Прежде всего - несколько предостережений. Я люблю Польшу и считаю, что нам многому можно и следует учиться у наших западных соседей. У меня среди поляков немало искренних друзей и хороших партнеров. Почти 10 лет я плодотворно сотрудничаю с польским Институтом европейской интеграции в Жешуве, вхожу в состав правления этой организации и являюсь ее вице-президентом. Я искренне признателен коллегам из института, которые не раз и не два подставляли мне дружеское плечо в трудные времена. Моя жена почти год училась в Польше по программе Лейна Киркланда и до сих пор с благодарностью вспоминает то время и своих польских коллег и преподавателей. Моим близким другом во время обучения в Великобритании был и остается варшавский юрист - адвокат Пйотр Бойцановский.
Я хочу, чтобы эта искренняя дружба и плодотворное взаимовыгодное партнерство продолжались. Именно поэтому меня беспокоит, когда недальновидные политики с обеих сторон украинско-польской границы, вместо того, чтобы способствовать построению общего европейского будущего наших народов, бередят исторические раны и вызывают из небытия духов прошлой вражды. Это и побудило меня написать статью.
В последнее время все, кто интересуется польско-украинскими отношениями, могут наблюдать попытки части польского общества, политикума и общественных организаций окрасить события, известные в Украине как Волынская трагедия, в черно-белые цвета. Мол (далее цитирую по проекту постановления, поданного на рассмотрение польского сейма 11 апреля 2013 г.), "ОУН, УПА, дивизия СС "Галичина" и украинская полиция на немецкой службе" являются "преступными организациями", совершавшими "геноцид польского населения восточных территорий ІІ Речи Посполитой", а "члены отделов Армии Краевой, Кресовой самообороны и Батальонов хлопских, начавших неравную драматическую борьбу, обороняя польское гражданское население", являются героями и заслуживают "глубочайшего почета".
Это не просто один из тысяч проектов законодательных актов, предложенный на рассмотрение парламента каким-то экстравагантным народным избранником (таких "шедевров" и в Украине хватает), - под проектами, поданными в польские Сенат и Сейм, стоят соответственно подписи 28 сенаторов и 29 членов нижней палаты (подробнее читайте в статье в ZN.UA "Варшавское эхо "Волыни", № 16, 27.04. 2013 г.). Тем более, что подобные проекты уже одобрили сеймики Мазовецкого, Нижнесилезского, Опольского, Любушского, Малопольского, Люблинского и Подкарпатского воеводств.
Я не историк и не намерен спорить о деталях того, что произошло на Волыни 70 лет
назад, цепь каких событий привела к этой страшной трагедии, кто был поджигателем и кто подливал масла в огонь вооруженного противостояния украинцев и поляков, заложниками и жертвами которого оказались тысячи ни в чем не повинных людей. Впрочем, точка зрения польских патриотов, среди которых оказался даже член Европарламента и сопредседатель Украинско-польского форума сотрудничества и партнерства Павел Залевский, до боли напомнила мне мое детство, когда советская пропаганда вдалбливала "советским людям" слепую веру в то, что "наши" (то есть воины Красной/Советской армии) всегда были героями, рыцарями без страха и упрека, а "немцы" - коварными ничтожными подонками. С тех пор любые исторические схемы, где все четко разделены на хороших и плохих, вызывают у меня сознательное и подсознательное недоверие...
Но пока - даже не о пропагандистском упрощении истории.
Признаем искренне: нам с поляками, при желании, есть что припомнить друг другу. Так уж сложилось, что наши народы за тысячелетие, прошедшее со времен Ярослава Мудрого, Святополка Окаянного и Болеслава Храброго, причинили друг другу немало обид. Наверное, Богдан Хмельницкий и его сподвижники, прямо или косвенно, послужили причиной страданий и смерти не меньшего количества поляков, чем Степан Бандера или Роман Шухевич. Означает ли это, что казаки совершали геноцид польского народа, а памятники Великому Богдану, улицы, площади и даже города, названные в честь казацкого гетмана, "основополагающе отрицают идею... согласия между украинцами и поляками на основе правды" (цитата из проекта постановления польского сейма)?
Попытки заклеймить и осудить бывшего врага - путь в никуда. Односторонний "волынский нюрнберг", кроме того, что практически невозможен (в отличие от союзников, польские органы власти давно уже не имеют юрисдикции над бывшими "восточными территориями ІІ Речи Посполитой"), он volens nolens приведет к повторению армянско-турецкого тупика в украинско-польских отношениях. Поскольку, если Польша на законодательном уровне признает Организацию украинских националистов и Украинскую повстанческую армию преступными организациями, сознательно и целеустремленно совершавшими геноцид польского народа, а значит, несут ответственность за преступления против человечества, польская власть должна будет, по меньшей мере, требовать выдачи еще здравствующих бывших членов ОУН и воинов УПА и привлечения их к ответственности, а также добиваться санкций против современных украинских политиков и общественных деятелей, оправдывающих, а то и "глорифицирующих" руководителей и рядовых членов этих преступных организаций.
Думаете, после этого Луцк, горсовет которого увековечил имя Клима Савура в названии одной из городских улиц, сможет так же с удовольствием осуществлять взаимовыгодные трансграничные проекты со своим городом-побратимом Люблином, в котором также увековечена память Армии Краевой? А Львов, по названиям улиц которого можно изучать историю лидеров ОУН и УПА, - как ничего и не бывало - будет сотрудничать со своим побратимом Краковом, одна из улиц которого носит имя Бронислава Перацкого, министра внутренних дел Польши времен пацификации, "ликвидированного" в 1934 г. по приказу трибунала ОУН?
