В педиатрическом отделении мобильного госпиталя (Вера Семенюк первая слева) |
В кабинете старшей медсестры хирургического отделения Веры Семенюк на рабочем столе под стеклом — целая фотогалерея. Но там не поместится и десятая часть ее рабочих экстремальных приключений. Время от времени она вынимает старые снимки, чтобы положить новенькие, поэтому выставка на ее столе постоянно обновляется.
— В иранском городе Бам наш мобильный госпиталь разместили прямо посреди футбольного поля — одного из немногих мест, свободных от последствий землетрясения. Уже с первых дней работы в приемную выстроились длинные очереди пострадавших. В то время как рядом стоял полупустой госпиталь ООН. Удивленные такой популярностью, мы установили для иранцев скамейки. А уже через неделю к нашей полевой больнице проложили асфальтированную дорожку.
Так вспоминает недавнее пребывание в городе Бам медсестра команды мобильного госпиталя МЧС Украины Вера Семенюк, единственная медсестра, награжденная орденом «За мужество».
Для нее это не первая поездка. В 1999-м она вместе с другими украинскими медицинскими работниками оказывала помощь потерпевшим от землетрясения в Турции, а в 2001 г. — в индийском городке Бхачао. Поэтому в нынешнем году, формируя команду из 48 медиков для поездки в Иран, о молодой (Вере всего 33 года), но опытной медсестре не могли не вспомнить. Но что заставляет ее всякий раз соглашаться на экстремальную работу в непредсказуемых странах?
— Для медика не имеет значения, где работать, — рассказывает В.Семенюк. — Пострадавшие и больные везде одинаковы. Но что действительно создает в поездках трудности, так это незнание языка. В Иране с нами работали врачи-переводчики. Они помогали, иногда руководили процессом, но на всех их не хватало, и мы вынуждены были общаться жестами. Благодаря этому узнали об иранцах несравнимо больше обычных туристов. Ведь мы видели «растерянную» страну, людей в быту. Безусловно, на мое решение работать там повлияла и финансовая сторона дела: к повышенному жалованью нам добавляли еще и суточные. Вернувшись в Украину, в больницу «Скорой помощи», я продолжаю получать 286 гривен, несмотря на все отличия и благодарности.
— Ваша команда проходила специальную подготовку перед командировкой?
— Да, мы прошли курсы в Научно-практическом центре экстремальной медицины и медицины катастроф. А по окончании получили сертификат инструктора по неотложной медпомощи в экстремальных ситуациях. Но лучшая подготовка — наши рабочие будни. Поэтому, когда субботним вечером мне сообщили: «Завтра летим в город Бам», — испуга не было.
— Чем вы занимались на «выезде»?
— Вместе с остальными медсестрами я работала в распределительной приемной. С каждой поездкой нагрузки возрастали. В Турции больниц уцелело достаточно, чтобы принять основную массу пострадавших. В Индии госпиталей не хватало и до землетрясения, а иранский Бам был разрушен почти до основания! За сутки мы принимали около двухсот пострадавших, иногда и больше. За тридцать три дня оказали помощь 7300 иранцам. Всего нас было две бригады, по три медсестры в каждой. Весь день дежурили по сменам: четыре часа работали, четыре — отдыхали.
— Это основная работа, а была ли неожиданная?
— Конечно! В первых поездках нам, например, приходилось принимать роды. Это уже в Иран взяли гинекологов и педиатра. И не напрасно — только в нашем госпитале родилось 29 младенцев. Но у нас и умирали. В последней поездке мы реанимировали потерпевшего, и я сорок минут подавала «подушкой» кислород, но спасти человека не смогли. Грустно, но люди — не боги... Был случай, когда целые сутки нам пришлось работать без сна. Ведь с трех часов утра мы принимали потерпевших после крупнейшей автокатастрофы.
— А какая помощь иранцам требовалась чаще всего?
