Вероника думала, что самое страшное уже позади, даже была в этом уверена. Не привыкла, но все же смирилась с тем, что произошло, — только боялась лишний раз посмотреть на себя в зеркало. Время шло, а она так и не придумала, как вести себя с мужем — ей казалось, что на месте когда-то округлой груди у нее зияет рана, которая видна даже сквозь одежду.
После последнего курса химиотерапии в очередной раз прошла обследование, правда, не в местной больнице, а в столичном институте.
— У вас все в порядке, — протянул выписку врач.
— Ни опухоли, ничего такого нет?.. — переспросила на всякий случай.
— Нет, конечно. У вас же ее и не было!
В Украине ежегодно регистрируется около 150 тысяч новых случаев этого коварного заболевания. В меру сил и возможностей государство проявляет заботу о своих гражданах — принята и реализуется программа «Онкология»: больные обеспечиваются бесплатными лекарствами, точнее, должны обеспечиваться. К примеру, Луганская область только в прошлом году получила более чем на три миллиона гривен препаратов для химиотерапии. В этом году поставки не уменьшаются, заявки профинансированы на 100%. Львиную долю, как и положено, направили в Луганский областной клинический онкологический диспансер (ЛОКОД).
Семья Татьяны К., к сожалению, в диспансере своя — ее отец, Михаил Иванович не раз здесь обследовался и лечился, но увы, ничего не помогло — четвертая стадия рака желудка не оставила даже малейшей надежды. В середине осени наступило резкое ухудшение, пришлось снова обращаться в стационар. Врач торопил: «Вот список лекарств, чтобы через час были!» Татьяна зашла в аптеку, что расположена тут же, в холле диспансера, и протянула бумажку.
— Тут на тысячу семьсот гривен, — сказала провизор. — Вы все сразу будете покупать?
Татьяна никогда не жалела денег на лечение отца — влезла в огромные долги, но сейчас платить за химиотерапию, которая уже никак не поможет умирающему, ей показалось бессмысленным. Одно дело — обезболивающие препараты, чтобы отец не страдал, и совсем другое — «химия». К тому же она случайно узнала, что эти препараты в стационаре должны предоставлять бесплатно. Врач не захотел объясняться, только презрительно ухмыльнулся — для родного отца жалеете? Оскорбленная женщина решила отстоять право отца-инвалида на доступную медицинскую помощь и пошла на прием в областную госадминистрацию: пусть назначат экспертизу и определят — нужна химиотерапия или нет, и за чей счет. Мать осталась дежурить в палате. Любой город — маленькая деревня, слухи распространяются быстро. Не успела она вернуться в палату, как врач ее «обрадовал»: «Мы уже начали лечение, нужные лекарства совершенно случайно нашли в другом отделении, а то, чего не доставало, принесла ваша мама».
Мать виновато склонила голову: «Я 780 гривен взяла из тех, что на похороны отложили».
Татьяна еще раз пошла на прием в ОГА, написала заявление в милицию и таки добилась того, чтобы создали комиссию. Бюрократическая машина хоть и медленно, но закрутилась — в состав комиссии включили главных специалистов управления здравоохранения и экономистов, а затем к ним присоединились представители правоохранительных органов. Но обычная проверка на глазах изумленных пациентов превратилась в представление. Несмотря на то, что Л.Чибисов, главный врач ЛОКОД, был в отпуске, комиссию встретил именно он, а не исполняющая обязанности И.Арцева. Представитель правоохранительных органов был несказанно удивлен, когда проверяющих не пустили на порог областного диспансера. А чтобы все усвоили, кто на этой территории хозяин, комиссии пригрозили всякими карами. С какой стати такие страсти, если пациентка написала неправду?!
Эту историю долго обсуждали в кабинетах и палатах, недовольным больным и их родственникам недвусмысленно говорили: «Ну-ну, одна уже жаловалась!..»
Но все дело в том, что не одна. За последние годы не сотни, а тысячи людей писали и жалобы, и возмущенные письма в самые разные инстанции — от областной госадминистрации до администрации и секретариата президента. Писали, видимо, безо всякой надежды на помощь — в Луганске хорошо знают, что реакции на народные слезы в общем-то нет никакой. Чтобы в этом убедиться, достаточно внимательно прочитать и сравнить результаты проверки, проведенной управлением здравоохранения ОГА летом с.г. и осенью 2003 г. Результаты последней рассматривались на коллегии управления, были приняты, казалось бы, правильные решения, но за два года так ничего и не изменилось. Как тогда, так и теперь, смертность от онкозаболеваний в Луганской области значительно выше, чем в целом по Украине, поэтому она находится на 23 месте по рейтингу.
