Со времен первых цивилизаций неизменным спутником врачевания, основанного на началах науки, было целительство, которое у разных народов в разные периоды практиковалось шаманами, колдунами, ведьмами, жрецами, экстрасенсами, биоэнергоинформационными терапевтами и т. д.
С одной стороны, они всегда были конкурентами в борьбе за пациентов, а с другой — сообщающимися сосудами. Есть немало примеров, когда в целительство уходят дипломированные медики, а экстрасенсы стремятся получить медицинское образование. Я уж не говорю о пациентах, которые в поисках излечения без какого-либо внутреннего конфликта свободно мигрируют из одной структуры в другую или даже пользуются обеими одновременно.
Какие они, экстрасенсы? Что представляет собой феномен целительства в широком социальном и культуральном контексте? Чем объясняется их успех у населения? Эти вопросы заинтересовали Елену КАРАГОДИНУ, доктора медицинских наук, заведующую кафедрой социальной работы и практической психологии Академии труда и социальных отношений (Киев). Респондентами ее исследования стали целители, которые проходили проверку биоэнергоинформационных способностей в экспертной комиссии Украинской ассоциации народной медицины (УАНМ) в соответствии с процедурой, установленной Министерством здравоохранения.
Волшебная страна мистики
— Елена Геннадиевна, как именно проходит проверка кандидатов на официальное звание целителя?
— В период моих исследований экспертиза включала два этапа — теоретический и практический. Во время собеседования можно было оценить уровень общемедицинских знаний соискателя и получить представление о его диагностических и лечебных приемах и характере мировоззрения. Потом комиссия определяла умение претендентов диагностировать заболевания и исцелять — каждый из них должен был лечить пять пациентов на протяжении 10—15 дней в клиническом отделении под контролем врача-эксперта. Наличие справки из психоневрологического диспансера по месту жительства являлось одним из условий допуска к экспертизе.
— Что представляет собой обобщенный социально-психологический портрет целителя?
— Он примерно такой: мужчина или женщина средних лет, городской житель со средним образованием, с драматическим опытом жизненных потерь или травмирующих переживаний. Примерно у половины в прошлом наблюдались тяжелые соматические заболевания, интоксикации, травмы головы или органические заболевания центральной нервной системы. Как правило, благодаря целительской практике они находили выход из тяжелой жизненной ситуации и стремились поделиться своим опытом с окружающими.
Необходимо подчеркнуть, что это обобщенная характеристика именно тех респондентов, которых мы исследовали в УАНМ. Но в Украине, безусловно, существуют и другие целители — сельские жители, которые не стремятся объективизировать свои способности в условиях экспертизы. Насколько я могу судить по данным литературы, их практика относится к категории «folk», то есть исцеление с помощью традиционных, народных средств. Ее изучение не входило в задачи нашего научного проекта.
— Выясняли ли вы, как эти люди пришли к мысли о своей одаренности?
— Они осознавали свои способности постепенно: читая специальную литературу, общаясь с единомышленниками, встречаясь с авторитетными целителями на коллективных или индивидуальных сеансах лечения, пытаясь осваивать приемы исцеления самостоятельно или под чьим-либо руководством.
Многие упоминали конкретные события, которые, по их мнению, способствовали развитию дара исцеления. Это могла быть тяжелая болезнь или утрата близких, собственное тяжелое заболевание, утрата жизненных ориентиров, другие кризисные явления.
Более половины респондентов воспитывались в нерелигиозном или атеистическом окружении, менее 10% были религиозны с детства. Но к моменту экспертизы все опрошенные считали себя верующими. Концепция целительства в целом напоминала теософское учение. В ее центре — понятие о «тонких телах», своего рода мистических двойниках всех существ животного и растительного мира. Целители руководствовались также представлениями о чакрах как энергетических центрах организма, о связи заболеваний с нарушением циркуляции энергии кундалини, о патогенетическом значении внедрения в организм сущностей с отрицательной энергией.
