"Можно оспаривать многие качества наших политических недорослей, но одного таланта у них нельзя отнять: таланта устраивать политические скандалы…". Эти слова, написанные журналистом газеты "Кіевлянинъ" в 1906 г., очень точно характеризуют ситуацию, сложившуюся в современном столичном политикуме. С одной стороны, провластное большинство Киеврады не желает складывать свои полномочия, окончившиеся в июне 2013 года. И, прикрываясь "благими намерениями" социальной благодетельности и отрядами ОМОНа, продолжает "осваивать" городскую недвижимость, земли и все то, что еще не "раздерибанили". С другой - оппозиция как-то вяло протестует против очевидного беспредела, устраивая лишь потасовки у дверей городской администрации…
Однако выборы рано или поздно состоятся. А скандалы, давно ставшие неотъемлемой частью избирательных кампаний, на руку обеим командам. Но когда первые извлекают из "безголового" совета конкретные материальные блага, оппозиционеры, отодвинутые от муниципального "корыта" более бойкими оппонентами, продолжают тихо "сливать" свои политические позиции. Трудно объяснить пассивность киевских фрондеров - то ли не хватает харизматичных лидеров и средств, то ли еще не определились с кандидатами?..
Впрочем, журналисту ХIХ в. "такая холодность [была] совершенно понятна, если вспомнить, что в каждой думе [раде] есть партия, состоящая из лиц, служащих городу по найму, и нескольких человек гласных [депутатов], заинтересованных в том, чтобы городское хозяйство велось в желательном для них направлении. Для оппозиции... нужно сплочение всех остальных гласных, нужна энергия, а главное - понимание дела, на что именно малоспособные или, лучше сказать, вовсе неспособные лица, попавшие в состав гласных в силу каких-либо незатейливых побуждений, вроде... безгласного торчания на думском кресле, с правом спать на нем сколько угодно, низкопоклонства со стороны думского швейцара и возможности при всяком удобном случае гласно заявить, что вот, мол, и я общественный деятель. Положим, что подобные побуждения слишком дешевенького сорта, но дело в том, что, благодаря им люди нередко прибегают к очень неблаговидным деяниям вроде подкупа избирателей, опаивания их и, затем добившись всякими темными путями до думского кресла, спать на нем сном праведника или же спокойно смотреть, как партия думских дельцов... тратит общественные суммы на разные дутые операции, суля журавля в небе, не давая потом и синицы в руки" ("Кіевлянинъ", 1879, №24). Сказано витиевато, но метко.
Киевское самоуправление
Указом Николая I от 23 декабря 1834 г. Магдебургское право для Киева было ликвидировано окончательно и навсегда. Для управления городским хозяйством тем же указом, "по примеру других городов империи", царь учредил городскую думу в составе головы и шести гласных - представителей сословий: домовладельцы, купцы, ремесленники, иногородние и иностранцы, именитые граждане, посадские люди. В народе, а позже и в официальных документах эту думу называли "шестигласной".
16 июня 1870 г., уже по примеру европейских государств, Александр II "даровал" своим верноподданным так называемое "Городовое положение", предоставившее городам (в т.ч. Киеву) широкие права: самоуправления, выбора гласных, невзирая на сословия, смены гласных, неоправдавших доверия... Кроме того, новым органам самоуправления вменялось в обязанность проводить заседания публично, обнародовать свои решения в местных СМИ, а городским управам (исполнительный орган самоуправления) - объявлять для общего сведения годовые финансовые отчеты, которые обсуждались избирателями и подлежали утверждению правительственными структурами. Но самое главное - города получили возможность иметь независимый бюджет с собственным имуществом, сформированным из налогов на частную недвижимость (оценочный сбор), уплаты за торговые, предпринимательские и другие свидетельства, разных пошлин, сборов и акцизов, доходов от аренды и эксплуатации городского имущества. В случае надобности городские власти имели право использовать облигационный целевой заем под залог городской недвижимости.
