17 декабря 1920 года польский Сейм принял закон "О предоставлении земли солдатам Войска Польского".
Таким образом, польская власть решила выполнить свое обещание, данное воинам несколько месяцев назад, в ходе войны с большевиками, когда Варшава оказалась под угрозой захвата. Но только реализовывать это обещание правительство принялось на украинских землях…
Поддержка "соотечественников"
Конечно, польский Сейм руководствовался не только заботой о воинах. Власти Второй Речи Посполитой стремились закрепиться на недавно захваченных территориях, к которым относилась Западная Волынь и Восточная Галичина. А для этого нужно было увеличить долю польского населения в регионе. Именно поэтому на украинских землях и началось так называемое осадничество - создание польских поселений из селян и бывших военных.
Вопрос с землей польская власть решила очень просто. Во-первых, в собственность государства перешли земельные угодья, оставшиеся после нескольких лет войны без хозяев (например, на Волыни это были земли, принадлежавшие членам династии Романовых и находившиеся в государственной собственности во времена Российской империи). Во-вторых, в июле 1920 года был принят закон об аграрной реформе. Согласно ему устанавливалась предельная норма для землевладений, составлявшая в восточных (то есть западноукраинских и западнобелорусских) воеводствах 400 га. Угодья, превышавшие норму, подлежали выкупу и парцелляции.
Государство всячески способствовало осадникам, особенно военным. Право на бесплатное получение земли имели отличившиеся в боях солдаты и добровольцы, принимавшие участие в боевых действиях. Остальные бывшие воины получали землю в рассрочку и должны были расплатиться за нее в течение 30 лет. Выплачивать разрешалось не сразу, а через пять лет после получения права собственности. Кроме того, министерство сельского хозяйства и государственного имущества получило 2 млрд марок (злотый ввели только в 1924 г.) для предоставления кредитов осадникам - как в денежной наличности, так и в виде сельхозинвентаря и зерна. Также поселенцы могли получать кредиты на льготных условиях - в Государственном сельскохозяйственном банке, кооперативных кассах и частных банках. Лица, получившие землю бесплатно, имели право на получение строительных материалов (до 80 кубометров на одно хозяйство) и инвентаря из военного имущества. Максимальный размер земельных участков осадников мог составлять 45 гектаров.
Государственная опека осадничества продолжалась до самого конца 1930-х гг. 20 августа 1925 года был принят новый закон об аграрной реформе, согласно которому Вторая Речь Посполитая должна была на протяжении ближайших 10 лет ежегодно выделять 200 тыс. га государственных и частных земель для осуществления земельной реформы. В восточных воеводствах эту землю предоставляли, прежде всего, польским переселенцам, получавшим ее бесплатно (отдельные категории военных), или же покупавшим на льготных условиях. Поскольку далеко не у всех осадников был достаточный опыт в сельском хозяйстве, министерство земельной реформы создало институт сельскохозяйственных инструкторов, которые должны были предоставлять колонистам квалифицированную помощь в ведении хозяйства.
Но создать из осадников высокоэффективных хозяев и форпост польского влияния в регионе так и не получилось. Разрекламированные государством льготы часто поощряли переселенцев не к ведению хозяйства, а к торговле землей. Потому при первой же возможности часть осадников старалась продать полученные или приобретенные участки тому, кто за них хорошо заплатит - в том числе и… украинским селянам. Так, например, на Самборщине за период 1919–1934 гг. украинские селяне, беря ссуды в украинских финансовых учреждениях, скупили четверть хозяйств польских осадников, получив в собственность 18 500 га земли. При этом платили они по ценам выше рыночных. Иногда на поверхность всплывали и случаи откровенной спекуляции. Например, в селе Гаи Бережанского уезда за период 1924–1933 гг. по спекулятивным ценам продали земельные участки семь осадников, среди которых были генерал, майор, судья, два промышленника и только один профессиональный земледелец.
Ощутимый удар по осадникам нанес экономический кризис 1929–1933 гг. Прибывая в Западную Украину, колонисты пытались скупить как можно больше земли и массово влезали в долги, надеясь, что "раскрутятся" и отдадут заимствованные деньги. С 1919-го по 1935 год из оборотного фонда Государственного сельскохозяйственного банка гражданские осадники Львовского, Тернопольского, Станиславского и Волынского воеводств получили 46 млн 213 тыс. злотых, то есть в среднем более 2000 злотых на одно хозяйство. Далеко не все смогли погасить задолженность еще до кризиса. Так, в мае 1932 года на съезде старост в Тернополе представитель окружного земельного управления сообщал, что 4% осадников накопили долги, превышающие стоимость их хозяйств, 6% задолжали на уровне полной стоимости хозяйства, 30% - половину стоимости хозяйств, 35% - от 30 до 50% стоимости, и лишь 5% имели незначительные долги.