«Мне дважды делали онкооперации в 2004 году, а затем проводили химиотерапию и рентгенотерапию, после чего состояние здоровья резко ухудшилось. При обследовании в Киевском институте диагноз не подтвердился. Опухоли не было, а облучение обострило мой хронический лимфолейкоз — теперь я беспомощный инвалид. Хочу узнать у Вас, как у министра здравоохранения, ЛОКОД лечит пациентов от рака или способствует его развитию и насаждению? Н.В. 57 лет».
Среди прочих показателей ужасает количество пациентов, пострадавших от лечения в Луганском онкодиспансере, — у 12% из них вообще не было новообразований, а 22% прооперированных не имели злокачественных новообразований. Получается, что каждый четвертый-пятый пациент перенес неимоверные физические и моральные страдания по ошибке. Или по умыслу?..
Выступающие на коллегии, при всей дипломатичности и желании защитить честь мундира, отмечали, что лечение в ЛОКОД весьма дорогостоящее: правоохранительными органами, в рамках проверки, было опрошено 28 больных, которые сообщили о том, что на медикаменты у каждого из них вымогали от 100 грн. до 3,5 тыс. грн. При этом «не все медикаменты, которые были оплачены больными, шли на лечение. Часть лекарств возвращалась в аптеки, расположенные на территории онкодиспансера, и опять продавалась… Имеют место случаи, когда высокозатратные анализы назначаются умирающим больным…Работники структурных подразделений — заинтересованные в этом лица».
Выводы комиссии подтверждают и жалобы пациентов, которые приходят в ОГА пачками. Их количество, начиная с 2001 года, постоянно увеличивается. Ни к какой другой службе здравоохранения нет столько претензий, как к онкологической. Гуманная идея — госпрограмма «Онкология», которая должна обеспечивать доступную, качественную медпомощь онкобольным, в Луганской области дискредитирована полностью.
«Мне еще нет и 30 лет, но я — инвалид. В ЛОКОД прошла восемь курсов химиотерапии, заплатила за них 10 тысяч гривен. У меня двое детей, которых нужно вырастить, а продолжать лечение не могу — нет средств. Хочется жить и хочется, чтобы отношение к нам было человеческое, ведь мы — тяжелобольные инвалиды, но не смертники, с которыми уже можно не считаться. Р.И. ».
Областной онкодиспансер многие проблемы перекладывает на районные больницы — высокую смертность списывает на то, что участковые врачи поздно выявляют болезнь, а пациенты виновны в том, что отказываются от лечения. Несколько по-иному видят общую картину врачи из глубинки. Гинеколог поселковой больницы после профосмотра направила С.Е. (1976 г.р.) в ЛОКОД. Диагноз, к сожалению, подтвердился, пациентка получила два неполных курса химиотерапии — на большее не хватило денег. Через девять месяцев молодая женщина умерла, осиротив двух детей. Такая же трагедия случилась и с Л.В.(1957 г.р.), которая сумела собрать деньги только на один курс лечения. Уже больше года две ее несовершеннолетние дочери выживают в этом мире сами. Этот скорбный список можно продолжать долго — женщины трудоспособного возраста сгорают за 10—12 месяцев, они не успевают ни инвалидность оформить, ни пенсию получить. Врачи ЛОКОД, которых пациенты обвиняют в вымогательстве денег за операции, лечение и медпрепараты, пишут объяснительные, утверждая, что их совесть, как и халаты, — чиста и незапятнанна. Охотно верю, что они работают исключительно за зарплату и верны клятве Гиппократа. А чего больные жалуются? Так они ж как дети — после химиотерапии чего только не выдумают! Но концы с концами никак не сходятся — если никто денег не берет с пациентов, а лекарства, оплаченные госбюджетом, предоставляются бесплатно, то с какой стати отказались продолжать лечение на таких «льготных» условиях молодые женщины, страдающие от мысли, что их детей ждет горькое сиротство?
