Читаешь статистические данные (по итогам года) МЗ, и вывод напрашивается совершенно оптимистичный: спите спокойно, дорогие соотечественники! Если верить чиновникам государственной санитарной службы, у нас совершенно нет повода для волнений. Судите сами: «Ежегодно в стране регистрируется около 10 миллионов случаев инфекционных заболеваний, из которых более 95% приходятся на грипп и другие ОРВИ. За последние 10 лет наблюдалось снижение — почти в восемь раз! — количества случаев заболевания вирусными гепатитами. В Украине сегодня около миллиона лиц являются носителями вируса гепатита В». (Из информации пресс-службы МЗ.)
Чтобы по достоинству оценить вышесказанное, надо дружить с инфекционистами и вирусологами. И немножко с арифметикой. Инфекционисты — ученые и врачи-практики утверждают: в Украине последние пять-шесть лет гриппа не было. Так чем все-таки болели вышеупомянутые 9,5 млн. наших соотечественников? И от чего их лечили? Если сегодня почти миллион человек являются носителями вируса гепатита В — и это в восемь раз меньше, чем было прежде, — куда делись остальные? Информацию, растиражированную пресс-службой МЗ, можно, конечно, воспринимать как сенсацию, осталось только поверить, что наши медики излечили миллионы пациентов от... неизлечимой болезни.
К сожалению, «носительство» в данном случае — мина замедленного действия независимо от того, в какую колонку статотчета чиновники вписали пострадавших — к заболевшим или здоровым. По мнению Евгения Никитина, доктора медицинских наук, профессора кафедры инфекционных болезней Одесского медицинского госуниверситета, носительство — это латентная форма инфекции, которая в конечном итоге приводит к формированию цирроза печени либо к цирроз-раку. Поскольку медицинская статистика у нас готовится по принципу «а сколько надо?» — никто толком не знает не то что реального, даже приблизительного количества больных хроническими гепатитами В и С, не говоря уже об остальных видах, зарегистрированных ВОЗ. И не стремится знать — в столице до сих пор не создан современный гепатоцентр, хотя об этом говорится не один год.
Кто хочет получить консультацию или лечение, едет в Одессу — к профессору Никитину.
— Больные обязательно должны быть под наблюдением гепатологического центра, где бы они могли своевременно проходить обследование и, согласно результатам, получать назначения, — убежден Евгений Васильевич. — Раньше считалось, что вирусных гепатитов у нас нет, хотя они распространены повсеместно. Но только лет десять назад их научились диагностировать. Сейчас, когда появилась возможность проводить комплексные обследования, выявляется огромное количество больных. Росту заболеваемости способствуют наркомания (вирусный гепатит передается чрезвычайно легко — с первой же инъекцией, когда пользуются одним шприцем), в частности инъекционная, и половая распущенность.
К большому несчастью, хронические гепатиты лечат все — начиная от бывших дворников, которые подались в экстрасенсы, и до санитаров, ставших знахарями, — купил соответствующий патент, заплатил за многообещающую рекламу — и ведет прием. Чем закончится это для вирусоносителя, для его семьи — никого не беспокоит.
Ранее обязательной была госпитализация всех кишечных и желтушных больных. Но с тех пор, как приняли решение, разрешающее лечить их на дому, возможны любые вспышки и эпидемии. Лечение тех же гепатитов очень часто зависит от рекламы по телевидению, от каких-то сомнительных советов и рецептов, а из сотен препаратов, которые предлагаются, может быть только один—два действительно показаны конкретному больному. Участковые врачи, толком не зная этой патологии, занимаются лечением на свой страх и риск, а уж когда возникает что-то совсем непонятное и сложное — направляют к нам. К сожалению, наш гепатоцентр не в состоянии кардинально изменить ситуацию: мы не можем взять на себя всех больных области, главное сейчас — консультативная работа. Наши специалисты диагностируют оба вируса — В и С, а вот остальные — D, E, F, G пока не удается — нет необходимых тест-систем.