— Эти взгляды были оформлены в некую мировоззренческую систему?
— Да, в достаточно сложную и эклектичную, хотя внутренне не противоречивую систему. Ее становление напоминало процесс постепенного религиозного обращения. Мы пришли к заключению, что экстрасенсорное (биоэнергоинформационное) целительство в Украине можно рассматривать как проявление Нового века (New Age). Это сложный социально-духовный феномен, который сформировался в странах Западной Европы и США в конце 60-х — начале 70-х годов прошлого века и насчитывает сейчас миллионы последователей.
Сложность и эклектичность этого феномена обусловлены тем, что его религиозная идеология объединяет различные доктрины. Это и догматы христианства, и ориентализм, и эзотерические и оккультные идеи, и теории, которые претендуют на статус научных, но официально не признаны большинством представителей академического научного сообщества. Все основные идеи Нового века — единство материи, духа и энергии, ожидание Эры Водолея, которая ознаменуется расцветом скрытых возможностей человека, в том числе способности к ясновидению, контактированию, духовному исцелению — мы обнаружили и в мировоззренческой системе наших респондентов-целителей. Представления о единстве всего сущего, о реальности «высших сил», возможности внечувственного постижения сверхъестественного и общения с ним позволяют характеризовать это мировоззрение как мистическое.
Дар богов или галлюцинации?
— Как экстрасенсы ощущают свои способности?
— В основном как дар, который нужно развивать, в том числе с помощью психотехнических приемов, помогающих достичь состояния измененного сознания. Переживания, которые возникали при этом, например ощущение изменения веса, отделения сознания от тела, искажения перспективы и так далее, зачастую трактовались как доказательство существования экстрасенсорных явлений.
— А как они ставят диагноз и лечат?
— Они утверждают, что получают информацию о состоянии пациентов в виде определенных ощущений — тактильных, зрительных или слуховых. Конечно, это не медицинский диагноз в полном смысле этого слова.
Практически все исследованные нами целители во время диагностических и лечебных манипуляций с пациентами ощущают тепло, холод, покалывание, боль или вибрации в кончиках пальцев или ладонях, чувство «потока энергии», проходящего по телу и рукам. Около двух третей видят внутренние органы или цветную ауру пациентов. У одних целителей видения реалистичны, объемны и напоминают, по их словам, изображения в учебниках анатомии, а у других — плоские и бесцветные. Около трети целителей утверждают, что «получают информацию» о состоянии пациентов в виде «звучащих мыслей». Нередко целители пользуются одновременно разными каналами восприятия. С точки зрения ортодоксального медицинского подхода, эти ощущения по своему генезу и психопатологической структуре могут быть квалифицированы как расстройства восприятия.
Некоторые целители сообщали, что перед началом диагностики мысленно «посылают запрос» в Единое энергоинформационное поле или к своим духовным руководителям (Учителям), то есть использовали для диагностики «контактирование» (channeling). Нередко для осуществления диагностики и лечения им нужно было определенным образом настроиться, сосредоточиться на своих ощущениях, «отрешиться» от окружающего, то есть перейти в состояние измененного сознания. Наши респонденты называли такое состояние трансом и, как правило, были абсолютно уверены в объективной реальности информации, полученной по каналам внечувственного восприятия.
Суть диагностики — оценка энергетического состояния пациента, которая осуществляется на основе тактильных ощущений, зрительных образов или сведений, полученных в ответ на «запрос информации». Соответственно, основной метод лечения — восполнение энергетического дефицита. В большинстве случаев целители считали себя «ретрансляторами» космической энергии, с помощью которой они восполняли дефекты энергетической структуры пациентов. В зависимости от особенностей теоретических воззрений терапевтов, их «школы», собственного опыта приемы исцеления могли варьироваться достаточно широко. Мы условно разделили их на три группы: мануальные, то есть бесконтактный массаж, ритуальные, в том числе молитвы, обнесение крестом, свечой, окропление водой и т.д. и магические — заговоры, выкатывание яйцом, выливание воска, воды и другие.
