Студентов, которые "оказались бы такими тупоумными, что от них никакой пользы не может ожидать ни Церковь, ни отечество... чтобы зря не убивать своего времени, надлежит увольнять из Академии…" Такие установки записаны в старинной инструкции Могилянской академии, составленной еще в XVIII в. Чем тогда жили университеты, как учили студентов профессора? Доцент кафедры истории НаУКМА Максим Яременко знает ответы на эти вопросы, ведь свои научные исследования посвятил изучению истории украинского образования и родной академии - одного из старейших университетов Украины.
- Я изучал состав студентов, разыскивал документы за период XVII–XVIII вв., - рассказывает историк. - Но это было непросто, потому что списки студентов Киево-Могилянской академии не составляли вплоть до 20-х гг. XVIII в. Для себя профессор мог записать, что, например, философию или риторику у него слушают такие-то и такие-то. Но эти записи почти не сохранились. А тем временем во многих европейских университетах велись специальные альбомы со списками всех студентов. Почему такое отличие? Потому что обучение в некоторых университетах было платным, и такой альбом был фискальным документом. В Могилянке же в тот период, который я исследую, обучение было бесплатным.
- Образование было бесплатным?
- Не совсем. Студенты не платили профессорам за обучение, но на свой быт, на репетитора им приходилось тратиться. Образование было доступно далеко не всем.
- Репетиторы у студентов?
- В те времена в академии не практиковали еженедельной проверки знаний в виде семинаров, практических занятий. Обычно в конце календарного года проводились диспуты. И это были своеобразные экзамены. Поэтому студентам младших курсов назначали репетиторов из числа студентов старших курсов. В течение года они выполняли повседневную рутинную работу: следили за поведением, чтобы младшие студенты учились, помогали им овладевать наукой. За это родители младших платили старшим.
- Диспут - это то же самое, что и наш семинар или коллоквиум?
- Не совсем. Наш семинар не настолько предсказуем. Диспут базировался на домашней заготовке. Студентов делили на две группы и распределяли роли: одна сторона должна отстаивать один тезис, вторая - другой. Например: это - римляне, это - греки, и между ними происходит интеллектуальная баталия. А преподаватель смотрит, насколько студенты усвоили то, что он им рассказывал. Такие диспуты проводили не только в конце года, но и на праздники или к приезду каких-то уважаемых гостей.
- А оценки студентам ставили?
- Это были скорее не оценки, а характеристики. Сама система оценивания не была устойчивой. Могло быть по 40 разных вариаций определения успешности. Методы оценивания у разных преподавателей были схожие, но один мог пользоваться в своем классе для оценивания, скажем, пятью характеристиками, а другой - 15 или и 25. Однако были и основные характеристики успешности, повторявшиеся у многих преподавателей, а именно: "обучение доброго", "среднего", "изрядного" и "слабого". Некоторые преподаватели оценивали не уровень знаний, а прогресс студента: "обучение лучшего" (то есть лучше, чем было раньше). Но какое обучение было до того - неизвестно. Очень умного студента могли охарактеризовать в ведомости следующим образом: "цвет между прочими". Напротив имени неуспешного студента профессор мог отметить: "в обучении туп" или "старателен, но туп".
- Основы каких наук изучали студенты в академии?
- Полный курс обучения длился 12 лет. Четыре первых - это грамматические классы. Изучали латинский, польский и другие языки. Затем был класс пиитики - овладевали теорией стихосложения. Каждый тогдашний образованный человек должен был уметь написать стишок по любому поводу. Дальше - риторика, или ораторское искусство, включая церковное (умение проповедовать). Это считалось средним уровнем образованности. Дальше два года изучали философию, а потом еще четыре года - богословие. Это скелет образования. Но в рамках названных курсов студенты получали и другие знания. Например, в курсе философии в Могилянке давали что-то вроде медицинских знаний: представление об организме человека, причине болезней. В рамках грамматических классов получали знания по истории и географии - например, для овладения языком давали отрывок из записей какого-нибудь древнего географа. В рамках пиитики или риторики преподавали и математические знания. В начале XVIII в., когда здесь преподавал Феофан Прокопович, в риторике уже и геометрию изучали, в частности теорему Пифагора.
