Александр Демченко — профессор Университета Луи Пастера (Франция) и руководитель лаборатории биотехнологии Национального научного центра Турции. Внештатный консультант Института биохимии им.А.Палладина НАН Украины, где раньше руководил лабораторией. В последнее время занимается разработкой флюоресцентных биосенсоров — молекулярных систем, которые способны «узнавать» другие молекулы или живые клетки и подавать об этом сигнал. Спектр их применения может быть очень широким — медицина, охрана окружающей среды, криминалистика и т. д. Узнав о том, что в круг научных интересов ученого входит также проблема защиты от биотерроризма, журналист «ЗН» попросил его ответить на несколько вопросов.
— Александр Петрович, как вы считаете, проблема биологического оружия существует для Украины или нет никакого повода для беспокойства?
— Заявление чиновников СБУ, что в Украине нет и не было биологического оружия, ошибочно. Оставим в стороне политический аспект этой проблемы. Биологическое оружие несет угрозу всем жителям Украины, и то вопиющее невежество организации, которая отвечает за национальную безопасность, преступно.
— Что вам известно о разработках биологического оружия?
— Раньше, работая в Украине, а затем и в других странах, я занимался только фундаментальной наукой. Длительные исследования подсказали решение важнейшей практической задачи — создания флюоресцентных сенсоров для детектирования опасных микробов. Весной этого года я был приглашен в качестве консультанта в Национальный центр по защите от биотерроризма США. Там я и ознакомился с материалами о разработке биологического оружия в бывшем СССР. Подчеркиваю: это были совершенно открытые материалы (журнальные публикации, книги). Когда я их читал, волосы поднимались дыбом.
Оказывается, в бывшем СССР полным ходом велась подготовка к биологической войне. Были созданы производства, на которых вырабатывались споры особо опасных инфекций в огромных количествах — сотни и даже тысячи килограмм. Этого было бы достаточно, чтобы поразить весь мир. Этими спорами начинялись артиллерийские снаряды и боеголовки ракет. Однажды в Свердловске произошел выброс таких микробов в атмосферу. Сотни, а может быть и тысячи людей (точной цифры я не нашел) падали просто на улицах и специальные команды отвозили их прямо в морг. Но в целом выполнение программы шло успешно, что и засвидетельствовали испытания. На один из островов в Аральском море свезли несколько сотен обезьян, которые были подвергнуты чудовищному эксперименту. Естественно, все они погибли в мучениях. О результате эксперимента разработчики рапортовали партии и правительству. Я держал в руках фотографию, сделанную во время вручения им высших наград СССР в Кремлевском дворце. И тут новый шок — узнаю лица некоторых из своих коллег. Я знал их как серьезных ученых и не допускал даже мысли об их участии в подобного рода проектах.
— Среди них были и украинские ученые?
— Мы жили в одной стране, и такие исследования проводились во многих научных учреждениях. В начале 80-х годов было принято всесоюзное постановление о развитии молекулярной биологии и генетики. Руководил этой программой член ЦК КПСС академик Ю.Овчинников. Все ученые восприняли это постановление как конец лысенковщины, как попытку большого рывка, направленного на ликвидацию отставания от зарубежной науки. Но мы даже не подозревали, что опубликованная часть постановления была лишь ширмой, которой прикрывалась ее «закрытая» часть, направленная на разработку биологического оружия. В списке исполнителей этой программы были и украинские НИИ, в том числе Академии наук УССР.
Поскольку невозможно проводить исследования, не имея объекта исследования, то следует предположить: биологическое оружие в Украине было. Думаю, не составит большого труда найти участников этой программы, даже не обращаясь к секретным архивам. Несколько лет назад Международный фонд CRDF (Civilian Research and Development Foundation) начал финансировать фундаментальные научные работы ученых (украинских в том числе) — бывших разработчиков оружия массового уничтожения. Создателей биологического оружия можно найти среди ученых-биологов, обратившихся в этот фонд. Вероятно, кое-что об этой программе может вспомнить и президент НАНУ — он не мог оставаться в стороне от руководства ею. Были и ученые, которые, несмотря на возможное давление и соблазны, категорически отказывались участвовать в этой программе. Прошло много лет, и я случайно узнаю все новые имена таких коллег.
— Но после окончания работ это оружие могло быть уничтожено…
— Так думали и американцы, уничтожив все имеющиеся запасы биологического оружия после подписания международной конвенции о его запрете. Но история с «белым порошком» показала, что биологическое оружие можно утаить и затем использовать для шантажа миллионов людей. И это ведь произошло в США, а наши условия были особыми. Распад централизованного государства, политическая и экономическая нестабильность. Ученые, бывшие привилегированным классом, сразу стали нищими. Службы госбезопасности, вместо обеспечения безопасности, стали использоваться в политике.
— Могло ли существовать в Украине производство биологического оружия?
— У меня таких сведений нет. В этом деле существовала и «отраслевая», и «региональная» специализация. Скажем, чума производилась в Саратове и Ростове-на-Дону, а сибирская язва — на Урале и в Сибири. Параллельно нарабатывались и токсины. Была создана и огромная индустрия по производству вакцин. Они должны были защитить свою армию и народ (или его «передовой авангард»). Мощная база для этого была создана в Подмосковье. По-видимому, Украине отводилась роль исследования и испытания токсинов. Работа с ними не требует таких особых условий, как с живыми микробами. Да и храниться они могут в запаянных ампулах даже в домашнем холодильнике.
