили на колокольню и до исступления били в колокола. Церковному сторожу надо было хорошенько следить, чтобы, случайно, звонари в юбках не поразбивали колокола. А в случае ослушания он мог без лишних церемоний согнать "бешеных баб" с колокольни.
После массового, громкого, почти двухнедельного празднования жизнь вновь возвращалась в свою будничную колею, к тяжелой работе. С обновленными силами труженики брались за работу, надеясь дожить до следующей Пасхи...