Омелян Грабец по прозвищу "Батько" был одним из тех повстанческих командиров, чья биография полностью разрушает популярный миф о том, что Украинская повстанческая армия - явление чисто западноукраинское. Несмотря на западноукраинское происхождение, свою "повстанческую карьеру" он сделал за пределами Галичины, а погиб "за Збручем" - на территории нынешней Винницкой области.
Родился О.Грабец 1 августа 1911 г. в семье сельского дьяка в с. Новое Село на Любачивщине. Биографы даже утверждают, что его отец был единственным грамотным человеком в селе, что, видимо, является преувеличением. Ведь сельская община не могла обходиться без священника, учителя и представителя власти - все трое уж никак не могли быть неграмотными.
Но дьяк Грабец был не только грамотным, но и умным человеком. Имея трех сыновей, не разделил между ними хозяйство, а потратил сбережения, чтобы дать своим детям образование. Так Омелян в начале 1920-х годов стал учеником гимназии в Перемышле.
В то время Перемышльская гимназия еще была заведением с украинским языком преподавания и, по воспоминаниям ее воспитанников, местом с высокой концентрацией патриотичных и беспокойных подростков. Здесь активно распространялись подпольные газеты, листовки, многие учащиеся симпатизировали Украинской военной организации. Сторонников "соглашательского" курса по отношению к властям ученики в своей среде не терпели. Сочетанием таких настроений с юношеским максимализмом порой пользовалась полиция, устраивая провокации. Например, подбрасывали пистолет. Для многих выпускников гимназии "альма-матер" стала не только кладезем школьной премудрости, но и первым этапом подпольной биографии. Среди этих выпускников были такие впоследствии подпольные знаменитости, как член Украинского государственного правления (УГО) Владимир Стахив.
Не "заразиться" подпольем, да еще в ситуации, когда неразумная политика центральной власти и так провоцировала сепаратизм, было почти нереально. Закономерным финалом стало вступление Омеляна в Организацию украинских националистов.
По окончании гимназии в Перемышле он, по настоянию отца, который хотел видеть всех своих детей образованными людьми, поступает в Пражскую политехнику. В то время Прага была одним из крупнейших центров, где концентрировалась украинская политическая и художественная элита. В межвоенные годы в чешской столице жили или работали Евген Маланюк, Олег Ольжич, Михаил Сорока, Мыкола Сциборский, Елена Телига и ряд других ярких личностей. С Михаилом Сорокой и Осипом Бадуником Омелян сдружился.
Приезжая на каникулы в родные места, он продолжает легальную общественную деятельность - сотрудничает с местными ячейками "Просвіти", руководит театральным кружком в Новом Селе. В 1933-м организовал насыпание символической могилы в честь Украинских Сичовых стрельцов.
В то время - в начале
1930-х годов - ОУН активизировала свою деятельность. Основной причиной этого было появление на должности краевого проводника энергичного Степана Бандеры. Апогеем активной деятельности стало убийство министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого средь бела дня в Варшаве в 1934-м. Омелян Грабец был среди тех, кто после покушения помогал скрыться его исполнителю, Григорию Мацейко.
Но это не прошло бесследно для самого Грабца. После покушения он вернулся в Прагу, считая себя на территории Чехословакии в безопасности. На то были основания - до сих пор чехословацкое правительство не препятствовало украинским националистам, а часто еще и неофициально им содействовало. Причина - как и в случае с другим союзником ОУН, Литвой, заключалась в территориальных спорах стран. Недовольная претензиями Польши на Тешинскую Силезию, Чехословакия считала целесообразным поддерживать украинское независимое движение.
Но на этот раз пражское правительство решило, что помощь украинским националистам может стоить слишком дорого. И стало помогать польскому правительству. Следствием такого решения была передача Польше раскрытого чешской полицией подпольного архива, так называемого "архива Сеника", и передача польской полиции задержанных украинцев. Среди них оказался и Омелян Грабец.
В Польше его отправляют в концлагерь Береза Картузская. Там он находился с сентября 1935-го по январь 1936-го. В лагерной администрации получил номер 264. На свободу вырвался благодаря трагической случайности - при укладке асфальтовой дороги в лагере тяжелый каток раздробил ему руку. Кроме того, в холодных бараках развился ревматизм. Омелян был освобожден по состоянию здоровья.
Немного подлечившись после освобождения, он приезжает во Львов, где становится председателем Украинского студенческого спортивного общества. Одновременно по поручению и при содействии ОУН устраивается на работу директором небольшой ткацкой фабрики. Шансы на длительное и эффективное существование такое "прикрытие" имело при условии, что его владелец не будет вести себя слишком активно. Чего никак нельзя было сказать об О.Грабце. В 1938-м во Львове вновь вспыхнула волна погромов украинских институций, которую иногда называют "второй пацификацией". Хотя она не достигла такого размаха, как пацификации 1930-го, и участие в ней принимали преимущественно агрессивно настроенные группы польского населения Львова, это не снимало угрозы поджога или разрушения украинских учреждений. Охрану центров украинства во Львове организовал Омелян Грабец.
