Думаю, меня трудно обвинить в полонофобии. Тем более что немало наших ультрапатриотов не раз упрекали меня в полонофильстве. Я придерживаюсь мнения, что, во-первых, и в украинской, и в польской историографии слишком много мифов, которые вредили и вредят взаимопониманию между народами; во-вторых, только конструктивное сотрудничество поляков и украинцев может остановить имперскую экспансию русских в Восточной и Центральной Европе.
Жаль, но в последнее время отношения между Польшей и Украиной складываются совсем не так, как хотелось бы. Раньше на польских интеллектуалов, в частности и на ведущих политиков, влияли идеи Ежи Гедройца, авторитетного редактора газеты "Культура" (выходившей в эмиграции), который призывал поляков и украинцев к согласию, а также пропагандировал свободные от шовинизма либеральные ценности. Теперь, похоже, это в прошлом. Ныне в Польше распространяются антиукраинские настроения, активно подпитываемые рассказами о "волынской резне".
Как отмечает глава Украинского института национальной памяти (УИНП) Владимир Вятрович, в "Польше взгляды на УПА как на "преступную организацию", поддерживаемые частью польского политикума, уже стали мерилом лояльности к государству, и мерило это применяется как к польским гражданам, так и к иностранцам. Нападение в Перемышле на крестный ход украинцев из-за красно-черной ("бандеровской") вышитой сорочки, запрет на въезд в страну украинской группы Ot Vinta из-за "неправильного" понимания ими места и роли УПА… Что дальше? Письменное обязательство каждого, кто въезжает в Польшу, не использовать одежду в красно-черных цветах? Подписка о признании "людобуйства" УПА в таможенной декларации на границе?.."
К 11 июля (годовщине начала активного противостояния украинцев и поляков на Волыни в 1943 г.) польские парламентарии планировали принять очередное, весьма жесткое постановление, посвященное "Волынской резне". На 19 июля назначено следующее заседание Сейма, где парламентарии продолжат обсуждение этого вопроса.
Историческая память
Всю жизнь я прожил на Волыни. И в советские, и в несоветские времена приходилось общаться с разными людьми, которые, вспоминая прошлое, в том числе и события Второй мировой войны, давали им неофициальную интерпретацию. Я знал, что муж моей тети служил в Войске Польском и погиб в начале войны. Правда, она так и не узнала, произошло это на фронте или в концлагере - немецком или советском. Мои родители, родом из Холмщины, иногда вспоминали, что подвергались преследованиям от поляков вынуждены были добровольно-принудительно покинуть свой край. Еще в советские времена удавалось ездить к своим родственникам в Польшу. Но никто не концентрировался на "холмской резне", учиненной польскими националистическими вооруженными группировками во время войны. Так же, как и не говорили о волынских событиях 1943 года.
Впервые я узнал о них в 1980-м, когда работал учителем в селе Квасов Гороховского района Волынской области. Во время войны это было "пограничное" село, входившее в состав Рейхскомиссариата Украина. А уже в нескольких километрах был дистрикт Галичина в составе Генерал-губернаторства. Положение этих территорий различалось между собой. Хозяйка, у которой я жил на квартире, уже взрослой пережила войну. Как-то эта женщина оговорилась, что помогла поляку переправиться в Галичину. Потом объяснила, что поляки подвергались преследованиям со стороны украинских националистов и убегали с Волыни. Для нее это был один из эпизодов страшной войны. Не более. Очевидно, так эти события воспринимали многие волыняне. А кто-то даже помогал полякам.
Конечно, меня могут упрекнуть, что такая память о волынских событиях 1943 г. односторонняя, ибо ее представляют украинцы. Но в 2012 г. при поддержке МИД Польши была издана книга на трех языках (польском, украинском и английском) "Поєднання через важку пам'ять. Волинь 1943". В ней собраны записанные свидетельства волынян об украинско-польских конфликтах во время Второй мировой войны. Свидетели тех событий говорят, что убийства были как с одной, так и с другой стороны. О геноциде поляков и речи не было. При этом из некоторых свидетельств следует, что еще в 1942 г. поляки на Волыни совершали вооруженные нападения на украинские села, провоцируя противостояние.
