Чтоб чужую бабу скрасть,
Надо пыл иметь и страсть!
А твоя сейчас задача -
На кладбище не попасть!
Леонид Филатов
Страсти и пылу или, выражаясь модерно и постмодерно, пассионарности и драйву западной культуре сегодня отчаянно не хватает.
Ныне невозможно завоевать женщину (ее внимание) без того, чтобы не быть обвиненным в харассменте, а красивый обычай умыкания невесты, при котором невеста сама мечтает, чтобы ее украли (бессмертные слова товарища Джабраила), выродился в трамповское Grab her by the pussy.
Ситуация не нова. Аналогичная деградация ясно прослеживается в античной истории.
Первыми жителями Рима был люд самого низкого и, если верить Титу Ливию, темного происхождения. Под защиту римских стен сбегались жаждущие перемен - со всей округи, от всех народов, свободные и рабы без разбору. Ромул принимал всех. Типа - что, в Юпитера веруешь? - Верую! - Ну, ступай же, в который сам знаешь курень…
Чего не хватает в братстве, организованном подобным образом, - так это женского полу. Разосланные Ромулом сваты вернулись от окрестных народов с набором гарбузов. Ни один благородный отец не хотел отдавать свою Присеньку за ромуловых розбишак. "То пан Шпак, на усю губу пан, а ви хто? Мундєр та рейтузи".
Снести такое оскорбление римляне не могли, "и дело явно клонилось к насилию", - свидетельствует Тит Ливий. Ромул объявляет о проведении торжественных игр в честь Нептуна Конного и приглашает всех соседей на презентацию нового города. Любопытствующие пришли с женами и детьми - в том числе и женского полу. "Их гостеприимно приглашали в дома, и они, рассмотрев расположение города, стены, многочисленные здания, удивлялись, как быстро выросло римское государство". Ну а потом случилось всем известное похищение сабинянок: "по данному знаку римские юноши бросились похищать девиц. Большею частью хватали без разбора, какая кому попадется".
Менее известна примиряющая роль похитителей. Негодующим и отчаявшимся полонянкам Ромул, лично каждой в отдельности, объяснял объективные причины, толкнувшие римлян на харассмент. Клялся, что не в рабство умыкнули девиц, но забрали в семью законного брака, где они разделят с их мужьями и гражданство, и дом, и имущество, и что всего дороже роду людскому - детей. Потенциальные мужья старались смягчить гнев избранниц, оправдывая свой поступок любовью и страстью, "а на женскую природу это действует всего сильнее", - авторитетно замечает римский автор.
Разъяснительная работа вкупе со страстными любовными признаниями дала положительный результат - похищенные совсем уже было согласились с римскими аргументами, но тут их оскорбленные отцы пришли с оружием в руках восстанавливать статус кво.
Рим спасли женщины (это уже потом гуси). В критический для битвы момент римлянки (вчера еще сабинянки) бросились меж воинов: "Если вы стыдитесь свойства между собой, если брачный союз вам претит, на нас обратите свой гнев: мы - причина войны, причина ран и гибели наших мужей и отцов; лучше умрем, чем останемся жить без одних иль других, вдовами или сиротами. Растроганы были не только воины, но и вожди; все вдруг смолкло и замерло". Вчерашние враги помирились и соединились в едином государстве. Рим удвоился, и самое свое имя "квириты" римляне получили от названия сабинского города (Курам). А именами отважных и верных женщин назвали римские курии, на которые поделен был народ римский.
Так было в героические времена. Во времена пыла и страсти, пассионарности и драйва. А так стало во времена упадка и гибели великой империи: "Законы Константина касательно наказания тех, кто провинился в изнасиловании женщины, доказывают слишком мало снисходительности к одной из самых увлекательных слабостей человеческой натуры, так как под признаки этого преступления подводилось не только грубое насилие, но и любезное ухаживание. Счастливого любовника наказывали смертью и, как будто находя, что за такое страшное преступление недостаточно простой смертной казни, его или жгли живого, или отдавали на растерзание диким зверям в амфитеатре. Заявление девушки, что она была увезена с ее собственного согласия, вместо того чтобы спасти ее возлюбленного, подвергало и ее одной с ним участи. Обязанности публичного обвинения возлагались на родителей виновной или несчастной девушки; если же над ними брали верх чувства, внушаемые самой природой, и они или скрывали преступное деяние, или восстанавливали честь семьи бракосочетанием, их самих наказывали ссылкой и отобранием их имений в казну. Возбуждение судебного преследования не было ограничено никаким числом лет, а результаты приговора простирались на невинных детей, родившихся от такой незаконной связи" (Эдвард Гиббон. "История упадка и крушения Римской империи").
Sapienti sat.