Избирателем мог стать "всякий городской обыватель" мужского пола старше 25 лет, имеющий российское подданство, и который "владеет в городских пределах на праве собственности недвижимым имуществом... или содержит торговое или промышленное заведение... или же, прожив в городе в течение двух лет сряду, ... уплачивает в пользу города установленный сбор со свидетельств: купеческого или промыслового, ... или прикащицкого 1-го разряда, или с билетов на содержание промышленных заведений... и если на нем не числится недоимок по городским сборам". Избиратель не должен быть судим, снят с должности или находиться под следствием.
По размеру уплачиваемого налога избиратели делились на три избирательных собрания (разряда): к первому и второму относились "те, ... которые вносят высшие размеры сборов, уплачивают вместе одну треть всех сборов, ... к третьему - все остальные избиратели".
В гласные городских дум мог избираться "каждый, имеющий право голоса". Дума избиралась на четыре года и состояла из 72 гласных (по 24 от каждого разряда). Число гласных "из нехристиан не должно превышать одной трети общего числа гласных". Лица моложе 25 лет или женщины, чье имущество соответствовало избирательному цензу, могли передавать право голоса другим.
После очередной городской реформы 1892 г. в губернских городах с населением более миллиона число гласных увеличилось до 80 человек. Кроме того, в думу вошли по одному представителю (минуя выборы) от местной уездной земской управы и духовного ведомства. Также был конкретизирован имущественный ценз избирателей. В Киеве "правом участия в выборах гласных [могли быть] лица, владеющие не менее одного года недвижимым имуществом, стоящим по оценке не менее 1500 руб.". Также были исключены из списков избирателей приказчики, что еще более сократило число избирателей и долю в них "иноверцев".
В конце октября 1870 г. киевские газеты опубликовали списки избирателей, в которые вошли 3222 чел. (по данным статистического отчета в 1869 г., в Киеве проживало 87 318 лиц обоих полов). И в списках киевляне неожиданно открыли странное (для той эпохи) явление: избирательное право иногда предоставлялось лицам, давно окончившим свое земное домовладение. Трудно списать такую "оплошность" на невнимательность писарей, когда среди избирателей значился, например, бывший министр просвещения Царства Польского писатель М.Грабовский, умерший в 1864 г., а в кампании 1894 г. в "избиратели с того света" попал известный основатель садоводческой фирмы В.Кристер (1812–1890). Позволим риторический вопрос: сколько же было пропущено живых и внесено в избирательные списки обитателей киевских кладбищ за всю историю выборов, вплоть до наших дней?
После рассмотрения немногочисленных претензий, приглашение на выборы получили: в первом разряде - 96 избирателей, плативших
в бюджет города не менее 260 руб., во второй - 336, от 261 до 71 руб., и в третий - 2790, от 70 руб. до 90 коп. Из них: 1078 - мещане; 826 - чиновники, служащие медики, помещики и преподаватели, а также лица, имеющие какой-либо чин и оставившие службу; 363 - купцы; 333 - военные нижних чинов; 161 - дворяне, не состоящие на службе, и лица свободных профессий (врачи-частники, литераторы, художники, артисты и т.п.); 116 крестьян, казаков и однодворцев; 90 лиц духовного звания и 235 лиц без звания. Кроме того, 20 голосов получили монастыри, церкви и другие общественные учреждения.
Выборам предшествовала широкая разъяснительная работа среди населения, не ограниченная "сходками", совещаниями и печатными призывами. Предвыборная агитация была значительно усилена публичными лекциями профессора Н.Ренненкампфа, призывавшего "даже обывательниц... обнаружить участие к городскому делу посредством журналов и газет".
В начале января 1871 г. в Контрактовом доме состоялись первые "всенародные" киевские выборы. Происходили они "закрытою подачею голосов посредством баллотировки шарами". Но киевляне проявили к выборам равнодушие: избиратели самого многочисленного третьего разряда, среди которых преобладали небогатые купцы и мещане, выборы проигнорировали - их явилось на "избирательное собрание" лишь 11%, тогда как в первом разряде в выборах участвовало 59%, во втором - 49%.