Процитирую отрывок из статьи польского автора Луциана Влодковского "Непрерывное раздражение", опубликованной в "Газете выборчей" 9 августа 1995 г. Автор, родившийся в городе Здолбунове на Волыни, провел здесь военные годы. В статье он делился некоторыми воспоминаниями.
"Немцам польско-украинская борьба была на руку. Сильные участки польской полиции, заменившей украинскую, находились в Кобрине, Ковеле, Ружинцах, Клевани и городках поменьше. Эта полиция принимала участие в пацификациях украинских сел. Генерал Тадеуш Бур-Комаровский (командующий Армии Крайовой. - П.К.) 19 августа 1943 г. докладывал в Лондон: "Немцы перекинули также батальон полиции из Генерал-губернаторства, и проводимым нечеловеческим акциям придают характер польской мести".
В июле 1943 г. подразделения узбеков, польской полиции и немцев пацифицировали Малин, где были убиты 850 человек - украинцев и чехов. 14 ноября 1943 г. казаки, немцы и польская полиция жестоко расправились с Дерманью ІІ (крупным селом в Южной Волыни, с крепкими украинскими культурными традициями. - П.К.). Провокационно-превентивные акции осуществляла также польская самооборона. В сентябре 1943 г. подразделения самообороны атаковали Яцковице, где были убиты восемь человек и сожжены 48 домов.
Двое моих старших товарищей, Францишек и Збигнев Сарафины, пошли в партизанский отряд в районе Сарн. Летом 1944 г. они располагались в Квасилове близ Здолбунова. Рассказывали, как они расправлялись с украинцами - мстили за уничтожение польского села. Шли по украинскому селу и бросали в дома противотанковые гранаты".
Таким образом, речь идет об "отплатных акциях", которые в Польше и поныне не считают чем-то "нечеловеческим". Обвинение друг друга в геноциде - это путь к раздору у соседей, которые, как известно, пребывают под пристальным взглядом путинской России.
Если это диалог, то что же тогда раздор?
Тему "волынской резни", в которой нынешние польские авторы обвиняют бандеровцев, в советское время ни в СССР, ни в Польше пропагандисты почти не затрагивали. Конечно, не потому, что хотели замолчать "преступления украинских буржуазных националистов". Реальный фактаж темы давал мало поживы советской пропаганде. Эту тему поднимали преимущественно представители польских националистических групп, оказавшиеся в эмиграции. Им и оппонировал Ежи Гедройц.
Раскручивание темы началось в Польше во второй половине 1990-х годов. И ныне "методология" многих польских исследователей "волынской резни" сводится к тому, чтобы обнаружить как можно больше жертв этой трагедии и списать все на бандеровцев. Ни причины, ни контекст тех событий их не интересуют. А если факты противоречат их "методологическим подходам", то… тем хуже для фактов.
Обратимся к работе Гжегожа Мотыки "От волынской резни до операции "Висла". Польско-украинский конфликт 1943–1947 гг.", выпущенной при финансовой поддержке Посольства Республики Польша в Украине (!) в 2013 г., в киевском издательстве "Дух і літера".
Приведу цитату, где автор пишет об уничтожении украинскими националистами польского села Гурбы. Тем, кто не очень хорошо ориентируется в событиях периода Второй мировой войны, напомню, что именно под этим селом в 1944 г. состоялась одна из самых крупных битв УПА с советскими войсками. Последние в этой битве даже вынуждены были применить танки. Гурбы для украинцев Волыни - не только населенный пункт, но и определенный символ. Пан Мотыка, конечно, об этом знает. Поэтому должен был бы хорошо изучить историю села, прежде чем писать. А пишет он такое: "2 июня 1943 года украинские партизаны атаковали село Гурбы…Используя штыки и топоры, украинцы замордовали около 250 поляков (выделение наше. - П.К.). В последующие дни продолжалась охота на отдельных заблудившихся людей. В воззвании к украинцам, обнародованном в июне 1943 г., "Клим Савур" признал, что УПА "пустила с дымом" польскую колонию Гурбы".