Участковый гинеколог составила список «жертв дороговизны» за последние три года — он занимает несколько страниц. Это только один доктор и один участок, а сколько таких трагедий в области! Женщины, зная об этом, отказываются от профосмотров, а в случае выявления опухоли смиряются со своей участью и сознательно отказываются от направления в ЛОКОД — там без денег делать нечего. А если у кого и есть какая сотня — останется детям или потратится на поминки.
Комиссия изучила истории болезней из этого списка. Вывод: исследования, проводимые вышеназванным пациенткам в клинике, осуществлялись платно. Экспертная оценка десятков амбулаторных карточек свидетельствует о том, что от 80 до 96% пациентов вынуждены проходить обследование в коммерческих фирмах, расположенных в диспансере, — да и как может быть иначе, если врач принимает за смену около 30 больных, но на бесплатное обследование выдает только два-три талончика. Не постыдились даже взять деньги за две электрокардиограммы с инвалида Великой Отечественной войны девяностолетнего В.М.
Обследования проводятся многократно, суммы набегают внушительные. Как пишет в своей жалобе С.Т. ( 1976 г.р.), обследование молочных желез обошлось ей в 84 гривни, анализ крови стоил 42, биопсия — 95 и т.д. Из истории болезни Л.П. известно, что ей за счет онкодиспансера, а точнее — госбюджета, была назначена аж одна инъекция — расщедрились на физраствор с аскорбиновой кислотой. А все остальное, в том числе циклофосфан и цисплатин, она покупала за свои кровные. И это в то время, когда бесплатными препаратами были забиты полки склада диспансера — циклофосфана насчитывалось более трех тысяч флаконов, а цисплатина — около тысячи.
К жалобе луганчанки В.И. тоже прикреплена справка о полученных диспансером лекарствах за счет госбюджета. Пациентку напугали тем, что уже давно нет поставок нужного ей дакарбазина, в аптеках его не найдешь, но есть способ помочь. И точно помогли бы — на складе в то время хранились около тысячи флаконов этого лекарства.
История В.И. похожа на многие другие, но есть и особенность — дочь, чтобы вылечить маму, переехала к родителям и продала свою квартиру. Заплатила и за операцию, и за четыре курса химиотерапии, вся энергия уходила на то, чтобы выходить и поддержать маму морально. А потом случайно узнала о программе «Онкология» и о том, что лекарства должны были предоставить бесплатно. О квартире она не жалеет, будет здоровье — заработает на новую. А с мамой проблемы. В ноябре ей повторно назначили химиотерапию, но она отказывается, потому что чувствует себя неплохо. Дочь в сомнениях — а была ли меланома четвертой степени (рак кожи)? Все чаще она задает себе этот вопрос, особенно когда вспоминает, как в январе доктор сказал ей, что к 8 Марта маме подарок уже не понадобится.
Почему дорого обходится лечение — понятно. Есть препараты и по две гривни флакон, и по сто, и даже по две тысячи. (Боюсь, пациенты совсем не в курсе, что даже такие дорогие лекарства ЛОКОД получает за счет госпрограммы!) Но почему в бюджетной поликлинике так дорого обходится обследование? Ответ прост до неприличия — высокие цены назначают коммерческие фирмы, которые расположились в онкодиспансере как у себя дома. Из 1600 квадратных метров площадей значительная часть — около 900 кв. м — отдана в аренду. Прямо в холле размещаются три аптеки, которые, как жалуются пациенты, все продают гораздо дороже, чем в городе. А ведь кроме всего прочего приходится покупать и немалое количество бинтов, ваты, перчаток и других «благотворительных» товаров. Пациенты утверждают, а точнее пишут, что многое потом возвращается в те же аптеки — такой вот круговорот бинтов в природе. Кроме этого, в диспансере развернули бурную деятельность две фирмы — «Интер» и «Глори». Это они развесили свои вывески и прейскуранты по всей поликлинике, да и в других корпусах тоже, а вот информацию о самом диспансере, о том, какие права имеют пациенты в бюджетной больнице, найти непросто. По «счастливой» случайности, диагностическое оборудование — государственное и коммерческое — размещается в одном кабинете. Как понять больному, на чьей кушетке он лежит и чей аппарат его видит насквозь? Ведь они одинаковые, только цены разные. За ультразвуковое обследование брюшной полости, если очень повезет, можно расплатиться «большим спасибо», в ином случае — потребуется 75 гривен. Судя по отчету комиссии, пациентам в основном не везло. Мало того, что женщинам приходилось за все платить в поликлинике — за кардиограмму и биопсию, ультразвуковые и рентгенологические обследования, то же самое их ждало и в стационаре.