В результате "волеизжелания обывателей" в состав новой думы вошло: 43 дворянина (в т.ч. 19 профессоров), 27 купцов, 2 протоирея и ни одного мещанина. Заметим, что и последующие выборы (1875, 1894, 1898 гг. и т.д.) мало изменили думу - "профессорско-купеческий элемент всегда господствовал в киевской думе".
Городские головы
Согласно новому "Городовому положению", городской голова являлся "высшим представителем городского общества и высшей властью городского общественного управления". Именно через него органы городского самоуправления осуществляли "сношения с губернским начальством", в случае равенства голосов голос председателя был решающим. Голова имел право приостанавливать действие решения большинства, если оно противоречило закону. Он один из всего городского самоуправления входил в состав Губернского по городским делам присутствия (орган власти, в котором губернатор был только председателем, а все решения принимались простым большинством голосов) и нес всю ответственность перед городским обществом за утверждение или отклонение Присутствием решений органов самоуправления. В то же время городской голова мог предстать перед судом "не иначе, как по решению 1-го департамента Сената".
Начиная с 1871 г. и до 8 августа 1917 г., когда был избран последний "дореволюционный" председатель думы Е.Рябцов, в Киеве сменилось 10 городских голов. Первый городской голова был избран 31 января 1871 г. Им стал камер-юнкер Двора Его Императорского Величества П.Демидов - "человек совершенно чуждый Киеву" ("Заря", 1882, № 75).
Происходил новоизбранный голова из известного рода уральских промышленников. Родился в Германии. После окончания юридического факультета Петербургского университета (1860 г.) образование продолжил в Париже. Некоторое время работал в Государственной канцелярии. В 1863 г. перевелся в министерство иностранных дел и был направлен на дипломатическую работу за границу. Овдовев, Демидов вернулся в Россию, где в 1869 г. поступил на службу в Подольское губернское правление. В Киев переехал в октябре 1870 г., когда приобрел усадьбу на Бибиковском бул., 12 (ныне Национальный музей Тараса Шевченко).
Также Демидов владел родовым имением "Нижнетагильские горные заводы", золотыми и платиновыми приисками, медными и железными рудниками, землей в Ялте, недвижимостью в Петербурге и Москве, сахарным заводом в Липовецком уезде... Не удивительно, что киевляне связывали благополучие города с новым богатым головой. Анонимный корреспондент "Кіевлянина" 6 февраля 1871 г. писал: "Везде слышны ожидания, на исполнение которых едва ли станет состояния даже нескольких таких капиталистов, как новоизбранный голова: одни ожидают, что он вымостит на свой счет гранитом улицы... другие прибавляют к этому постройку казарм для освобождения домовладельцев от всякого постоя. На него же рассчитывают те, за которыми числятся... недоимки... под опеку его отдают всех бедных и нищих... Мы ограничиваемся одним скромным... ожиданием: мы ждем установления по возможности разумного и честного ведения городского хозяйства. Исполнение этого ожидания во многом будет зависеть от серьезного отношения головы к своему призванию и расположения его к личному труду".
И новый голова надежды электората в некотором роде оправдал. В бытность свою в Киеве Демидов пожертвовал 70 тыс. руб. Первому реальному училищу, содействовал строительству нового здания городской думы. С его именем связывают открытие Александровского ремесленного училища (1874 г.), женской (1872 г.) и мужской (1874 г.) гимназий на Подоле, больницы цесаревича Александра... 1 марта 1871 г. Демидов перевел в собственный дом городскую управу, отказался от жалования городского головы (4200 руб. в год) в пользу неимущих. Впрочем, в те далекие времена благотворительность была в почете, да и должность обязывала. Меценатами были все без исключения киевские городские головы.