Опутанные долгами колонисты выкручивались как могли: сдавали землю в аренду, занимались домашними промыслами, искали работу в промышленности. Если же и это не помогало - просто продавали свои участки и уезжали. Это обстоятельство не могло не беспокоить польское правительство, и оно всячески пыталось помочь "соотечественникам". Так, в Тернопольском воеводстве действовали христианские кассы беспроцентного кредита и Фонд помощи при отделении Государственного сельскохозяйственного банка, в котором аккумулировали средства для выкупа хозяйств, оказавшихся под угрозой продажи, и финансовой поддержки обнищавших осадников. Малопольское аграрное общество разработало программу опеки над осадниками, которая предусматривала строительство сети магазинов, складских помещений, молочарен для сбыта сельскохозяйственной продукции, а также поиск средств для строительства школ, костелов и народных домов (более половины осадников не могли посещать такие заведения, поскольку по месту проживания их просто не было). Что же касается самих долгов, то до 1936 года Государственный сельскохозяйственный банк списал с осадников половину их задолженности. Выплату остальной суммы отсрочили на 55 лет, а процентную ставку снизили с 8 до 4,5% годовых.
"На нашій, не своїй землі…"
С первых дней польская колонизация вызвала негодование местного населения. Селянство, надеявшееся, что аграрная реформа даст ему возможность увеличить свои хозяйства, враждебно отнеслось к новоприбывшим. Поджоги поселений, нападения на колонистов и польских членов правительства были обычной картиной в начале 1920-х гг. В крае, где еще недавно завершилась война, у населения было на руках много оружия, и оно готово было им воспользоваться. В апреле 1921 года в Надворнянском и Косовском уездах Станиславщины вооруженный отряд селян препятствовал распределению земли между польскими осадниками. В Золочевском уезде Тернопольщины осенью того же года вооруженные селяне уничтожали польское имущество и коммуникации.
Количество волнений не уменьшалось, и правительство прибегло к радикальным шагам. Министерство внутренних дел обратилось с циркулярным письмом к инспектору 6-й армии во Львове Станиславу Галлеру, который в октябре 1922 года издал приказ, разрешавший военным подразделениям расстреливать на месте пойманных с поличным селян и "на огонь из любого села немедленно отвечать огнем, ударить на него так, словно оно захвачено врагом, занять его, схватить террористов, а тех людей, у которых будет найдено оружие, расстрелять на месте". Но сопротивление продолжалось и в следующем году на западноукраинских землях зафиксировали 551 поджог.
Протестовали и в стенах польского Сейма. После выборов 1922 г. в парламенте появились и представители от украинцев. 29 июля 1924-го сенатор Маринович, выступая в Сенате, раскритиковал аграрную реформу и обратился к министру земельной реформы с просьбой предоставить статистику, какое количество земли согласно реформе "попало в руки украинского и белорусского селянина, поскольку правительственная статистика не дает в этом деле никаких сведений. В уездных правительствах земельных ему всегда отказывают под предлогом, что он бедный и не имеет ни пашни ни коня, а следовательно - не сможет управиться с пашней. Другому говорят, что поскольку у него уже есть и земля и конь, он не может рассчитывать на землю, ведь землю должны получить те, которые ее не имеют".
Не меньшую критику вызвал у украинских депутатов Сейма и закон об аграрной реформе 1925 года. Посол (депутат) Степан Маковка, выступая при обсуждении проекта закона в июне, назвал реформу кулаческой, заявив: "Такой раздел земли, при котором 15 млн человек обрекаем на нужду, показывает, что надо принять не полумеры, а средства радикальные. Или же правительство пришло с таким законом? Нет, закон, который мы здесь рассматриваем, можно назвать: получи холоп закон, но земля будет наша". Впрочем, поскольку украинские парламентарии не представляли в Сейме большинство, их мнение мало кого интересовало, и закон все же был принят.
Отношение осадников к местному населению было разным. Польская исследовательница Янина Стобняк-Смогожевская, изучавшая военное осадничество на территориях Второй Речи Посполитой, приводит немногочисленные примеры, когда вопрос отношений с местными жителями рассматривался на съездах Союза осадников - общественной организации, объединявшей военных колонистов. Так, в декабре 1927 года, перед местными выборами, на VI съезде Союза принято заявление о том, что осадники "и далее будут сотрудничать вместе с населением других национальностей в социально-экономической сфере и в местном самоуправлении, и это сотрудничество будет лояльным по отношению к польскому государству". За год до того, в ноябре 1926-го, похожее заявление - о необходимости учитывать этнические нужды украинцев - сделала политическая комиссия V съезда.