После этого он неизбежно попал в поле зрения полиции. Его арестовывают в 1939-м, во время Студенческого конгресса, вместе с другими участниками. На свободу выходит только после нападения нацистской Германии на Польшу в сентябре 1939-го. Сразу же после выхода на свободу он, пользуясь пребыванием во Львове, организовал охрану собора св. Юра с участием подпольщиков ОУН. Предусмотрительность была нелишней - после начала войны первой реакцией стала паника. Потом начали прибывать потоки беженцев, распространялись разные слухи, оживали старые конфликты и стереотипы, а после перехода границы Красной армией ситуация вообще рисковала полностью выйти из-под контроля.
После того как Львов заняли части Красной армии, Омелян понял, что оставаться в городе опасно. Репутация активного организатора и участника самообороны, чья деятельность наводила на мысль о тесном контакте с ОУН, не могла не делать его опасным в глазах властей, которые опасались конкуренции в лице энергичных общественных лидеров. А Грабец, кроме того, принадлежал к организации, которая своим главным врагом считала именно Советский Союз.
Поэтому Омелян с женой Галиной, пока была возможность перейти границу между нацистской Германией и Советским Союзом, перебираются "на ту сторону Сана", в родное село Омеляна. Позже перебрались в Чесанов, где Омелян руководил секцией молодежи в местном отделении Украинского комитета. Такая должность давала возможность находиться в гуще событий, свободно, не вызывая подозрений, ездить, общаться с нужными людьми якобы "по служебным делам".
Все это использовалось для прикрытия подпольной деятельности. О.Грабец был одним из ответственных за перемещение через немецко-советскую границу курьеров и вооруженных групп националистов. За два года ему с сотрудниками удалось переправить по обе стороны границы до 5000 человек.
Одновременно О.Грабец сумел воспользоваться разрешением немецких оккупационных властей на организацию культурных и спортивных обществ. Под вывеской "молодежного спортивного общества" были созданы так называемые "Курени молодежи". Эти "Курени" помогли относительно легально научить молодежь пользоваться оружием, физически и морально подготовить ее к потенциальному участию в подполье. Одной из задач "куреневцев" был сбор оружия, брошенного солдатами Красной армии, которое позже пошло на вооружение УПА.
Непосредственно перед войной О.Грабец участвует в формировании "походных групп". Эти группы, сформированные из членов ОУН, после начала Великой Отечественной войны отправились вместе с наступающими немецкими войсками в Центральную и Восточную Украину. "В процессе" они маскировались под переводчиков, вспомогательный персонал, работников различных учреждений, командированных на Восток при армии, - словом, под всех, чье присутствие в ходе боевых действий могло быть оправдано уважительными причинами. Только их целью было не содействие Вермахту, а распространение сети ОУН на восток посредством местных антисоветски настроенных украинцев. Планировалась также организация на местах администрации, подчиненной руководству новопровозглашенного Украинского государства. Но после арестов членов ОУН нацистами в ответ на провозглашение государственности реальные задачи свелись к формированию всеукраинской подпольной сети.
Группа под руководством О.Грабца двинулась из Чесанова на восток, формально входя в состав Северной походной группы. Задачей этой группы было дойти до Киева. Впрочем, в условиях повальных арестов о том, чтобы выполнить задание в полном объеме, не было и речи, поэтому маршрут "чесановской группы" закончился в районе Ровно.
Если верить воспоминаниям его супруги, О.Грабец отправился на восток в непривычном для подпольщика камуфляже гестаповца. Поздней весной 1941-го в дом, где он жил с женой и сыном, наведались несколько гестаповцев из Кракова. Как выяснилось - с предложением работать в немецкой полиции безопасности. Омелян принял предложение - его авторы были не из тех, кому можно отказать. Но настоящей причиной согласия Омеляна работать в немецких структурах было не это, а задание ОУН. Провод нуждался в своих людях в среде временного союзника, который завтра мог стать врагом. Сложно оценить, было все это камуфляжем для окружающих, в том числе для родных, или действительно оуновская разведка воспользовалась возможностью проникнуть в тайны ситуативного союзника. Поскольку такая информация не упоминается больше никем из тех, кто знал Омеляна Грабца в тот период его жизни, можно предположить и путаницу, хотя непонятно, что с чем перепутали.
Версию камуфляжа подтверждает и тот факт, что после провозглашения Акта восстановления Украинского государства во Львове 30 июня 1941 местные сотрудники СД под руководством оберштурмбаннфюрера Седке организуют розыск Омеляна. В последний момент ему удалось уехать на поезде в Ярослав.