— На что в первую очередь нужно обратить внимание? Как проявляются вирусные заболевания?
— Четкой картины, которая бы заставила бить тревогу, нет. Просто человек быстро устает, появляются слабость, раздражительность, в некоторых случаях — головные, суставные боли, чувствуется какая-то общая неудовлетворенность жизнью.
— Такие жалобы высказывают, наверное, 90% населения. Многих хроническая усталость одолевает.
— Верно. Поэтому во многих случаях человек и не спешит к врачу, надеется, что отдохнет, отоспится и все наладится. Многое зависит от доктора — очень важно не упустить момент, при малейшем подозрении детально расспросить больного, пропальпировать печень, направить на УЗИ, на анализы. Синдром усталости вовсе не безобиден, как думают многие. Специалисты считают, что это результат вялотекущих хронических вирусных процессов, хотя виновником может быть не только вирус гепатита В или С, но и цитомегаловирусная или герпетическая инфекция — причин очень много.
— Как же лечатся эти опасные вирусы?
— Существует два метода терапии в мире хронических гепатитов. Первый — так называемый золотой европейский стандарт, когда используют такие препараты, как интерфероны генной инженерии и типичные противовирусные препараты, угнетающие синтез РНК или ДНК вируса. В комбинации эти препараты, по научным данным, позволяют примерно на 50% снизить вирусную нагрузку и улучшить клиническую картину. Лечение продолжается около года, но стоит очень дорого — более 4,5 тыс. долларов в месяц. Понятно, что в нашей стране немного пациентов пойдут на это. Но финансовая проблема — не главная. Чтобы таким образом добиться угнетения репродукции вируса, приходится давать большие дозы препаратов, что чревато побочными явлениями. Пациенты жалуются на лихорадку, аллергию, у них появляются высыпания, угнетается кроветворная система, случается психопатия и даже обострение шизофрении. К сожалению, эффект от такого лечения не продолжителен — латентный период длится от шести месяцев до двух лет, а потом болезнь снова обостряется. Этот способ лечения в наших условиях — тупиковый.
Второй метод — активация выработки собственного интерферона. Таким эффектом обладает немного препаратов, но среди них есть отечественные, в частности одесского производства, которые доступны по цене, что немаловажно. Иммунопротектор действует на организм мягко, и в то же время в 4—8 раз повышает интерфероногенез. Этого достаточно для угнетения репродукции вируса. Заметьте: на эндогенный, т. е. собственный интерферон не вырабатываются антитела, препарат не оказывает токсического действия на организм. К тому же лечение обходится почти в 100 раз дешевле, что очень важно для наших пациентов. Кстати, этот метод широко используется и в России — есть масса публикаций и статей в специальной литературе, результаты у наших российских коллег такие же, как у нас. Это обнадеживает, значит, мы выбрали правильный подход.
— Гепатит С окрестили ласковым убийцей — он вызывает почти мистический страх.
— Острая форма гепатита С встречается примерно в 10% случаев, чаще всего при парэнтеральном заражении. Развивается она стремительно — уже через полгода проявляется ранний цирроз печени.
Но чаще всего эта болезнь протекает как хронический процесс и выявляется случайно — при прицельном исследовании, чаще всего при уже сформировавшемся циррозе печени. Хронический гепатит С — он имеет шесть видов — наиболее распространен среди наркоманов и тех, кто ведет разгульный образ жизни, — вирус передается половым путем и через инфицированный шприц. Заразиться могут также пациенты, получавшие препараты крови, и медработники, имеющие дело с кровью таких больных. Один наш профессор умер от гепатита С. Он заразился, оперируя больного, перенес тяжелую острую форму, которая закончилась циррозом печени. Около трех лет мы боролись за его здоровье и жизнь, но, увы, спасти его было невозможно. При хроническом течении на какое-то время удается остановить развитие цирроза, можно затормозить даже цирроз-рак — если правильно подобрать терапию. Разработанные схемы применения наших отечественных препаратов, которые действуют как иммуномодуляторы, позволяют на какое-то время улучшить самочувствие больного, повышают его работоспособность. Важно отслеживать вирулентность вируса, т.е. его ядовитость, и медикаментозно реагировать на нее, но, к сожалению, в наших условиях это определить невозможно.