— Вам известна история с отравлением Виктора Ющенко? Не могло ли в этом загадочном случае быть применено биологическое оружие?
— Вопрос непростой, прежде чем на него ответить, необходимо дать некоторые пояснения. Итак, существует два вида биологического оружия. Это микробы, способные вызывать эпидемию и поражать миллионы людей (как аналог атомного оружия). Но есть и выделяемые этими микробами токсины. Они не способны размножаться, и при умелом обращении безопасны как для убийцы, так и для окружающих потенциальной жертвы. Это оружие для «спецопераций». В отличие от кинжала или пистолета оно не оставляет следов. Токсины — это, как правило, белки или полипептиды, в течение нескольких дней или даже часов они расщепляются до аминокислот, не отличимых от собственных аминокислот организма. В отличие от отравления обычными ядами все улики в этом случае должны исчезнуть!
Когда в Лондоне умер Марков, лидер болгарской антикоммунистической оппозиции, его похоронили с обычным диагнозом. И лишь через много лет перебежчики — сотрудники КГБ рассказали, как осуществлялась операция по его ликвидации: укол зонтиком, начиненным токсином, и стал причиной болезни, приведшей к летальному исходу. Так что и биологическое оружие для таких спецопераций, и практика его применения в бывшем Советском Союзе имелись.
— Итак, можно ли подозревать применение биологического оружия в случае с Виктором Ющенко?
— Прямые доказательства не будут найдены никогда. Но есть косвенные, указывающие на возможность применения биологического оружия.
Первое. Виктор Ющенко не обедал в одиночку. Между тем никто из его сотрапезников не пожаловался даже на слабое расстройство желудка. Биологическое оружие может быть «адресным».
Второе. Обращают на себя внимание системные поражения, включающие нервную систему. Пусть любой из клиницистов ответит прямо, наблюдал ли он когда-либо в своей практике такие последствия желудочно-кишечного отравления.
Третье. Не обнаружено и следов обычных ядов. Значит, отравления в обычном смысле этого слова с помощью средств, известных со времен средневековья, не было.
Четвертое. В чем тогда причина болезни? Мы знаем, что при пищевом отравлении в организме должен быть микроб, который и синтезирует токсины. Как я понял, ни одно исследование не обнаружило такой микроб. Это указывает на прямое поражение токсином.
Пятое. Пусть по какой-то причине микроб не мог быть обнаружен, но тогда должны существовать против него антитела, и по ним можно было бы установить микроб. Их тоже, насколько я знаю, не обнаружили. Вероятно, такие анализы были сразу же сделаны в австрийской клинике, и отрицательный результат потребовал изменить схему лечения. Это спасло В.Ющенко жизнь.
Токсины, включая токсины особо опасных микробов, также являются сильными антигенами, и против них возможна выработка антител. Но она происходит на шестой-седьмой день после воздействия антигена. Токсины же в организме распадаются быстрее, и поэтому антитела синтезироваться не успевают. Наоборот, при однократном мощном введении антигена иммунная система блокируется — наступает так называемый цитокиновый шок (cytokine-dependent shock of immune system).
Поразительно: по поводу этой странной болезни высказываются политики, а специалисты молчат. Имеют место странные манипуляции вокруг истории болезни, заключения врачей с фальсификациями и передачей фальшивой информации в СМИ. Такого не бывает в случае обычных отравлений.
— Но, наверное, можно найти аргументы и против применения биологического оружия.
— Да. И главный из них — то, что Ющенко остался жив. Впрочем, есть и объяснение этому — отсутствие у преступников опыта, боязнь передозировки. Следует учесть и завидное здоровье Виктора Андреевича, а также то, что эмоциональный подъем, в котором он пребывал и пребывает, способствует мобилизации защитных сил организма.
— Надо понимать, правды о причинах болезни Ющенко мы не узнаем, по крайней мере, в ближайшее время?
— В общем, я считаю правильным решение Генеральной прокуратуры о закрытии уголовного дела в связи с этим случаем. Улики отсутствуют и никогда не будут найдены. Биологическое оружие — очень дорогой и сложный способ убийства. При умелом применении он не должен оставлять следов. Кстати, я не уверен, что введение токсина, если оно имело место, проводилось через пищу. Скорее всего, это был «укол зонтиком» (или авторучкой).
— Следовательно, работа общественного деятеля, особенно находящегося в оппозиции к власти, сопряжена со многими рисками и опасностями. Станет ли она когда-нибудь более безопасной?
— Наверное, в ХХІ веке было бы нелепо и даже цинично предлагать каждому общественному деятелю обзавестись помимо обычной охраны еще и своим «грибных» человеком, который бы пробовал его пищу. Хотя бы потому, что реакция на биологическое оружие наступает не сразу после попадания опасного агента в организм, и пути его попадания могут быть разными. Пока такие «операции» требуют подготовки и «мастерства» и недоступны обычным киллерам. Но представим себе, что наемного убийцу с пистолетом в подворотне сменят «специалисты» с высшим образованием или даже ученой степенью — вот это будет страшно. Поэтому нам нужна система государственной безопасности, где бы работали специалисты высокого класса, и главной функцией которой было бы обеспечение реальной безопасности граждан. Надеюсь, что вскоре будут разработаны простые и надежные тест-системы на наличие биологического оружия, и исследования — мои и моих коллег — пригодятся для этого.