Тревожный звон повторился пять лет назад. В ночь на 11 декабря 2013-го колокола Михайловского Златоверхого снова били в набат.
Молодой звонарь Иван Сидор вместе со студентами-богословами четыре часа били в колокол, поднимая столицу, когда "Беркут" и солдаты внутренних войск пытались зачистить Майдан.
К центру потянулось множество киевлян - и попытка ликвидировать Евромайдан провалилась! Для майдановцев с той ночи ворота Михайловского монастыря были открыты. В жестокие февральские дни 2014 года окровавленные евромайдановцы, спасаясь от осатаневшей беркутни, находили защиту именно в Михайловском. На протяжении жизни Майдана собор был для защитников независимой Украины и охранником, и обогревателем, и трапезной, и лазаретом, и храмом, где отпевали погибших. Церковнослужители не прекращали службу в соборе и распространяли листовки в поддержку Майдана.
26 января 2014 года в соборе отпевали его погибшего тезку Михаила Жизневского.
История Михайловского Златоверхого монастыря началась 910 лет назад с летописного упоминания об основании внуком Ярослава Мудрого, князем Святополком-Михаилом, храма во имя Архистратига Михаила. Возможно, недавняя победа над половцами была одной из причин, побудившей князя Святополка выстроить церковь, поскольку архангел Михаил считается верховным командующим сопротивления Божьего войска нечистым силам.
С ХІІ века на территории монастыря хоронили князей. Во время монголо-татарского нашествия чужеземцы повредили собор и сняли его золоченые купола.
И лишь в 1496 году монастырь был возрожден. После многочисленных работ по восстановлению и расширению в течение XVI века монастырь стал одним из самых больших и богатых в Украине.
При содействии гетмана Богдана Хмельницкого в 1655 г. были покрыты медью и позолочены купола церкви Архистратига Михаила. С тех пор они, сияя, украшали Киев почти триста лет, да и в дальнейшем украшали бы… Собор был одним из красивых в Киеве.
Но началось нашествие большевистской орды, и снова начались грабежи: церковные ценности - золотые и серебряные предметы, бриллианты, на протяжении веков щедро дарованные монастырю князьями, гетманами, простыми верующими, - конфисковали. Монахов изгнали, а жилые помещения стали общежитием для атеистов.
От лютости 1930-х Михайловский Златоверхий собор не спасла ни древняя история, ни его художественная ценность. Новейшие манкурты надругались над собором так же жестоко, как и над тысячами других храмов. На месте бесценного собора они захотели построить второй "киевский ящик" - симметрическую копию главного дома ЦК КПУ (где ныне МИД). В 1934–1937 гг. собор, колокольню и часть других сооружений монастыря безжалостно снесли. Золотые купола уже не имели права возвышаться над хмурыми домами, равно как и в серой человеческой массе не должно было быть рыцарей духа, а чувство благоговения должны были вызвать партийные вожди и их новейшая религия.
В годы перестройки, получив от студии "Киевнаучфильм" разрешение на киноисследование коммунистического разрушения Киева, мы открывали, прежде всего, для себя - ужасные подробности. Трудно было представить масштабы "чистки" родного города: большевистские геростраты разрушили более 70 церквей, соборов и колоколен! Даже дикий Батый, подойдя к Киеву, был очарован его золотыми куполами и просил сдать город, чтобы не разрушать его. А вот "совки", выросшие средь золотого величия Киева, с легкостью выполняли указания Кремля.