- На каком языке велось обучение?
- На латыни. Для того чтобы студенты лучше и скорее овладели ею, запрещалось даже на перерывах разговаривать на другом языке. Это было не только в Могилянке, но и в других так называемых латинских школах, а именно в Черниговском и Переяславском коллегиумах. Чтобы стимулировать студентов совершенствовать свою речь, некоторым из них, кто разговаривал не на латыни, вешали на шею дощечку. С ней он ходил до тех пор, пока кто-нибудь другой проштрафится и забудет о латыни. Так в течение дня дощечка переходила от одного к другому. В конце дня профессор заходил к студентам, и тот, у кого в этот момент на шее висела дощечка, получал наказание.
- Интересная и довольно актуальная сегодня идея интенсивного изучения иностранного языка. Давали ли выпускникам академии какой-нибудь документ об образовании?
- Это был аттестат - документ, в котором записано, что имярек закончил такой-то курс, учился "прилежно" или "неприлежно" и "в поведении был хорош". Подписывал документ префект академии. Разумеется, для того чтобы его получить, надо было "официально" завершить обучение. Так делали не все. В ведомостях встречаются такие записи: "после вакаций не вернулся на учебу". Понятно, что в таком случае никто аттестата не давал. Некоторые не получали аттестата потому, что просто в нем не нуждались. Это было раннее новое время, общество устной коммуникации, когда в суде можно было что-то доказать, представив трех вызывающих доверие свидетелей. Поэтому не нужен был какой-либо письменный документ о завершенном образовании. Достаточно, чтобы кто-то мог подтвердить: "Я в Киеве был, этого человека видел, профессор его хвалил".
В целом трудно себе представить сферу, в которой нельзя было бы сделать карьеру без аттестата. Иногда достаточно было просто уметь читать и писать. И только от священников требовали обязательно иметь полное образование. Таким образом стремились сформировать прослойку образованного духовенства. Получение документа об обучении игнорировали выходцы из аристократических кругов. Это характерная особенность университетского европейского образования XVII–XVIII вв. Если ты графского происхождения, то зачем тебе аттестат?
Образование было необходимым элементом статуса казацкой старшины. Даже на портретах старшинские дети иногда изображены с книжкой или какой-то характерной принадлежностью. Если ты сын сотника - образование тебе необходимо, потому что оно поможет продвигаться по карьерной лестнице.
- Существовали ли какие-то традиции у студентов XVII–XVIII вв.?
- Студенты часто организовывались для отдельных акций. Например, в последнюю неделю перед началом Великого поста, когда все христиане должны думать о спасении своей души и делать добрые дела, был такой студенческий обычай - в это время студенты выбирали среди товарищей старшего уровня обучения двух-трех однокашников. Под присмотром профессора риторики им выдавали специальную книгу. С ней они ходили по Подолу и просили деньги. Имена тех, кто делал пожертвования, записывали в книгу. Она была прошнурована, опечатана, даже страницы не вырвешь. Часто среди жертвователей были и сами студенты, которые хотели помочь более бедным товарищам. Собранные средства делили между студентами, которые в них наиболее нуждались. Книга была своеобразным отчетом для профессора, который видел, что уполномоченные, собирая пожертвования, ничего себе не взяли. Кроме того, это был документ для поминания в молитвах благотворителей.
Эта и другие традиции, связанные со сбором пожертвований, были прекращены в конце XVIII в., когда решили, что не пристало студентам просить. Вместо того было четко прописано, что самых бедных студентов академия будет содержать из собственного бюджета. Жили они в бурсе - общежитии современным языком. После такого нововведения попасть в число бурсаков удавалось не каждому. Отбирали действительно нуждающихся. Бурса тогда имела развитую инфраструктуру - со своей больницей, кухней, элементарными гигиеническими нормами (регулярно травили блох, заготовляли лекарственные травы). И самое главное, у бурсаков была прислуга, которую нанимала академия.