Правда, коммерсанты от медицины демонстрируют прозрачность процесса — пациент платит в кассу и в кабинет заходит с чеком. Все как положено. Но только на выходе чек у него обязательно забирают — попробуй докажи потом, что ты деньги платил! Разобраться в этой карусели не смогут и сто мудрецов — многие специалисты работают не только в ЛОКОД, но и по совместительству в вышеназванных частных фирмах. Почему бы не пополнить семейный бюджет? Руководство онкодиспансера потому и подписало довольно странные графики рабочего времени — с 6 до 9 утра обследование проводится на госаппарате, а прайм-тайм отдан арендаторам. В разгар дня, когда из районов прибывает основная масса пациентов, — прием платный. А вот когда жителям городков и сел пора бежать на вокзал, чтобы вернуться на ночь домой, именно в это время включается бюджетный аппарат. Похожая картина и в лабораторном корпусе, который хоть и принадлежит диспансеру, но так увешан фирменными вывесками, что больные, наверное, и не подозревают, что обследование может быть бесплатным.
Вот только лечат не совсем правильно — в корпусе, где проводится лучевая терапия, даже в шубе холодно. Не зря вход в это здание и.о. главврача закрывала собой как амбразуру. И если бы ее не отвлек звонок босса — комиссия не смогла бы туда просочиться. Что бы ни говорили о недостаточном финансировании, но ничто не может оправдать температуру 7 градусов в ординаторской. Как чувствуют себя врачи в помещении, где на стенах грибок, а бетонный пол укрывают дырки от линолеума, нетрудно догадаться. Но что переживает измученный болезнью человек, который должен раздеться в этих катакомбах, лечь на ледяную кушетку и ждать, пока ему на голом теле сделают разметку? Потом по выбоинам и колдобинам он поплетется на процедуру в кабинет, весьма похожий на цех заброшенного завода. Что интересно, в соседний кабинет дорожка вымощена современной плиткой, и ремонт там сделан, и лампочка светит так, чтобы светло было. Начальство с придыханием говорит: «Этот аппарат — гордость диспансера. А знаете, кто его нам подарил?!». Признаюсь честно, в тот момент не знала, а позже в документах прочитала, что радиотерапевтическая установка TERAGAM была получена в рамках госпрограммы «Онкология». И никаких чудес благотворительности! Правда, ее почему-то поспешили подключить, даже не дожидаясь пакета документов и проведения испытаний. На пациентах учились, что ли?.. Больным при каждом удобном случае по секрету говорят, что есть чудо-аппарат, который не то купил, не то подарил меценат, а точнее — народный депутат. Понятное дело, на таком оборудовании лечиться даром — грешно. Разница между двумя кабинетами столь разительна, что пациентов, наверное, и уговаривать не придется — сами будут деньги совать, лишь бы попасть в заветную дверь.
И.о. главного врача не скрывала досады от того, что комиссия попала в этот корпус. На вопрос «Почему так холодно?» она раздраженно развела руками: «А разве в этом администрация виновата? Вы же знаете, как плохо нас финансируют!».
Но, видимо, кабинеты администрации финансируют гораздо лучше — там уютно и тепло и вполне можно сидеть без шубы и шапки.
Все смешалось в диспасере: с одной стороны — жалобы врачей на тесноту, а с другой — сдача в аренду даже диагностических кабинетов, без которых невозможно работать. Потому и ведется т.н. смешанный прием в кабинетах бронхоскопии, эндоскопии, функциональной диагностики. Уже несколько лет подряд комиссии обращают на это внимание, но ничего не меняется. Областное КРУ обнаружило, что некоторые арендаторы считают предоставление им площадей красивым жестом диспансера и за аренду не платят. Диспансер буквально страдает из-за своей доброты — за одну фирму заплатил за коммунальные услуги 1800 гривен бюджетных денег, за создание комфорта другой отстегнул почти 500 — не сидеть же гостям в холоде, хватит того, что свои мерзнут.