В 1987 году в названии нашего фильма "Пам'яті загиблих споруд" еще не могло быть даже упоминания о церквях, поскольку соответствующая заявка в то время не прошла бы в атеистическом Госкино СССР. Тем более нельзя было называть в фильме общее количество храмов, разрушенных в Киеве, ибо масштабы преступления поражают - 70% всех культовых сооружений! Это ужасно - уникальное историческое лицо древнего города потеряно навсегда…
Центральным героем фильма я выбрала Михайловский Златоверхий собор, с которым связана семейная история. Мама рассказывала, как в августе 1937-го сталинисты взрывали собор, а он долго не поддавался. Мамин отец, мой дедушка Антон, сказал тогда моей молоденькой маме: "Вот вспомнишь меня - пройдет время, лет сорок, и все восстановят". Он не мог смириться с тем варварством, не мог жить и притворяться, что злодеяния - это норма! Его расстреляли в январе 1938-го. Людей чести уничтожали прицельно…
Чтобы выдать преступление за законное действие, сталинские сатанисты заставляли ведущих деятелей культуры подписать акт о необходимости снести "малоценный собор". Специалисты понимали неопровержимую уникальность собора, но единственное, что могло спасти их жизнь, - подпись под актом. Среди подписантов оказался, например, известный художник Игорь Грабар…
Мы сняли свидетельства бывших студентов профессора Ипполита Моргилевского. Подписав акт, он плакал как ребенок и каялся перед студентами. Надо сказать, что и жить ему оставалось недолго. Тяжело переживая уничтожение выдающегося памятника Древней Руси, Ипполит Владиславович поспешно начал обмеры и точную фиксацию сооружений монастыря. Высокое качество проведенной работы дало возможность современным строителям точно воссоздать архитектуру собора.
Были и те, кто открыто высказывался в пользу снесения собора. Например, Александр Довженко одним из первых в 1932 г. заявил, что "при решении проблемы строительства парка культуры Михайловский монастырь попросится "уйти", он отжил свой век. Абсолютно недопустимо даже думать, что эти стены кому-то нужны. Я думаю, когда мы снесем Михайловский монастырь, то строительство парка даст нужный эффект".
Единственный смельчак, отважившийся не подписать акт - археолог, искусствовед Николай Макаренко, - был расстрелян в январе 1938 г., на 10 дней раньше, чем мой дед. Когда я принесла домой фотографию Николая Емельяновича, мама всплеснула руками: "Ой, как же он напоминает мне отца!"
Надо сказать, что во всем Киеве в 1987 г. нельзя было найти фотографии Николая Макаренко.
И единственным, кто ее сохранил, был светлой памяти профессор Иван Шовкопляс - археолог, историк, музеевед, которого власть тоже преследовала за проукраинскую позицию. В 1973 г. по надуманному обвинению его отстранили от работы в Институте археологии НАН Украины, уволили с должности директора Археологического музея.
В прошлом году в Киеве наконец-то появилась улица Семьи Шовкопляс. Все знают улицу А.Довженко.
Когда мы собрали сотни подписей за увековечение имени Николая Макаренко, оказалось, что в Киеве есть улица Макаренко. И не одна, а целых две! В Деснянском и Днепровском районах. Но обе - в честь советского педагога Антона Макаренко! И третьей улицы быть не может. Даже две - слишком!
Некоторые из прохожих у стены Михайловского Златоверхого монастыря иногда обращают внимание на единственное в Киеве упоминание о Николае Макаренко - его металлический бюст с пустыми глазами. Там неточно указаны годы жизни и ничего не сказано о подвиге этого необыкновенного человека. А тем временем деятельность Николая Макаренко, ученого мирового уровня, в нашей истории отмечена столь весомым вкладом, что и поныне мы не можем оценить его в полной мере.
Он - один из крупнейших отечественных ученых, но имя его долгое время было в забвении. Такая судьба постигла многих, кто отдал жизнь за культуру своего народа. А Николай Макаренко сделал для Киева, для Украины, для человечества чрезвычайно много.
Сын казака-хлебороба с Сумщины, он стал студентом Cанкт-Петербургского археологического института. Был заместителем инспектора в школе Императорского общества поощрения искусств; получил звание надворного советника Министерства народного образования, преподавал историю искусств, был избран членом Российского археологического общества, Полтавской ученой архивной комиссии. Исследовательскую деятельность начал в Эрмитаже, сотрудничая с Императорской Археологической комиссией, печатался в журнале "Старые годы", преподавал на Высших архитектурных курсах, изучал художественное наследие Михаила Ломоносова и Тараса Шевченко. В молодые годы Н.Макаренко выезжал в Германию изучать памятники романского времени, участвовал в экспедиции по изучению старины в Турции.