Около половины целителей использовали диагностику и лечение на расстоянии, воздействуя на пациентов через их фотографии, рисунки, личные вещи или имена. Они исходили из того, что существует некое энергетическое и духовное единство личности — ее изображения, имени, мыслей, физического и духовного статуса.
— Судя по рекламе, целители иногда берутся не только лечить или решать какие-то жизненные проблемы, но и предсказывать будущее человека. Вы сталкивались с такой практикой?
— Да, некоторые целители утверждали, что обладают способностями к проскопии — восприятию будущих событий, ретроскопии, то есть восприятию прошлых событий, или ясновидению — получению информации о событиях, происходящих в настоящее время, но недоступных непосредственному чувственному восприятию. Они объясняли, что запрашивают информацию из Единого энергоинформационного поля, у своих Учителей, а иногда — у Господа Бога. Ответы получали в виде вложенных или звучащих мыслей. Таким образом, способность «видеть» будущее или прошлое также была связана с контактированием.
— Интересно, а до начала целительской практики этим людям уже были присущи расстройства восприятия?
— Только части из них. Это были разнообразные иллюзорные и галлюцинаторноподобные расстройства, обусловленные различными причинами, например, интоксикациями, лишением сна, эмоциональным напряжением, страхами в детском возрасте и так далее. Вне зависимости от содержания прежних переживаний, к моменту обследования все целители оценивали их положительно, считая предзнаменованием своих экстрасенсорных способностей.
— Один из сказочных героев говорил: «Я не волшебник, я только учусь». Можно ли научить целительству?
— Все исследованные нами целители обучались приемам самовнушения, а также «внутреннего видения» и тактильной диагностики на различных курсах, школах и семинарах. Сама атмосфера обучения в группах способствовала повышению внушаемости, облегчала появление «предусмотренных» переживаний. Она закрепляла стереотипы их актуализации, то есть возникновения и использования. Наши наблюдения показывают, что целители, обучавшиеся у одного и того же преподавателя, исходили в своей практике из сходной мировоззренческой позиции и ожидали появления однотипных галлюцинаторноподобных образов. Интересно, что, по мнению самих экстрасенсов, «контактирование» на основе слуховых феноменов — это признак «мастерства более высокого уровня».
— Всегда ли галлюцинации — это проявление болезни?
— С медицинской точки зрения, галлюцинации — это только симптом, проявление расстройства восприятия. Их возникновение может быть связано с самыми различными причинами и само по себе еще не свидетельствует о психическом расстройстве как болезни. Например, некоторые стереотипы бытового поведения, лишение сна, длительное пребывание в изоляции, религиозные верования и связанные с ними обряды могут способствовать появлению галлюцинаторных переживаний и у здоровых людей.
По данным различных авторов, 10—25% людей из общей популяции переживают галлюцинаторные эпизоды хотя бы один раз на протяжении жизни. Например, один из опросов учащихся английских колледжей показал, что около 40% опрошенных в прошлом слышали громкое звучание собственных мыслей, а около 5% разговаривали с «голосами». Сходные результаты получены доктором медицинских наук, заслуженным врачом России Борисом Пивенем. Изучая психический статус студентов, которые никогда не наблюдались у врачей какого-либо профиля и оценивали свое самочувствие как хорошее, он обнаружил, что психосенсорные и галлюцинаторноподобные расстройства имели место хотя бы однажды на протяжении жизни у трети опрошенных.