Как видим, автор ссылается на известную пропагандистскую открытку УПА от июня 1943 г. Там действительно сказано (весьма обще), что уповцы якобы сожгли Гурбы ("пустили с дымом"). О 250 убитых поляках в открытке речь не идет, а тем более о том, что их убивали штыками и топорами. Откуда автор это взял? Как по мне, очень странным представляется то, что бандеровцы легко "замордовали" 250 человек, используя холодное оружие. Неужели у местных крестьян-поляков не было топоров, вил, ножей? Их же не одна сотня в Гурбах жила! Ведь могли бы противостоять плохо вооруженным нападающим. И вообще - откуда цифра 250?
Оказывается, почти такое же количество (200 человек) фигурирует в другом документе, который пан Мотыка не цитирует. Это - акт Мизоцкой районной государственной комиссии об определении причиненных гитлеровскими оккупантами в селе Гурбы убытков. Документ, составленный в 1944 г., очень конкретен: в нем приведены цифры потерь людей и имущества в селе. Заверен подписями советских чиновников и печатью. Читаем.
"1). Немецко-фашистские варвары в мае месяце 1943 года ворвались в с. Гурбы, начали дикую расправу над мирным, ни в чем не повинным польским населением, начали убивать и расстреливать, грабить и жечь постройки.
2). Вследствие вышеуказанных фактов немецко-фашистские захватчики смели с лица земли село Гурбы полностью, из 650 человек населения - 200 расстреляли, а остальное население разбежалось, и на день расследования из оставшихся в живых нет никого (в селе было 132 двора)".
Неужели пан Мотыка не знает о существовании этого документа? Ведь он опубликован. А судя по приведенному им количеству убитых, именно его он и использовал.
Кому верить - пропагандистской уповской открытке, где о Гурбах писали весьма расплывчато и, вероятно, выдавали желаемое за действительное, или официальному советскому документу, где приведены конкретные цифры и факты? По крайней мере, не думаю, что советские чиновники занимались отбеливанием националистов.
Однако у пана Мотыки, похоже, особый подход к документам. В конце концов, не только у него.
Таких "ляпов" в книге более чем достаточно. Назвать это досадными ошибками как-то не пристало. Это откровенная антиукраинская тенденциозность с соответствующими выводами. Оказывается, по словам Мотыки, имела место не только "волынская", но и "галицкая" резня. И вообще, говорит он, эта "резня" - "один из самых кровавых эпизодов Второй мировой войны". Нет слов! Не удивлюсь, если пан Мотыка договорится до того, что все события той войны происходили на Волыни и самые кровавые ее битвы - это битвы между украинскими националистами и мирными польскими крестьянами.
Учтите, что в Польше пан Мотыка - крупнейший научный авторитет в вопросах польско-украинских конфликтов времен Второй мировой, он же - заместитель председателя Совета Института национальной памяти. А еще сей пан, оказывается, награжден отличием "за наведение мостов в культурном диалоге между Польшей и Украиной". Ну, если это диалог, то что же тогда раздор?
Лукавая цифра
Действительно ли так много поляков погибло на Волыни в 1943 г., как об этом твердят некоторые "исследователи"?
Польские публицисты в эмиграции, в частности профессор Владислав Студницкий, сразу после Второй мировой войны заявляли, что украинцы убили во время военного лихолетья 100 тысяч польских крестьян, а 500 тысяч вынуждены были покинуть свои дома. Конечно, цифры не имеют документальной основы. Зато как убедительно - сто тысяч, полмиллиона! Со временем цифра 100 тысяч стала "сакральной". Польские исследователи начали "доказывать", будто во время "волынской" и других "резней" погибло именно 100 тысяч (или почти столько) поляков.