Работая в Эрмитаже, ежегодно бывал в Украине, тщательно измерял и описывал старинные церкви, руководил археологическими раскопками скифских курганов. Он задумал составить и издать историю украинского искусства…
Николай Макаренко одним из первых принял гражданство УНР. Надеясь на прогрессивные изменения в Украине, он покинул почетную должность в Эрмитаже и переехал в Киев, где принял активное участие в работе историко-филологического отдела ВУАН. Вместе с коллегами подготовил библиографию о киевской архитектуре времен Средневековья, составил документацию и смету для реставрации старинных храмов.
Исследовал Софийский собор, памятники Киевского государства, Киево-Печерской лавры, Михайловского Златоверхого собора… Участвовал в археологических раскопках Ольвии, Крейдищанского комплекса близ Сум, на Белоцерковщине, исследовал Спасский собор в Чернигове. Был действительным членом Украинского научного общества, председателем секции искусств УАН, приват-доцентом Киевского университета, профессором Украинской государственной академии искусств.
С 1920-го - научный сотрудник историко-филологического отдела ВУАН. В 1921–1929 гг. - член Cофиевской комиссии. Н.Макаренко был среди патриотов, которые спасли от уничтожения Софию Киевскую. В нашем фильме есть тогдашний архитектурный план Правительственной площади: на месте древней Софии - убогий сквер…
По всей территории СССР гегемон разрушал архитектурные шедевры великих предков. Из 54174 церквей в Российской империи после большевистского нашествия действовали менее 13%. Из 1025 монастырей осталось 15… Какая колоссальная разрушительная энергия была направлена на безжалостное уничтожение духовного и культурного наследия!
В протоколе ВУАН от 20 февраля 1922 г. написано, что Н.Макаренко как председатель Археологической комиссии ВУАН "решительно отказался из личных мотивов быть представителем в ликвидационной комиссии". После этого за ученым был установлен надзор ГПУ.
Будучи директором Музея искусств ВУАН, Николай Емельянович очень много сделал для исследования и сохранения уникального наследия Богдана и Варвары Ханенко. Продолжал формировать музей, пополняя его коллекцию, составляя и публикуя каталоги и описания. Этот музей, который сейчас носит имя своих основателей, стал одним из лучших в стране во многом благодаря участию Н.Макаренко. Он вернул из Москвы 90(!) ящиков с иконами, произведениями живописи и бытового искусства. Что вызвало волну негодования и провокационных выпадов против этого бескомпромиссного человека. Началась травля, усилилось предубежденное отношение ко всему, что он делал. А действовал ученый активно, и претензий к нему было достаточно. Проверки в музее шли одна за другой. Он мешал советским чиновникам, невеждам и негодяям.
В 1930 г. он, профессор Киевского университета, Архитектурного института, Академии искусств, Политехникума, был вынужден уехать из Киева. Преподавал в Одесском художественном институте. С 1932-го - руководитель сектора рабовладельческого общества при секции истории материальной культуры ВУАН. Был в составе комиссии ВУАН, изучавшей археологические памятники на месте будущего Днепрогэса. Спустя год его лишили членства во Всеукраинском археологическом комитете (ВУАК).
Особенно поражают масштабные работы, проведенные под руководством Н.Макаренко на Мариупольском могильнике. Работа была архисрочной, поскольку на левом берегу реки Кальмиус, при впадении ее в Азовское море, именно на месте могильника запланировали построить завод "Азовсталь". Работая до изнеможения, команда Николая Макаренко спасла 130 погребений V тысячелетия до Р.Х., четыре погребения неолитической каменной культуры. Предчувствуя близкий арест, ученый спешил опубликовать результаты своих исследований. За один год он написал и издал в 1933 г. последний фундаментальный труд - "Мариупольский могильник", в котором убедительно доказывал мировое значение описанной им приазовской скифской культуры.