Повторюсь: когда нет победителей и побежденных, когда нет - и очевидно не может быть - общего взгляда на общую трагическую историю, но вместе с тем есть искреннее желание строить общее будущее, "нюрнбергская парадигма" (которой по отношению к ОУН и УПА грезят не только некоторые недальновидные польские патриоты, но и не менее близорукие пророссийские популисты из Украины вроде Вадима Колесниченко) - контрпродуктивна. Нужно искать сущностную альтернативу "нюрнбергскому подходу" к оценке исторических событий (тем более через семь десятков лет после того, как эти события произошли), и такая альтернатива есть.
В контексте очерченного выше обострение исторической памяти части поляков часто приводят как образец франко-немецкое примирение в послевоенной Европе. Но оно не совсем корректно. Германия проиграла войну, была разгромлена и оккупирована. Франция - благодаря де Голлю - в последний миг оказалась среди победителей. Примирение двух государств активно протежировали США, которые к тому времени могли диктовать свои условия Западной Европе...
Для Украины и Польши куда более поучителен и перспективен пример Южной Африки. До 1994 г. чернокожие жители ЮАР, составляющие приблизительно 4/5 всего населения страны, были там людьми третьего сорта, лишенными всех политических и многих имущественных прав. Политика апартеида, которую с 1948 г. официально исповедовала и внедряла в жизнь правящая Национальная партия, привела к массовым акциям гражданского неповиновения со стороны чернокожего населения, а позже - и к вооруженному саботажу, организованному "Умконто ве сиво" (сокращенно - МК) - вооруженным крылом Африканского национального конгресса.
Тридцать лет партизаны из МК вели террористически-подрывную деятельность, жертвами которой становились не только военные или офицеры полиции, но и ни в чем не повинные граждане, независимо от цвета кожи. Не удивительно, что МК считали террористической организацией не только правительство ЮАР, но и Госдеп США. Нельсон Мандела, главный основатель и вдохновитель МК, был арестован и осужден за организацию актов саботажа к пожизненному заключению. В результате он провел в тюрьме 27 лет.
В 1990 г. Мандела вышел на свободу. В 1994-м стал первым чернокожим президентом ЮАР. Казалось бы, пришло время отмщения. Белые, ответственные за преступления апартеида, в частности за Шарпевилльскую бойню в 1960-м, расстрел демонстрации учеников в Соуэто в 1976-м, насильственные депортации и убийства чернокожих, за разрушенные судьбы лидеров АНК, которые десятки лет провели в тюрьме, должны понести заслуженное наказание.
Но в этой ситуации как раз и проявились мудрость и величие Манделы, его основополагающее отличие от мстительного Сталина. Вместо "южноафриканского нюрнберга" лидер ЮАР и нобелевский лауреат настоял на учреждении Комиссии по правде и примирению (Truth and Reconciliation Commission). Мандат комиссии, начавшей свою работу в 1996 г., включал три составляющих:
1) установить и задокументировать, насколько возможно, полную, объективную и правдивую картину массовых нарушений прав человека, имевших место в период апартеида;
2) даровать амнистию тем, кто по политическим мотивам принимал участие в таких нарушениях, но добровольно раскрыл перед комиссией все соответствующие факты;
3) совершить все возможные действия, направленные на реабилитацию жертв таких нарушений и компенсацию причиненного им вреда.
Слушание комиссии превратились в настоящее всенародное покаяние, подтвердившее еще раз старую истину: в гражданской войне не бывает ангелов; когда кровь льется рекой, почти невозможно не запачкать руки в чужой крови, и довольно часто сегодняшние жертвы становятся завтрашними палачами и наоборот...
Деятельность комиссии и политика примирения, которую настойчиво вел Нельсон Мандела, стали залогом того, что Южная Африка избежала судьбы многих других африканских стран, которые, освободившись от господства белых, попали в зону перманентной политической турбулентности и экономической бедности. До сих пор ЮАР является самой богатой страной черного континента и единственным африканским государством, представленным в G-20.
Осудить апартеид, продемонстрировав народу его безобразные плоды, выраставшие как на белой, так и на черной почве, оказалось куда дальновиднее, чем мстить конкретным лицам и организациям, осуществлявшим политику расовой сегрегации и дискриминации в Южной Африке.
Но чтобы переступить через исторические (и личные!) обиды и вместо мести призвать к покаянию и примирению, нужно иметь человеческое величие и политическую дальновидность Нельсона Манделы.
К счастью, заявление Александра Квасьневского о том, что в диалоге украинцев и поляков относительно трагических событий 1930-1940-х годов "есть место для правды, фактов и одновременно - для разных интерпретаций событий прошлого", а также создание общественного комитета "Примирение между народами" (в который вошли известные украинские религиозные и общественные деятели), и позиция последнего свидетельствуют: с обеих сторон есть серьезные силы, предпочитающие лечить исторические раны наших народов по рецептам Нельсона Манделы, а не Иосифа Сталина. И это дает основания верить, что, несмотря на "обострение исторической памяти" у отдельных представителей нашего западного соседа и партнера, дружба и взаимовыгодное сотрудничество с братским польским народом и в дальнейшем будет продолжаться и развиваться.