ПОДЗАБЫЙ ПОХОД КРАСНОГО "СПЕЦНАЗА" ВИТАЛИЯ ПРИМАКОВА НА КАБУЛ
35 лет назад, в конце декабря 1979-го, в афганскую столицу беспрепятственно прилетела спецгруппа КГБ "Альфа" вместе со спецназовцами ГРУ СССР. Якобы для охраны президента Амина. Но в ночь на 27 декабря штурмом был взят президентский дворец. Хафизуллу Амина со всей семьей, приближенными и несколькими десятками солдат охраны убили. Позже ТАСС заявил, что диктатора убили "здоровые силы афганской революции". Ну а потом была война… бесславная война.
Через 10 лет войска из непобежденного Афганистана пришлось выводить. Теперь день вывода "ограниченного контингента" советских войск отмечают как День памяти участников боевых действий на территории других государств. Возлагают цветы к мемориалам погибших "афганцев", устраивают поминальные обеды и т.п. И почти не вспоминают, что это было не первое вторжение Советского Союза в братскую страну.
Красный "спецназ" Региб-бея
После обретения Афганистаном независимости в начале 20-х ХХ в. к власти пришел герой англо-афганской войны эмир Аманулла-хан, попытавшийся провести общественно-экономические реформы, направленные на "европеизацию" страны (как свидетельствует история, напрасно). Но в начале 1929 г., во время визита Амануллы-хана в Европу, в стране началось восстание, и к власти пришел некий "народный мститель" Бача-и-Сакао, таджик по национальности (прозванный сыном водоноса), за которым стояли ультраконсервативные силы многих племенных вождей. Аманулла-хан попытался вернуть трон, организовав выступление своих сторонников. Стороны конфликта активно использовали межэтнические и межплеменные противоречия. В стране воцарилась настоящая анархия…
Советский Союз не мог оставаться в стороне от междоусобной борьбы, поскольку Аманулла-хан, которому Москва предоставляла финансово-экономическую и военную помощь, воздерживался от каких-либо недружественных акций по отношению к Советской России, а также от контактов с т.н. басмачами - антисоветским сопротивлением среднеазиатских народов. Когда к власти в Кабуле пришел Бача-и-Сакао, к узбекским, таджикским и туркменским дехканам, часто восстававшим против местных большевиков, из Афганистана потекли оружие и боеприпасы. Это не могло не вызвать гнев и раздражение советского военного и политического руководства.
Тем временем генеральный консул Афганистана в Ташкенте настойчиво засыпал Москву телеграммами с просьбой помочь в организации борьбы с "узурпатором" Бачей-и-Сакао. И Сталин не медлил. В конце марта 1929 г., по решению политбюро ЦК ВКП(б), в районе г. Термез началось формирование отряда, командиром которого формально был назначен сам афганский генконсул Гуляма Наби-хан, хотя понятно, что фактически решающую роль играл военный советник дипломата "кавказский турок Рагиб-бей". На самом же деле это был герой гражданской войны, атаман Красного казачества Украины Виталий Маркович Примаков, с 1927 г. занимавший должность советского военного атташе в Афганистане. Западные СМИ позже будут называть Примакова "советским Лоуренсом" - по аналогии со знаменитым Лоуренсом Аравийским. Начальником штаба отряда назначили афганского кадрового офицера Гуляма Хайдара (кроме него в отряде было еще несколько афганских офицеров).
Вскоре отряд разделили на два батальона. Первый состоял из бойцов и командиров регулярной Красной армии, преимущественно представителей среднеазиатских народов. Второй - из навербованных Гулямом Наби-ханом "иранизированных монголов" - хазарейцев (народа, проживающего преимущественно на северо-востоке Афганистана, а также в Иране и Пакистане). Руководители операции - заместитель командующего Среднеазиатским округом Маркиан Германович и представитель ОГПУ товарищ Бельский - рассчитывали, что во время продвижения вглубь территории Афганистана отряд постоянно будет пополняться добровольцами из местных жителей и станет основой антиправительственных вооруженных сил. Небольшая по численности армия, насчитывавшая до 2 тыс. бойцов, была хорошо вооружена винтовками, 12 станковыми и 12 ручными пулеметами, у нее были также четыре горные пушки, передвижная радиостанция.