В июле 1872 г. Демидов унаследовал титул князя и виллу Сан-Донато близ Флоренции. Но право на княжество вступало в силу только в Италии. 12 сентября 1872 г., не успев вкусить все прелести нового общественного положения, Демидов от должности отказался. На его место был избран профессор Г.Эйсман. Но и он руководил думой недолго: смерть дочери и самоубийство зятя заставило Эйсмана в апреле 1873 г. сложить бразды городского правления. В июле 1873 г. дума вновь отдала кресло городского головы Демидову, который и оставался в этой должности до новых выборов 1875 г.
Справедливость требует отметить, что в первое четырехлетие пореформенной думы фактическим головой был "старший член городской управы" Н.Ренненкампф. Из думских протоколов следует, что до отказа Демидова от должности дума заседала 48 раз, из которых голова председательствовал в 23 заседаниях, а Ренненкампф в 25-ти. А со времени отказа Эйсмана и до 1875 г. дума провела 29 заседаний, из них под председательством Демидова лишь 13. Впрочем, старания Ренненкампфа не остались не замеченными, и в следующую каденцию (1875–1879 гг.) гласные избрали его своим головой.
В январе 1875 г. Демидов вновь был избран гласным киевской думы, но в 1876 г. "через утрату имущественного ценза" лишился этого звания. Оказалось, что в феврале 1875 г. Демидов продал свою киевскую усадьбу сахарозаводчику Н.Терещенко, и, соответственно, не платил оценочный налог. В 1879 г. киевляне снова выразили доверие экс-голове, избрав его гласным в избирательном собрании по гильдейскому свидетельству. Однако 27 марта 1880 г. дума в очередной раз исключила Демидова из своего состава, "как не бравшего на 1880 г. ни торгового, ни промыслового свидетельства и в пользу города никакого налога не платившего". После этого первый киевский голова навсегда покинул Киев. Умер Демидов во Флоренции в 1885 г., похоронен в Нижнем Тагиле.
Депутатские шалости
Во все времена, от зарождения классового общества и до создания демократических государств, чиновничья братия всегда и везде, как модно сегодня говорить, злоупотребляла служебным положением. А проще - воровала, брала взятки, лоббировала чьи-то интересы... И степень бюрократической разнузданности напрямую зависела от строгости наказания. Когда за взятку казнили или в лучшем случае отрубали руку, злоупотреблений было меньше; как только карательные меры ослабевали, преступность росла. Не была исключениям и киевская пореформенная дума. А "проделки" далеких гласных так схожи с преступлениями "недалеких" депутатов, что комментировать их нет никакого резона.
Конечно, гласные не позволяли, игнорируя законы и своих избирателей, оставаться в депутатских креслах после истечения полномочий. Был губернатор, суд, Сенат, наконец, царь, за ослушание которых можно было лишиться ВСЕГО! Лишь трижды с высочайшего повеления переносились выборы в киевскую думу: в преддверии принятия нового Городового положения 1892 г., в смутные времена 1905–1906 гг. и во время Первой мировой войны. Скажете: сейчас не те суды, нет царя... Да, царя нет, и не только на властном олимпе. Прежде всего, нет "царя" в головах современных правящих мужей. Впрочем, во многих других "мелких шалостях" народные избранники схожи, невзирая на вековую пропасть. Например, киевские гласные, используя юридические лазейки и надуманные причины, нередко лишали неугодных думских полномочий. Так, в разные каденции были исключены из состава думы: главный инженер ремонта пути Управления Юго-Западных железных дорог Н.Алехин, адвокат Л.Куперник, преподаватель Владимирской Киевской военной гимназии В.Беренштам, киевский казенный раввин О.Цукерман и др.
"Самоуправление без гласности и контроля общества еще скорее превращается в самоуправство, нежели бесконтрольное бюрократическое управление", писал в 1879 г. в "Кіевлянине" некий В.Т-гъ, протестуя против "удаления публики из зала заседаний и перевода ее на хоры думы... оставив в зале только репортеров". До этого любой обыватель мог присутствовать непосредственно на заседаниях, "ибо присутствие публики в зале заседаний составляет контроль над беспристрастием принятия решений" ("Заря", 1882, №78). Когда на заседании киевской думы 19 сентября 1872 г. председательствующий удалил "без веских на то причин публику, т.е. действительную хозяйку города, из залы заседаний", известный общественный деятель, приснопамятный М.Юзефович обратился со страниц газет с открытой жалобой "за оскорбление", и в знак протеста подал прошение об освобождении его от звания гласного.