Однако существуют и другие модели объяснения этого явления. Например, галлюцинаторные переживания, в частности «голоса», могут отождествляться с мистическим или религиозным опытом. Интерпретироваться как послания умерших (спиритизм), как проявления духовного кризиса (трансперсональная теория Станислава Грофа), как послания от Наставника (теософия, Новый век). Наконец, в традиционных культурах отношение к галлюцинаторным переживаниям принципиально иное, чем в культурах рационалистического типа. Люди, живущие в единстве с окружающим миром, реагируют на иллюзорные и галлюцинаторные образы как на «особую реальность», которая позволяет увидеть то, что находится «позади» вещей, и обнаружить нечто, скрытое за каждодневными обыденными явлениями.
— Как же тогда отличить галлюцинации у целителей и галлюцинации у психически больных людей?
— Принципиальное различие расстройств восприятия или, точнее, феноменов измененного восприятия у целителей и у тех, кто имеет психическое расстройство, — не в содержании и не в форме этих переживаний. У тех, кто страдает психическими расстройствами, галлюцинаторные переживания имеют болезненное происхождение и неразрывно связаны с другими проявлениями заболевания.
Главное — результат?
— Чем определялся успех воздействия экстрасенсов?
— Главным образом, сходством их мировоззрения с мировоззрением их пациентов. Многие исследователи рассматривают популярность целительства как реакцию на «технологизацию» современной медицины, ее отчужденность от конкретной личности, в то время как практики целителей остаются традиционными, личностно и культурально ориентированными. Врачи не только говорят на особом, не понятном большинству населения языке терминов — у них другое представление о природе заболеваний. Иное дело целители. Они и говорят, и думают, как пациенты, они живут в том же окружении, они разделяют с пациентами их мифы о причинах страданий и способах их преодоления. Если человек верит, что причиной его болезни могли послужить сглаз или порча, то он, скорее всего, будет удовлетворен результатом целительства.
— Несколько напоминает психотерапию…
— Да, успех взаимодействия психотерапевта и его пациента тоже зависит от того, насколько близки их представления о причинах страдания и средствах излечения. Психотерапевтический контакт нацелен на то, чтобы ведомый-пациент с помощью ведущего-врача постепенно преодолевал собственную некомпетентность в отношении своей проблемы. Успешное терапевтическое взаимодействие приводит к существенному изменению поведения, а порой и к кардинальной переоценке ценностей и жизненных перспектив. Нечто подобное происходит и в процессе взаимодействия «целитель—пациент». Фактически, это пример того, как мистическая или религиозная интерпретация событий может быть в некоторых случаях не менее врачующей и конструктивной, чем материалистическая.
— Каковы, на ваш взгляд, перспективы целительских практик?
— Если медицинская помощь в нашей стране станет более доступной и более качественной, можно предположить, что интерес к альтернативной медицине постепенно снизится. Однако, судя по мировому опыту, никогда не сойдет на нет.
В популяции всегда будет существовать некоторое количество людей, которые предпочтут услуги целителей помощи официальной медицины. К примеру, во второй половине 90-х годов отдельными видами альтернативных медицинских услуг пользовались 57% жителей Австралии, 46% жителей Германии, 49% населения Франции. В 1997 году среди жителей США было зарегистрировано 627 миллионов визитов к практикам альтернативной медицины и почти вдвое меньше — к семейным врачам. Как видите, даже в странах с высоким уровнем жизни и доступной, качественной медицинской помощью альтернативная медицина остается востребованной.
Население высокоразвитых стран обращается к местным целителям потому, что они диагностируют и лечат болезнь с учетом мировоззрения, верования, образа жизни и многих другие составляющих жизни своих пациентов. Иными словами, альтернативная медицина популярна и востребована, поскольку она «холистична», то есть целостна, она понимает болезнь и здоровье не как исключительно биологическую проблему, а как производное всей системы жизни человека, с присущими ей отношениями и ценностями.
— Как бы вы сами определили результаты проделанного вами исследования?
— Вероятно, наиболее важный результат этой работы для меня — осознание многоплановости проблемы и возможность выхода за пределы «биологической» модели психиатрии.