Страхи, касающиеся гепатита С, наверное, основаны еще и на том факте, что от него невозможно избавиться: вирус, циркулируя в крови, значительно снижает иммунитет — он размножается в тех клетках, которые должны с ним бороться.
Сегодня еще никто и нигде в мире не заявил, что вылечил хронический гепатит В или С. При правильно подобранном лечении снижается вирусологическая нагрузка, даже бывает при обследовании он не определяется длительное время, но потом снова рецидив. Вирус очень коварный — он локализуется везде, во всех клетках организма, а используемые препараты не уничтожают вирус, они только нарушают синтез его РНК или ДНК (его репродукцию), но сам он сохраняется и при благоприятных условиях активизируется.
— Хирурги-гепатологи считают, что пациента можно спасти, пересадив ему здоровую печень, точнее ее долю. У нас есть примеры успешной трансплантации.
— Мне кажется, что это тупиковый путь борьбы с вирусными гепатитами. Да, можно успешно сделать пересадку, но вирус все равно циркулирует в крови и рано или поздно даст о себе знать. Операции сложные, тяжелые, на какой-то короткий период продлевают жизнь, но все равно заканчиваются летальным исходом. В данном случае трансплантация дает возможность отработать технику, но не более. Как ни прискорбно, но пока никакие методы — ни оперативные, ни иные не дают ожидаемого эффекта.
При циррозах жизнь в первую очередь зависит от того, как и чем лечат больного, как он соблюдает диету. При начальных стадиях цирроза печени пациент может прожить длительное время, если будет соблюдать здоровый образ жизни, если будет правильно подобрана противовирусная терапия — не шоковая, а умеренная, которая способствует подавлению репродукции вируса. В нашем центре сейчас под постоянным наблюдением много пациентов с начальными элементами цирроза печени — несколько раз в год их обследуем, корректируем лечение.
— Много случаев вирусного гепатита в Одессе?
— А кто знает? К нам идут и по направлениям, и самотеком — их никто и нигде ранее не регистрировал. Только с хроническим гепатитом С у нас на учете около 10 тысяч пациентов. Но из области мало приезжают, в общем-то в селах и не лечатся — просто тихо умирают от цирроза.
— Дети среди инфицированных тоже есть?
— К сожалению, есть, одни заражаются внутриутробно от матери, другие — после рождения. Беда в том, что все препараты для лечения неприемлемы для малышей — их можно давать только с семи лет. Многие новорожденные, увы, до такого возраста не доживают.
— Неужели совсем ничем нельзя помочь?
— Если вирус обнаружен, но нет клинических проявлений, такие дети могут дожить почти до зрелого возраста. Но чаще всего родители обращаются поздно, когда у ребенка уже проявляется клиника — после десяти лет начинается половое созревание, организм перестраивается, снижается иммунитет. Начинаем обследовать — обнаруживаем хронический гепатит с элементами цирроза печени.
— Вы много лет работаете на кафедре и в больнице. Что изменилось в инфекционной службе за последние 10 — 15 лет?
— Впечатление такое, что эта служба в стране поставлена вне закона — на нее никто не обращает внимания. Мы учим студентов, что инфекционного больного в обязательном порядке нужно изолировать и лечить в больнице. Как иначе можно избежать распространения инфекции? Но учеба — это одно, а решения чиновников — совсем другое. Теперь на дому дозволено лечить любые инфекции — дизентерию, сальмонеллез, вирусные гепатиты и все что угодно. Как бы меня ни убеждали в обратном, но в домашних условиях никто не соблюдает санитарию на должном уровне, как правило, заражаются все домочадцы, зараза разносится по всему городу. Если раньше пациента, переболевшего дизентерией, мы выписывали после трехкратного отрицательного результата бактериологического исследования, то кто этим будет заниматься в домашних условиях?..