Как уже отмечалось, в думе всегда численно преобладали собственники недвижимости - так называемые домовладельцы. Попытки пополнить городскую казну за счет увеличения "оценочного сбора" всякий раз наталкивались на жесткое сопротивление большинства, и бюджетную недоимку приходилось перекрывать за счет увеличения торговых налогов. Когда же в 1880 г. провели ревизию городской недвижимости, оказалось, что оценочная стоимость многих домов была занижена, а некоторые усадьбы не вошли в оценочную ведомость, т.е. их якобы не существовало. Ревизоры "все объяснили ошибкой... не желая портить оценочную ведомость... порешили счастливых домовладельцев не трогать, а внести их усадьбы в ведомости следующего года".
Практиковали гласные и самозахваты городских земель. Яркий пример - дело Т.Кибальчича. Дворянин, известный археолог-любитель самовольно занял земельный участок между Кмитовым яром и Б.Дорогожицкой улицей и цинично назвал его "Райгородок". Городская управа подала на него в суд. Несмотря на это, ушлый делок не только сумел остаться собственником захваченной земли, но и благодаря земельному цензу в 1887 г. стал гласным городской думы. Затем "Райгородок" был несколько раз перепродан, а в начале ХХ в. уже вполне легально разделен на участки между несколькими собственниками. А судебный иск к Кибальчичу канул в Лету.
В 1884 г. киевским головой был избран Иван Толли - грек по происхождению, потомственный почетный гражданин, коммерции советник. О нем современник писал, что отсутствие надлежащего образования "заменялось выдающимся практическим умом". И часто Толли свои природные способности применял в неблаговидных целях. А запомнился киевлянам Иван Андреевич не только как общественный деятель, но и в связи с громким судебным делом. В 1872 г. "скромный" гласный киевской думы, купец 1-й гильдии И.Толли приобрел за 270 тыс. руб. бывшее имение Яремы Вишневецкого, которое продавалось с молотка за долги его владельца графа фон Плятера. Вскоре выяснилось, что Волынское губернское правление "забыло" включить в опись более 6,5 тыс. га леса, минералогическую коллекцию, библиотеку в 20 тысяч томов, картинную галерею, антикварную утварь. Плятер подал жалобу в Сенат, который признал торги недействительными. Но Толли обжаловал это решение в Государственном Совете. И когда казалось, что прежний владелец замка смирился с проигрышем, стало известно, что в 1885 г. Толли продал лес "под топор" за 900 тыс. руб. (почти вчетверо дороже стоимости имения). Плятер снова предъявил исковое заявление. Отдуваться за проделки отца уже пришлось детям – в 1887 г. И.Толли внезапно умер, а в 1889 г. его сын Владимир возместил графу Плятеру 700 тыс. руб. за лес, но имение отстоял. В 1892 г. 28 картин из Вишневецкого замка были безвозмездно переданы семьей Толли в дар Киеву.
Вместо послесловия
"Общественная вакханалия, называемая выборами, или иначе школа общественной безнравственности... убедила всех в полной несостоятельности принципа городского самоуправления. Собирание доверенностей, спаивание, даровое угощение избирателей, упрашивание, клевета практикуется наиболее низменными, хищницкими элементами - проходимцами, одерживающими верх над всем честным и интеллигентным, и попадающими в общественные деятели. Это составляет то, что в насмешку называется общественным самоуправлением… В гласные попадают, обыкновенно, проходимцы, поэтому гласные должны быть назначаемы начальником губернии…" (А.Цытович, "Кіевское слово", 1887, №55).
Что либо изменилось, дорогие читатели?..