Но должны ли мы этой цифре верить? В статье украинского историка Юрия Киричука "Как при Яреме и Кривоносе", опубликованной в польской "Газете выборчей" 24 апреля 2003 г., речь идет о том, что, согласно отчетам Армии Крайовой, на Волыни в 1943 г. погибло около 15 тысяч поляков и чуть меньше украинцев. Насколько я знаю, эту информацию не опровергали. Но и не обращали на нее внимания. Представляется она вполне правдоподобной. В конце концов, чего-то же отчеты АК стоят!
Есть и другие исследования, приводящие к мнению, что именно такие цифры относительно правдивы. В упомянутой выше книге "Поєднання через важку пам'ять. Волинь 1943" помещена статья Збигнева Глузы. Речь в ней идет о работе польского исследовательского центра "Карта", пытавшегося установить имена жертв польско-украинского конфликта во время войны. Сотрудники центра установили имена 22 тысяч погибших поляков и только… 3 тысяч украинцев. Несмотря на такую тенденциозность, цифры очень выразительны. "Карта" прекратила работу, заявив об отсутствии финансирования. Однако, похоже, причина была не только в этом.
Наконец, говоря о гибели людей во время Второй мировой, следует иметь в виду, что и поляки, и не поляки погибали при различных обстоятельствах. Особенно это касалось Волыни - этакой "ничейной" территории, где действовали разные вооруженные формирования, творя на местах свой суд и расправу. Если города и основные транспортные коммуникации контролировали немцы, то сельскую местность - зачастую украинские партизаны различных националистических формирований (бандеровцы, мельниковцы, бульбовцы). Действовали в сельской местности и польские вооруженные формирования, в частности и Армия Крайова, и красные партизаны, а то и просто банды грабителей. Между ними постоянно возникали конфликты. А в 1944 г. по Волыни проходил фронт. Можно согласиться с польским автором Яном Лукашовым, который писал в газете Zeszyty Historyczne (№90, 1989 г.): "Мы никогда не сможем узнать, сколько людей погибло от рук УПА и контролируемых бандеровцами селянских формирований, сколько - от рук "польских", "украинских", а также других Schuzmanschaft, сколько непосредственно от немецких рук, сколько убитых имеют на совести Армия Крайова, советские партизаны, дикие банды, разных мастей дезертиры… Волынь стала ничьей землей. Никто не мог ею овладеть". Вполне объективная оценка, которой так не хватает многим польским "исследователям".
Теперь относительно утверждений пана Мотыки, будто "волынская резня" - это "один из самых кровавых эпизодов Второй мировой войны". Сравнивать количество убитых не очень приятно. И все же… Неужели пан Мотыка и другие польские исследователи не знают, сколько погибло поляков во время Варшавского восстания 1944 года? Конечно, точная цифра неизвестна. Однако считается, что около 16 тысяч участников польского сопротивления полегло и около 6 тысяч были тяжело ранены. В карательных кампаниях убиты от 150 тысяч до 200 тысяч человек мирного населения. Даже при раздувании цифр о "волынской резне" она не идет в сравнение с жертвами Варшавского восстания…
Накануне Второй мировой войны Советский Союз готовился воевать с Польшей. С этой целью был осуществлен комплекс мер. В 1937–1938 гг. более 100 тысяч граждан СССР проходили по "польским делам". Вообще почти каждый пятый "советский" поляк подвергся репрессиям. Около 100 тысяч расстреляли. Как-то я спросил представителей Польского института национальной памяти, почему они не занимаются этим вопросом, а концентрируют внимание на волынских событиях 1943-го. Думаете, получил ответ?
Причины "резни": позиция страуса
Польские исследователи, "изучая" события 1943 г. на Волыни, не очень спешат выяснять их причины. Точнее, для них причина одна: бандеровцы, руководствуясь своей человеконенавистнической националистической идеологией, истребляли польское население. Если это настоящая причина, хотелось бы получить ответ на три вопроса.