Наверняка можно утверждать, что с лета 1941-го Грабец становится участником националистического подполья Ровно и в течение всего следующего года руководит подпольем Ровенщины, налаживая его работу на всех возможных направлениях. В 1941–1943 гг. занимает поочередно должности уездного проводника Ровенщины и - по некоторым данным - района Каменец-Подольского.
Этот период был последним, когда Омелян еще имел возможность видеться с женой и сыновьями, жившими в его родном Новом Селе, а позже - в Березове на Гуцульщине. Омелян познакомился с будущей женой Галиной на собрании Украинского студенческого спортивного общества, где его избрали председателем. Секретарем общества была Галина. Ее удивило ухаживание Омеляна, имевшего репутацию популярного среди девушек красавца, - себя же Галина считала неприметной и неинтересной. Выделяться на фоне других не позволял скромный бюджет - Галина могла себе позволить только одно платье, в котором ходила постоянно.
Они поженились еще до войны. Советско-германскую границу переходили вместе, позже стали жить у родственников Омеляна в Новом Селе. Впоследствии перебрались в Березов. Собственно говоря, перебралась только Галина с детьми поскольку Омелян к тому времени уже находился в глубоком подполье.
По воспоминаниям жены, где-то весной 1942-го в Новое Село, где тогда они жили, наведались гестаповцы. Они откуда-то получили информацию, что Омелян приехал в родные места. Омеляна дома не застали - он как раз был в Любачеве - и начали расспрашивать Галину. Та притворилась заискивающей и очень напуганной визитерами. Гестаповцы поверили в то, что она действительно ничего не знает. Как и в то, что разыскиваемый ими подпольщик уехал в Раву-Русскую. Сразу же после отъезда немцев Галина с детьми бежала из села, предупредив мужа через надежных соседей. Со временем добрались к родному брату Галины, который был священником села Березов в Карпатах.
В 1943-м начала формироваться группа отрядов УПА-Юг, командиром которой назначают Омеляна. В эту группу включили те отряды националистов, которые уже формировались в Центральной Украине. Командир со своим отрядом в основном находился на Виннитчине. Здесь летом 1943-го произошло несколько крупных и мелких столкновений с немцами. Одной из самых серьезных операций был набег на Литинскую тюрьму летом 1943-го и освобождение оттуда заключенных. В одном из боев "Батько" получил серьезное ранение в руку - вылечил местный фельдшер. Когда вернулись "советы", этого врача приговорили к десяти годам заключения.
В октябре 1943-го вновь назначенный командир группы вместе с вновь сформированной сотней отправился в рейд, чтобы наладить связи между разрозненными группами и оценить общую ситуацию. Пройдя Винницкую область и район Гайсина, попали на Черкасщину, где в районе Умани удалось связаться с местными отрядами.
Однако времени на разворачивание действий группы не оставалось - наступала значительно более сильная Красная армия. Было понятно, что отдельные небольшие отряды из местных сторонников ОУН не имеют шансов удержать позиции, поэтому "Батько" повел своих подчиненных в рейд на Запад. После боев на Виннитчине, в районе Кременца, на севере Тернопольщины, участия в бою под Гурбами рейдовая группа повернула на юг - в Винницкую область, а именно - в район Летичева. Через эти места катился фронт, и Виннитчина была перенасыщена советскими воинскими частями и карательными отрядами. Единственной возможностью избежать гибели в неравном бою были постоянные рейды небольшими отрядами. Поэтому командующий разделил своих подчиненных на подразделения численностью 20–25 человек, и приказал передвигаться "за фронтом", то есть на Запад, самостоятельно.
Один из таких отрядов, возглавляемый "Батькой", окружили 10 июня 1944 г. возле села Микулинцы в районе Летичева. Несмотря на предложение сдаться, повстанцы продолжали бой, пока не погибли.
Чекисты - а это было подразделение войск НКВД - знали, кого окружили. Иначе зачем бы кричали командиру "Батька, сдавайся!"? Так что окружение было не случайным, а следствием спланированной операции. Бывший боец командирской сотни, которому посчастливилось уцелеть в бою и даже не попасть в плен, считал, что информаторами врага стали двое бывших советских солдат, которые "прибились" к отряду, отстав от своего подразделения. Основным подозреваемым был некто Зайцев, которого в свое время освободили из немецкого лагеря для военнопленных. После появления в районе Летичева советских войск они перешли на их сторону и, по мнению повстанца, попутно рассказали все, что знали об отряде и его привычных маршрутах передвижения. Эта информация помогла чекистам выследить отряд "Батьки" и окружить его значительно большими силами.
Враг "прижал" повстанцев к прудам у села. Таким образом, выход был - либо отстреливаться до последнего, либо вырываться через пруды. "Батько" принял решение сохранить как можно больше людей и имущества и отдал приказ бойцам отступать через узенькие плотины между прудами. А сам занял место пулеметчика, прикрывая отступление своих ребят. Там и погиб.