Начало этой истории теряется в 70-х годах прошлого века. Пора была горячая - выдвигали кандидатов в депутаты Верховного Совета. Одно из предвыборных собраний проходило в Киевском университете имени Т. Шевченко. Кандидат от нерушимого "блока коммунистов и беспартийных" был, естественно, один - первый секретарь ЦК КПУ Владимир Щербицкий, а председательствовал тогдашний ректор Михаил Белый (кстати, была тогда в ходу загадка: "Почему у красного университета белый ректор?"). Он призвал выдвиженца ускорить сооружение станции метро поближе к новым корпусам вуза на Васильковской. Сидящий в президиуме Владимир Васильевич тщательно записывал "народные наказы".
Станцию таки открыли, правда, лет через двенадцать.
Итак, 30 декабря 1984 года, в аккурат к новогоднему празднику киевляне получили в подарок станцию метро "Дзержинская" на площади Дзержинского (ныне Лыбедская), рядом с заводом электротранспорта имени Дзержинского и невдалеке от улицы Дзержинского (ныне Предславинской).
Лично меня тогда позабавило то, что главным архитектором проекта значился В. Ежов. Для полного дежавю не хватало, чтобы главным художником оказались Ягода или Берия. Но если такое совпадение просто развлекло, то увиденное под землей по-настоящему ошеломило.
Дело в том, что все, что тогда печаталось, звучало, рисовалось, высекалось, отливалось и возводилось, подлежало тщательной цензуре. И любой, даже самый завуалированный намек на инакомыслие, безжалостно вымарывался. Но, несмотря на это (а может, именно благодаря этому), советские люди научились читать между строк, овладев искусством расшифровки "эзопова языка", тонко улавливая нюансы скрытого авторского замысла. Наверное, именно в поиске этих "скрытых смыслов" заключался секрет популярности Окуджавы и Высоцкого, Евтушенко и Вознесенского, Неизвестного и Шнитке, а у нас - Симоненко, Винграновского, Костенко, Тютюнника.
Не называйся станция именем главного чекиста, ее оформительские элементы, по всей видимости, не вызвали бы тех прямых ассоциаций, которые, как по мне, прочитывались очень четко. И - крамольно! Ну вот хотя бы светильники подземного вестибюля - явно напоминают лагерную колючую проволоку. А эти звезды на камерных решетках… А светильники на платформах? Разве они не копия высящихся над ограждением зон? Да и сами тоннели вдоль платформ - разве не напоминают стволы нарезного оружия?
Первыми пассажирами поезда, прибывшего на станцию, были члены Политбюро ЦК КПУ и правительства республики - все, естественно, в плане идеологической выдержанности святее Папы Римского. И если у кого-то из них и возникли какие-то ассоциации, то не переделывать же из-за этого станцию. Да и таких сомневающихся, по всей видимости, не нашлось.
Через несколько лет, когда я работал в газете "Хрещатик", к нам в редакцию пришел главный архитектор Киева Валентин Ежов. Знакомясь с ним, я не преминул выказать свое преклонение перед его гражданским мужеством.
- Что вы имеете в виду? - удивился Валентин Иванович.
Тогда я поделился своими догадками, описанными выше.
Архитектор, побледнев, воскликнул:
- Да что вы такое выдумали! - и стремительно вышел из кабинета.
Я был ошарашен. Ведь за окном - перестройка, значит, можно уже признаться в истинных замыслах оформления "Дзержинской"! Или он не имеет к ним никакого отношения? Тогда получается, что проект делали его "архитектурные негры"?..
Из-за газетной текучки, смены редакций и прочего руки до поиска ответов на загадки "Дзержинской" не доходили. И только пару лет назад я встретился с членом авторского коллектива проекта, "крестной мамой" многих станций киевской подземки Тамарой Алексеевной Целиковской. Она тоже была удивлена моими "досужими домыслами". Но, еще раз взглянув на снимки, сказала:
- Мы, архитекторы, отвечали за расчеты несущих конструкций, инженерных коммуникаций и прочего. А оформлением станции занимались художники Эрнест Иванович Котков и Николай Григорьевич Бартосик. Наверное, вам лучше поинтересоваться у них.
Дельный совет, да только, как оказалось, Эрнест Иванович ушел в лучший мир, а Николай Григорьевич давно переехал за океан.
Ясно, что проект оформления "Дзержинской" художники делали вместе и вместе сознательно шли на риск, поставив на карту не только свою профессиональную карьеру. Представьте, что их ожидало, будь наследники Железного Феликса чуть подогадливее. Но им, конечно, не могло прийти в голову, что кто-то осмелится продвигать крамолу в святая святых - на станции, носящей такое имя…