Это касается и гепатитов. Если пациент находится в больнице, все время под наблюдением у одного доктора, тот стремится распознать болезнь, ищет индивидуальный подход, сравнивает результаты обследований. А если пациент пошел на прием к одному врачу — тот что-то назначит, попробовал — не помогло, пошел к другому, затем кто-то порекомендовал третьего. Инфекционные больные ходят по Одессе, как беспризорные. У кого есть деньги — едут в Киев или в Москву, а потом возвращаются домой, горько сожалея об упущенном времени.
Нужен современный, мощный центр, который бы взял на себя все хронические гепатиты В и С — хотя бы в тех случаях, когда пациент желает лечиться. Но большинство из них даже не знает о том, что уже есть методики лечения, которые дают неплохие результаты, замедляя развитие болезни. Бывает, сознательно не обращаются к доктору — все равно не за что лечиться. В наших стационарах больные покупают все лекарства сами, обследуются в гепатоцентре только за свой счет. Порой мне приходится звонить в областную санэпидемстанцию или в лабораторию, чтобы договориться о скидках, впечатление такое, что просишь милостыню. К сожалению, государство не обращает внимания на эти проблемы. А должно — ведь среди больных гепатитами молодежи гораздо больше, чем взрослого населения, в основном под удар попадают те, кому от 18 до 30 лет. Это следствие сексуальной революции, которая захлестнула у нас и города, и села — вирусоноситель заражает своих сексуальных партнеров, сам того не зная. При нынешней вседозволенности, боюсь, через 20 лет весьма значительная часть населения будет страдать от гепатитов, а цирроз и цирроз-рак станут привычными диагнозами...
По мнению профессора Е.Никитина, это лишний раз доказывает, что гепатоцентры необходимо создавать не только в областных центрах, но и во всех крупных городах. Евгений Васильевич в свое время защитил докторскую диссертацию, посвященную вирусным гепатитам. Правда, с первого раза это сделать не удалось — в Киеве посчитали тему неактуальной. По случаю оказался в Москве, там изучал чужой опыт и поделился своим. Его труд оценили — он не только защитился, но и получил предложение поработать в Москве. Но профессор не мог оставить родную Одессу, инфекционную больницу, которой отдал столько сил и времени. В этих стенах в свое время работал сам Н.Пирогов, позже более «приличные» отделения перевели в новые корпуса, а «заразное» осталось в старом здании. Портовый город — случай особый, потому и содержали 750 коек. Со временем больше половины их сократили — то ли инфекционные болезни в Одессе победили, то ли наловчились более правильно составлять отчеты. Теперь обходятся тем, что есть. (Обходятся, правда, с трудом — недавно, когда случилась вспышка брюшного тифа, и больных некуда было госпитализировать, областное начальство пригрозило врачам — хоть домой забирайте, но картину эпидобстановки не смейте портить!)
Пока о гепатитах поднимают вопрос только те, кто непосредственно работает с пациентами — власть в упор не видит проблему. Кстати, когда в прошлом году в Киеве закрывали инфекционное отделение в городской клинической больнице — бывшей Октябрьской, — гепатитных больных переводили в отделение СПИДа. Когда вирусологи запротестовали, чиновники городского здравотдела вяло удивились: «А разве им уже не все равно?»
Недавно, в преддверии выборов, те же чиновники с улыбками на лице разрезали ленточку, открывая современный центр лечения СПИДа. Там предусмотрено все — отдельные палаты, телевизоры и ванные в каждой из них. Не предусмотрено только то, что многие пациенты со СПИДом остро нуждаются в обследовании и лечении вирусных гепатитов — эти болезни очень часто ходят парой.
Но кого это волнует? В министерском отчете вирусному гепатиту В хоть какие-то строчки отводятся, а о его сородиче — гепатите С — вообще никто не вспоминает. А статистики нет, значит, и проблемы нет. Можно спать спокойно. Но очень большой риск — проснуться в объятиях гепатита.