Приводит исследовательница примеры дружелюбных отношений и на местном уровне. Так, в 1928 г. в осаде Пелча в Дубенском уезде осадники праздновали 10-летие независимости Польши совместно с украинскими селянами из окружающих сел. А на строительстве в 1934–1936 гг. осаднического костела в Ровненском уезде работали и украинские селяне, которые перед освящением храма принесли дар в виде двух подсвечников. Еще один интересный случай вспоминается в газете "Діло" от 6 апреля 1938 года. Критикуя кампанию так называемой ревиндикации (акция принудительного обращения православных Польши в католическую веру, осуществлявшаяся в 1937–1938 гг.) и убеждая читателей, что это только бессмысленное разжигание вражды между украинцами и поляками, автор статьи упоминает процесс селянина из с. Чаруков, где "один осадник, защищая невиновного нашего селянина, даже услышал из польских уст: "Может, и вы принадлежите к ОУН?"
Впрочем, конфликтов между осадниками и местными также хватало. Украинский исследователь Василий Смолей приводит разные подобные случаи. Например, в мае 1927 г. группа польских колонистов, проезжая возле села Глиняны Золочевского уезда на Тернопольщине после празднования годовщины польской конституции 3 мая, в патриотическом порыве напала на двор украинского селянина, вследствие чего с обеих сторон было ранено несколько десятков человек. В августе 1928 года в селе Вышгородок Кременецкого уезда на Волыни около 300 осадников попытались захватить православную церковь и превратить ее в костел. Подняв среди ночи священника, они требовали от него выдать церковные ключи. На спасение церкви и священника поднялось все село, и если бы не вмешательство полиции, наверное, дошло бы до кровавого побоища.
Пацификация в Галичине в 1930 году еще больше обострила отношения между украинцами и поляками. Особенно часто случались избиения членов "Союза стрельцов" - польской парамилитарной организации, скандал вокруг которой недавно вспыхнул во Львове. С украинской стороны в потасовках принимала участие молодежь, входившая в аналогичную украинскую организацию "Сокол". В 1931 году на Тернопольщине и Львовщине такие случаи фиксировались в Збаражском, Бродовском, Борщевском, Теребовлянском, Залещицком уездах. Что же касается Волынского воеводства, то здесь в июле 1932 г. вспыхнуло селянское восстание в Ковельском, Сарненском, Любомльском и Луцком уездах. Под горячую руку обозленных селян попали и помещики, и польские члены правительства, и осадники. На подавление восстания правительство бросило военные подразделения.
Во второй половине 1930-х гг. появилась такая форма сопротивления, как антиколонизационные веча, на которых принимали резолюции по протестам против дальнейшего проведения колонизации. Так, например, 30 ноября 1936 года в Зборове собрание, на котором присутствовали 500 человек (селяне, интеллигенция, духовенство) приняло резолюцию, в которой требовало проводить парцелляцию земли в пользу украинцев, создать Украинский парцеляционный банк и перестать выделять дотации на военную и гражданскую колонизацию. Аналогичное собрание состоялось в Сервирах, Белоголовах и Белковцах на Тернопольщине. Во Львове в октябре 1936 года по инициативе Украинского национально-демократического объединения состоялось собрание представителей украинских общественных организаций, где была принята резолюция с недвусмысленным намеком польской власти: "При таком положении вещей должна с украинской стороны последовать решительная и обдуманная оборона украинской национальной территории перед политическими экспериментами, которые могут привести к изменению этнического лица украинских земель и закрепощению украинских селян в нужде и тьме".
Финал
Точку в истории польского осадничества на Западной Украине поставила советская власть. Взяв регион под контроль в сентябре 1939 года, большевики не собирались мириться с существованием поселений, созданных их противниками. Сначала НКВД ограничивался обысками и арестами в осадках - чекисты хорошо понимали, какую опасность для них представляют бывшие военные. А 10 февраля 1940 года началась массовая депортация военных осадников. Осадники и их семьи должны были покинуть все недвижимое имущество, хозяйственный инвентарь и скот. Последнюю партию колонистов вывезли в Сибирь за два дня до нападения Германии - 20 июня 1941 года. Те же, кого не успели депортировать, остались в охваченном войной крае до сентября 1944 года, когда все польское население Западной Украины вследствие так называемого обмена населением (из пограничных польских земель в УССР переселяли украинцев) оказалось на бывших немецких землях, присоединенных к Польше. Так началось осадничество на "западных кресах". Но это уже другая, польская история…