Во-первых, с приходом немцев на территории Волыни летом 1941 г. была организована немецкая полиция, куда пошли служить преимущественно украинцы. Среди них было много сознательных националистов, будущих воинов и командиров УПА. Украинские националисты надеялись, что им удастся найти общий язык с немецкой властью, однако не сложилось. Поляки же оказались в роли униженного меньшинства. Но украинцы, имея заметное преимущество и даже некоторую поддержку немецкой власти, не прибегали к преследованию поляков - по крайней мере этого не было ни в 1941-м, ни в
1942-м. Преследования поляков украинскими националистами начались летом 1943 г., когда большинство украинцев ушли из немецкой полиции, а их место заняли поляки. Почему украинцы, когда у них была поддержка немцев, поляков на Волыни не трогали, а преследовать начали, когда утратили эту поддержку?
Во-вторых, Волынь не принадлежала к регионам, где были сильны позиции украинских националистов. Намного более сильными были их позиции в Галичине. Однако там поляки не подвергались таким преследованиям, как на Волыни. Более того, поляки из Волыни убегали именно на "пропитанную национализмом" Галичину. Почему?
И, наконец, в-третьих. Если бандеровцы желали моноэтнической Украины, то они должны были бы преследовать не только поляков, но и представителей других нацменьшинств. О еврейском населении говорить не будем. Оно концентрировалось преимущественно в городах Волыни, контролировавшихся немцами. Немцы же евреев и уничтожали. Но в сельской местности на Волыни проживало много чехов. Были даже чешские села. Однако каких-то серьезных проблем с представителями этого народа у украинских националистов не возникало. Почему?
Об этом я неоднократно спрашивал польских "исследователей". Однако четких ответов не дождался.
К сожалению, в нашей литературе, где речь идет о преследовании поляков на Волыни в 1943 г., часто пишут, что причиной послужили их воспоминания об обидах, нанесенных украинцам поляками в межвоенный период. Собственно, они и толкали украинцев к антипольским действиям. Бесспорно, такой фактор был. Но не он был основным.
Сработали и другие. Поляки, придя в 1943 г. в немецкую полицию на место украинцев, начали вместе с немцами осуществлять карательные акции против коренного населения, в частности - истреблять "непокорные" села, оказывавшие поддержку УПА. Польские населенные пункты нередко становились базами для проведения таких карательных акций. Иногда в них организовывали так называемые "пляцувки" - вооруженные ячейки, которые не только защищали поляков, но и нападали на украинцев. Лучшая оборона - нападение. А немецкая оккупационная власть сознательно провоцировала конфликты между поляками и украинцами. Руководитель Рейхкомиссариата Украина Эрих Кох говорил: "Нужно сделать все для того, чтобы поляк при встрече с украинцем хотел его убить, чтобы украинец, увидев поляка, также пылал жаждой его смерти". Есть сведения о том, что немцы преднамеренно переодевались в гражданское и под видом УПА жгли польские села. Например, считается, что так было сожжено село Гута Стефанская. Провокации лишь усиливали украино-польское противостояние. Кроме того, волынские поляки в 1943 г. сотрудничали не только с нацистами, но и с красными партизанами, воевавшими против УПА. Появлялись на Волыни и подразделения Армии Крайовой, убивавшие украинцев. Таким образом, польское волынское меньшинство, в частности его лидеры, заняли крайне враждебную позицию по отношению к украинскому движению сопротивления. Попытки объясниться результатов не дали. В этой ситуации украинские партизаны, пытавшиеся контролировать сельские территории Волыни, не хотели иметь в своих тылах польские базы. Поэтому и старались вытеснить оттуда поляков. Делалось это по-разному. Часто поляков предупреждали, что нападут на их села, если те их не покинут. Поэтому многие люди переселились в города или в Галичину и другие "безопасные" для них регионы. Однако часть польских сел и их население были уничтожены.