— Главным образом обращались травмированные. Но было много детей с ожогами. Временные палатки отапливали газовыми обогревателями, в которые заливали бензин. От взрывов таких устройств чаще всего страдали дети, оставленные «дома». Немало было и пострадавших в ДТП. За время нашего пребывания так и не заработал ни один светофор.
Хотя кроме украинских медиков работало более десятка разных госпиталей, очереди потерпевших оккупировали входы именно в наши модули. «Люди говорят, что здесь лучше», — передавали медикам иранские врачи. Именно у украинцев можно было сдать все анализы, а самое главное — проверить свои травмы на рентгенаппарате. Даже в госпитале ООН только выписывали направления на рентген в нашу полевую больницу. Поэтому неудивительно, что в Иране украинские медики побили все рекорды приема больных. Своего семитысячного «клиента» они встречали гордо: с прессой и поздравляя друг друга.
— Пребывание в Иране было связано с риском для медиков?
— Отчасти, поскольку чувствовались подземные толчки, но о риске я не думала.
— Какие условия проживания обеспечили украинской команде?
— Мы жили в модулях, отдельно женщины, отдельно мужчины. Самую большую палатку отвели под столовую. Питались в основном привезенными из Украины продуктами. Иранцы снабжали фруктами, халвой, консервами и своим хлебом, похожим на лаваш. По украинскому мы успели соскучиться. Для нас оборудовали хорошие душевые с горячей и холодной водой. Не сравнить с Индией, где нам приходилось пользоваться ковшиками, воду в которых нагревало солнце. В Иране нас просили с уважением относиться к местным мусульманским обычаям — покрывать голову и скрывать тело.
— Работа в какой стране оставила наиболее яркие впечатления?
— Каждая страна запомнилась по-своему. Но в Иране нам пришлось работать с охраной. В первые дни приема к нам шли только мужчины. А на улице стояли женщины и малые дети, которые их пропускали! Так продолжалось, пока мы не начали направлять потоки людей.
По возвращении в Украину медиков ждали десять дней реабилитации в Пуще-Водице. Но Вера проигнорировала санаторные прелести, чтобы провести это время дома с мужем и сыном. По ее словам, так же поступила большая часть женского состава «иранской» команды. Вскоре Вера Семенюк вернулась в столичную больницу «Скорой помощи». И вдруг в конце марта ее пригласили, чтобы вручить награду — орден «За мужество».
— Для меня это было абсолютной неожиданностью, — делится медсестра. — Ведь я не вытаскивала из-под обломков детей, не тушила пожары... Я просто напряженно работала. Кстати, это не первая моя награда. За Турцию и Индию я получила многочисленные грамоты-благодарности от нашего правительства, а также от глав пострадавших городков. Еще у меня два креста «За отвагу в чрезвычайных ситуациях».
— Как реагировали на почести ваши родные и коллеги?
— Мои домашние очень искренне за меня радовались. Когда пришла президентская телеграмма с поздравлением, мой сын-третьеклассник просто не мог слов найти от радости. Его учительница говорила, что теперь вся школа знает, как он гордится мамой. Вот тогда я себя почувствовала, словно в полете... Отпраздновала награду и с коллегами. Правда, не обошлось без завистников. Только чему завидовать? Ну, красивый орден, однако никаких льгот и надбавок к зарплате не предполагает. Только, кажется, к пенсии. А до нее еще далеко.
— Вы считаете себя экстремальным человеком?
— У нас в команде все такие.
— А если позовут еще, поедете?
— Если все будет хорошо, обязательно поеду. Уже появился вкус к экстремальным путешествиям.
...На одном из фото — ночь перед отлетом. У входа в свой модуль Вера улыбается, на голове — папильотки из бинтов. «Знали, что в аэропорту вас будут встречать журналисты с фотоаппаратами и телекамерами?» — с пониманием спросила я. «Да что вы, — засмеялась женщина, — это я для мужа старалась».