Бросок на Мазари-Шариф
14 апреля 1929 г. отряд, не замеченный афганскими пограничниками, переправился через Амударью. Интересно, что переправа была именно близ г. Термез (Узбекистан), где через 50 лет советские саперы наведут наплавной мост для 40-й армии, вступавшей в Демократическую Республику Афганистан, чтобы стать "ограниченным контингентом".
Сначала с помощью авиации был уничтожен пограничный пост Патта-Гиссар. Затем пришла очередь соседнего афганского поста Сиях-Герд…
На следующий день почти без боя был взят город Келиф. А 17 апреля группировка Примакова заняла город Ханабад, защитники которого бежали в Мазари-Шариф.
22 апреля 1929 г. завязался бой за Мазари-Шариф. Тогдашние воины-"интернационалисты", ворвавшись на окраину города, натолкнулись на отчаянное сопротивление гарнизона и местных ополченцев. Жестокая битва продолжалась весь день. Успех красным принес ловкий маневр огнем. Пулеметчики Примакова буквально сметали плотные контратакующие ряды афганцев. Через неделю после боя к красноармейцам присоединилось не более 400 хазарейцев, из которых сформировали лишь один батальон. Для Региб-бея это стало неожиданностью. Когда выступали в поход, Гулям Наби-хан убеждал, что стоит лишь перейти границу Афганистана, как к экспедиции присоединятся тысячи дехкан, представителей других классов, которые просто жаждут идти в бой против "ставленника англичан" Хабибуллы (это имя после захвата власти в Кабуле взял Бача-и-Сакао), чтобы восстановить власть дружественного Советскому Союзу Амануллы-хана. На самом же деле оказалось, что идеи "мировой революции" жителям афганской провинции чужды. Представитель разведывательного управления РККА Матвеев отчитывался: "Операция была проведена чрезвычайно грубо. Несмотря на то, что по отряду было отдано распоряжение по-русски не разговаривать, после взятия Мазари-Шерифа на улицах сплошь и рядом раздавалась русская брань. Наши аэропланы самым бесцеремонным образом, даже не закрасив звезды на крыльях, ежедневно совершали полеты в районе противника и бросали бомбы. Не исключена возможность, что кто-нибудь из иностранцев сумел сфотографировать эти картины, и тогда нам трудно будет отговориться…". Подавляющее большинство населения относилось к чужеземцам либо нейтрально, либо откровенно враждебно. Практически такая же ситуация была и во время кровавой Афганской войны уже во времена умирающего Советского Союза…
Дальнейшее продвижение примаковцев вглубь афганской территории остановил гарнизон крепости Дейдади, попытавшийся выбить непрошеных гостей из Мазари-Шарифа. Примаковцы лишь успевали отбивать атаки, используя автоматическое оружие. После нескольких неудачных лобовых атак местное афганское руководство перекопало арыки, и город остался без воды. Рагиб-бей, обеспокоенный критическим положением своего отряда, отсылает шифрограмму в Ташкент, в штаб Среднеазиатского военного округа (САВО): "Конечной целью задания является взятие городов Дейдади и Балха. Живой силы для этого у меня нет. Вопрос был бы решен, если бы я получил 200 газовых гранат к пушкам, начиненным ипритом… Кроме этого, необходимо сделать отряд маневровоспособным, для чего прибавить эскадрон головорезов…". Почему-то вспоминается красный маршал Михаил Тухачевский и его действия во время подавления Тамбовского восстания. Там против повстанцев и мирного населения красные использовали химическое оружие…
Несмотря на помощь, предоставленную в конце апреля авиаторами САВО, Виталий Примаков беспокоился за результат операции: "Если возможно ожидать помощь, я буду оборонять город, если нет - буду играть ва-банк и пойду брать Дейдади. Возьму - я хозяин положения, нет - превращусь в банду и буду искать путь домой".
Сигналы были услышаны, и 4 мая границу с Афганистаном форсировал еще один отряд, возглавляемый Зелим-ханом, в количестве 400 бойцов при семи пушках и восьми пулеметах. У кого из советских полководцев была такое псевдо, до сих пор точно не выяснено. По мнению некоторых исследователей, это, возможно, был Иван Петров. До рейда он был командиром 8-й кавалерийской бригады САВО, с 1937 г. возглавлял Ташкентское пехотное училище, во время Второй мировой войны командовал армиями и фронтами, стал генералом армии, Героем Советского Союза.