Поляков преследовали не только бандеровцы. Немало польских сел было сожжено на волынском Полесье, где были сильны позиции так называемых бульбовцев - сторонников Тараса Бульбы-Боровца. В упомянутой книге "Поєднання через важку пам'ять. Волинь 1943" часто в воспоминаниях звучит мнение, что поляков преследовали именно бульбовцы. Правда, польские редакторы сразу же комментировали: дескать, под бульбовцами надо понимать бандеровцев. Но из песни слов не выкинешь. Так что в 1943 г. поляки Волыни настроили против себя не только бандеровцев, но и их политических оппонентов.
Трагические события 1943 г. были порождены целым комплексом причин. Их, по моему мнению, хорошо пояснил Бульба-Боровец в одной из своих статей. Еще в 1950 г. он писал: "Были случаи, когда горели польские жилища и католические церкви. Но почему поляки тут же не зададут так же громко другой вопрос: в чем кроется причина подобных мер? Почему в то же время там не горели, например, жилища чешских колонистов и их церкви, которые стояли возле жилищ польских колонистов?
…Потому что чехи не пацифицировали украинцев так, как это делали поляки в мирное время. Потому что чехи не мордовали украинцев по карцерам так, как это делали поляки в Березе Картузской. Чехи не вешали украинцев так, как их вешали и подвергали пыткам по комиссариатам поляки. Чехи не разваливали украинские церкви так, как это делали поляки на Холмщине. Под немецкой оккупацией чехи не были "дольмечерами" в правительствах Коха так, как это делали поляки, провоцируя всеми средствами украинцев. Чехи не были в 1943 году в "украинской полиции" так, как поляки, когда украинская полиция ушла в партизаны. Чехи не были агентурой большевицких партизан так, как это делали поляки. Чехи не жгли украинских жилищ и церквей то с немцами, то с большевиками так, как это делали поляки".
"Волынская резня" - проблема историческая или политическая?
Тему начали раскручивать в середине 1990-х. Особенно это стало заметно при президенте экс-коммунисте Александре Квасьневском. Делалось это якобы под благовидным предлогом - дескать, надо отдать почести невинно убиенным, поляки и украинцы должны объясниться, снять сложные исторические вопросы, покаяться. Раскручивание этого вопроса во времена Квасьневского стало государственной политикой.
Находились активисты, будто бы представлявшие то ли ветеранов АК, то ли "кресовьяков", собственно - поляков, выдворенных из западноукраинских земель, каковых, правда, к тому времени осталось мало. Мне пришлось встречаться с некоторыми "кресовьяками", в частности во Вроцлаве и Ольштыне. Кое-кто из них приезжал на Волынь. Да, у них была ностальгия по краю, где прошли детство и юность. Но не было неприязни к украинцам и рассказов о "волынской резне". Чего не скажешь об общественных активистах, якобы представлявших "кресовьяков". Об этих событиях вспоминали преимущественно "профессиональные патриоты" (таких и у нас много), которые называли себя ветеранами АК, исследователями, учеными и т.п. Большей частью ни этих людей, ни их предков не затронули польско-украинские конфликты времен Второй мировой. Начали появляться, как из рога изобилия, "исследования", где речь шла о "зверствах украинских националистов против польского населения Волыни".
Для чего нужна была "волынская резня" Александру Квасьневскому и его посткоммунистической команде? Этому политику нужно было позиционировать себя как патриота. Но патриотический дискурс поляков слишком уж антикоммунистический. Апеллировать посткоммунисту к антикоммунистическим символам и идеям было как-то неудобно. Обращение к тяжелой теме, не имевшей антикоммунистического подтекста, казалось делом выигрышным. Поднимая ее, можно было манипулировать патриотическими чувствами поляков и зарабатывать политические дивиденды. Вместе с тем эта тема очень удачно отвлекала внимание поляков от преступлений польских коммунистов, в частности и против украинского населения. А таких было много. Одна операция "Висла" чего стоит!
Именно во времена президентства Квасьневского в Польше было организовано широкомасштабное ознаменование 60-летия с начала "волынской резни". Завершило его "взаимное покаяние" руководителей Украины и Польши. Александр Квасьневский и Леонид Кучма, парламентарии обеих стран сказали много хороших и правильных слов. Но это были слова. Не менее важен контекст. А выглядело (по крайней мере в глазах поляков) все так, будто Квасьневский "заставил" украинцев покаяться.