Из Лондона Н.Макаренко поступило приглашение принять участие в научной конференции. Его ожидало заслуженное мировое признание. Но здешняя неандертальская власть уготовила иную судьбу единственному защитнику Михайловского собора. Известное в научном мире имя Николая Макаренко удерживало от немедленного расстрела, поэтому уничтожали "поэтапно". В 1934 г. Николая Емельяновича выслали в Казань. За ним поехала верная жена. Декабристки не перевелись и во времена тоталитаризма - Анастасия Сергеевна покинула комфортную квартиру в академическом доме в центре Киева. Теперь они жили в деревянном домике, где воду надо было носить с улицы, где "все удобства во дворе". Николай Емельянович преподавал в художественном техникуме, консультировал Центральный музей, реставрировал Петропавловский собор.
В 1936 г. по доносу приставленных сексотов Н.Макаренко снова был арестован. Интересный документ я получила недавно из Казани. Сексот Прокопович (сын священника), давая показания, записал слова Н.Макаренко: "Если хочешь что-то напечатать, то обязательно печатай в большевистском духе, иначе встретишь множество препятствий. Ударничество, особенно в области науки, стахановское движение - это идиотство. Это очередной крик-блеф. В истории, наверное, еще не было такого гнета, который мы получили в Советском Союзе".
Выдающегося ученого, больного туберкулезом костей, отправили отбывать наказание в Томск - в трудколонию №2, на свиноферму. В 1937 г. арестовали в третий раз - как участника "кадетско-монархической повстанческой организации".
4 января 1938-го профессор Николай Макаренко был расстрелян.
"Общество загнанное, забитое, трусливое и несамостоятельное. Привыкли за 200 лет быть в подчинении. То чувство ЧЕЛОВЕКА, которое сохранялось и проявлялось у украинца в ХVІІ в., теперь исчезло бесследно, а на его месте возникла жалкая трусливость и безграничное терпение. Что хочешь с ним делай - он стерпит…Коммунисты - мои самые заклятые враги", - так писал Н.Макаренко.
Характер у Николая Емельяновича был сложный, он никогда не боялся откровенно высказывать свое мнение. Его давний друг, профессор Одесского художественного института Максим Гронец, говорил о нем: "Золотой человек, но какая-то детская, наивная прямота не доведет его до добра".
В апреле 1960 г. 83-летняя Анастасия Сергеевна Макаренко обратилась в Томское управление КГБ с просьбой пересмотреть дело ее мужа. Получив справку о его реабилитации и прочитав ее, она не выдержала сердечного приступа и умерла.
Перед мужеством Николая Макаренко, перед верностью его вдовы хочется склонить голову и встать на колени.
В начале 1990-х УПЦ Киевского патриархата начала собирать средства на восстановление собора. Денег хватило лишь на первоначальные исследования, и было понятно, что без государственной поддержки и без помощи диаспоры уникальный памятник украинского барокко не отстроить. Для меня большая честь, что наш фильм "Памяти погибших сооружений" стал послом доброй воли - он был растиражирован в ООН для сбора средств украинской диаспоры.
Еще ранее фильм начал пропагандировать Тит Геврик - действительный член Украинской академии наук в Нью-Йорке, действительный член и глава искусствоведческой секции Научного общества им. Шевченко в США, бывший главный архитектор Пенсильванского университета.
И теперь, когда на массивной стене Михайловского собора я вижу мраморную доску с золотым перечнем фондов и меценатов диаспоры, я радуюсь тому, что некую лепту в восстановление внес и наш фильм. Барочная колокольня первой появилась в первозданном виде. Собор открыли в День Киева. Патриарх Филарет освятил монастырь. В феврале 2001 года четыре фрагмента фресок XII века из Эрмитажа вернулись в Михайловский собор.