Ни одна комиссия — ни старая, ни новая — так и не смогла пролить свет на одну темную историю. Можно было бы ее и похоронить, но цена вопроса солидная. Опять-таки по госпрограмме онкодиспансер получил рентгеновский диагностический комплекс, который стоит почти 500 тысяч бюджетных гривен. Но никто из проверяющих так и «не въехал» в ситуацию, почему в один и тот же день ЛОКОД заключил два договора с одной и той же фирмой: первый — на монтаж установки, а второй — на ее демонтаж. За это пообещали отстегнуть 23 тысячи гривен, а при случае добавить еще 5 тысяч — в зависимости от ситуации. С тех пор прошло несколько лет, но, судя по всему, дорогой аппарат так и не принес никакой пользы больным, хотя есть справка о том, что он будто бы находится в рабочем состоянии. В то же время, как отмечает КРУ, без оформления соответствующих актов были списаны все три имеющихся в диспансере рентген-комплекса. После этого пациенты на протяжении четырех лет не имеют возможности провести здесь рентгенообследования. Но несмотря на отсутствие рентгеноскопии, специалисты в течение четырех лет получали доплаты за вредные условия труда и зарабатывали льготы для пенсии. Правда, в одном из кабинетов установили точно такой же, как и списанный, аппарат РУМ-20, но принадлежащий частной фирме «Интер».
Управление здравоохранения ОГА ломает голову над тем, какие ответы посылать в столицу, ведь из Кабмина, из секретариата президента, из Минздрава вернулись жалобы пациентов онкодиспансера с сопроводиловкой — разобраться! А как, если проверяющих даже на порог не пустили?! Может, стоит правду написать? Честно сообщить, что в сложившейся в стране ситуации ни Министерство здравоохранения, ни областное управление здравоохранения никак не могут сегодня влиять на главных врачей бюджетных больниц. Закон о местном самоуправлении и депутатство в местных советах (главврач ЛОКОД — тоже городской депутат) позволяют главврачам чувствовать себя князьками на вверенной территории.
Боюсь, что прав был бывший министр Николай Полищук, когда утверждал, что многие врачи превратили свои рабочие места в доходные, используя государственные программы исключительно на свое благо. Не потому ли в Луганске не прижились частные клиники? Зачем напрягаться, искать пациентов, если можно пойти другим путем?
В кулуарах Министерства здравоохранения удивились моему намерению ехать именно в Луганск — зачем? Лучше в Тернополь — там все на уровне, а уж чистота и порядок! Я могу и в Тернополь, но куда деваться жителям Луганской области, которые услышали приговор — у вас рак?! Им тоже в Тернополь собираться или все же можно дома получить хотя бы ту помощь, которую гарантирует наше небогатое государство? В министерстве долго не могли вспомнить, когда же проверяли ЛОКОД. Раньше практиковались проверки по очень принципиальной схеме: Луганский диспансер проверял Донецкий и писал справку, а потом — наоборот. При таком порядке, как вы понимаете, ни одно нарушение не могло остаться незамеченным! Наверное, поэтому на областной коллегии главный врач Л.Чибисов утверждал, что по основным показателям они сравнялись и с Донецким, и с Харьковским диспансерами. Половина показателей лучше в Луганске, а вторая половина — у соседей. Кстати, на той же коллегии было предложение признать работу ТМО «Онкология», которую возглавлял Л.Чибисов, неудовлетворительной. Но потом, поразмыслив, заменили на недостаточную.
Проверки нынешним летом, которые проводились еще до объявления ЛОКОД закрытой территорией, снова выявили те же проблемы, что и раньше. Несмотря на то что финансирование медицины из госбюджета за последние годы выросло, пациенты диспансера этого совершенно не почувствовали. Хоть на миллион лекарств поступит, хоть на пять миллионов — им все равно платить. Правда, администрация диспансера пошла навстречу людям — первую субботу месяца здесь объявили днем бесплатной диагностики. Все же случай небезнадежный — хоть раз в месяц Конституция признается.
Кстати, диспансер недавно отмечал свой юбилей. Коллеги, а точнее — подчиненные Л.Чибисова, прочувствовав важность момента, предложили присвоить шефу почетное звание — заслуженный врач г.Луганска. Протокол подписали единогласно.
Есть за что?..