Казалось, "взаимное покаяние" должно было прекратить раскручивание темы. Но она не исчезла в польском политическом дискурсе. В конце концов, почему она должна была исчезать? Ведь ее из исследовательской проблемы, которая должна была бы интересовать прежде всего специалистов-историков, превратили в проблему медийную. "Волынскую резню" широко обсуждали польские СМИ, ей посвящали целые номера журналов... Ею манипулировали некоторые политические деятели, доказывая свой патриотизм.
При президентстве Леха Качиньского, который занимал правые позиции и которому не было нужды доказывать свой патриотизм раскручиванием темы "волынской резни", она начала несколько затихать. Так, 65-я годовщина этого события отмечалась в Польше довольно скромно. Качиньский фактически не принимал в этом участия, что даже возмущало "кресовьяков". Однако после трагической гибели президента в 2010 г. польские либеральные политики, оказавшиеся во власти, снова взялись раскручивать "Волынь 43". Широко отмечали ее 70-ю годовщину. Именно тогда, в 2013 г., тему начал использовать Кремль. Например, в Украине крупным специалистом в этом вопросе стал скандальный пророссийский политик-украинофоб Вадим Колесниченко, бежавший после Революции Достоинства в Россию. Он организовывал акции, рассказывая о преступлениях украинских националистов.
И сейчас эту кровавую тему продолжает использовать российская пропаганда. В РФ печатаются разные "научно"-пропагандистские издания об этом событии. Для чего это делается - понятно. Чтобы вбить клин между Варшавой и Киевом.
В последнее время наблюдаем очередной этап раскручивания темы. Польская Крестьянская партия предложила установить 11 июля День памяти жертв геноцида, содеянного ОУН-УПА на "восточных кресах" ІІ Речи Посполитой. Соответствующий законопроект она подала в Сейм. Напомним, эта партия была сателлитом Польской объединенной рабочей партии, собственно правящей коммунистической, во времена "народной" Польши. Есть все основания считать ее посткоммунистической. Кстати, члены Крестьянской партии заняли евроскептическую позицию при вступлении Польши в ЕС. Эта партия давно манипулирует темой "волынской резни", выступая за признание ее геноцидом польского народа.
К сожалению, сегодня в Польше болезненная тема, которую пропагандировали посткоммунистические силы не без поддержки сил пророссийских, стала заметным элементом символического мира "сознательного поляка". Ему, по большому счету, нет нужды обращаться к историческим исследованиям. О "Волыни 43" расскажут масс-медиа, политики, покажут в кино (вскоре на польские экраны выйдет художественный фильм "Волынь"). При такой информационной политике не удивительно, что, кроме Крестьянской партии, в Сейм подали свои проекты об ознаменовании Дня "волынской резни" партии "Кукиз'15" и "Право и справедливость". Надо же поддерживать реноме патриотических сил!
Другое дело - кому нужен такой патриотизм? Спекуляции на теме, зачастую демонизируемой и мифологизируемой, способствует культивированию языка ненависти и антиукраинских настроений. Одна терминология для обозначения событий чего стоит! И делается все это с лицемерными призывами к украино-польскому "диалогу", к "согласию". К чему такое "согласие" может привести - догадаться нетрудно. Выигрывает, как всегда, третья сила.
Так что- ожидаем 11 июля… Позиция одностороннего осуждения в Польше военных преступлений, в этом конкретном случае ОУН и УПА, - путь в никуда. Как и отождествление идеологической структуры и армии повстанцев, большинство из которых не имело никакого отношения к ОУН.
Невольно вспоминаются слова наполеоновского адмирала, сказанные им в адрес роялистов, а со временем повторенные (правда, в другом контексте) известным польским писателем Ярославом Ивашкевичем: "Ничего не забыли и ничему не научились…"