На этот раз "интернационалисты" действовали еще решительнее. Они огнем уничтожили пограничную заставу афганцев. После двухдневного перехода к Мазари-Шарифу Зелим-хан помог примаковцам отбросить афганцев от крепости. Затем, объединив два отряда в один, "интернационалисты" 8 мая после бомбардировки авиацией взяли город Дейдади. Красноармейцы захватили богатые трофеи: 50 пушек, 20 пулеметов и много стрелкового оружия и боезапасов. После непродолжительного отдыха наступление возобновили - обоими отрядами на юг. 12 мая Али Авзаль-хан взял город Балх, а на следующий день Рагиб-бей захватил Ташкурган.
Отступление
Но Примакова неожиданно вызвали в Москву. 18 мая специально присланным самолетом он вылетел в Ташкент. Командование перешло к Али Авзаль-хану - Александру Черепанову, прошедшему в Красной армии путь от солдата до комбрига; в 1938-1939 гг. он выполнял разведывательные поручения в Китае, а в 1941-м командовал 23-й армией, защищавшей Ленинград на Карельском перешейке.
Выполняя инструкции Рагиб-бея, Али Авзаль-хан продолжил путь вглубь Афганистана. Такое развитие событий отнюдь не устраивало новое руководство страны. Для ликвидации чужеземцев Бача-и-Сакао послал на север одно из лучших соединений афганской армии - дивизию под командованием известного военачальника Сеид-Гусейна, которое внезапным ударом 24 мая овладело Ташкурганом, отрезав тем самым подразделения красных от дороги, по которой непрошеные "освободители" пришли в страну.
Для Али Авзаль-хана ситуация усложнилась. В частях Гуляма Наби-хана, шедших вместе с ним на Кабул, началась паника. Черепанов должен был развернуть отряд и отбивать город Ташкурган. Утром 25 мая после артподготовки и авиационного налета красноармейцы ворвались в город. Жестокий бой за Ташкурган продолжался два дня. Город трижды переходил из рук в руки, и в результате афганцев выбили оттуда.
Несмотря на эту победу, шансов аналогично завершить всю операцию почти не было. В боях за Ташкурган артиллерия исчерпала практически весь запас снарядов, более половины пушек и пулеметов вышли из строя, в стволах славных "максимов" вода из горных рек быстро превращалась в пар. Отряд потерял убитыми 10 командиров и красноармейцев, 74 хазарейца; были ранены 30 красноармейцев и 117 хазарейцев. Но главной проблемой становилась все большая враждебность местного населения. В последних числах мая из Ташкента поступило сообщение, что Аманулла-хан, наступавший из Кандагара на Кабул, неожиданно прекратил вооруженную борьбу против Хабибуллы. Прихватив значительную сумму государственных денег в иностранной валюте и ценности, вместе с родственниками он бежал. Сначала он выехал в Индию, а оттуда - в Европу. (Долгое время жил в Италии, затем - в Швейцарии, где и умер в 1960 г.).
В сложившейся ситуации продолжать экспедицию было нелепо и даже пагубно, поскольку такие действия можно было толковать, как агрессию против суверенного государства. Похоже, это поняли и в штабе округа в Ташкенте. Откуда 28 мая отряду поступил приказ возвращаться. Через пять дней приказ был выполнен. Так завершилась очередная авантюра большевиков. Но на этом они не остановились. В штабе Среднеазиатского военного округа еще в течение довольно длительного времени "красные стратеги" составляли планы действий против Афганистана. Один из вариантов предусматривал создание на севере страны еще одной советской республики. А тем временем на какую бы то ни было информацию о первом советском походе было наложено табу…
Правление Бачи-и-Сакао длилось всего шесть месяцев - пуштуны не смирились с таджиком на троне и свергли его практически без какой-либо иностранной помощи. Эмиром стал Надир-шах, близкий родственник Амануллы-хана. Кровавых междоусобиц, усиленных иностранной интервенцией, на этот раз удалось избежать. К сожалению, через полстолетия история повторилась, но времени и крови для осознания бесперспективности и нелепости таких действий понадобилось намного больше.