У студентов возникали конфликты с горожанами. Это обычная история любого университетского города. Часто споры носили бытовой характер. Если в городе было несколько учебных заведений, конкуренция между ними, между студентами и профессорами, причем далеко не всегда интеллектуальная, - тоже дело обычное. Легкие споры между воспитанниками зимой могли решаться снежками. А случалось, что даже профессора брались за сабли.
- Где жили могилянские профессора?
- Пастор Христоф-Вильгельм Хегельмаер, который во второй половине 1730-х гг. бывал в Киеве и общался с могилянскими профессорами, писал: "Живут они в деревянном доме, расположенном среди замечательного сада, в котором охотно прогуливаются. У каждого есть своя собственная комната или келья, украшенная коврами и прекрасными картинами. При этом у них всегда есть запас конфет, венгерского вина и водки, так что у них хорошо можно было бы жить, если бы не ужасный смрад от чеснока, который они употребляют в большом количестве и которым пропахли не только комнаты, но и все вокруг..." У профессоров была нанятая ими прислуга, которая убирала не только помещение, но и небольшую зеленую рекреационную зону рядом (сад, цветник). Кстати, академическая инструкция от 1734 г. обязывала профессоров подавать студентам пример не только "внутренней чистоты души", но и ухоженного тела и одежды. Если верить Хегельмаеру, преподаватели соблюдали эту установку: "Особенно чистой и ухоженной должна быть борода, потому что они считают ее большим украшением мужского пола. Они гладят ее руками почти целый день, поэтому она у них никогда не бывает спутанной, а постоянно имеет правильную форму".
- Сохранились ли какие-то старинные традиции академии до наших дней?
- В любом университете трудно найти традиции, которые просуществовали бы, не утратив начального содержания, 400 лет. А именно столько исполняется Могилянке в этом году. Мы живем в другое время, в другом культурном контексте, и у нас возникают новые традиции. Одна из самых известных - "Чистый Сковорода" - мытье памятника Г.Сковороде, установленного возле здания НаУКМА. Это театрализованное действо происходит в День академии 15 октября. Студенты считают, что, если хорошо помыть памятник именно в этот день, успешная сессия гарантирована. Происходит это так. Ряженые студенты на высоких ходулях водят хороводы, а представители Студенческого братства моют памятник. Традиционно в этом действе принимает участие и президент Могилянки. Последнее ведро воды с самого верха стремянки выливает на памятник председатель студенческого братства. А один из выпускников надевает памятнику на голову бонет - академический головной убор. Как известно, выдающийся философ в свое время учился в Могилянской академии и стал едва ли не самым узнаваемым уважаемым человеком, связанным с ней.
- Одна из современных традиций (точнее, педагогический прием), не хуже латинской дощечки, - это присуждение ежегодного отличия кафедры истории НаУКМА "Хома Брут". Как известно, этот гоголевский персонаж был киевским студентом-философом.
- Уже многие годы это отличие "присуждается" ежегодно на День факультета гуманитарных наук. Для этого конкурса преподаватели собирают в течение года самые смешные "афоризмы", которые попадаются в студенческих письменных работах или письменных ответах на экзаменах. Студенческие перлы-победители отмечаются в следующих номинациях: ГРАН-БРУТ, Хома Брут І, ІІ, ІІІ степеней, Брут преподавательских симпатий и Брут поощрительный (имена авторов не разглашаются).
Кстати, со временем студенты-историки переняли эту практику и стали собирать любимые и яркие юмористические фразы преподавателей и определять лучшие в конкурсе Ipse dixit (лат. - сам сказал). Итак, традиции есть, их создает современная могилянская корпорация (и воспитанники, и учителя), и они передаются от одного поколения студентов к другому.