Беда пришла и в их дом. Зоя мчится в Одессу, и какой-то бестрепетностью ей удается вызволить из-за решетки маму, учительницу Екатерину Снежкову-Счилиотти.
А потом… Получилось так, что именно Зоинька стала как бы «подругой дней суровых» академика Богомольца в месяцы фатальной болезни. Его жены не было рядом, и Зоя Вячеславовна нежно, с любовью опекала Александра Александровича. Он не подавал виду, но она-то знала, каких сил требовало быть стоиком до конца. И ей он однажды завещал, рассказывала мне Зоя Вячеславовна, хранить память о человеке, который уходит, не печалью, а напоминанием о его жизни и трудах. И она написала такой мемуарный свод и опубликовала его.
Ей шел восемьдесят восьмой год. Зою Вячеславовну не баловали ни здоровье, ни материальный статус пенсионерки последних лет. Но она оставалась несгибаемой интеллигенткой, несущей свет честных и неповторимых своих спутников. Конечно же, надо было стараться чаще видеть и беседовать с нею, ибо все мы — «уходящие объекты». Этому помешали личные мои горести…
«Но я предупреждаю вас, что я живу в последний раз», — написала однажды Анна Ахматова. Смежились глаза хранительницы мало известной сегодняшнему миру крепости нравственности, доброжелательности, внимания к ближнему. Всего одна жизнь — как это много и как мало… Я мысленно вглядываюсь в тонкий облик Зои Вячеславовны Богомолец, в сияющий, вопреки всему, теплый ее взгляд, и предо мною встает красавица далеких лет. Навсегда оставшаяся человеком.
Юрий ВИЛЕНСКИЙ