Пять лет мы от Союза кинематографистов писали высшему духовенству письма с просьбой поставить подставку для цветов под бюстом Николая Макаренко возле стены Михайловского монастыря. Ведь неудобно нам, прохожим, укладывать цветы за плечи на постаменте. Наконец профессор богословской академии Дмитрий Степовик ответил за все постоянно занятое духовенство. Порекомендовал мне самой заказать и оплатить цветник.
Я согласилась и попросила проследить, чтобы студенты-богословы и монахи поливали цветы. Тогда профессор снова попросил не отвлекать духовенство от важных дел. Непостижимо, зачем так последовательно защищать духовных людей, которые живут за этими стенами, от неформального оказания почестей подвигу человека, который отдал жизнь за их собор? Как же семинаристы и монахи будут знать Николая Макаренко, если их руководство безразлично? За супердуховными делами из года в год нет дела до "живот отдавшего за други своя"?
В письмах мы также просили провести для семинаристов конференцию к юбилею Н.Макаренко, к годовщине его расстрела, предлагали предоставить фильм. На письма ответа не было. Восстанавливать церкви - лишь половина дела. Храмы должны быть очагами борьбы за духовность…
Трагическая история, но цветник помогли установить... павшие в Донбассе воины, когда тысячи их фотопортретов на стене монастыря заполнили все плоскости и достигли ворот, возле которых - бюст Николая Макаренко... Когда ставили цветники новейшим героям, поставили и забытому. Метафорическая история. Живые не услышали живых. Убитые помогли убитому.
В нашем фильме "Пам'яті загиблих споруд" есть интервью 1987 года. Мы спрашиваем киевлянку, которая каждое утро выгуливает собаку на лужайке, где до 1937 года стоял Михайловский собор:
- Что было на этом месте?
- Теннисные корты.
- А до того?
- Не знаю. Хотя я была гидом, но не знаю.
Киевская богословская академия стоит в нескольких шагах от лужайки, где теперь высится восстановленный Михайловский собор. Каждые четыре года академия выпускает молодых священников. Но способны ли они искренне молиться за души праведника, если гиды Богословской академии - профессора, доктора наук - не сразу вспомнят, кто такой Николай Макаренко? Когда нынешний проректор, заведующий кафедрой церковной истории протоиерей Виталий Клос только заканчивал Богословскую академию, темой его дипломной работы была история Михайловского Златоверхого монастыря. Два года подряд публиковал протоиерей статьи о святой Варваре - "Навстречу 1700-летию мученической смерти", но о Николае Макаренко в разговоре с нами он только и сказал: "Я с ним лично не знаком".
Наверное, тысячу лет назад за выбор мученической смерти раба Божьего Николая причислили бы к лику святых. И если его высокий дух достоин забвения, то мы сами формируем свое бездуховное будущее.
В прошлом году, кроме вечеров в библиотеках, упоминания на радио и оказания почестей в музее, 140-летний юбилей Николая Емельяновича Макаренко для широкой массы прошел незамеченным. Как и в этом году 80-я годовщина его расстрела.
За целый год комиссия по переименованиям Киеврады так и не назвала именем Николая Макаренко сквер на линии между Михайловским и Софийским соборами. А ведь это линия сопротивления выдающегося ученого. Не передавая пример живой памяти, признательности и любви, забывая и не ощущая красоты поступка Николая Емельяновича, мы убиваем его окончательно.
Архангел Михаил - защитник Киева и Михайловского монастыря - является верховным командующим сопротивления Божьего войска нечистым силам. А дух забвения - дух сил хаоса, нечистых сил.
Михайловский Златоверхий продолжает борьбу Николая Макаренко за независимость Украины. Но о его подвиге ныне знают очень немногие. Единственный сын Николая Емельяновича Орест трагически погиб 17-летним на раскопках в 1927-м. Духовные потомки Николая Макаренко - мы, и именно мы должны всей громадой сохранять память о нем.
Колокола Михайловского, бейте в набат, когда память о герое умирает!